Внешняя часть свитка: Сторона свитка с текстом, 5 букв, первая буква Р

Свиток против рамы, или Зачем китайцы сворачивают картины в рулон

Мы, европейцы, привыкли, что картина должна быть оформлена в раму и висеть на стене. На востоке все по-другому. В наше время, конечно, багет проник и туда, и картины на стенах можно увидеть, но традиционный способ представления живописи в виде свитка по-прежнему используется в Японии, Корее и Китае, откуда он родом.
Давайте разбираться, что это такое и зачем оно нужно. История свитка, как и множества других китайских изобретений, насчитывает тысячелетия. Всё началось в 6 веке до нашей эры, когда тексты наносили за неимением других подходящих носителей на внутреннюю поверхность скрепленных между собой бамбуковых палочек, а палочки затем сворачивали в рулоны.

Постепенно вместо бамбука для письма, а потом и живописи стали использовать шелк, а затем и бумагу, но привычный рулонный формат сохранился. Рисовая бумага и шелк — нежная штука, требующая деликатного обращения, поэтому каллиграфию или картину наклеивали на более плотную основу, обрамляли шелковыми полями и сворачивали в рулон, а точнее свиток.

Для нас это непривычно, но на самом деле практичность и удобство такого способа очень впечатляют. Во-первых, шелк создает поле вокруг картины, поэтому в случае чего порвутся, помнутся и испачкаются поля, а не сама работа. Во-вторых, на краях свиток плотный, ведь шёлк обладает некоторой дополнительной по сравнению с бумагой толщиной, а внутри витки более свободные. Это значит, что, с одной стороны, внутрь не проникнет пыль, а с другой стороны, благодаря циркуляции воздуха работа не пострадает от плесени или гниения. Мне кажется, что дошедшие до наших дней древнейшие образцы живописи своей сохранностью обязаны в том числе оформлению в свитки.

И наконец представьте, что проще и удобнее перевозить и хранить — тяжелые, объемные рамы или легкие и компактные свитки. И найти нужный не так сложно: на внешней стороне каждого свитка есть информация о его содержимом, а еще к торцу прикреплена табличка с этой же информацией. Это немного похоже на книжные корешки — не надо снимать книгу с полки, чтобы понять, что за произведение перед вами.
Самое интересное, что оформление картин и каллиграфии в свитки оказывает огромное влияние на то, как зритель взаимодействует с картиной. Вы скажете: какое тут может быть влияние, смотришь и смотришь, хоть на китайский свиток, хоть на европейскую картину маслом. Но все не так просто! Длина горизонтального свитка может быть несколько метров, а порой и несколько десятков метров. Такую работу невозможно не только повесить на стену, но и развернуть во всю длину. Поэтому картину достают только по особым случаям. Вы берёте деревянный футляр, в котором обычно хранится работа. Достаёте свиток, завернутый в кусок шёлка, развязываете шёлковый шнурок, кладете свиток на стол. Кстати, китайские столики с загнутыми вверх краями как раз для свитков и предназначены: не дают им раскручиваться и падать на пол.

На каждом краю свитка обычно есть цилиндр, с помощью которого вы постепенно разворачиваете работу на ширину в несколько десятков сантиметров, затем постепенно накручиваете просмотренную часть на правый цилиндр и разворачиваете работу дальше. Если это ваше первое знакомство со свитком, вы не имеете представления, что ждет вас далее, вы совершаете самое настоящее путешествие с правого края картины до левого её края. Это похоже на чтение книги или просмотр фильма, у которых, в отличие от привычной нам живописи, есть начало и конец. Но при этом вы сами делите картину на участки, как бы кадрируете её, какие-то части рассматриваете подробно, что-то прокручиваете быстрее, то есть вы по существу становитесь со-творцом художника! Потом вы проделываете обратный путь, слева направо, подмечая новые подробности и детали, и после такой прогулки свиток отправляется на полку до следующего сеанса. В таком формате смотреть картину большой компанией совершенно невозможно; это интимное общение с произведением искусства для одного, максимум двух человек, с близкого расстояния, в непосредственном контакте с картиной.

В наше время в музеях и на выставках экспонируются развёрнутые свитки, хотя для музейщиков это всегда непростая задача. Если вам попадется такое произведение, не забудьте, что смотреть его надо справа налево, а не как эта пара, слева направо!

У горизонтальных свитков есть ещё одна фишка: с левой стороны у старинных работ часто находится так называемый колофон —один или несколько текстов с различными надписями. Первую запись обычно оставлял автор картины, а следующие добавляли и многочисленные владельцы, и еще более многочисленные зрители. Кто-то написал о своих впечатлениях от картины, кто-то согласился с автором комментария и добавил своё видение, кто-то поспорил, здесь цитаты из чужих стихов и собственные стихи, навеянные живописью. Что-то есть в этом очень современное, вам не кажется? Автор каждой надписи сопровождал ее собственной печатью. К этой части свитка подклеивали новые листы и порой ее длина становилась гораздо больше самого произведения. Свитки с колофоном очень высоко ценятся коллекционерами, потому что это больше, чем живописное произведение и интересный исторический документ; это живой диалог между автором и зрителями, зачастую разделенными многими поколениями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

Свиток может создать только настоящий мастер. Представьте, что вам надо нарисовать картину длиной в несколько метров. Вы не можете увидеть ее целиком, вы последовательно работаете над отдельными кусочками, но все они должны быть частью целого, нести один замысел. При этом китайская живопись, в отличие от масляной, не позволяет что-либо исправить. Каждый мазок, каждая линия должны сразу лечь на свое место, без права на ошибку. К тому же никаких карандашных набросков в китайской живописи не существует, все делается сразу начисто, с белого листа. Кроме того, зрители сами будут кадрировать вашу работу, поэтому композицию надо продумать так, чтобы в ней не было швов, чтобы, скажем, пейзаж, а это самый распространенный жанр в горизонтальных свитках, плавно разворачивался перед глазами.

С третьего века нашей эры китайцы стали оформлять работы и в вертикальные свитки, и эта традиция жива в наши дни с сохранением тех же принципов и приемов, что и два тысячелетия назад. Здесь способ знакомства с произведением ближе к нашему, европейскому, но все же не точно такой же. Такие произведения, как и у нас, вешают на стену для любования. Но китайцы считают, что картиной надо именно любоваться, а не делать ее частью повседневного пейзажа, привычной и не вызывающей душевного отклика деталью интерьера. Поэтому картину вывешивают только на какое-то время, часто по сезону или по какому-то специальному случаю. Так что свиток большую часть времени хранится в свернутом виде, а его созерцание становится радостным событием.

Довольно популярен формат четырех свитков: по временам года, с четырьмя благородными растениями (слива, орхидея, бамбук, хризантема), с четырьмя красавицами.

Поделюсь любопытными особенностями оформления свитков. Верхнее поле принято делать больше, чем нижнее, оно называется небо, а нижнее, соответственно, земля. Сверху у неба есть рейка с шелковым шнуром, который закрепляет свиток в свернутом виде и за который развернутую работу вешают. Снизу — цилиндрический утяжелитель, на него наматывают свиток, а еще он не позволяет работе скручиваться, когда она висит на стене. Интересно, что у горизонтальных свитков тоже есть небо и земля, только там небо находится справа, а земля слева. Есть разные стили оформления — в один, два или три цвета. Свитки позволяют интересно скомпоновать живопись и каллиграфию.

Изготовление свитков — это отдельное увлекательное искусство. Прежде всего надо рассчитать размер готового свитка в зависимости от размера изображения (существуют каноны, определяющие ширину неба, земли и боковых полей). Рисовая бумага очень тонкая, кроме того она после нанесения изображения или иероглифов становится как бы покоробленной. Чтобы разгладить ее, сделать краски ярче и укрепить, работу надо наклеить на плотную и гибкую бумажную основу. Потом надо решить, какой шелк подойдет, сколько использовать цветов, делать ли вокруг изображения тонкий кант из тесьмы и выбрать цвет канта. Наконец приклеиваешь шелковое обрамление, и картина сразу оживает! Остаётся закрепить верхнюю рейку с шелковой ленточкой и нижний утяжелитель, вставить в утяжелитель декоративные деревянные заглушки, и свиток готов.

Мне всегда очень радостно, если кто-то из покупателей хочет получить именно свиток, потому что картина сразу приобретает законченный вид, при этом она сохраняет легкость в прямом и переносном смысле, ведь изображение не закрыто стеклом. Ну и удобство тоже никто не отменял: достаточно маленького гвоздика, чтобы работа заняла свое место на стене!

Тестирование TWS-гарнитуры Padmate PaMu Scroll

Для многих пользователей беспроводная гарнитура — не только способ слушать музыку или общаться, но и стильный аксессуар. Существует немалый спрос на наушники, которые способны стать одним из ключевых элементов внешнего вида их владельца. И при этом не нанести слишком уж значительный урон его бюджету, что немаловажно. Доказательство тому — одна из самых успешных краудфандинговых кампаний на платформе Indiegogo, в рамках которой десятки тысяч пользователей поддержали выпуск гарнитуры PaMu Scroll уже довольно известного к тому времени производителя Padmate.

Внешний вид гарнитуры получился действительно впечатляющим и даже принес ей награду iF Design Award 2020. В описании премии на сайте конкурса есть упоминание о том, что разработчики PaMu Scroll «задумались о том, как создать продукт, который визуально выделялся бы на практически однородном рынке полностью беспроводных гарнитур». Это им однозначно удалось. Посмотрим, что еще наушники могут предложить своим пользователям.

Технические характеристики

Заявленный диапазон воспроизводимых частот	20 Гц — 20 кГц
Подключение	Bluetooth 5.0
Поддержка кодеков	SBC, AAC, aptX
Управление	сенсорное
Время работы наушников от аккумулятора	до 6 часов
Автономность с учетом зарядки от кейса	до 11 часов
Время зарядки наушников	2 часа
Емкость аккумулятора наушников	55 мА·ч
Емкость аккумулятора кейса	500 мА·ч
Разъем для зарядки	Micro-USB
Водозащита	IPX6
Размеры наушников	19,5×17×27 мм
Размеры кейса	∅37 мм, длина 96 мм
Масса наушников	5 г
Стоимость (с адаптером для беспроводной зарядки)	≈4900 ₽

Часть гарнитур из первых партий была построена на базе SoC Airoha 1526P, большинство продаваемых сегодня модификаций содержат SoC Qualcomm QCC3020 — именно такие наушники были у нас на тестировании. Технические характеристики моделей на базе Airoha 1526P серьезно отличаются от приведенных выше: у них ниже время автономной работы, нет поддержки aptX, и так далее. Это стоит иметь в виду при выборе и покупке Padmate PaMu Scroll.

Упаковка и комплектация

Упаковка продуктов Padmate стабильно радует оригинальным дизайном и качеством исполнения. Внутренняя черная коробка PaMu Scroll помещена в «суперобложку» с изображением гарнитуры, основными техническими характеристиками и логотипами использованных технологий.

Внутренняя коробка раскладывается в две стороны. На «крыльях» размещены фотографии устройства. По центру находится пластиковый ложемент с бархатистым покрытием, удерживающий наушники и кейс для зарядки. В нижней части упаковки расположена небольшая картонная коробка с аксессуарами, под ложементом можно найти документацию.

В комплект поставки входят сами наушники, кейс, документация, две пары сменных амбушюров, кабель USB—Micro-USB, а также адаптер для беспроводной зарядки.

Дизайн и конструкция

Наушники поставляются в различных вариантах оформления, отличающихся фактурой отделки и сочетанием цветов. У нас на тестировании побывали три модификации: Graphene (серая), Sakura (розовая) и Black (черная).

Для детального рассмотрения мы взяли самый яркий вариант — Sakura. Начинать говорить о дизайне, конечно, стоит с кейса для зарядки и переноски. Он выполнен в виде «свитка» из кожи с пластиковыми торцами, что и послужило основой для названия гарнитуры (англ. scroll — свиток, манускрипт). Носить кейс в кармане вряд ли будет удобно из-за формы и довольно больших габаритов — его место где-нибудь в сумке. В последний раз похвалим PaMu Scroll за оригинальный дизайн, после чего сосредоточимся на особенностях конструкции.

На левом торце расположен порт Micro-USB, служащий для зарядки. С одной стороны, очень досадно, что гарнитура не оборудована более актуальным USB-C и владельцам современных гаджетов придется использовать для нее отдельный кабель. С другой — можно обойтись и совсем без него. В комплекте версии с приставкой Plus в названии идет переходник, добавляющий кейсу возможность беспроводной зарядки. Эту функцию можно смело называть одной из главных «фишек» устройства, особенно учитывая его стоимость.

В дизайн переходник вписывается идеально, с ним PaMu Scroll выглядит ничуть не хуже, чем без него.

С противоположного торца расположены четыре индикатора зарядки, скрытые под округлым декоративным элементом. Каждый из них демонстрирует достижение очередных 25% заряда: один индикатор — 25%, два — 50%, и так далее.

Внешняя часть «свитка» фиксируется с помощью специальной магнитной вставки. Развернув его, обнаруживаем внутри слоты для наушников.

На своих местах наушники крепко удерживаются с помощью магнитов, при этом вынуть их крайне просто — достаточно поддеть пальцем через специальную выемку сверху. Благодаря надежной фиксации содержимого и использованию мягкой кожи в качестве «крышки» кейс не издает ни звука, даже если специально трясти его возле уха.

Профиль наушников имеет специфичную форму с крупным выступом у звуковода, который обеспечивает опору на чашу и противозавиток ушной раковины.

В верхней части корпуса расположены индикаторы режимов работы.

На внутренней стороне находятся контакты для зарядки и обозначения «правый»/«левый».

Внешняя часть корпуса является сенсорной, также на ней находятся отверстия микрофонов. Поверхность матовая и устойчива к появлению отпечатков пальцев.

Звуковод имеет длину чуть больше средней, его отверстие закрыто защитной сеткой.

Подключение

При извлечении из кейса наушники начинают искать «знакомые» устройства для соединения, а если не находят — активируют режим сопряжения. Подключаются к гаджету-источнику они как два устройства: сперва находим PaMu Scroll Plus в соответствующем меню, выбираем. Далее приходит запрос на соединение — соглашаемся. В итоге имеем в списке два устройства с одним именем — правый и левый наушники определяются одинаково. Напоследок с помощью программы Bluetooth Scanner проверяем, что по умолчанию используется кодек aptX.

Как и в уже протестированной нами ранее гарнитуре Padmate PaMu Slide, ведущим назначается тот наушник, который был подключен первым. Если отключить ведомый — музыка продолжает играть практически без паузы. При отключении ведущего происходит переподключение второго в качестве основного, которое занимает несколько секунд. Мультиконнект PaMu Scroll не поддерживает, что было проверено подключением уже сопряженной гарнитуры к устройству под управлением Windows. Заодно с помощью утилиты Bluetooth Tweaker мы получили список поддерживаемых кодеков: aptX, AAC и SBC.

Устойчивость связи с источником средняя — в помещении никаких проблем, а вот на открытом пространстве в местах с большим количеством радиопомех возможны «заикания» звука. Но случаются они не слишком часто — как и у большинства протестированных гарнитур. А принудительный переход на кодек SBC практически полностью исключает их возникновение.

Управление и эксплуатация

Управление гарнитурой осуществляется с помощью прикосновений к сенсорным зонам, расположенным на внешней стороне корпуса. Как и в Padmate PaMu Slide, переход на предыдущий трек с помощью гарнитуры невозможен, зато есть управление громкостью:

Однократное нажатие на любой наушник — управление воспроизведением и звонком.
Двукратное нажатие на левый — вызов голосового помощника, отбой звонка.
Двойное нажатие на правый — следующий трек, отбой звонка.
Длинное нажатие — регулировка громкости (на левый — уменьшение, на правый — увеличение).

Качество работы сенсорных панелей среднее — фантомных нажатий нет, но иногда срабатывание происходит не с первого раза. Наличие действия при однократном прикосновении заставляет привыкать поправлять гарнитуру, не прикасаясь ко внешней ее части.

Благодаря эргономичной форме корпуса и малому весу наушники крайне надежно удерживаются в ушах. Они остаются на месте при выполнении любых упражнений в спортзале — от силовых до прыжков, скручиваний на наклонной скамье и так далее. Не говоря уже о пробежках и прочих подобных активностях. Кроме того, PaMu Scroll защищены от пота и воды по стандарту IPX6, так что для спорта они подходят просто отлично.

Конечно, все вышесказанное достижимо лишь при правильном подборе амбушюров. Плюс, как и со всеми наушниками такого форм-фактора, важно научиться правильно фиксировать их в ухе — после помещения в ушной проход их желательно немного повращать в поисках наиболее удобного положения. Это крайне важно не только для надежности фиксации, но и для обеспечения передачи низкочастотного диапазона — об этом мы еще поговорим чуть ниже.

Производитель анонсирует до 6 часов автономной работы. В ходе тестирования наушники выдерживали до 4,5 часов непрерывного воспроизведения музыки примерно на 65 процентах от максимальной громкости. Зарядить их от кейса получилось даже больше заявленных трех раз, но на четвертый зарядка была неполной. На зарядку самого кейса с нуля уходит примерно два часа, независимо от того, используется провод или беспроводной адаптер.

Звучание и измерения АЧХ

Первым делом мы традиционно проверили гарнитуру на присутствие «рассинхронов» звука в играх и при просмотре видео. Как и в большинстве устройств на Qualcomm QCC3020, проблем с этим практически нет. Едва заметные нарушения синхронности аудио и изображения были отмечены только в некоторых динамичных играх с «продвинутой» графикой. На высокой громкости в паузах между треками слышен небольшой фоновый шум, но особой необходимости «выкручивать» ее на максимум нет — запаса вполне достаточно, да и о здоровье слуха стоит подумать.

Звук PaMu Scroll впечатляет несколько меньше, чем внешний вид. Однако для повседневной жизни, прогулок, занятий спортом его качества будет достаточно. Бас присутствует, даже слегка акцентирован. Но при этом он довольно гулкий, ему не хватает отчетливости. Средние частоты более-менее проработаны, вокал вполне читается — в популярной и танцевальной музыке гарнитура показывается себя неплохо. А вот верхняя середина чуть выведена вперед, отчего в ряде композиций с яркими партиями тарелок и хай-хэтов появляется характерный «звон» — соответственно, рок-музыка и джаз звучат уже не очень. К счастью, частично избавиться от этого эффекта можно с помощью эквалайзера. Традиционно проиллюстрируем все сказанное выше графиком АЧХ.

Обращаем внимание читателей на то, что графики АЧХ приводятся исключительно в качестве иллюстрации, позволяющей продемонстрировать основные особенности звучания тестируемых наушников. Не стоит делать из них выводов о качестве той или иной модели. Реальный опыт каждого слушателя зависит от множества факторов, начиная от строения органов слуха заканчивая используемыми амбушюрами.

Амбушюры среднего размера оказались нашему тестовому стенду несколько «великоваты», что сразу сказалось на качестве передачи низкочастотного диапазона. Потому измерения проводились с самыми маленькими. Приведем оба графика, чтобы еще раз показать, насколько важен правильный подбор амбушюров при использовании внутриканальных наушников.

Итоги

Очевидно, что в основе успеха Padmate PaMu Scroll Plus лежат дизайн, сравнительно невысокая цена и возможность беспроводной зарядки. Плюс, конечно, водозащита и весьма высокий уровень комфорта использования, хоть в работе сенсорного управления и есть ряд спорных нюансов. Качество звука далеко не самое высокое, но это не повод для критики: для повседневного прослушивания музыки в «фоновом» режиме его будет достаточно. Свое главное предназначение — стать стильным аксессуаром в руках любителей активного образа жизни — гарнитура выполняет замечательно.

Медный свиток из Кумрана. Археология Эрец-Исраэль

20 марта 1953 г. археологи нашли в 3-й кумранской пещере два медных свитка. Вскоре они были доставлены в Иерусалимский музей и с тех пор лежали в витрине, представляя собой загадку для посетителей. Тем временем специалисты всего мира ломали себе голову над тем, как придать прочность почти чистой меди, в результате окисления ставшей очень хрупкой. Это было необходимо, чтобы развернуть и прочесть древний текст.

На внутренней стороне свитка были выцарапаны еврейские буквы, величиной в один квадратный сантиметр каждая. Некоторые буквы отпечатались на внешней стороне свитка. Так как игла нажимала неравномерно, то удавалось разобрать только отдельные буквы, а иногда слова, но не целые фразы. Кроме того, легко было принять естественные неровности металла за буквы или, наоборот, буквы за неровности металла. Расшифровка свитков затруднялась еще и тем, что буквы, вырезанные на меди, выглядят несколько иначе, чем написанные на коже или на папирусе.

В сентябре 1953 г. в Иерусалим на два месяца приехал геттингенский профессор Карл Георг Кун. Он собирался заняться изучением рукописей общины, чтобы проследить, нет ли в них черт, общих с иранской религией, но, побывав в музее, уже не смог оторваться от медных свитков и задался целью их расшифровать. Так как всякое прикосновение к ценным и очень хрупким находкам могло оказаться для них роковым, даже знаменитому ученому не было разрешено трогать, а тем более поворачивать свитки.

Технологический колледж сконструировал для распиливания медного свитка с Мертвого моря чрезвычайно сложный механизм. Установленный на тележку и закрепленный пропущенным сквозь него тонким алюминиевым шпинделем, свиток подводился непосредственно под упругий рычаг, на котором была укреплена пила диаметром пять сантиметров, толщиной 0,15 миллиметра. Устройство пилы позволяло ей разрезать лишь один слой меди.

Во избежание сотрясений, грозивших разрушить хрупкий металл, внешнюю сторону свитка покрывали слоем аральдита и в течение нескольких часов подогревали свиток до определенной температуры.

30 сентября 1955 года, был произведен первый разрез. Слой пыли и грязи толщиной в несколько миллиметров скрывал текст. Рядом с резальной машиной было установлено приспособление, напоминавшее зубоврачебную бормашину, которое осторожно очистило нейлоновыми щетками медный лист.

Специалисты освоились с работой быстрее, чем можно было предполагать, и вскоре стали отпиливать по две-три полосы в день. Между тем это было не просто: писец только вначале по неопытности сильно нажимал на резец, так что лишь немногие строки четко отпечатались на обратной стороне свитков.

Свиток содержал около трех тысяч букв. Язык, на котором он был написан, уже отошел от классического древнееврейского языка Библии и был близок к древнееврейскому языку IIвека.

В свитке были такие фразы:

«В большой цистерне, что находится во дворе колонного зала, в углублении напротив двери, в углу, спрятано девятьсот талантов» [у различных народов древности талант имел свое весовое выражение. В Передней Азии (Вавилония, Ассирия, Израиль) талант равнялся 30-36 кг. Греческий (аттический) талант составлял около 26 кг.] «В цистерне под стеной с восточной стороны — шестьсот серебряных слитков». «В южном углу колонного зала у могилы Цадока и под колонной в зале собраний — еловый сосуд для благовоний и такой же сосуд из дерева кассии».

Свитки изобиловали названиями населенных пунктов, расположенных в разных частях Западной Иудеи, особенно же в окрестностях Иерусалима. Спрятанные в этих местах сокровища составляли в общем колоссальную сумму — около четырех тысяч центнеров золота и серебра. Весь клад, указанный и медных свитках, составляет: золота -1280 талантов, золота и серебра (без дифференциации) — 3282 таланта, золотых слитков — 65, кувшинов с серебром — 608, золотых и серебряных сосудов — 619, причем из-за коррозии медных свитков сведения о некоторых кладах так и не удалось дешифровать.

Перевод. Ивритский текст — по ссылке внизу поста на оригинал.

Колонка I

В крепости Хореббах¹, которая в долине Ахор, сорок локтей под ступенями, ведущими к востоку: сундук с деньгами и его содержимое: семнадцать талантов весом. KεN.²

В надгробии, в третьем ряду каменной кладки: легковесные слитки золота.

В Большой цистерне, которая во Дворе перистиля, в облицовке ее дна сокрыты в углублении против верхнего отверстия: девятьсот талантов.

В водостоке места бассейна: сосуды для десятины, среди них сосуды вместимостью в lôgи амфоры, все с десятиной и припасами Семилетья и второй десятиной до впускного отверстия и на дне желоба, шесть локтей с севера в сторону выдолбленного водоема для погружений. CAG.

Восходя по лестнице убежища, с левой стороны, три локтя над полом: сорок талантов [сере]бра.

Колонка II

В Соляной яме, которая под ступенями: 42 таланта. HN.

В углублении старого Дома дани на Плите цепи: шестьдесят пять слитков золота. QE

В подземном ходе, который во дворе: деревянная бочка и внутри мера bathне десятинного добра и семьдесят талантов серебра.

В цистерне, которая к девятнадцати локтях против восточных ворот, в ней сосуды и углублении, которое в ней: десять талантов. DI.

В цистерне, которая под стеной на востоке, в уступе скалы: шестьсот кувшинов серебра (и под Большим порогом).

В водоеме, который на востоке, в яме в северном углу, зарыто на один локоть: четыре sīţ’а таланта.

Колонка III

Во д[воре… (?)] девять локтей под южным углом: золотые и серебряные сосуды для десятины, кропильницы, чаши, жертвенные кубки, сосуды для возлияний, всего шестьсот и девять.

Под другим, восточным углом зарыто на шестнадцать локтей: 40 талантов серебра. TR.

В шахте, которая в MLHMна севере его: сосуды для десятины и одеяния. Ее вход под западным углом.

В могиле, которая в MLHM, в стволе ее шахты на севере, три локтя под телом: 13 + талантов.

Колонка IV

В Бо[льшой] цистерне, […в] отверстии в колонне на севере ее: […] талантов. SK.

В подводящем канале, который до[стигает …], как войдешь, четыре […] локтя […] 40 талантов серебра [в] сундуке.

Между двумя давильными прессами для масла, которые в долине Ахор³, на полпути между ними, зарыто на три локтя, (сокрытые) там два горшка, наполненные серебром.

В (обмазанной) глиной яме, которая в дне давильного пресса: двести талантов серебра.

В восточной яме, которая к северу, в выемке: семьдесят талантов серебра.

В шлюзе плотины долины Секаха⁴ зарыто на один локоть: […] 3 + талантов серебра.

Колонка V

У начала подводящего канала, [который проходит через] Секака с севера, п[од] большим [отстойным бассейном] зарыто на т[ри ло]ктя: семь талантов серебра.

В трещине, которая в Секаха, в обма[зке] “Соломонова водоема”: сосуды для десятины, и в них монеты с изображениями.

Античные книги-свитки — Википедия

Книги в форме свитка, изготовленные из папируса, в античном мире появились в период VII—VI вв. до н. э., когда развились более или менее регулярные связи Эллады с Египтом^[1]. Сохранившиеся образцы античных свитков относятся, преимущественно, к эпохе Римской Империи и практически все обнаружены в Египте. Внешнее представление о форме книг-свитков можно получить из произведений античного искусства — помпейских фресок, вазописи, статуй и барельефов, на которых изображены читающие и пишущие люди^[2]. Свиток был единственной формой книги, которую знала классическая античность. Только начиная со II века н. э. свитки стали вытесняться пергаментными кодексами, но этот процесс растянулся до наступления зрелого Средневековья.

Формат античных свитков

Разница способов записи текста на свитке в античности: литературный — колонками (volumen) и в документах — сплошным текстом (rotulus)

Литературный текст на свитке в античности записывался горизонтально последовательными колонками, соответствующими отдельной странице (они разделялись полями), чаще всего на одной стороне свитка — внутренней. В сохранившихся папирусах количество знаков в строке колеблется от 48 до 15—10 (как в папирусе, содержащем комментарии к диалогу Платона «Теэтет»). Стандартным был свиток длиной около 6 м, что определялось, прежде всего, размерами записанного текста и удобством для читателя. Такой способ записи был расточительным: поскольку оборотная сторона не содержала текста, заполнялось не более трети поверхности свитка^[3]. Высота свитка соответствовала современному понятию формата книги: максимальная была 40 см, стандартная — 20—30 см (такова высота большинства найденных в Египте папирусов). Минимальная высота свитка — 5 см, такие использовались для записи стихов или эпиграмм. Также часто встречались свитки длиной 3—4 метра, на таких, обычно, записывали отдельные песни гомеровского эпоса. Среди папирусов коллекции Британского музея имеется фрагмент третьей песни «Одиссеи». Колонка текста состоит здесь из 35—36 строк и занимает в ширину около 15 см. Следовательно, длина свитка, содержавшего всю III песню «Одиссеи», равнялась примерно 2,5 м^[4].

Выбор формата иногда зависел от жанра самого произведения. В «Этимологиях» Исидора Севильского сказано:

Известные типы книг изготовляются по определенным правилам, более мелкие используются для сборников стихов или писем, исторические же сочинения имеют большие размеры…
— VI, 12

Стандартный термин — греч. βιβλίον — обозначал как отдельный свиток, так и сочинение, состоявшее из нескольких свитков-книг. Позднее данный термин стал обозначать текст, обладающей тематической законченностью и единством, тогда как свитки, составляющие отдельные части, «книги», стали обозначаться словом «том»; в период раннего средневековья словом «том» обычно обозначали документы, написанные на папирусе^[5]. В латинском языке книгу обозначали словом лат. liber («луб» — первоначальный письменный материал латинян), далее возникло синонимическое ему слово volumen, обозначающее как свиток, так и папирус, из которого он изготавливался. В дальнейшем liber стал обозначать и книгу вообще, и книгу как часть объёмного текста, а volumen стал «свитком»-материальным носителем^[6].

Читали свиток обычно сидя, держа его двумя руками: одной рукой, обычно правой, его разворачивали, левой — сворачивали. Свиток был сравнительно неудобен, особенно это было заметно в римской юридической практике и практике христианского богослужения: при использовании многочисленных свитков было трудно отыскать отдельные фрагменты объёмного текста, особенно при неоднократном к нему обращении^[7].

Оформление

Свёрнутый папирусный свиток. Современная реплика из Музея Сиракуз

Из сочинений Овидия, Марциала, Плиния Младшего можно почерпнуть некоторые особенности книжного дела в Древнем Риме. В письме Плиния Младшего (III, 5) говорится, что некое сочинение его дяди — Плиния Старшего — было переписано на шести свитках-volumina, каждый из которых обёртывался пергаментом, окрашенным пурпуром или шафраном. Обёртка соответствовала современной обложке. Торцы свитка шлифовались пемзой, чтобы не трепать торчащие волокна папируса^[6]. Об этом говорится в одной из эпиграмм Марциала (VIII, 72):

Хоть ещё не наряжена ты в пурпур,
И не сглажена зубом жёсткой пемзы,
За Арканом спешишь уехать, книжка…

Судя по египетским находкам, к краю папирусного свитка мог подклеиваться лист пергамента для лучшей сохранности. Для защиты от насекомых книги пропитывались маслом хвойных деревьев, часто кедровым маслом. Крайний лист или оба крайних листа свитка могли крепиться к стержням, округлые концы которых именовались по-латински umbilica («пупок»). Концы умбиликов могли изготавливаться в форме рожков, и так и именовались. Судя по тексту Овидия, их окрашивали в чёрный цвет, но в особо роскошно оформленных экземплярах они могли покрываться позолотой, о чём упоминали поэты Стаций («Сильвы», IV, 9, 6—7) и Лукан («Против невежды, скупающего множество книг»). Однако умбилики, видимо, не являлись стандартным элементом книжного оформления, и на большинстве античных изображений читающих людей их не видно^[8].

Первая страница свитка именовалась «протоколом» (греч. προτόκολλον — «первая склейка»), последняя — «эсхатоколом» (греч. έσχατόκολλον — «последней склейкой»). В византийскую эпоху на протоколах стали ставить официальные штемпели, которые могли удостоверять, что папирус произведён на казённом предприятии^[8]. Согласно законодательству Юстиниана (Nov., 44, 2) каждый официальный документ должен был иметь протокол, являвшийся свидетельством подлинности документа^[9]. На эсхатоколе помещали издательские данные и титул (лат. subscriptia), поскольку последняя страница оказывалась в самой глубине свитка, это гарантировало её сохранность. Кроме имени автора и названия сочинения, на эсхатоколе указывали порядковый номер книги или число строк («стихометрия») и склеек. Вместе титул и стихометрия образовывали колофон, по которому в древности определяли стоимость книги. Титул мог быть помещён и на протоколе, как в одном из свитков, найденном в Геркулануме, но, видимо, это исключение. На внешней стороне свёрнутого свитка также могли нанести краткий титул, именуемый по-гречески «эпиграфом». К торцовой части свитка прикрепляли овальную бирку из пергамента (лат. index), на которой указывали имя автора и название сочинения, чтобы читатель мог, не разворачивая свитка, взять нужную ему книгу. Несколько раз об этом писал Цицерон в своих письмах, но использовал грецизм «ситтиб» (лат. sittybos)^[10].

Папирус из Оксиринха (P.Oxy. I 29) с фрагментами «Начал» Евклида. Переписан в период 75—125 годов. Хорошо видно расположение текста колонками, под правой — геометрический чертёж

Текст не разбивался на слова, что составляло известное затруднение для читателя; это прекрасно осознавали и сами люди античности. В известном раннехристианском трактате — «Пастыре» Гермы — имеется следующий сюжет: в первой главе второго видения женщина дает автору книгу с пророчествами, которую надо переписать. Далее автор сообщает:

Я взял её и, удалившись в уединенное место пустыни, стал переписывать её буква за буквой, не различая даже слогов.
— Пер. В. Г. Боруховича

Колонки отделялись друг от друга полями, широкие поля оставляли и сверху и снизу текста, так как края свитка быстрее всего повреждались. Число и расположение колонок старались делать одинаковым во всех экземплярах одного и того же текста, чтобы корректору было легче контролировать качество переписанного текста^[11]. В колофоне отредактированного текста ставилось слово греч. διώρθωται, «исправлено»^[12]. На полях ставили знаки стихометрии — через каждые 100 строк, а также писали примечания и комментарии. В подавляющем большинстве найденных папирусов их нет — в основном, до нас дошли массовые издания, читателям которых не были нужны учёные комментарии^[12].

Книги-свитки могли изготавливаться двумя разными методами. При первом текст писался на отдельных листах, которые затем склеивались воедино. Предполагается, что этот метод применялся к массовым изданиям, когда в скриптории многие писцы записывали текст с голоса чтеца. На некоторых сохранившихся свитках буквы, выступающие к краю страницы, попадали в склейку. Более дорогие, индивидуально изготовленные тексты, записывались на чистом рулоне папируса. Обычно писали на внутренней стороне свитка («ректум») — той, где волокна папируса шли горизонтально, и калам двигался вдоль них, не встречая сопротивления. Иногда, когда требовались идеально прямые строки, папирус заранее расчерчивался при помощи линейки и свинцового стержня — античного аналога карандаша. Когда писчего материала не хватало, исписывалась и наружная сторона, «версум». Исписанные с обеих сторон книги назывались опистографами. Так писали люди экономные, потреблявшие большое количество писчего материала. Опистографы входили в книжное наследство Плиния Старшего, по свидетельству его племянника, Плиния Младшего («Письма», III, 5, 17)^[13].

Пример маюскульного письма в античной книге: страница Vergilius Augusteus. Пергамент, IV век

Титул и начальную букву писали красной краской, буквицы по-латыни именовали rubrica — то есть «красная строка» (поэтому чернильницы были двойными — для красной и чёрной краски). Во всех свитках буквы маюскульные, то есть напоминают прописные. Однако формы букв менялись с течением веков, поэтому зачастую характер письма является единственным надёжным методом датировки. В римскую эпоху возникло унциальное письмо, буквы в котором имели чёткие прямые и округлые формы. Однако текст в книге-свитке не был «слепым» — применялись различные типы значков для выделения смысловых разделов^[14]. Например, в драматургических сочинениях использовался знак абзаца (штрих по краю колонки над строкой, иногда с точкой — под началом последней строки абзаца), которым вводились речи каждого действующего лица или обособленной части хора. Иногда применялись и словоразделительные знаки. С I века до н. э. в прокомментированных филологами текстах могли ставиться ударения и придыхания, знаки которых помещались над строкой — это было необходимо для акцентуации, от которой зависел смысл слова, и в сложных словах. Имелись и знаки препинания — точки и двоеточия, а также коронида, обозначающая конец текста^[15].

Вероятно, под влиянием древнеегипетской книжной техники, греческие издатели стали стремиться украшать и иллюстрировать книги. Плиний Старший в «Естественной истории» (XXV, 8) сообщал, что ботанические труды снабжались изображениями растений. Однако, в отличие от средневековья, в античности книги редко становились произведениями искусства. Чаще использовались схемы и чертежи, как в тексте Евклида из Оксиринха. Иллюстрации помещались или под текстом колонок, или внутри самого текста^[15]. Плиний Старший в «Естественной истории» (XXXV, 11) упоминает о сочинении Варрона «Образы». Оно насчитывало 50 книг, в которых были помещены портреты 700 знаменитых политических деятелей древнего Рима. Вероятно, сочинение украшалось и портретом автора. Марциал в одной из своих эпиграмм (XIV, 186) писал:

Малый пергамент такой вмещает громаду Марона!
Да и портрет его тут виден на первом листе.

Книжных иллюстраторов именовали artifices, но об их деятельности практически ничего не известно. Светоний в биографии императора Домициана упоминает о некоем Гермогене из Тарса, который в своей «Истории» поместил какие-то изображения, за что поплатился жизнью: даже переписчики, которые изготовляли книгу, были за это распяты. По мнению В. Боруховича, это были карикатуры на императора^[16]. Иллюстрированные папирусы сохранились в крайне незначительном числе, однако позднеантичные иллюминированные пергаментные кодексы могли восходить к ещё более древним прототипам на папирусе. Возможно, таково и происхождение иллюстрированного кодекса с пьесами Теренция Каролингской эпохи (IX века)^[16].

Судьба папирусных книг

См. также: Список книжных утрат Поздней Античности и «тёмных веков»

По мере христианизации культуры в IV—V веках форма и писчий материал книг стали иметь идеологическое значение: языческие светские тексты, записанные на папирусах, далеко не всегда копировались в пергаментные кодексы. В общем, папирусные свитки изнашивались довольно быстро: в античности считалось, что книга-свиток старше 200 лет была большой редкостью^[17]. Папирус, однако, сохранил значение для западного мира и после того, как книги стали пергаментными: так, в меровингской Галлии королевская канцелярия перешла на пергамент только в 670 году, а папская канцелярия продолжала им пользоваться до XI века — 23 папских буллы в 849—1022 годах были изданы на папирусах. Только в XII веке изготовление папируса прекратилось из-за распространения бумаги, на которую перешло то же название практически во всех западных языках (нем. Papier, фр. papier, англ. paper и т. д.)^[18].

Примечания

↑ Dahl S. Geschichte des Buches. — Leipzig, 1928. — S. 11
↑ Борухович, 1976, с. 92.
↑ Funke Fr. Buchkunde. — Leipz., 1963. — S. 50.
↑ Böckwitz H. Beiträge z. Kulturgeschichte des Buches. — Leipz, 1956. — S. 5.
↑ Борухович, 1976, с. 95.
↑ ¹ ² Борухович, 1976, с. 96.
↑ Мецгер, 1996, с. 4.
↑ ¹ ² Борухович, 1976, с. 97.
↑ Борухович, 1976, с. 46.
↑ Борухович, 1976, с. 97—99.
↑ Борухович, 1976, с. 100.
↑ ¹ ² Борухович, 1976, с. 103.
↑ Борухович, 1976, с. 101.
↑ Борухович, 1976, с. 102.
↑ ¹ ² Борухович, 1976, с. 102—103.
↑ ¹ ² Борухович, 1976, с. 105.
↑ Борухович, 1976, с. 112.
↑ Борухович, 1976, с. 17,46.