Пикник «Мракобесие и Джаз» (Grand records) Специальное Радио — Рецензии
Древняя ленинградская группа, им в следующем году исполняется 30 лет, биография коллектива наполнены войнами за лидерство и репертуар, интригами по становлению творческого пути. За эти годы в Пикнике переиграло огромное количество музыкантов. Был здесь и опыт работы в театре, подпольные сейшена и тусовки Ленинграда, фестивали.
В 1981г. Пикник принял участие в создании ленинградского рок-клуба. Впервые я услышал их в 1984г. на одной из местных дискотек в каком-то кинематографическом ПТУ, по-моему это был альбом «Танец Волка», очень очаровали меня их песни, восторга были целые штаны, непонятная драматургия текстов запутала мозги. Мрачный эстетский музон Пикника удачно тогда вписался в репертуар многих московских дискотек, музыка была ликвидна в танцевальном контексте. Следующий альбом «Иероглиф» был ещё более плясовым и весёлым, народ на танцах реально пёрся от Пикника и их песен.
В 90-е музыкантов показывали часто по ящику, вокалист Э. Шклярский поражал отморожено-суховатым в эмоциях имиджем, но его особенный голос был узнаваем с первой ноты.
Продолжаю знакомство с группой по их новому материалу, в Интернете пишут, что Пикник ещё в силах выпускать эстетско-сатанинский огонь. Проверил на себе, согласен, возник повод для ностальгии. Отцы готического арт-рок движения России выпустили одну из своих лучших работ, что-то тёмное стало проникать через уши, глаза выперлись из орбит, стали расти заново вырванные зубы мудрости, и по-моему даже из зада начал вылезать хвост. Такая вот трансформация от новых песен Э. Шклярского и Пикника.
Время не властно над такими коллективами и над слушателями заодно, альбом «Мракобесие и Джаз» — эпохальное произведение, как в музыкальном, так и в историческом плане. Не побоюсь сказать, в шедевре — песне «Из мышеловки» слушатель погружается в модерновый готический вальс, где все инструменты на своих местах: скрипки, гитары, бэк-вокал. Фаустоподобный вокал Шклярского – это голос человека, знающего всё обо всём. Во время концерта его глаза должны излучать в зал демонический свет. Собравшиеся на шабаш ведьмы и колдуны будут безумно крутить головами, и закатывать от кайфа глаза
Старым поклонникам коллектива дана прекрасная возможность сожрать молодильных яблок, так бы я обозначил реакции организма на эти новые песни группы. А молодым слушателям посоветовал бы встать в очередь за билетами на их концерт, чтобы преклонено послушать изотерические перлы от Эдмунда Шклярского, редкого соотечественника, агента тьмы и света с вечно юным сердцем…
Группа — [ Пикник ] — Альбом — [ Мракобесие и джаз ] — год — [2007] — 11 — Ихтиандр.
NoraMusic / Группа — [ Пикник ] — Альбом — [ Мракобесие и джаз ] — год — [2007]Продолжительность:
05:25
Видео
Похожие треки
00:00 / 02:15
00:00 / 04:46
00:00 / 03:43
00:00 / 02:32
00:00 / 02:37
00:00 / 02:21
00:00 / 03:16
00:00 / 03:15
00:00 / 03:06
00:00 / 02:41
00:00 / 04:04
Группа «Пикник» скоро представит поклонникам новую программу — Российская газета
Удивительно, как этот коллектив — ровесники «Аквариума», «Воскресения» и «ДДТ» — умудряется быть популярным столь долгие годы, сторонясь при этом телеэкранов, рекламных кампаний и затянувшей в безвременье уже не один коллектив коварной моды. А секрет в общем прост, хотя и обиден — сегодня в России крайне мало интеллигентного, мудрого рока.
Вот и на концерте в столичном Центральном доме художника был аншлаг, хотя лидер коллектива Эдмунд Шклярский — музыкант, художник, выпускник Ленинградского политехнического института, казалось, не делал ничего для того, чтобы понравиться залу. Он не говорил ни слова в паузах между песнями, музыканты были статичны. Но от песен шла влекущая магия и ощущение волшебства: от мелодий, текстов, от небанальных тембров концертного саунда. А еще — от экзистенциальной отстраненности наблюдающего со стороны музыканта-философа, в котором сразу и непонятно чего больше: мудрости, переплетенной с сарказмом, ироничной миросозерцательности или почти вампирской влюбленности в жизнь?! «Пикник» ныне играет на тонкой нервной грани арт-рока и нео-готики, его композиции полны страсти, огня, холода, разочарований, тяги к познанию человеческих страстей и житейских истин. Мистически обволакавающий звук, шаманско-мефистофельские мотивы, изысканная мелодичность и причудливые аранжировки — среди персонажей песен группы помимо наших современников появляются то Нострадамус, то Иероним, то Навуходоносор или беглецы от Содома. Такие песни хочется слушать, вслушиваться в них и, в зависимости от настроения, склада характера или состояния души, — впитывать эмоциональный заряд или неизбежное стремление тоже стать хоть немного чутче, мудрее и образованнее. Впрочем, учитывая, что песни группы абсолютно не нарочиты и не тенденциозны, а мелодичны и многие вполне хитовы, задача просветительства «Пикником», конечно, не ставится. Шклярский всю жизнь поет только о том, что хочет и о чем думает, и поэтому еще с 1982 года свободен от моды и запросов шоу-бизнеса. И оттого остается предельно искренним, разным и неповторимым на российской рок-сцене. Мало кто нынче может себе это позволить.
Российская газета: Зрители, как правило, приходят на концерты послушать любимые и хорошо известные хиты. Насколько музыканты обязаны зависеть от настроения аудитории?
Эдмунд Шклярский: Наша тактика несложная: когда набирается достаточное количество новых песен, то мы играем их в первом отделении, а во втором — знакомые зрителям хиты. Сейчас как раз готовим очередную премьеру, думаю, что за лето управимся. А пока играем то, что захотим, но, конечно, без «Фиолетово-черного», «Иероглифа», «Египтянина» и других песен, которые просит зал, не обходимся. Прежде всего потому, что нам и самим нравится их играть.
РГ: Предыдущий альбом, вышедший уже два года назад, назывался «Мракобесие и Джаз». Что после него ожидать от «Пикника» в большей степени: мракобесия или джаза?
Шклярский: Ни того, ни другого. Строчка «Мракобесие и Джаз» взята из периодического издания и служит скорее ключом к эмоциональному восприятию, нежели определяет стиль исполнения. Почему у нас так долго не было премьер? «Пикник» и прежде никогда не строил графиков выхода в свет новых песен, предоставляя все естественному ходу событий. Так и теперь.
РГ: В этом году исполняется уже 26 лет со времени выхода первого альбома «Пикника» — «Дым». За эти годы сильно изменились поводы, вдохновляющие вас на творчество?
Шклярский: Думаю, что нет. Как и прежде, это — сомнения. Наверное, очень естественное состояние человека. Особенно такого, который имеет наглость сочинять и самовыражаться. Стал ли я за эти годы мудрее и лучше познал мир? Если бы знать ответ на этот вопрос и в процентах оценить полезность различных форм познания — то из любой группы можно было бы сделать The Beatles. Но познавай или не познавай мир — все равно никакого корыстного применения в творчестве это не имеет. Другое дело, что так жить — интереснее.
РГ: Какая из профессий наложила наибольший отпечаток на вашу жизнь, помимо музыки: инженер или художник?
Шклярский: Поскольку у меня нет ни музыкального, ни художественного образования (в детстве Шклярский учился в музыкальной школе по классу скрипки. — Прим. ред.), то отпечатки пальцев остались только от студенческих технических лет. С тех времен сохранились и привычки: телевизор включен практически постоянно, независимо от содержания телеэфира. И еще одна: прежде я регулярно читал журналы «Техника молодежи» и «Юный техник». Недавно снова увидел «ТМ» в киоске и очень удивился — обрадовался и купил! Но, к сожалению, состояния былой технической романтики мне ощутить не удалось.
РГ: Ну не скажите — вы ведь по-прежнему сами изобретаете необычные сценические шоу. То играли на лично изобретенном струнном инструменте с ручкой, которая почему-то часто отваливалась. То сделали из полуобнаженной девушки виолончель и играли на ней мелодии. А не так давно в шоу «Пикника» участвовал и глотатель огня… Неужели все эти идеи вас уже не греют?
Шклярский: Да все у нас в порядке — инструмент «Девушка-виолончель» жив-здоров и поныне. А возникает он на концертах с периодичностью примерно раз в 2-3 года — как раз за это время по науке успевает обновиться кровь. Ну а инструмент, который я сам изобрел, в настоящий момент усовершенствую. Скоро он обретет новое звучание. А глотателя огня мы поменяли на шута, к радости пожарных служб страны. Но появилась другая беда: согласно сценическому действию шут укрощает электричество. Однако электрики в залах дают разное напряжение — от 220 до 380 вольт — и поэтому ему порой бывает очень не до смеха.
РГ: Вы поете, отстраняясь от зала, и не общаетесь со зрителями. Даже не выкрикиваете привычных для других артистов фраз, типа: «Не вижу ваши руки» или «Светите на сцену мобильными телефонами»… Таким образом до аудитории лучше доходят ваши песни — поэтичные, метафоричные, образные, с небанальными аллегориями и шаманскими тембрами? Или вы вообще «по жизни» стараетесь реже повышать голос и не поддаваться эмоциям?
Шклярский: Общение у нас не практиковалось и вряд ли когда будет. Что касается эмоций, то вы не правы. К большому сожалению для меня самого. Ведь для спора, как и для любви и ненависти, не требуются поводы. А в споре я кроме хрипоты как правило ничего не добиваюсь. Поэтому теперь стараюсь обходиться без выяснения отношений. В общем, как я понял, лучше порой чаще молчать.
РГ: В ваших песнях хватает мистики, таинственности, попыток заговорить с провидением и лучше познать все грани мира. Верите ли вы сами во все необъяснимое?
Шклярский: Я придерживаюсь ортодоксальной религии. Хотя все-таки и стараюсь избегать встреч с черным котом.
РГ: Какие книги и диски сейчас у вас на столе?
Шклярский: На столе у меня диск Джими Хендрикса Axis bold as Love — с красивым оформлением. А вот книга пока отсутствует — не нашел пока подходящего переплета (улыбается). Зато есть макет обложки будущего диска. Но показать его я смогу только ближе к осени. Сами понимаете, по какой причине….
: Пикник – Мракобесие и Джаз
05:23 pm —
: Пикник – Мракобесие и Джаз02:11 28.02.2007
: Пикник – Мракобесие и Джаз
В колонках играет — Пикник — Заратустра
Новый год радует новыми альбомами любимых исполнителей. Не успел я наслушаться новым альбомом СпЛина, как и Пикник выпускает новую пластинку – «Мракобесие и джаз»..
Альбом, в меру интересный, в меру стильный но, к сожалению и в меру скучный. Никаких особых экспериментов, все выдержано в обычной пикниковской манере. Если вам нравится творчество Шклярского, то альбом должен прийтись по душе. Приятные, но стандартные аранжировки – тексты ни о чем, но при этом создающие определенное настроение гротескной комедии дель альте. Или должных создать, потому что, я ожидаемой атмосферы не ощутил, набор образов и символов собирается в невнятную и не впечатляющую кашу.
Вообще я считаю, что Пикник – группа концертная и слушать их альбомы – дело гиблое, по крайней мере не припомню у них ни одного альбома, который впечатлил бы меня настолько, что бы я слушал его не переставая… Зато вот концерты – это праздник для души. Невозможно описать эту завораживающую, волшебную атмосферу, что присутствует на каждом выступлении этой колдовской группы.
Про песни:
01. Из мышеловки
Очень даже ничего, простой мотив сразу укладывается в голове, не запоминающийся текст (вообще это удивительно, как у Шклярского удается писать хорошие песни ни о чем?). Песня оставляет приятные впечатления
02. От Кореи до Карелии
Еще одна достаточно приятная песня без глубокого смысла. Как только эту местность не обозначат, один пафосный дяденька вот назвал «От чудских берегов до ледяной калымы», а у Шклярского от Кореи до Карелии. Суть та же: «умом Росси не понять, аршином общим не измерить и т.д.»
03. Падший ангел, сын греха
Эта песня мне понравилась. Но вот почему-то при первых аккордах вспомнил песню «Я пущенная стрела». И проигрыш навеял ассоциации с песней Гарика Сукачева «Бродяга» («Я попадаю в оборот»). А так хорошая песня, приятная аранжировка, пять тузов.. навеяло ассоциации с праздничным карнавалом. Средневековым.
04. Мракобесие и джаз
Песня давшая имя альбому – действительно самая сильная песня альбом. Запомнилась сразу же, как я впервые ее услышал, на юбилейном концерте группы в БКЗ. В живу песня идет оболденно.
Небольшой комментарий: Что такое мракобесие? Словарь дает такой ответ:
«Мракобесие — крайне враждебное отношение к прогрессу, просвещению, науке; обскурантизм, реакционность». Мракобесие — это более яркое, резкое, непринужденно выразительное обозначение того же явления, для которого есть и интернациональный термин: обскурантизм. «Обскурант — (лат.) враг просвещенья, народного образованья. Обскурантизм, стремленье к поддержке невежества в народе, для гнета его.
Безусловно, мракобесие – это образ средневековый, тогда сжигали на кострах. Но тот заслон, который выставляет духовному и интеллектуальному развитию современная массовая культура тоже можно назвать мракобесием, даже более преступным и страшным, чем средневековый.
05. На луче
Песня не очень понравилась, возникла какая-то ассоциация с советскими ВИА.
06. Разбойники
Тоже понравилась. Забавная песенка явно для придания альбому особого театрального колорита. Вспомнились сразу разбойники из «Бременских музыкантов».
07. Заратустра
Песня понравилась. Аранжировка ну и образ главного героя.
Небольшой комментарий: Вообще Заратустра (Заратуштра) — полулегендарный реформатор иранской религии. Легенда о нем вдохновила на немецкого писателя-философа Ницше. Заратустра Ницше объявил войну старой религии и морали. Девизу христианства: «люби ближнего» он противопоставляет свой лозунг: «люби дальнего». Образ Заратустры стал своеобразным образом неким зеркалом антихриста.
08. Герр Захер Мазох
Тоже классная песня. Образ одного великого немца сменяет, другой, не менее легендарный и таинственный.
Захер-Мазох Леопольд, фон (Sacher-Masoch, 1836-1895) — немецко-австрийский писатель
по мнению Захера-Мазоха радость любви заключается в том, что сильная, мужественная женщина мучает слабого и женственного мужчину (впоследствии немецкий психолог Крафт-Эбинг назвал эту болезнь мазохизмом).
09. В развороченном раю
Уже не такая интересная песня, какая-то проходная
10. Эхо (от луча)
Забавный музыкальный образ. Навевает ассоциации с музыкой к советским фильмам
11. Ихтиандр
Еще один сказочный герой на сцене. В представлении и комментариях не нуждается. В песне офигенное соло, сыграно вроде на гитаре, хотя зная все эти приспособления Эдмунда…
.
Альбом не плохой, слушается приятно, но на меня нагнал тоску.
Закачал его сюда (опять разбил на две части):
Часть 1: http://ifolder.ru/1234916
Часть 2: http://ifolder.ru/1235079
read more at СимТоп-11 песен «Пикника» — Слово Паисия Пчельника — LiveJournal
Обычно у меня бывает так: я слушаю две-три песни у какой-то группы и сразу понимаю, нравится она мне или нет. А вот с группой «Пикник» мои отношения сложились совершенно иначе. Как-то раз мой друг принес послушать кассету «Легенды русского рока. Пикник». На тот момент я о группе знал, мягко говоря, немного. Да что там, я на тот момент о группе вообще ничего не знал. И вот поставил он эту кассету, я послушал несколько песен, включая одну, которую он очень сильно хвалил (в моем топе она занимает второе место, кстати), и как-то… не проникся. Какой-то мрачный больной гайморитом затирает что-то готишное и невнятное.Однако время шло, и со временем я все больше и больше проникался творчеством Эдмунда Шклярского и компании. И так сильно проникся, что, пожалуй, включу эту группу в число пяти любимых. И идею рассказать о своих любимых песнях «Пикника» я вынашиваю достаточно долго. Но проблема в том, что мне очень сложно выразить словами, почему я люблю у группы эти песни больше, чем другие. Все-таки в общих чертах творчество «Пикника» достаточно однообразное (это никоим образом не критика, однообразно хорошее). И потому мой топ будет более лаконичен, чем аналогичные топы по другим любимым исполнителям, и рейтинг скорее будет основан на эмоциях и ощущениях.
11. Герой («Чужой», 2002)
Cкачать Пикник Герой бесплатно на pleer.com
Подобных рок-н-ролльных песен у «Пикника» не так много. В основном это наследие «дошклярского» периода. И мне они ценны в первую очередь непохожестью на обычное творчество «Пикника». Вроде как тебе только что рассказывали, как ночь шуршит над головой, как вампира черный плащ, и тут же внезапно оказывается, что «жизнерадостный жокей улыбался до ушей» («Дом»), а «я вчера достал себе велосипед» («Велосипед»). Но особенно мне ценна песня «Герой», которая является переработкой неплохой, но не особо примечательной песни «Весна». «Герой» сочетает в себе нетипичный рок-н-ролл и довольно типичную готику «Пикника». Особенно мне ценны строчки «лишь однажды пытался я школу поджечь, да учитель узнал – спички выбросил в печь». Они звучат настолько убедительно, Шклярский столько эмоций вкладывает в слово «поджечь», что кажется, будто это он рассказывает сам о себе, а не просто поет песню от имени вымышленного героя.
10. Театр абсурда («Театр абсурда», 2010)
Cкачать Пикник Театр абсурда бесплатно на pleer.com
Долго выбирал между ним и «Бетховеном». Кто-то должен был уйти. В итоге остановился на более старой песне как на прошедшей более серьезную проверку временем. «Театр абсурда» мне особенно нравится во вступлении. Когда как будто тревожный колокол дважды предупреждает тебя о какой-то незримой опасности, а затем мелодия начинает играть в быстром темпе, и тебя заваливают предложениями. Вроде бы дается пауза на осмысление, но ты все равно не успеваешь понять, какую информацию до тебя донесли в куплете, а песня уже переходит внезапно на припев. Который продолжает заданный быстрый темп, но при этом умудряется добавить лирики и даже романтики. И только ты вроде как умиротворяешься припевом, как тут же начинается куплет. И такое чередование – «то в жар, то в холод» — мне очень нравится.
9. Мракобесие и джаз («Мракобесие и джаз», 2007)
Cкачать Пикник Мракобесие и джаз бесплатно на pleer.com
После великолепнейшего альбома «Королевство кривых» альбом «Мракобесие и джаз» впечатлил меня гораздо меньше. Почти все песни пронеслись как-то быстро и почти не отложились в памяти. Потом я, конечно, больше им проникся, но первое сильное впечатление у меня было от одной песни – заглавной. Она врывается в уши первым же мощным аккордом. Затем следует еще один «взрыв» — когда начинает петь Шклярский. Он не просто поет, а выбрасывает из себя слова. Каждое – как удар молотком по шляпке гвоздя. Затем тебя вводят в заблуждение ложно спокойным припевом («рисуй крооовью… Апокалиписис сейчас…»)… И затем еще раз пришибают, повторив фразу «Мракобесие и джаз!». Ну и вообще название песни отлично характеризует то, что происходит в нашей стране последние годы. Так что редкий случай социальчика от Эдмунда Мечиславовича.
8. Серебра! («Говорит и показывает», 2003)
Cкачать Пикник Серебра бесплатно на pleer.com
Еще одна невероятно мощная и бьющая по мозгам песня. Здесь «Пикник» уже звучит практически как рэп-группа, ритмично начитывающая фирменный текст с готикой, мрачными образами и обязательной отсылке к классике. На этот раз досталось Гоголю. А еще я очень люблю песенный прием многочисленных противопоставлений – и в третьем куплете этим можно насладиться в полной мере. Особенно круто звучит «это те же слова, только наоборот». Кстати, песня выходила в период дикой популярности мюзикла «Нотр-Дам де Пари», и я до сих пор помню переделку «Нашего радио»: «Квазимодо – урод, «Танцы минус» — отстой». А еще от них же попытку спеть песню задом наперед («это те же слова, только наоборот») и безумно круто звучащий припев: «Арберес! Арберес!»
7. Инкогнито («Певец декаданса», 2012)
Cкачать Пикник Инкогнито бесплатно на pleer.com
Очередная готичная и мрачная песня с неожиданным музыкальным переходом с быстрого темпа куплета на медленный и протяжный припев. Но особенно тут круто звучит дуэт голосов. Когда внезапно вместо Шклярского начинает петь кто-то другой, но с невероятно похожим голосом, мурашки по коже бегут. Как будто у солиста появился злой брат-близнец. На самом деле, это не брат-близнец, а клавишник и по совместительству сын Эдмунда Шклярского Станислав Эдмундович. Сложно сказать, о чем эта песня, но лично я ее воспринимаю как поиск себя в этом диком и страшном мире.
6. Лицо («Стекло», 2002)
Cкачать Пикник Лицо бесплатно на pleer.com
Если многие песни «Пикника» я люблю за энергетику и атмосферность, то «Лицо» мне нравится в первую очередь текстом и обработкой вокала. Уже первые строчки завораживают необычностью оборота: «Ты наверно нарочно красишь краской порочной лицо». Красишь краской, нарочно порочной… Очень нестандартное построение фразы. И так всю песню: «Было б сердце нейлоновым, небо бездонным», «манят улиц узоры, доведут до позора» и т.д. Ну и, конечно, обработанный бэк-вокал. То ли робот, то ли безумный карлик, то ли безумный робот-карлик…
5. Из коры себе подругу выстругал («Королевство кривых», 2005)
Cкачать Из коры себе подругу выстругал… бесплатно на pleer.com
Я обожаю альбом «Королевство кривых». Это один из моих трех любимых альбомов «Пикника», наряду с «Танцем волка» и «Стеклом». Но если на двух других альбомах мне нравятся не все песни, то на «Королевстве кривых» я тащусь абсолютно со всех, даже с карапули «Все вокруг боятся радости паяца». Но особенно мне нравится песня про кору и подругу. Во-первых, вкрадчивый голос и тихая музыка в самом начале с резким переходом в припеве – я всегда покупаюсь на этот трюк. Во-вторых, интересный образ – выструганная из коры подруга, которая навевает на очень нехорошие и при этом смешные мысли. В-третьих, просто шикарнейшие в своей незатертости рифмы: «легко – лоб», «ли – издали», «так – душа», «ходил – видИл» и так далее. Ну и в четвертых, конечно, фирменная пикниковская «недосказнность», когда в какой-то момент припев не допевается: «А он шел себе по свету наааа». В одном из интервью Шклярского спросили, куда это он шел по свету «нааа», на что тот со смехом ответил: «А это выбор пути».
4. Настоящие дни («Харакири», 1991)
Cкачать Пикник Настоящие дни бесплатно на pleer.com
Вот мы и подобрались к четырем самым главным песням «Пикника» в моей жизни. В этом топе, да и вообще во всем творчестве группы они для меня стоят особняком. «Настоящие дни», наверное, апофеоз атмосферности творчества группы. Тяжелый ритм с первых аккордов – как будто кто-то на органе играет – и ставящие в тупик уже первые две строчки. «Это выстрел в висок, изменяющий бег, это черный чулок на загорелой ноге». Где связь между этими вещами? Может, дальнейший текст нам что-то прояснит? Думаю, те, кто знает песню, прекрасно помнят, что нихрена он не прояснит, а только еще больше запутает. И когда ты уже ждешь ответа на вопрос, солист внезапно обрывает текст – «это чьи-то шаги за углом, это…». И что это?! И ты наслаждаешься великолепной музыкой, но в то же время не можешь отделаться от навязчивой мысли: так что такое ЭТО?!
3. Пикник («Иероглиф», 1986) (блин, попробуй-ка найти песню, которая совпадает по названию с группой)
Cкачать Пикник Пикник бесплатно на pleer.com
А вы думали, ни одной песни с самого известного альбома не будет? Конечно, я не мог обойти его стороной! Песня–тезка группы, возможно, не самая известная в ее творчестве, но уж очень мне нравится. Высокие ноты, проходящие лейтмотивом через всю песню, просто пленяют, подчиняют волю и заставляют ритмично кивать головой. А чарующие образы дополняют картину: «фантастический узор бесконечных огней», «океан трав», «перекресток будто пыльный цветок»… Волшебно! При этом песня на редкость позитивная и звучит очень нетипично для «Пикника». Ну и то, как Шклярский чеканит каждое слово – ммм… обожаю!
2. Египтянин («Египтянин», 2001)
Cкачать Пикник Египтянин бесплатно на pleer.com
На концертах более эмоционально, чем на «Египтянина», зал реагирует разве что на «Фиолетово-черный» с того же альбома. Великолепная песня, создающая настоящее впечатление Древнего Египта, окутывающая своей магической аранжировкой и проникновенным голосом Шклярского. Очередное мощное вступление в припеве. Солист вроде бы спокоен-спокоен, но потом начинает заводиться и вдруг РЕЗКО переходит на припев: «Будто Я! Египтянин!» А начало песни мне еще очень нравится тем, что в нем, помимо древнеегипетской музыки, звучит еще что-то балалайкоподобное. Автор любит вставлять в песни русские народные мотивы, что вылилось, например, в «Там на самом, на краю земли». Но и в «Египтянине» они чувствуются. Но, конечно, главное, это атмосфера песни. Ну и противопоставления в третьем куплете опять подкупают, ничего с собой не могу поделать.
А бонусом сегодня идет песня, которую я посчитал некорректным включать в топ песен «Пикника», потому что написал и исполнил ее некто Андрей Карпенко. Но она все-таки с официального альбома группы и невероятно мне нравится, поэтому будет вам бонусом. Я говорю, конечно, о песне «Вертолет».
Cкачать Пикник Вертолет бесплатно на pleer.com
Не знаю, чем она меня подкупает. Вроде и текст простенький и коротенький, и музыка вполне себе стандартная для «Пикника» в первой части. Наверное, тем, что она исполнена в двух вариантах. Ну и очень круто звучит нагнетание в первой части – как будто на тебя сверху опускается настоящий вертолет. Вертолет! Вертолет! Вертолет!
1. Шарманка («Стекло», 2002)
Cкачать ПИКНИК Шарманка бесплатно на pleer.com
Нет, ребята, это не песня. Это безумная карусель, в которую ты попадаешь уже с первых аккордов. И вертишься в ней, вертишься, в какой-то момент происходят короткие остановки, а затем безумие начинается вновь. Особенно мне нравится «заикание» на слове «Шарманка» — «Играй шарма-ма-ма…». Песня сочетает чудесным образом мрачность «Пикника» и бодрый мажорный ритм. Таких песен, конечно, немало, но эта, на мой субъективный взгляд, самая яркая.
P.S. Пишите в комментариях: нравится ли вам творчество «Пикника»? Какие песни больше всего любите? Высказывайтесь, вам зачтется!
«главное – наработать иммунитет. научиться говорить «нет»»
АЛЕКСАНДР СИПЯГИН: «ГЛАВНОЕ – НАРАБОТАТЬ ИММУНИТЕТ. НАУЧИТЬСЯ ГОВОРИТЬ «НЕТ»»
Александр Сипягин — наш земляк, профессиональный трубач, джазмен, который большую часть сознательной жизни прожил в Нью-Йорке. Один раз в два года он появляется в Ярославле, чтобы выступить на сцене джазового фестиваля «Джаз над Волгой» в качестве исполнителя. Однако перед этим он проводит огромную работу по отбору исполнителей на этот фестиваль. Все просто — он уже в третий раз является арт-директором этого джазового фестиваля. Сегодня он будет играть на сцене ярославской филармонии и будет мало говорить. Представляем слово нашему именитому гостю.
Жизнь идет, вопреки бредовым законам, росту цен, вирусам и прочей дребедени. И иногда она (не дребедень, понятное дело, а жизнь) приятна. Скажем, приятно ощутить, что ты живешь в нормальном городе, где происходят достойные уважения события, куда могут приехать артисты мирового уровня. Я терпеть не могу модных нынче заявочек в стиле: «Ярославль – родина слонов, пуп Земли, а также в области балета мы впереди планеты всей». Если честно, нередко мы надуваем щеки от гордости из-за того, над чем умные люди посмеиваются. Однако XIX-й Международный фестиваль «Джаз над Волгой», проходящий в Ярославле с 6 по 12 апреля, это и правда, событие. Есть чем гордиться и тем, кто играл, и тем, кто слушал, и тем, кто организовал. Музыканты, покорившие Америку и Европу — в Ярославской филармонии и Джазовом Центре на Большой Октябрьской. Люди, признанные в залах и клубах Нью-Йорка с концертом в Тутаеве – такое сделать надо суметь. Сегодняшний собеседник «Клуба социологов», Александр Сипягин – яркая звезда в созвездии не только «Джаза над Волгой», но и в космосе джаза вообще. Ярославец, ставший нью-йоркским джазменом. Перечислять всех сверхзнаменитых музыкантов, с которыми он работал и работает, просто технически сложно, это уж GOOGLE вам в помощь. Каждый год посещающий десятки фестивалей по всему миру Александр, уже третий раз становится арт-директором фестиваля ярославского. Почему? Как? Пусть скажет сам.
Советская армия как кузница джазовых талантов— Александр, по Вашей мысли, настоящий музыкант – это в первую очередь неповторимый личный стиль?
— Это идеальный вариант. Все музыканты по-своему настоящие. Но найти свой стиль удается не всем.
— Но Вы – успешный музыкант, и точно выработали свой стиль. А как? Где случился перелом в биографии? Что стало источником «Sipyagin-style»?
— Были ключевые точки. Любовь к инструменту, с которой все началось, мне привил прекрасный педагог Михаил Тсамаев, в пионерском духовом оркестре в Брагино. Из 20 студентов желавших играть на трубе, он выбрал троих, в том числе и меня. Мне было 13 лет. Хотелось играть на барабанах, но ему сразу удалось дать мне понять: труба — это твое. Это первый «перелом» – меня заворожил процесс извлечения звука из инструмента, непонятный, таинственный. Второй «рывок к стилю» помог сделать легендарный ярославский тромбонист Николай Сизов, псевдо-Кулиса. Он был вторым дирижером пионерского оркестра, и в 1982 году мы поехали в Лютово, в пионерский лагерь «Северное сияние». Кулиса хранил дома огромную коллекцию джаза, по тем временам это был как бы секрет. Он периодически давал нам послушать кассеты с совершенно непонятными произведениями. И одно меня убило на месте. «Sidewinder» гениального трубача Lee Morgan, одного из основоположников джаза 50-60 годов. Я услышал, и настоящий перелом случился именно тогда. У меня полностью поехала крыша, и в тот же миг возник план – во что бы то ни стало изучать джаз, находить материалы, двигаться дальше не знаю как, но двигаться. В том же году я поступил в Собиновское училище как классический трубач. Жгучее стремление вперед, к джазу, позволило через год перевестись в Москву, в училище им. Гнесина. Постоянно хотелось рыть глубже и глубже. Надо мной посмеивались: «Чего застрял, это же какой-то джаз, это даже не высокие ноты, это даже не техника!» А я слышал глубину, совершенно невероятную. В Москве больше информации, помогали прекрасные педагоги. Александр Викторович Осийчук (вел джазовый ансамбль), три года снабжал нас информацией и кассетами с записями. Армия окончательно убедила — я хочу играть джаз!
— Советская армия? Не самое подходящее место для джаза…
-100%! В то время джаз был not welcome. Ты можешь слушать джаз, но это подозрительно… Я слушал джаз под подушкой – и это придало стремлению вкус тайны, почти заговора, хорошо подтолкнуло. А после армии и еще 2-х лет в Гнесинке, в мою жизнь ворвалась счастливая случайность – наш институтский состав пригласили по обмену на джазовый фестиваль в Техас. Бесплатно поехать и показаться. Тот, 1990-й год стал для меня годом невероятного везения. Техас, множество свободно продававшихся пластинок, возвращаемся домой воодушевленные, с кучей записей… А в Москве несколько джазовых коллективов, играющих одно и тоже. Можно послушать, не более. И внезапно меня приглашают в Вашингтон, на конкурс имени Телониуса Монка, сейчас это конкурс Херби Хэнкока. Самый престижный в мире. Я давно забыл, что полгода назад, почти ради шутки, записал кассету со студенческим коллективом и отправил ее! За 2 недели собрал денег, подготовил программу, получил визу, благо с приглашением на такой конкурс получить визу в разы проще. 20 человек отобранных из 1000 желающих, и я среди них. Но сильнее я был ошеломлен не неожиданной удачей, а уровнем исполнителей на конкурсе. Мне 22 года, но там старше 30 никого не было и… Как они это делают?! Я занял 4 место и легендарный трубач Кларк Терри подарил мне трубу. Этого было более чем достаточно, чтобы все началось по-настоящему. Через 3 дня после моего возвращения в Москву ансамбль «Мелодия» под управлением Бориса Фрумкина, в котором я играл, приглашают в Нью-Йорк. Открывать русский ресторан на Лонг-Айленде. На месяц. Как я после этого должен относиться к 1990 году?! Судьба открытым текстом сказала: «Надо что-то делать». Оркестр понравился, и вместо месяца мы просидели в Нью-Йорке полгода. Я и мой друг басист Борис Козлов, с которым мы вместе учились и до сих пор сотрудничаем, таскались по джаз-клубам, смотрели бесплатные концерты, даже удавалось поиграть джем-сейшны. У нас и мысли не было переезжать в Америку, но билет был открытый, а в России нас, молодых, ничего не держало. Мы решили остаться еще на пару месяцев. Или на три. И задержались навсегда. Тогда у меня было еще студенческое восприятие – слушать музыку, перенимать, учиться… Понятия о своем стиле не было. Но были свои герои: трубач Lee Morgan, ансамбль Weather Report, трубач и бэнд-лидер Miles Davis. Я их хотел постоянно слушать, я без них жить не мог. Два года варился в этом, а потом меня взяли в оркестр Гила Эванса, одного из основоположников джаза в 50-х годах. К тому времени, когда я был в Нью- Йорке, Эванс уже умер, но оркестр продолжал работать в легендарном клубе Sweet Basil, под руководством сына Гила, Майлса Эванса. Для меня это было полное счастье: мне разрешили просто стоять в этом оркестре, и, может быть, сыграть одно соло. Но в основном — слушать. «Звезд», которых я уже слышал в России — Рэнди Брекера, Тарела Джонса… Они излагали свое соло, не обращая ни на кого внимания. У каждого был свой стиль, и я начал задумываться. Приехав из России, и сыграв фразу, я оглядывался — правильно ли сыграл? В оркестре Эванса я осознал – это неправильное восприятие. Нужно быть уверенным в том, что ты делаешь, не оглядываться, идти напрямую. Неважно, кто и что, о тебе подумает. Ты излагаешь свою суть. В своем стиле. Как искать стиль, я не понимал. Но музыканты в Нью-Йорке очень добродушные, никто ничего не скрывает, все готовы помочь. Вопрос за вопросом, урок за уроком, маленькими шагами, я понял, как все это делается. В институте этому научиться невозможно.
Первая стадия — надо что-то полюбить
— Что нужно делать? Играть? Читать? Смотреть, как живут люди? Медитировать?
— Принцип дерева. Или цветка. Как найти собственный голос? Первая стадия – что-то полюбить. Без этого никак нельзя. Влюбиться в композицию, исполнителя, концерт, постоянно слушать. Ты без этого жить не можешь. Второй шаг – постараться имитировать. Разумеется, сразу не получиться. Ту запись Ли Моргана из в пионерлагеря 1982 года, я пытался имитировать 3 года, с каждым днем продвигаясь все дальше. И начинал звучать как Ли Морган, шаг за шагом.
На 2-м курсе Гнесинки я услышал соло трубача Клиффорда Брауна. Был ошеломлен красотой. Слушая и слушая, выучил фразу своими ушами. Потом транспонировал на ноты, и стал имитировать. Потом играть в разных темпах. Потом в разных тональностях. Месяцами и годами. Потом я эту фразу раздробил на маленькие кусочки, и каждому присоединил что-то, «добавил соус». То же самое сделал в других тональностях. И спустя 35 лет, фраза, которую я нашел на втором курсе училища, жива и дает плоды. Я давно не играю ее, но она сидит в голове как корень. Таких фраз много, они как корни под землей, как foundation. Дерево растет и разрастается. Я сочиняю композиции, опираясь на эти корни. В этом фишка.
— Это касается не только джазменов, а кого угодно?
— Уверен.
— Однажды, характеризуя свой стиль игры, Вы употребили термин «русский напряг». Что это? Противоречивость и терзания «по Достоевскому», которые передаются через Вашу игру? Агрессивность, воля к победе, выраженные музыкой? Готовность умереть, присущая русским, которая неизбежно накладывает отпечаток на любое русское творчество?
— «Русский напряг» — это стараться не лукавить. Иногда нужно публике дать сахара, а вот не хочется. Именно в этот момент я хочу стоять на своем. Не хочу через силу улыбаться. Хочу быть серьезным, why not? Плюс к тому, я фанат Скрябина и Стравинского, они русские композиторы, это влияет на мой стиль.
— Возможен ли режим для творческого человека? Говорят, гений — это 1% таланта и 99% трудолюбия, но как-то комсомольской стройкой попахивает… Или, все-таки, «терпенье и труд все перетрут»? Сколько времени в сутки Вы играете?
— Графика, конечно, нет. Но есть понятие, которое в Америке называют TuneUp. Как бы «подкрутить болты». Узнать свою физиологию – что в конкретный момент нужно подтянуть? Встал утром, анализируешь себя — что тебе сегодня не хватает? Звука и тембра. Работаю со звуком. Завтра звук в порядке, но с ритмом перебои. Включаю метроном, начинаю заниматься с ритмом. Каждый день непредсказуем. В среднем выходит 3-5 часов в день, включая разминку. А планы и рекорды – суета. Можно по плану заниматься впустую по 8 часов в день, а можно за час достичь многого.
— Вы — фанат бега. Сколько пробегаете в день?
— 7 миль, около 11 км. Минимум 5 раз в неделю, кроме дней, когда травмирован.
В Америке очень многое не так
— Нью-йоркский университет остается Вашим основным местом преподавания? Что Вы преподаете? Продолжаете ли преподавать в Голландии и Швейцарии? В России?
— С 2014 года преподаю в Нью-йоркском университете джаз. Специальность – труба, но преподаю и ансамбль, джазовую импровизацию саксофонистам, пианистам, басистам и даже двум барабанщикам. Мы не прекращаем и сейчас, когда все учатся на дистанции. У всех камеры, микрофоны программа в компьютере. Делаем записи, обсуждаем. Каждый день два часа, ничего страшного. В Голландии и Швейцарии работаю в режиме резиденции. Езжу туда 4-5 раз в году, работаю неделю-две. Это всеобщая практика. Для студентов очень важно, когда приезжает артист из Нью-Йорка и делится опытом. Студенты этого хотят, они за это деньги платят, это учтено в программе. 70% своего времени я провожу в Европе. В России не преподаю.
— Какое событие в Вашей жизни за последние годы Вы отметили бы?
— Многие музыканты с нью- йоркским статусом предпочитают жить в Европе или в Азии. Нью-Йорк – место, где ты копишь-копишь-копишь энергию, а потом распыляешь ее по всему миру. И я мечтал, наконец-то, с Нью-Йорком закончить, и начать новую жизнь на новом месте. Мечта осуществилась. Мы решили переехать в Северную Италию, уже выбрали дом в 10 км от Винченцы. Это открывает широкий горизонт.
— Вас не очень устраивает психологическая атмосфера в США? Что не так?
— Очень многое не так. В США я приехал исключительно из-за джаза. Америка — Родина джаза, и только там можно по настоящему научиться азам, ритму, без которого джаз почти невозможен. Я всем своим студентам говорю: вы обязаны проводить какое-то время в Нью Йорке! В наше время это не так сложно, как было раньше.
Еще один нюанс. Я долго жил в Нью-Йорке, но Нью – Йорк — это не Америка. Это не город, а другая страна. Там всех много, до последнего года все были дружелюбны, помогали друг другу, все было демократично и легко. Будничная жизнь остальной Америки запрограммирована, зарегулирована, стандартна, и, на мой взгляд, депрессивна. Мне не хотелось жить в такой стране. Чтобы делать что-то свое, Америки оказалось мало.
— Вы сказали «все были дружелюбны до этого года»? Что отравило последний год? Трамп? Байден? Black Lives Matter? Похолодание в отношениях между США и Россией?
— Ни в коем случае не проблемы между Россией и США! На них, кроме политиков, никто не обращает внимания. А вот когда Америка разделилась на трампистов и демократов, началась жуткая история. Из среды как тех, так и других, вырос абсолютно неизвестный ранее вид людей. Люди, нападавшие на Капитолий — это новые существа. Год мы прожили в страхе. Надел маску? Значит демократ, могут побить трамписты. Снял – наоборот. Разве это нормально?
Провинциальные джазфестивали гораздо глубже, чем именитые
— «Джаз над Волгой», при всем уважении — не фестиваль в Монтре. Многие зарубежные фестивали ярче и масштабнее. Что заставляет Вас, музыканта с мировым именем, приезжать сюда, да еще быть арт-директором фестиваля? Или Вы намерены продолжать?
— Это и есть моя цель – сделать фестиваль «Джаз над Волгой» равным с лучшими международными. Она достижима, я уверен на 100%. Я не считал, сколько фестивалей в году объезжаю, может 50, или 75. Научился понимать, почему один фестиваль – successful, плодотворный, все его любят, аж за год покупают билеты, а другой — приходят покушать. Показательны фестивали в Швейцарии. Там развивают концепции, для них самое главное – не «звезды», не успех у публики, а музыка. Пару лет народ на такие фестивали не ходит, но постепенно начинает узнавать — на этом фестивале плохого не бывает. И спустя 10 лет фестиваль уже большой, и любой его исполнитель гарантирует, что зритель уйдет удовлетворенным и вдохновленным. Эта концепция мне нравится, я так и хотел делать. В этот раз на «Джазе над Волгой» это удалось полностью. Пускай у нас не американцы, но у всех, кто приехал на фестиваль, свое лицо, потрясающий индивидуальный подход к музыке. Хочу развивать успех. Со страшной силой
— Не смущает, что Ярославль – провинция?
— Провинциальные фестивали гораздо глубже, чем именитые. Что в Монтре? Вы увидите пару знаменитых рок-групп, «звезд», Питера Габриэла и, может быть, пару джазменов, на которых придет толпа. А в часе езды от раскрученного Монтре – провинциальный Базель. Там одни джазмены. Можно сидеть и медитировать, слушая музыку. Но при этом Базель все знают. Та же идея актуальна для Ярославля. Мы с Игорем Гавриловым очень уважаем и понимаем друг друга. Если будет на то желание ярославских организаторов – я буду арт-директором и дальше.
— Говорят, что Вы жестко отбирали музыкантов для «Джаза над Волгой». Так много желающих?
— Да, жестко. Вся моя вежливость кончается в момент отбора. Я уважаю всех музыкантов, но есть vision, я представляю публику, ее обмен энергией с музыкантом. Музыкантов, желающих играть в «Джазе над Волгой», в этом году чуть меньше, чем обычно, но все равно очень много. Более 100 желающих, в Ярославль стремятся. Мне неудобно, что я многим не ответил, но в джазовом мире такое правило – если не ответили сразу, значит «нет».
— Существует ли проблема «псевдо-джаза»?
— Конечно. Большие, известные фестивали все меньше и меньше можно назвать джазовыми. Народ говорит – «мы слушали хороший джаз», а его там не было. Музыканты играют сладкую-сладкую музыку, smooth jazz, коктейльный джаз. В Америке smooth постоянно играют по радио, его многовато.
— Пандемия COVID Вам помешала работать?
— Что- то потерялось, но нашлось гораздо больше. Когда ты постоянно в разъездах, просто делаешь свою работу и все хорошо, не всегда есть возможность задуматься. А COVID заставил.
Личная жизнь вокруг джаза
— Не сочтите за бестактность, но ужасно интересно… Как Ваши семейные дела?
— Мы, с моей бывшей женой Мондей Мичиру, поняли, что лучше расстаться. Но главное — остались в нормальных отношениях. Созваниваемся чуть ли не ежедневно, говорим о сыне. А 5 лет назад я поехал на Сингапурский джазовый фестиваль. Это было здорово, там играл уникальный саксофонист Benny Golcon! Но и не только. «Правой рукой» директора фестиваля была Мелисса, джазовая певица, директор Джазовой Ассоциации Сингапура. Четыре года назад она стала моей женой. Видимо, азиатские женщины – моя судьба. У нас все хорошо. Сын Никита учиться в Австрии, по классу саксофона. Я его предупредил: либо «по полной» заниматься, либо ищи другую профессию. Но он работает так, что искать, видимо, не придется.
— В последнее время все чаще обсуждается тема упадка культуры. Высокая занятость на работе. Клиповое сознание. Мракобесие в разных формах – от религиозного фанатизма до т.н «альтернативной истории». Раскрытие грязных политических секретов, приводящее к цинизму. Все это снижает культурный уровень человека и общества, «бетонирует» людей в догмах. Вы видите такую проблему?
— Да проблема есть, но я стараюсь отвернуться от грязи. Если на нее внимательно смотреть — не хватит энергии, которую я хочу сохранить, чтобы что-то делать.
— Проблема есть и в благополучных странах?
— Проблема интернациональна, но в более свободных странах она ощущается слабее. В России, к сожалению, часто любят навязывать свое мнение, это многое портит.
— То есть, «лекарство» от упадка культуры не столько благосостояние, сколько свобода?
— Да. Свобода выбора. Что мне понравилось в опыте жизни в Америке? Никто тебе ничего не навязывает. Ни в творчестве, ни в бизнесе, ни в религии.
— Совсем ничего?
— Идеальный вариант – полное отсутствие давления извне. В реальности предложения будут всегда, поэтому главное — наработать иммунитет. Научиться отвечать «нет».
— Что бы Вы пожелали ярославцам?
— Ярославцы — потрясающие люди. У многих с кем я здесь общаюсь, нет fake smile, пустых натянутых улыбок. Но когда нужно помочь, они кинутся со слезами на глазах. Я пожелал бы ярославцам и оставаться такими. Для меня это очень важно, именно поэтому сюда всегда хочется приехать.
Беседовала Лилия Швах
Радио Джаз и Блюз слушать онлайн — JAZZ & BLUES музыка на OFR.FM
Правду говорят, что джаз — отец рок-н-ролла. Однако несмотря на преклонный возраст папаша более чем жив. Не найти человека, который бы не проникся шипящими вздохами и хриплыми выдохами духовых, и не поразился бы разнообразием ритмов. И кому какое дело, играет ли бибоп или свинг, главное, что круто. Да, джаз слушать лучше сердцем отключив мозг и отдавшись круговороту ритмов. А вот исполняют его головой. Потому что без мастерства не сыграть даже простой пьесы. Еще более сложным в исполнении считают блюз, который тесно переплетен с джазовой музыкой. Недавно лучшим местом для джазмена был цирк, где отдыхающая и развлекающаяся цензура прощала наглые импровизации. Сегодня джазменам можно не прятаться. А слушать джаз на радио сегодня одно удовольствие.
Слушать Джаз: немного истории
Разбираться в джазе обязан всякий образованный человек. Пусть кто-то не отличит музыку западного побережья от новоорлеанского направления, но уловить разницу между бибопом и хардбопом способен каждый. Ну а если возникают затруднения, то после месяца плавания на волне нашего джаз радио понимание обязательно придет.
Утверждают, что джаз – музыка черных, однако с той поры прошло сто лет. Сегодня джаз – музыка интеллектуалов независимо от этнической принадлежности.
Джазовые гармонии кочуют по другим музыкальным жанрам будь то прогрессив-рок или откровенная попса. Если слушать радио джаз более-менее регулярно, то со временем начинаешь отмечать афроамериканскую экспрессию во всех музыкальных направлениях. Джаз не только щедр, но и широк – он вмещает более двадцати ярких направлений и сотни их сочетаний. Мы прогнозируем скорое появление новых типов джаза. Постоянные слушатели нашего джаз радио онлайн станут первыми, кто об этом узнает.
Рядом с джазом всегда следует блюз. Неудивительно, ведь его называют отцом джаза.
Слушать Блюз онлайн с нами
Музыка блюз уходит корнями во времена рабов и плантаторов. В поле блюзовые ритмы помогали в работе, а в отдыхе – снять усталость. В плане разнообразия ритмов жанр не богат. Но слушать блюз люди не перестают, потому что каноническая размеренная блюзовая сетка дает простор для вокальных и инструментальных импровизаций. А это уже территория, где без мастерства исполнения не обойтись, и все джазовые бэнды имеют в программе блюзовые композиции. Поэтому эти два стиля объединены на нашем канале радио – блюз и джаз чередуются, смешиваются и органично дополняют друг друга в плейлисте нашего интернет-радио.
Jazz&Blues playlist
Джаз – почти наука, поэтому к формированию плейлиста на OFR привлекаются музыкальные редакторы из джазовой среды. Безупречный вкус и глубокое понимание предмета помогут слушать джаз онлайн и получать удовольствие от процесса даже новичкам. Тематические программы на канале адресуются слушателям с разной степенью проникновения в тематику.
Задача – чтобы публика с различным стажем взаимоотношений с жанром открывала для себя новое на каждом эфире.
Ну и, чтобы армия слушателей нашего джаз радио в Украине прирастала поклонниками этой музыки, а сам джаз обзаводился неофитами. К слову, мы всегда открыты к общению с нашими слушателями. Если вам есть, что рассказать о джазе, блюзе или вообще о музыке, пишите на e-mail, стучитесь в чат или звоните в редакцию. До встречи на волнах Old Fashioned Radio.
ПРЕКРАТИТЕЛЬНО ВЫБИРАЙТЕ ГЕНИУСА — The New York Times
Есть точка, в которой оркестровка («диаграммы» в джазовой речи) выходит за рамки технического вопроса и лучше описывается как композиция. Это происходит, когда работа настолько свежа, убедительна и сильна, что открывает новые горизонты. Например, Эллингтон-Стрейхорн, а затем Чарльз Мингус.
В молодости Мингус играл с Чарли Паркером и участвовал в создании парадигмы би-бопа. Он проработал большую часть своей жизни, выполняя комбо-работу, сначала в качестве помощника, а затем в качестве лидера серии небольших групп.В отличие от некоторых других лидеров, которые стремились создать определенную музыкальную идентичность или стиль, а затем придерживаться его, — такие великолепные игроки, как Арт Блейки, Гораций Сильвер, Джон Льюис, — Мингус всегда был в движении, нажимая границы того, что было возможно с пять или шесть игроков.
Он рисковал, меняя темп, используя диссонанс, крики, случайные звуковые эффекты, незнакомые гармонии и все, что ему было нужно, чтобы выжать каждую унцию музыкального сока из любой мелодии, блюза, рифа или баллады, которую он играл.Так он зарабатывал себе на жизнь. В то же время он писал, создавая постэллингтонские композиции, которые одновременно содержали мастерство и открывали новые территории. Например, «Звуки любви» герцога Эллингтона »и« Открытое письмо герцогу ». После смерти Мингуса в 1979 году казалось, что большая часть его более амбициозных произведений никогда не будет воспроизведена снова, но, к счастью, этого не произошло. Его грандиозный опус «Эпитафия», двухчасовая пьеса великого могущества, была впервые исполнена целиком в Линкольн-центре в 1989 году.Пьеса большая, очень умная и написана таким образом, чтобы позволить игрокам активно участвовать в импровизации. Оркестровка — это композиция, но остается место для мгновенной композиции других, так что никакие два исполнения никогда не будут абсолютно одинаковыми. Таким образом достигается смешение джаза с тем, что можно было бы назвать неструнной симфонией. Эволюция.
Вслед за Мингусом у нас есть Винтон Марсалис. Марсалис, получивший классическое образование в Джульярде, джазовое обучение в Jazz Messengers Арта Блейки, стал первым артистом, получившим Грэмми как за джазовые, так и за классические записи в одном году.В свои 33 года он является лидером нового поколения джазовых исполнителей. Он открывает молодые таланты; они играют с ним, формируют свои собственные группы и открывают для себя молодые таланты, которые играют с ними, и т. д. и т. д.
Это пирамида, которая с каждым годом становится все шире и выше, образовательная структура и структура доступа, охват которой теперь охватывает всю страну. Его комбо-работа с использованием коротких форм была свежей, оригинальной и чрезвычайно сложной, но он также писал длинные формы — балетную музыку (как и Копленд), расширенную работу под названием «Citi Scape» и другие сильные пьесы.
Мировая премьера «Крови на полях» в Линкольн-центре в 1994 году ознаменовала символический момент, когда полное наследие линии, от Эллингтона до Мингуса, было расширено до наших дней. Светская оратория из 20 разделов «Кровь на полях» представляет собой повествование о рабстве на старом Юге. Говорящий хор представляет каждую часть, и произведение оценивается для джазового оркестра и трех певческих голосов. Марсалис исследовал музыку, которую играли в то время, и относился к ней очень ловко.В результате получилось современное произведение с нотками блюза, маршей, церковной музыки, индейки в соломе, Дикси и многого другого. Это также отражает полное понимание Копленда и Стравинского. Либретто серьезное, колеблется между прозой и поэзией, но музыка очень сильная — богатая и постоянно удивляющая. Несколько больше, чем Эллингтон, и несколько меньше, чем Мингус, Марсалис включает в себя импровизацию и спонтанное участие исполнителей в грандиозном замысле. Он перемещает свои гармонии и сдвигает свои клавиши способами, которые кажутся естественными, но никогда не предсказуемыми (предъявляя высокие требования к певцам: «Это сложно», — сказала мне Кассандра Уилсон.«Иногда ты между ключами»).
«Кровь на полях» также является удобным маркером для преодоления раскола старого классического джаза и современного джаза. Новое поколение джазистов и композиторов чувствует себя свободным рисовать отовсюду, чем больше источников, тем лучше. Дикси, Барток, би-боп, региональная музыка — все это зерно для мельницы. Марсалис вырос в Новом Орлеане, и эти звуки слышны ему в ухе, но также и многие другие. Что важно в его сочинении, так это то, что они демонстрируют, как джазовые условности и джазовое «ощущение» могут сохранять и обновлять энергию, расширяясь в большие формы, содержащие другие элементы и другие традиции.Джаз больше не нужно маргинализировать ни по его структуре, ни по его эмоциональным и интеллектуальным амбициям. В конце концов, это музыка. Студия, часть II
Израильский джаз: готовка уже не такая, как раньше — Haaretz | Новости Израиля, данные о вакцинах против COVID, Ближний Восток и еврейский мир
Не бойтесь: израильский джаз стоит послушать.
Во всем мире израильский джаз до сих пор ассоциируется с обскурантизмом, так как в течение многих лет музыка была поражена чрезмерным, неинтересным подражанием великим джазовым музыкантам.
Но исполнение «Осень в Нью-Йорке» или «Апрель в Париже» в Тель-Авиве из года в год нельзя рассматривать как представление музыкального духа Израиля в свинг-бибоп-импровизациях.Однако в последние годы появились новые голоса, привлекающие все большую аудиторию. В их новой музыке учитывается джазовая традиция, но признается смысл быть израильтянином: испытывать, жить и создавать музыку в средиземноморской стране и из нее, которая думает, что она западная, но на самом деле еще не решила, какой она хочет быть.
Заметными международными успехами стали два Авишая Коэна — один трубач, другой басист, — которые пробили себе зубы на джазовой сцене Нью-Йорка.Трубач Коэн совмещает работу в группе Third World Love с сольной карьерой, а басист Коэн может похвастаться пятью международными альбомами и шестилетним сотрудничеством с Чиком Кориа. Вернувшись в Израиль, такие артисты, как саксофонист Альберт Бегер, исследовали пределы тональности, музыкальной идентичности и духовности. Сегодня многие музыканты исполняют, пишут и продвигают израильский джаз.
Эту захватывающую музыку в Израиле можно услышать в самых разных местах: от прямолинейного исполнения, более изысканного исполнения до полномасштабного авангарда.
(Обратите внимание, что это неполный список, и на всех площадках также представлены шоу, не связанные с джазом.Настоятельно рекомендуется позвонить в место встречи до прибытия, чтобы убедиться, что музыка вам нравится.)
Hashoftim Pub ул. Ибн Гвироль, 39, Тель-Авив Тел: 03-6951153
Работает более двадцати лет, кажется, что с того дня, как его двери открылись, в этом пабе ничего не изменилось, кроме пива в бочонках и официанток у стойки.Но каждый понедельник вечером в темной душной комнате находится тенор-саксофонистка швейцарского происхождения Джесс Корен, которая копается в старых стандартах с Беном Вебстером и Колманом Хокинсом в качестве образцов для подражания, надежных аккомпаниаторов и приглашенных друзей в качестве со-фронтменов. Заведение не взимает плату за покрытие, но посетители должны заказать минимум 25 шекелей.
Heiniken Kamelot Club Из скрытого музыкального убежища в начале девяностых, замок короля Артура (хотя и с ошибками) превратился в музыкальную фабрику с тремя площадками в духе всемирно известных клубов Blue Note.На цокольном этаже вы можете стать свидетелями величайших имен в мире джаза, посетить Израиль или познакомиться с лучшим израильским роком, соулом, блюзом и регги. Первый этаж тель-авивского клуба зарезервирован для множества ди-джеев и впечатляющего бара. Ожидайте, что вы оставите приличную плату за вход, но для ценителей джаза Камелот, безусловно, находится в списке «обязательных».
в Тель-Авиве — ул. Шалом-Алейхема, 16, Тел .: 03-6298666 в Герцлия-Питуах — ул. Мединат Хайехудим, 85, здание бизнес-парка, тел .: 09-9588993 В Хайфском заливе (как Fusion Heiniken) — Хутзот ха-Мифрац, тел .: 04-8721202 Веб-сайт Камелота (только на иврите)
Будьте в курсе: подпишитесь на нашу рассылку новостей
Спасибо за регистрацию.
У нас есть и другие информационные бюллетени, которые, на наш взгляд, будут для вас интересными.
кликните сюдаОй. Что-то пошло не так.
Повторите попытку позже.
Попробуй еще разСпасибо,
Указанный вами адрес электронной почты уже зарегистрирован.
ЗакрыватьGoldstar Zappa Music Club Расположенный в самом сердце высокотехнологичной теплицы Тель-Авива, это растущий конкурент Камелота.Его владельцы недавно рискнули привезти звездную группу во главе с Джошуа Редманом и Брэдом Мелдау, но в обычный день местная альтернатива может быть столь же убедительной. Это место соразмерно своему расположению и предлагает полноценную кухню для гурманов, где можно поесть, выпить и поужинать.
Рауль Валленберг, 24, Рамат-ха-Хаял, Тель-Авив.Тел: 03-6499550 Веб-сайт Zappa (только на иврите)
HaGada Hasmalit Это подземелье в лучшем виде.Занимая первый этаж штаб-квартиры радикальной левой партии Хадаш, Хагада Хасмалит (на иврите «левый берег») показывает только подрывные, авангардные или просто причудливые выступления. Для менее предприимчивых настоятельно рекомендуется посоветоваться со знающим другом перед поездкой на шоу; для любителей фри-джаза это место.
ул. Ахад-Хаам, 70, Тель-Авив, тел: 03-6292793
Tzolelet Tzehuba Мифический джазовый клуб Иерусалима существует всегда, кажется, здесь собираются в основном местные таланты.Время принесло долгожданные изменения, поскольку регулярно появляются зажигательные рок-шоу и свинг-представления со всего мира.
ул. Харчавим, 13, Иерусалим, тел: 03-5704646
Milestone Придорожный форт в самом сердце виноградников — маловероятный оплот для свингующих музыкантов и публики.Но джазовая деятельность этого бара-ресторана продолжается и регулярно, кульминацией которой является ежегодный джазовый фестиваль в Шавуот, в котором бок о бок принимают участие международные и местные звезды. И уютный бар, и римский амфитеатр предлагают удобные кресла и хорошую акустику. Периферийное расположение между живописными городами Зихрон-Яаков и Биньямина может стать идеальной конечной остановкой в экскурсии по окрестностям.
Крепость Шуни между Зихрон-Яаков и Биньямина (примерно в 30 км к югу от Хайфы), тел .: 04-6388760 Milestone Website (только на иврите)
Marteph 10 Напоследок, но не в последнюю очередь, это гордость и радость тихого городка Хайфы.Это, безусловно, тайное (Мартеф на иврите означает подвал, где находится клуб), так как сложно найти в подсобке союзников возле муниципального театра. Но интерьер отражает, что такое израильский джаз? душный джазовый воздух, восточный диван на уровне пола, бар, предлагающий алкоголь рядом с травяным чаем, и отличная музыка.
Иерусалим ул., 23, Хайфа, тел .: 04-8240762 Marteph 10 Website
Texas Shout # 64 Стоит ли возродить эту мелодию? — Синкопированные времена
Ниже приводится шестьдесят четвертая колонка «Техасский крик».Заключительная часть эссе, состоящего из двух частей (часть 1), впервые появилась в августовском номере журнала , West Coast Rag . Поскольку текст не обновлялся, я должен упомянуть, что «Записи этого месяца» были колонкой обзора записей , которую я прекратил в 1998 году.
В эссе рассматриваются последствия того факта, что подавляющему большинству сегодняшних музыкантов-диксилендов больше шестидесяти лет или больше. Многие из них, в том числе некоторые продюсеры и шейкеры, ведут себя так, как будто обстановка не изменилась с 1950-х годов, когда они впервые заинтересовались музыкой.
В то время, всего через десять лет после возрождения диксиленда, все еще существовали стили диксиленда, которые изо всех сил пытались вернуть себе сцену, и многие достойные, но забытые мелодии, заслуживающие возрождения. Когда закончился первый выпуск сегодняшней колонки, я приводил примеры того, как образ мышления 1950-х годов искажает текущую сцену.
Я ncident One . Не так давно я выступал в составе группы, в которую входил музыкант лет двадцати.Искусный музыкант, он глубоко заинтересовался нашей музыкой до такой степени, что теперь он является официальным лицом клуба Dixieland и членом группы фестивального качества. Тем не менее, его обычное комбо — одно из тех, которые поклоняются культу безвестности, и не добавят мелодии в свою книгу, если думают, что этот номер в настоящее время играет другая группа в любой точке мира.
Мы работали с примерно набросанным списком мелодий, но примерно в середине второго сета мы попали в одну из тех пауз на этапе «Что мы будем играть дальше?».Я предложил «Мемфисский блюз», но наш юный друг этого не знал. Неустрашимый, я попробовал «Иду», но с тем же результатом. Удивленный тем, что любой может достичь его уровня способностей, не овладев такими навыками, я сдался и позволил ему звонить до конца вечера.
Инцидент 2 . Некоторое время назад я был лидером с комбинацией, которая завершила сет зажигательной «Clarinet Marmalade» к общему одобрению всех присутствующих. Одним из участников был отличный опытный диксиландер, член одного из самых известных и часто путешествующих отрядов на трассе.Когда мы уходили с эстрады, он озадаченно упомянул мне, что не думает, что уже пятнадцать лет играл «Clarinet Marmalade».
Моя челюсть чуть не упала в пол. Следующий перерыв, и довольно много времени с тех пор, я провел, задав себе два вопроса: как мог такой опытный востребованный артист так долго не играть «Clarinet Marmalade» или любую другую мелодию из стандартного репертуара? Зачем кому-то хотеть прожить пятнадцать лет, ни разу не участвуя в исполнении такого популярного номера, который нельзя пропустить, как «Clarinet Marmalade»?
Что здесь происходит? Если сопоставить эти два инцидента, можно увидеть ответ.
Те тридцать лучших комбинаций, которые мы перечислили в начале этой колонки, состоят из примерно 200-300 музыкантов, в основном в возрасте 50 лет и старше. Большинство из них находится на стороне возрождения и пришло в музыку в 1950-х и 1960-х годах.
В то время все еще оставалось правдой, что, по большому счету, музыка таких великих людей, как Оливер, Армстронг, Мортон и Доддс, не была распространена в сообществе диксилендов. Такие группы, как Turk Murphy’s, Bob Scobey’s, Red Onions, The Dixieland Rhythm Kings и Firehouse Five (все они также играли стандарты, не забывайте), представляли такой материал широкой аудитории Диксиленда, вставляя его в свою обычную аудиторию. книги и записи.
Эти наряды зацепили более позднее поколение музыкантов, многие из которых начали развивать, а затем религиозно принять абсурдную догму: эта неясность сама по себе является добродетелью, что что-то не так с игрой признанных фаворитов Диксиленда, и что группа делает недопустимые уступки коммерции, если он проигрывает запросы или что-то еще, что аудитория действительно хочет услышать. Они неукоснительно следовали этим ошибочным принципам последние 20-30 лет.
В процессе им удалось практически вытеснить стандартный репертуар из больших сегментов сообщества диксилендов, так что теперь музыканты-ветераны могут прожить пятнадцать лет без исполнения определенного стандарта. Хуже того, несколько молодых людей, которых привлекает наша музыка, входят где-то посередине, не будучи знакомыми с выбором, который когда-то составлял общий джазовый словарь, разучивают мелодии, которые никто не знает, и не могут быть полностью функциональными за пределами своего обычного группы.Может ли кто-нибудь в здравом уме думать, что эта ситуация является здоровой для «Диксиленда» в долгосрочной перспективе?
(Откровенно говоря, если джазмен говорит мне, что он не будет играть стандартный репертуар, я полагаю, он действительно говорит, что его запас воображения и творческих способностей настолько исчерпан, что он не может показать вам то, что вы не слышали раньше, без помощь новой для вас мелодии. Он работает на пустом месте.
На самом деле эта тема находится в отдельной колонке, еще одной, которую действительно слишком удручающе писать.Тем не менее, любой, кто слушает столько же пластинок, как я, должен без труда прийти к выводу, что удручающее количество известных возрожденческих диксиландеров уже давно сказали все, что они должны сказать, и годами переделывали одни и те же любимые фразы в одних и тех же соло. . Эта проблема менее очевидна при личных выступлениях, где непосредственность позволяет вам легче простить аккордовый бег, но она поражает вас между глазами на пластинках.)
Теперь, когда стандартный репертуар ушел в подполье, мракобесы заменили его чем-нибудь? Нет.Поиск новых неизвестных названий, как у леммингов, продолжается. Чтобы показать вам, что я имею в виду, позвольте мне рассказать еще об одном приключении из реальной жизни. Все новые записи, приобретенные для нашей коллекции, впервые появляются во время завтрака. Мы держим их в воздухе, прижав к ним одно ухо, просто чтобы получить представление о местности, прежде чем мы внимательно прислушаемся.
Когда записи поступают на рассмотрение, если они явно подходят для моей колонки обзора, они отправляются на полку обзора. Однако, если есть сомнения, они также получают лечение на завтрак.Мы просматриваем каждую полностью один раз, и если окажется, что она выходит за рамки моих интересов, я не проверяю ее, а просто отмечаю ее наличие в «Отчетах за этот месяц».
Моя жена Нэнси — знающий и проницательный слушатель. Мы часто комментируем друг другу различные аспекты серенад на завтрак.
Иногда рецензии оказываются современным джазом, настолько резким, шумным и неприятным, что звучит как 65 минут пыток кота, когда на заднем плане играет струнный окунь.Мы с Нэнси задаемся вопросом, действительно ли кому-то нравится такая музыкальная анархия, но она понимает, что мне нужно полностью просмотреть альбом, просто чтобы убедиться, что последние несколько треков не превратятся в маловероятную территорию Диксиленда.
Не так давно мы приобрели один, который казался многообещающим. Персонал состоял из лучших диксиландеров, артистов, которых часто видели на фестивалях и упоминали на этих страницах. Некоторые из них являются нашими давними друзьями, поэтому в то утро мы ожидали, что восхитительные звуки помогут пищеварению.
Вскоре мы разочаровались. Диск был изобилует пешеходным материалом, непонятным, но вполне заслуженным — банальными винтажными попами, имитацией артистов личности, маргиналиями из старых времен, — воспроизведенными без каких-либо искр или плавучести.
Пока я переживала очередную сырую версию мелодии, которую лучше оставить в могиле, и недоумевала, почему такие прекрасные музыканты тратят на нее свое время, Нэнси заговорила. Она сказала, в первый и пока единственный раз за наши двадцать с лишним лет прослушивания джаза за завтраком: «У нас есть , чтобы прослушать этот альбом до конца?» Тогда я понял, что пора писать эту колонку.
Любой, кто видел мое выступление, знает, что я первый, кто ценит заброшенный драгоценный камень. Однако мы давно оставили позади 1950-е и 1960-е годы. Дискографии великих винтажных групп больше не являются секретом для музыкантов диксиленда, и не были секретом уже несколько десятилетий. Тем не менее, многие стареющие музыканты-возрожденцы и продюсеры, ориентированные на возрождение, не могут оторваться от предполагаемых достоинств постоянного повторного открытия. Их одержимость отказом записывать что-либо, о чем кто-либо когда-либо слышал, теперь наносит ущерб сцене.
Конечное количество песен было записано и написано в двадцатые годы. Конечно, у нас нет необходимости «открывать заново» каждого из них, вплоть до четвертого уровня взлома Tin Pan Alley, который сейчас раскапывают в некоторых кругах.
Другими словами, после десятилетий перечесывания старых записей и нот в поисках недооцененных сокровищ у нас есть группы, которые по умолчанию просто выбирают мелодии, которые все остальные отвергли после трех или четырех десятилетий возрожденческих исследований. Я сомневаюсь, что на сцене есть много поклонников, которые захотят послушать такие остатки.
Более того, поскольку возможности для регулярной работы для полных групп из шести или семи участников существенно сузились за последние три десятилетия, многие из сегодняшних записей делаются однократными студийными группами, которые впервые сталкиваются с материалом. во время записи. Результаты часто слишком ясно показывают, что они не только изо всех сил пытаются адаптироваться к конкретному персоналу дня, но также пытаются преодолеть дополнительные существенные препятствия, связанные с этим, разучивая мелодии на лету.Из скучных чтений, которые приводятся все чаще, также очевидно, что большую часть команды не особо возбуждают забытые фрагменты, которые номинальный лидер решил воскресить по этому случаю.
Произведенные таким образом записи не только ниже номинала в абсолютном масштабе, они идут неверным путем с точки зрения жизненно важной потребности сегодняшнего дня в привлечении новых поклонников к Dixieland. Немногие люди за пределами нашего сообщества купят альбом несуществующей группы, который не содержит названий, которые они узнают.Те, кто совершает покупку, вряд ли вернутся снова, если их часто толкуют на корявые вопросы.
Как я уже говорил в этой колонке, тот факт, что мелодия неясна, с большой вероятностью означает, что она изначально не так хороша, а не то, что это неоткрытый шедевр. Это особенно актуально сегодня в отношении названий, созданных джазовыми исполнителями в 20-е годы, почти все из которых были где-то переизданы с начала эры пластинок. Если одну из этих частушек до сих пор не выбрали, она, вероятно, не заслуживает того, чтобы ее услышать.
Кто-то должен сказать вслух, что, если наше путешествие по новому открытию на самом деле не закончено, мы достаточно далеко продвинулись по дороге, чтобы немного отдохнуть и закрепить наши достижения. Если вы посмотрите каталог Stomp Off или GHB / Jazzology, просто чтобы назвать два наших крупнейших лейбла, вы найдете буквально сотни совершенно хороших мелодий, которые недавно были оживлены, записаны один или два раза, а затем отброшены, снова возвращаясь к музыке. забвение, чтобы освободить место для менее достойных вещей, которые сейчас обрабатываются воском.
Можем ли мы на время сосредоточиться на изучении некоторых из них? Я хотел бы предложить мораторий на возобновление неизвестных отборов и предложить пару практических правил, которые должны привести к улучшению записи.
Если у вас есть регулярно организованная группа, пожалуйста, планируйте свои альбомы так, как это обычно делали первоначальные возрожденцы. Если вы собираетесь обработать воском мелодию, сначала поместите ее в свою книгу и играйте некоторое время, пока все не освоятся с ней и не узнают, что он / она хочет о ней сказать.
Затем, если вы запишете его, скажите себе, что вы продолжите использовать его на своих концертах. В конце концов, вы нашли эту мелодию и применили ее к остальным из нас. Если вы не заботитесь о нем настолько, чтобы поддерживать его жизнь, почему остальные из нас должны обращать на него внимание?
Если ваша группа будет записывать только один раз, убедитесь, что по крайней мере 75% записываемых вами названий будут достаточно знакомы каждому сайдмену, прежде чем он / она попадет в студию. Такая процедура будет иметь большое значение, чтобы гарантировать, что свидание будет иметь удовлетворительную температуру и колебания.
Если во всем этом и есть яркое пятно, так это то, что (возрожденцы вздрогнут от этих слов) вышеописанные проблемы не особенно очевидны на чикагской стороне диксилендской сцены. Чикагцы, ориентируясь на соло, всегда понимали, что репертуар, диаграммы и все прочие излишества абсолютно ничего не значат в сравнении с творчеством, жаром и свингом.
Жгучая версия «When The Saints Go Marching In» имеет больше художественных достоинств в масштабе джаза, чем менее полнокровная поездка на самом сложном и непонятном произведении, которое вы можете назвать.Если вы полностью не согласны с этим утверждением, вы не до конца понимаете, что такое диксилендский джаз, и можете невольно способствовать его упадку, поощряя методы, критикуемые выше.
Придал ли я к настоящему моменту до смерти эти пункты, некоторые из которых я обсуждал ранее в этой колонке? Может быть, но нам нужно проснуться и почувствовать запах кофе.
Диксиленд горит вокруг нас. Настала наша очередь тушить пожар, нанимая новое поколение.
Тем не менее, слишком многие из нас, непреднамеренно, чтобы быть уверенным, подливают бензин в пожар, извращенно отказываясь делать для сегодняшней публики именно то, что делали наши кумиры, когда мы впервые познакомились с ними, то, что привлекало нас в Диксиленд десятилетиями тому назад. Мы должны перестать вести себя так самоубийственно, иначе Диксиленд превратится в пепел.
Назад к списку криков Техаса
Хотите читать дальше? Купи книгу!
Полный выпуск «Техасского крика» был собран в богато иллюстрированную торговую книгу в мягкой обложке под названием Техасский крик: как работает диксилендский джаз .Эта книга доступна по цене 20 долларов США плюс 2,95 доллара США за доставку от Tex Wyndham. По запросу Tex сделает книгу автографом и добавит индивидуальную заметку (обязательно скажите ему, кому следует адресовать записку).
Руководство Tex Wyndham на 3 компакт-дисках по Dixieland с музыкой и комментариями доступно за 20 долларов плюс 2,95 доллара за доставку. Отдельный компакт-диск, A History of Ragtime: Tex Wyndham Live В Санта-Розе, можно купить за 13 долларов плюс 2 доллара за доставку. По запросу Текс сделает автограф на внутреннем рукаве и добавит индивидуальную заметку (обязательно сообщите ему, кому следует адресовать записку).
Отправьте платеж Tex Wyndham, P.O. Box 831, Mendenhall, PA 19357, телефон (610) 388-6330.
Примечание: Все ссылки, изображения, видео или графические изображения, сопровождающие Крики, были добавлены по усмотрению редакции Syncopated Times. Они не сопровождали оригинальные колонки и не обязательно отражают мнение Tex Wyndham.
Tex Wyndham является авторитетом в области рэгтайма и раннего джаза. В период с 1966 по 1997 год он написал больше опубликованных обзоров рэгтайма, диксиленда и родственной музыки, чем любой другой U.С.- писатель.
Он является автором колонок и рецензированием записей рэгтайма и классического джаза для нескольких изданий, включая The American Rag, The Mississippi Rag, Coda, The Second Line и Rag Times.
Обзор театра: Бессердечный Сэм Шепард
Из Heartless, в Signature Center / Irene Diamond Stage. Фото: Джоан Маркус
Черная комедия без головы Бессердечный — не лучшая пьеса Сэма Шепарда.Это не его девятая лучшая игра. Вы могли бы назвать это возвращением к форме, и его чертовски жесткие риффы действительно напоминают ранние работы Шепарда, его грандиозный коллаж из барахла Tooth of Crime джаз-одиссеи. Но вы также можете сказать менее снисходительно, что Heartless ощущается как игра молодого человека, переработанная, переутомленная и переработанная человеком, который теперь намного старше. Начиная с громкого названия, сериал ощущается как версия ворчливой «отцовской шутки» драматурга pomo: я обнаружил под обскурантизмом Шепарда много метафизического тряски головой, поглаживания бороды и общего непонимания, когда он доходит до таких предметов, как «Женщины и молодежь» и «Новый эксгибиционизм». Что вообще такое со всеми Twattling и Facetubing?
На самом деле, это дает Бессердечному слишком много кредита для валюты: когда мы бродим по выходным по Адским холмам с Салли, горькой юной дилетанткой Ангелено (Джулианна Николсон), у которой на груди таинственный шрам от долларового утренника Самое современное устройство, представленное на выставке, — ее массивная видеокамера, которую она использует, чтобы снимать своего нового старого парня, шестидесятилетнего заблудшего Роско (Гэри Коул, принимающий большие колебания в роли, которой на самом деле нет).Роско не понимает ее желания все задокументировать, чувствует угрозу. В основном нас это сбивает с толку, потому что эксгибиционизм-вуайеризм Салли на самом деле не перекликается ни с чем в пьесе или с культурой в целом (за исключением обязательных хармфом о «реалити-шоу», фраза, которая официально звучит древней и кричит. за общий запрет).
На самом деле, Салли не очень-то резонирует. Мы знаем, что ей не хватает части себя — мы даже знаем, какой — и что она живет заимствованным, возможно, украденным временем.Но этот не похороненный ребенок — это писательский хаос, и он не особенно интересен. В интерпретации Николсона Салли просто угрюмая, злобная зануда. Она должна быть глубоким отсутствием, вокруг которого вращается остальная часть пьесы, но здесь нет притяжения, только отталкивание — и, чаще всего, безразличие.
Так почему же, со всеми этими дебетами, я посчитал эту ночь в театре приятной? Потому что, когда на сцене есть настоящий талант и, возможно, немного ужаса — каждый актер выглядит слегка напуганным, как будто она сама не совсем понимает, что будет дальше, — мое внимание никогда не отвлекается.Режиссер Дэниел Аукин ( 4000 Miles ) понятия не имеет, что делать с полным багажником частей тела, которые Шепард припарковал на подъездной дорожке, поэтому он дает своему фантастическому ансамблю гамбона полную свободу действий. Если вы думали, что RNC — это бесконечный парад социопатов, болванов и параноиков, подождите, пока вы не получите загрузку этого «Съезда сумасшедших». Лоис Смит прибывает на сцену в инвалидном кресле и немедленно начинает направлять души всех безумных матриархов из канона американской сцены. Ее старшая дочь Люси (« In the Wake’ s Jenny Bacon ») играет печальный контрапункт крикам и глиссандо Смита; она целиком и полностью участвует в другой пьесе, но делает упор на свои моменты в центре внимания.А Бетти Гилпин, почти бесшумно исполняя роль загадочной няни Мейбл, демонстрирует, что она захватывающая часть грязных граффити Хичкока. Бессердечный, , когда бессловесный, почти что-то говорит. Почти. Но не слушайте слишком внимательно, иначе все начнется декомпенсация. Просто сядьте и утоните в звуке.
Heartless будет играть на Irene Diamond Stage в центре подписи Pershing Square до 16 сентября.
Цивилизация, сформированная техническим и промышленным силы , подобные тем, которые мы рассмотрели в предыдущей главе, работая в сотрудничестве с общественными и политическими институтов, которые — несмотря на две мировые войны и катастрофу депрессия — сохранили определенную степень демократического равенства и личная свобода, не имеющая аналогов в мире, подразумевает культурную значения и художественные формы, которые не только отличаются от тех подходит для сельского хозяйства и кустарного промысла цивилизации прошлого, но также возникли в вместе по-разному.Для процесса, с помощью которого техно- логическая цивилизация приняла форму и перевернула то, что действовал в более ранних культурах. До сих пор, как указывал Сантаяна в Разум в обществе (1905), цивилизация состояла в распространении и растворении. о привычках, возникающих в привилегированных центрах: «Это не возникла из людей; он возник среди них отклонение от них, и впоследствии на них сверху.»Но цивилизация в Америке до сих пор поскольку это можно отождествить с народными влияниями, это книга стремилась определить, есть возникшие от народа. То, что им «навязано сверху», было транс- посажены традиции более древней культуры. С точки зрения прошедших обучение в культивируемой традиции возникновение цивилизации из народных корней был явлением сомнительного цена.Страх перед тем, что часто называют «популярной культурой», во всех своих проявлениях, это примечательная черта многих его- историческое и критическое письмо. Самому Сантаяне казалось уверен, что «государство, состоящее исключительно из таких рабочих и крестьяне составляют основную часть современных народов будет в высшей степени варварским государством ». Действительно, те, кто думайте о культуре как о «распространении привычек, возникающих в привилегированные центры «почти неизбежно приводятся к Ключ, достигнутый анонимным писателем в Harper’s in 1928 г., что будущее культуры в Америке «явно совершенно безнадежно », потому что нет церкви или аристократии или другой орган, чтобы изменить или ограничить то, что предполагается быть «естественным вкусом человечества к батосу».» Еще в 1880-е гг. Такое отношение уже было твердо табличные. Культурные люди во всем мире были склонны соглашаться с такими писателями, как сэр Эдмунд Госсе, что он был из Америки. ica, что возникла реальная угроза устоявшимся ценностям. До настоящего времени во всех частях света [Сэр Эдмунд писал в 1889 г.], массы необразованных или полуобразованные люди. . . хотя они не могут и делают не ценят классику своей расы, были со- палатку, чтобы признать их традиционное превосходство.Из в последнее время появились определенные признаки, особенно в Америке, восстания толпы против наших литературных мастеров …. Однажды начавшаяся революция против вкуса приведет нас к земле. в непоправимом хаосе. Вот один из аспектов этого «вечного отрицания мимо «, что заметил Генри Джеймс. Но то, что сделал Госс, не видел, и не мог бы объяснить, если бы он видел состоял в том, что это восстание никоим образом не ограничивалось толпой.За восемь лет до написания Госсе консервативные и уравновешенные North American Review опубликовал книгу Уолта Уитмена. знаменитый очерк на тему «Поэзия будущего», в котором он утверждал, что до тех пор, пока Америка не создала свои собственные великие стихи «феодальная, антиреспубликанская поэзия» Шекспира и другие великие писатели прошлого «должны быть приняты, такими, какие они есть, и благодарны, что они не хуже «. Даже благопристойный Уильям Дин Хауэллс был публично заявив несколько лет спустя, что по крайней мере три пятая часть литературы, называемой классической на всех языках, была такой же мертвый, как и люди, написавшие это, и был сохранен только «суеверным благочестием».»Что происходило, из Конечно, было намного больше, чем простая революция против вкуса . Это была революция во вкусе — и ее корни в изменяющиеся основы самой цивилизации. Человек, который, возможно, более четко, чем кто-либо другой в свое время понимал, что происходит, был инженер Джордж С. Морисон, конструктор первого из великих мосты через Миссисипи в Мемфисе и многие другие другие мосты по всей стране.Сильный человек, физически и интеллектуально Морисон рано отказался от что обещало стать успешной юридической карьерой инженерное дело. Он пошел работать под руководством Октава Шанюта, начальника инженер моста Канзас-Сити в 1867 г. и когда мост был завершен в июне 1869 г., Морисон дослужился до младшего инженера. К 1875 году он был всемирно известен как человек, который через восемьдесят шесть дней после пожара разрушил большую деревянную эстакаду, на которой находился Эри Железная дорога через реку Дженеси в Портедж, спроектированная и построил стальной мост, который заменил его, и в к моменту его смерти в 1903 году он был широко известен как один из величайших инженеров мира. Как ни странно, но мало кто помнит книгу Морисона « Новая эпоха, возникшая при производстве энергии» , опубликованную сразу после его смерти, но завершенную — и предисловие, датированное Чикаго 1898 годом. странная, убедительно ясная книга и важная, хотя ни один историк нашей цивилизации, поскольку в настоящее время писатель обнаружил, принял к сведению это. Вкратце, это утверждал, что с открытием способов производства власть человечество вступило в новую этическую эпоху, которая преобразовать цивилизацию.Какая окончательная форма новой эпохи взял бы он не уточнил, но он четко видел чат новая механическая и техническая эра в конечном итоге привести к фундаментальным изменениям в мужских отношениях друг с другом и со своим окружением. Во многих пути, понял он, новая эпоха неминуемо откроется как эпоха разрушения. По самой своей природе он разрушит «многие из условий, которые вызывают наибольший интерес история прошлого и многие традиции, которые людям дороги.»В обоих физический и интеллектуальный мир — обычаев и идей, системы мышления и методы обучения, а также старых зданий, старых границ и старых памятников. Как это разрушение произойдет, и сколько времени это будет взять, он не стал догадываться. Важно то, что он утверждал, что это произойдет — «не потому, что вещи уничтоженные сами по себе плохие, но поскольку какими бы хорошими и полезными они ни были в прошлом, они не приспособлены для выполнения требований нового эпоха.» Между тем была опасность. Некоторое время может пройти после того, как старое было разрушено до того, как новое будет установлено на его месте, и проблема будет заключаться в промежутке между двумя. «Следующие два или три века», — сказал он. предупрежден, «могут быть периоды войны, восстания и других испытания, которых было бы хорошо, если бы мир мог избежать ». В этой связи одной из величайших опасностей было бы то, что новая эпоха уничтожит невежество, распространение образования не только на все классы в цивилизованных страны, но также и дикие и варварские расы.В самым ужасным «периодом» из всех будет то время, «когда число полуобразованных людей больше всего, когда в мире полон людей, которые не знают достаточно, чтобы распознать свои ограничений, но слишком много знаю, чтобы лояльно следовать указаниям более квалифицированных лидеров ». Какими бы ни были ограничения 134-страничного исторического эссе Морисона, он, тем не менее, преуспел как немногие из своих более тяжеловесные преемники сделали в диагностике причины волнений и хаоса в наше время.Если мы понесем его Имея в виду тезис, у нас больше не будет трудностей понимание связи между Госсе и другими культурными писатели благородных традиций восьмидесятых и девяностых годов и их яростная критика в 1920-е гг. На поверхности Конечно, такие люди, как Дж. Э. Спингарн, Х. Л. Менкен и Людвиг Льюизон, открыто восставали против почти всего, что было у представителей благородной традиции. выступал за. Но по существу писатели двадцатых годов были по фразе Льюисона, стараясь, как и их предшественники сделано, чтобы пробудить американцев к «опасности отрезать себя от исторической культуры человечества».» Четный Ирвинг Бэббит и новые гуманисты делали свое лучше всего укрепить традиционные стандарты, которые исправят что «несдержанность и нарушение закона меры» что лежало в основе нашего культурного дефицита. Самый лучший литературный талант целого поколения был посвящен задаче установление некой власти, которая ограничила бы то, что неизбежно казалось любому, кто дорожил ценностями, присущими европейской культуре, «естественным вкус к батосу.» Почти никто из наших писателей, казалось, не осознавал, что Морисон понимал, что разрушение этих ценностей было неизбежным, каким бы прискорбным оно ни было, и что великий работа, которую нужно было сделать, заключалась в том, чтобы помочь обнаружить и установить эти новые ценности, основанные на фактах политической демократии и промышленные технологии, которые через день после того, как знает, какие невзгоды и разруха — занимают их место. Тем, кто почувствовал, что это так, оставалось бороться с одной проблемой, пока многие не были преодолены боязнь тщетности.Нет более жалкой записи об этом страшное одиночество, чем Шервуда Андерсона, возможно, женщины (1931). Прислушайся к нотам отчаяния в этих словах, например:
Наблюдая за работой сложной машины, подумал Андерсон. что люди, которые его спроектировали и построили, могут «когда-нибудь считаться важным в жизненном цикле человечества как человек, построивший Шартрский собор.» И все еще, он спросил, может ли человек, будучи мужчиной, на самом деле стоять голым в своем неэффективность перед производительной машиной? И его ответ не было, это невозможно сделать — пока что, во всяком случае. «Они есть слишком сложный и красивый для меня. Мое мужское достоинство не может еще противостоять им ». В своем одиночестве Андерсон сомневался, что мужчины больше не мог создавать новые ценности, чтобы заменить те которую уничтожала машина, и цель его книга была отчаянной надеждой на то, что, возможно, женщины смогут сделай это за них.Но он, по крайней мере, принял вызов, что одна женщина бросила в него, чтобы «пойти и посмотреть» на заводах и станках, формирующих новый возраст, и чтобы «оставаться в поисках». Те, от кого можно было ожидать помощи в исследовании новых ценностей, слишком часто тратили свое время на высмеивание или осуждая или оплакивая то, что они называли американским буржуазный вкус. Такие люди, как Джеймс Траслоу Адамс, чей изучение падения пуританской теократии в колониальной Новая Англия должна была научить его лучше, писать статьи, призывающие «высший класс» усовершенствовать и поднять средний класс и не быть захваченным его «обскурантистскими предрассудками, его узкими и низменными предубеждениями, его догматизмом, самодовольство, самодостаточность.»В статье, опубликованной в популярном ежемесячнике 1932 года — после Radio City и Оба моста Джорджа Вашингтона были построены — один из будущие редакторы Reader’s Digest заявили, что любой, кто смотрел на американскую архитектуру и манеры, могли видеть, что в течение десяти или более лет мы были в муки «восстания крепостных». Средний класс, он объявил, заблуждения высшего класса величие, к которому это давало выражение в структурах, таких как Автомат ресторан рядом с Бронксом с огромным окном собора и тщательно продуманным вестибюлем, в огромных, «неискренне великолепных» дворцах кино, таких как нью-йоркские Roxy и Paramount, и в чрезмерно отремонтированных бизнес-офисах, спроектированных так, чтобы удовлетворить то, что он презрительно назвал «спросом на достоинство промышленных занятий.» Этот спрос был достаточно реальным, и сумма деньги, потраченные на его удовлетворение, являются мерой его интенсивность. Конечно, было много неуместных предположений относительно того, как это достоинство должно быть исключено. нажал. Но неспособность найти подходящие выражения в архитектура и другие места, не следовало брать как доказательство того, что требование само по себе было неуместным. В ответственность за такие здания, как Roxy, Gothic Automat и богато украшенные офисы бизнеса принадлежали не тем, кто требовал красивой обстановки для отдыха и работы не зная, как их достичь, но тем, кто не мог или не хотел разделять веру Луи Салливана в то, что работа архитекторов заключалась в том, чтобы утверждать то, что люди очень хочу подтвердить — а именно лучшее, что есть в них.Для как знал Салливан, «люди хотят настоящих зданий, но не знаю, как их получить, пока архитекторы предают их архитектурными фразами «. Оглядываясь назад на двадцатые и тридцатые годы в свете аргументации, развитой в этой книге, что-то довольно трогательное в отчаянных усилиях Американцы сделали ставку на утилитарную архитектуру их и строить красивые вещи.Нас эффективно учили те, кто, как мы с готовностью согласились, были нашими лучше в эстетических вопросах, что то, что было полезно, не красивая. Архитектура чикагской школы — высшее проявление народной традиции достигнуты — обсуждалось Томасом Э. Таллмэджем в Глава его 197 истории американской архитектуры позволила «Луи Салливан и потерянное дело». По его словам, такая архитектура была обречена из-за ее спроса на оригинальность и свобода от традиционных стилей.»Какие — это культура и гений Америки », — спросил он. тут же ответил: «Это европейский» 1. Неудивительно, что обычный гражданин, который хотел красоту в своем жилище часто обращался, а не на просторечии для вдохновения, но в культивируемых традициях убеждены, что красивый дизайн должен сочетать в себе Европейский и бесполезный. Именно в таком настроении американцы построил в двадцатые годы те гениальные ужасы, которые Чарльз Мерц описал в The Great American Bandwagon : Итальянские колодцы, которые не перекачивают воду, испанские балконы для домов без комнат наверху и всего остального любезная, но бессмысленная ложь эпохи Корал-Гейблс. Были, конечно, прекрасные дела этот период. Мы все еще строили элеваторы и промышленные предприятия, которые, как сказал немецкий архитектор Вальтер, Гропиус написал в Jahrbuch des Deutschen Werkbundes в 1913 г. независимое и ясное видение дизайнеров этих грандиозных, впечатляющие формы, которые «не были затемнены сентиментальным почтением к традиции или другими интеллектуальными угрызения совести, пренебрегающие нашим современным европейским дизайном.»Но в двадцатые годы эта механическая архитектура как Льюис Мамфорд в то время указывал, что у него был словарный запас без литературы. Когда он вышел за пределы элементов грамматики — то есть, когда он перешел от чисто инженерного строительства к области собственно архитектуры, он обычно мог только «плохо перевести на свой язык благородные стихи и эпосы, которые римляне, греки и средневековые строители оставили позади себя «. Беспристрастное исследование взаимоотношений между инженерией и архитектурой в двадцатом веке иметь большое значение для понимания нашей цивилизации.По-видимому, произошло то, что инженеры, чувствуя потребность в чем-то большем, чем чисто утилитарном удовлетворение, которое обеспечивали их проекты, обратилось к архитекторам за помощь, и в то же время архитекторам, ощущая жизнеспособность инженерного строительства по контрасту Из-за стерильности традиционной архитектуры он все чаще обращался к проблемам придания архитектурного выражения формам, разработанным инженерами. Любое исследование этих взаимосвязей, безусловно, приходится считаться с некоторыми вопросами, которые ставит такая конструкция, как подвеска Джорджа Вашингтона мост через Гудзон в Нью-Йорке. В его нынешнем виде мост по праву считается одним из самых красивых сооружений в Америке. Другие отличные значки подвески, такие как Мост Золотые Ворота, более впечатляющие; но есть что-то в высокомерии Джорджа Вашингтона все же прочные башни, изогнутые кабели и тонкий пол 2 , который, как выдающийся дизайнер значков Дэвид Б.Штейнман сказал: сделал этот мост для молодого поколения американцев символом нашей цивилизации. (См. Рис.29). стоит, он недостроен; оригинальный дизайн разработан инженеры и архитектор-консультант никогда не завершенный. Первоначально проект моста был разработан О. Амман, главный инженер; Олстон Дана, инженер-конструктор; и Касс Гилберт, архитектор. Согласно First Progress Рапорт о мосту, выпущенный администрацией порта Нью-Йорка 1 января 1928 года, руководящие мотивы конструкции, с инженерной точки зрения были «чистота шрифта», простота конструкции, легкость и целесообразность конструкции »- мотивы, которые, как мы часто отмечали, характерны для народного языка. традиция.Но Отчет продолжает разработку этого мост »было осознано, что больше обычного внимания должны быть обращены на эстетическую сторону «из-за его монументальных размеров и заметного расположения, а также потому, что мост «должен быть передан потомкам как истинный монументальное сооружение, которое позволит эстетическое чувство нынешнего поколения ». почитание традиций и интеллектуальных сомнений, которые Гропиус сетовал на европейский дизайн, который появлялся в Америке везде, где культурные традиции сохраняли влияние.Общие очертания и пропорции были чисто разговорный по происхождению, продиктованный, как сказано в отчете «по инженерным требованиям». Но башни, якорные стоянки и подходы «требовали тщательного архитектурного обращение и достойный внешний вид «. Именно здесь, особенно в башнях, культивируемые традиции будут призван создать красоту, которую считали одним только разговорным языком добиться не удалось. Стальные скелеты башни, рассчитанные на полную постоянную и постоянную нагрузку готовой конструкции, тем не менее, должны были быть заложены в бетонную оболочку, облицованную гранитом, в дизайн которого архитектор украсил главную арку с налогами, пружинами и вуссуарами и предоставил другие декоративные детали, не имеющие отношения к структурные силы в действии.(См. Рис.30) Однако, как стальные 635-футовые каркасы башен поднялся с берегов реки, что-то невиданное получилось. «Неожиданная» функциональная красота голые стальные конструкции восхищали людей, и был широко распространен народный протест против применения каменной кладки, которая, согласно первоначальному плану, должна была стать каменной кладкой. главный элемент эстетической привлекательности моста. 3 Итак насколько известно автору, Порт Нью-Йорка Власти никогда не предпринимали официальных действий, чтобы отказаться от оригинальный дизайн, и все еще теоретически возможно, что Башни будут облицованы бетоном и камнем. 4 Протест что помешало «эстетической» обработке башен был, в конце концов, почти полностью популярен, и время может наступить, когда наши игроки в этих вопросах решат продолжать работу над дизайном, который, по их мнению, лучшая заслуга во вкусе нашего поколения. Для многих людям, видимо, до сих пор кажется трудно поверить, что чистая математика и инженерная целесообразность могут сами производят что-то красивое.Даже сам главный инженер Амман в своем заключительном отчете по мосту в 1933 году еще настаивали на том, чтобы внешний вид башен будет «материально усилена оболочкой с архитектурная обработка «как у Кэсс Гилберт, хотя он признал, что стальные башни в том виде, в каком они стоят, придали конструкции «гораздо более удовлетворительный вид», чем он или все, кто имел отношение к проекту, ожидал. И г-н Амман не единственный инженер-строитель, который не может принять заявление, сделанное пятьдесят лет назад Джорджем С.Морисон, бывший президент их общества, эта «архитектура, которое как изящное искусство достанется музею, … найдет свое высшее развитие в правильном строительстве ». Ведь даже в подвесных мостах, спроектированных с Джордж Вашингтон, инженеры обычно чувствовали необходимость какой-то архитектурной обработки для башен, такой как отступление Золотых ворот Джозефа Штрауса Мост или стальной купол и шпиль, указанные в исследованиях Робинсона и Штейнмана для предполагаемой Свободы. Мост через узкую гавань Нью-Йорка.(См. Рис. 30) С другой стороны, когда архитекторы большая часть в конструкции моста они продемонстрировали повышенную уверенность в эстетической силе простой инженерии. формы, о чем свидетельствует дизайн Аймара Эмбери II башни из листовой стали моста Бронкс-Уайтстоун. (Видеть Рис. 30) Мистер Эмбури, возможно, стоит отметить, что получил образование на инженера, прежде чем он начал свою работу в качестве архитектор. Одна из самых ярких архитектурных карьер этого период был периодом Раймонда М.Худ, умерший в 1934 году. Здания Худ спроектировал с 1914 года до времен его правления. смерть предлагает поразительный отчет об изменении от архитектура задумана с точки зрения культивируемых традиций архитектуре как возвышению народных форм. Родился в Потакете, Род-Айленд, получил образование в Брауновском университете. Университет и Массачусетский технологический институт, Худ проработал год рисовальщиком в конторе Крэм, Гудхью и Фергюсон, затем пошли в Beaux Arts. в Париже.После возвращения в эту страну в PGLL он работал какое-то время я работал архитектором в Питтсбурге, затем в 1914 г. Самостоятельно устроился архитектором в Нью-Йорке. В течение многих лет он нашел немного работы, сумел продолжить только с поддерживающими работами, такими как проектирование крышек радиаторов. В Однако в 1922 году он внезапно прославился как соавтор награжденного призом дизайна в Чикаго Конкурс Tribune $ 50 000.(См. Рис.31). между башней Гуда и Хауэлла, с ее драпировкой Готические аркбутаны и проект, представленный в тот же конкурс финского архитектора Элиэля Сааринена, часто указывалось. Дизайн Сааринена — «парящий куча отступающих пирамидальных масс «- не идет на компромисс с сущностью небоскреба; Худ попробовал лучше всего скрыть тот факт, что он был сделан из бетона и стали и стекло. Насколько поздние работы Гуда находились под влиянием смелого дизайн, который был побежден его собственным в Tribune о конкуренции сейчас сказать нельзя. Его следующий большой небоскреб был черно-золотым американским радиатором Башня в Нью-Йорке (1924 г.), которая была проще, чем Tribune Tower, но по сути в том же духе. Даже когда в конце 1929 года в масонском храме Скрэнтона он все еще был повторяя готику, которую он изучил в кабинете Крама, Гудхью и Фергюсон.Затем внезапно в 1930 году он произвел здание Daily News Building с его красными полосами подчеркивая вертикальность своей ступенчатой массы, и год спустя McGraw-Hill Buildmg (его любимый) в которой широкие полосы окон разделены горизонтальные полосы зелено-синего цвета. (См. Рис. 31) Эти два великие здания были последними, за исключением его доли Проект Рокфеллер-центра до его смерти. Что случилось с Худом между Башней Трибуны и здание Макгроу-Хилла сделало бы интересное исследование.Несомненно, отчасти это было влияние его друг Джозеф Урбан, который побуждал его использовать цвет как неотъемлемая часть дизайна. Также вероятно, что его партнерство с инженером Андре Фуйу научило его много о конструкции из стали, бетона и стекла. Но такие влияния никоим образом не отвечают вопросы, которые поднимает его удивительная карьера. Что мы нужно знать, и когда-нибудь может узнать, когда жизнь Худ правильно написано, вот что он имел в виду, когда сказал, в конце жизни, Кеннету Мерчисону: «Вся эта красота — чушь.» На свидетельство двух его величайших построек, которое кажется безопасным предположить, что он имел в виду что-то очень похожее на то, что шейкер старший, Фредерик Эванс, имел в виду еще в 1870-х годах, когда он сказал Чарльзу Нордхоффу, что здания Shaker игнорируют «архитектурный эффект и красота дизайна», потому что народ, названный «красивым», был «абсурдным и ненормальным». Нравиться Шейкерс, проектировщик здания Макгроу-Хилл глаза на «больше света, более равномерное распределение тепла и более общая забота о защите и комфорте…. Но нет красота »- если бы красота была чем-то помимо таких вещей как эти. Во всех отраслях архитектуры влияние разговорный язык становится все более эффективным в прошлом двадцать лет. Сначала депрессия, а затем война создавали давление, которое имело тенденцию преодолевать замедление влияние культивируемых традиций и поощрение смелое принятие народных форм и техник.Там растет понимание того, что лучшая работа в Америке архитектура вырастает непосредственно из демократичности и технологические потребности, которые заставляют нас мыслить категориями экономия, упрощение и пригодность для человеческих целей. В 1941 году Талбот Хэмлин перечислил некоторые из архитектурные достопримечательности последних пяти лет: Лагеря для рабочих-мигрантов Управления безопасности фермерских хозяйств; здание Хантер-колледжа, Рокфеллер-центр, Бронкс Мост Уайтстоун; новые здания Массачусетса Главная больница; дом Кау-Эман-Падающая вода; в запланированное сообщество Гринбелт, штат Мэриленд; плотина Норрис и его электростанция; средняя школа в Айдахо-Спрингс, Колорадо; жилищный проект Санта-Рита в Остине, штат Техас; и Фрэнк Здания Ллойда Райта для Товарищества Талиесин.Из всех эти структуры, как заметил г-н Хэмлин, только Дом Кауфмана был частным жилище; все остальное было создано для каких-то социально конструктивных целей. В техническом обсуждении лагерей FSA в профессиональном архитектурном журнале г-н Хэмлин заметил, что детали фактического строительства этих зданий были необычайный интерес », потому что они показывают, как творчески задуманная потребность в экономии может сама стать средство для новых и красивых архитектурных форм », как, например, для Например, при использовании вентиляционных жалюзи в качестве важного элемент дизайна в здании инженерных сетей в лагере Вудвилл, Калифорния.(См. Рис.32) Очевидно [продолжил] архитектор Сан-Франциско. структурное управление АФН подошло к каждой проблеме архитектурный дизайн, большой или малый, с полной свежестью и невинностью ума. Это не было исправлено идеи относительно окон, дверей, интерьера или экстерьера. Кажется, ничто не препятствовало его логическому подходу к каждая проблема; нет предопределенной картины того, что было было сделано или то, что было обычно, сдерживало это. Примерно такая же свобода характеризует лучшие из наших промышленных предприятий, особенно построенные в война, и здесь тоже экономика, которая обеспечила толчок к творческому строительству. Покойный Альберт Кан, инженер и архитектор таких великолепных сооружений, как танковый арсенал Chrysler в Детройте (см. рис. 32), Olds Foundry в Лансинге, штат Мичиган, и многие другие, очень ясно изложил этот вопрос в статье, написанной для Atlantic Monthly в 1947 году.Строгая экономия должна характер дела, преобладающий при проектировании заводов, особенно те, которые тогда назывались «оборонными проектами». Все несущественное, все, что не является «чисто утилитарный, «необходимо устранить. Само соблюдение этого требования, однако, часто способствует успешному дизайну [Mr. Кан продолжил]. Как правило, самые прямые и понятные решение создает наиболее привлекательную структуру…. Просто как простая одежда скелета современного самолета, созданная дизайнерами с вниманием к линиям и чувством фитнес производит объект красоты, поэтому откровенное выражение функционального, структурного элемента промышленное здание ведет к успеху. 5 Триумф второй четверти этого века народных форм, появившихся за сто лет из первых рук экспериментов по моделированию элементов новую среду можно было проследить во многих областях, кроме строительство.В письменной форме, например, было бы легко показать, как традиция репортерской журналистики впервые достиг литературного качества более ста лет назад в Dana за два года до того, как мачта стала, со времен Марка Твена одна из основных силы в нашей литературе и так же ясно прослеживаются в Трилогия Джона Дос Пассоса США , как и в книге Джона Гюнтера Внутри США Действительно, журналистика в этом смысле стала сугубо американский феномен.В роли Жоржа Батая сказал в критическом журнале, который он издает во Франции, писать, как рассказ Джона Херси об атомной бомбе Последствия событий в Хиросиме иллюстрируют типичные американские усилия, чтобы «создать репортажную основу для фактическая деталь », которая почти нигде не известна. В фильмах опять же можно было наблюдать происхождение и развитие почти чисто народного вида искусства, непосредственный продукт технологий и коммерческой организации массовой культуры.Те, кто был чувствителен к изменение характера нашей цивилизации ожидало что-то вроде фильмов задолго до технических средств был обнаружен. Еще в 1888 году Дэвид Гудман Кроли, редактор газеты и социолог, написал любопытный книга под названием Взгляд в будущее , в которой — пятьдесят лет перед публикацией Finnegan’s Wake — он пророчествовал распад романа как формы искусства и предлагал использовать цветные картинки (в его время, конечно, хромолитографии) вместо описаний людей и мест, а также фонографов для воспроизведения разговоры между персонажами.Это было так близко, как он На этом этапе технического развития можно было предвидеть говорящую картинку Technicolor. Но смысл стоит Следует отметить, что задолго до того, как кинокамеры или цветная пленка стали были изобретены теми, кто знал о жизненных силах в новой цивилизации признали, что традиционное искусство формы будут заменены формами, соответствующими технологическая среда. Исследование развития кино, кроме того станет ярким примером взаимодействия культурных и народных традиций.Ранее в В этой книге взаимодействие обсуждалось с точки зрения архитектуры, и мы увидели, как формы, которые были введены, унаследованные от более древней цивилизации, были изменены такими народные влияния как конструкция баллона-каркаса. в в случае с фильмами, однако, процесс был обратным, и разговорная форма была изменена культурными влияниями. На ранних этапах фильмы создавались без любая сознательная эстетическая цель; мужчины и женщины, которые заставили их заниматься массовым развлечением в среде, созданной ма- китайцы и наука.Затем, где-то в двадцатых годах, опытные критики начали обсуждать фильмы Д. У. Гриффита. и Чарли Чаплина как художественные достижения первых классифицировать. Сами создатели фильма начали задаваться вопросом, не они не были художниками и не должны вести себя как таковые, и художники, обученные техникам более старых такие формы искусства, как театр, начали переходить в кино изготовление. С приходом говорящей картинки в конце двадцатых годов фильмы все больше и больше походили на сфотографированные пьесы, а путаница между тем, что можно правильно назвать кинематографическими ценностями, и ценностями театра все еще отмечает большую часть продукции Голливуда, несмотря на успех таких фильмов, как The Informer и несколько замечательных документальные фильмы, такие как « Река » Паре Лоренца. Роль народного языка в создании новых форм искусства и изменение основы старых можно было проследить и в другие области: современный танец, развитие мультфильмов, комиксов и радиосериалов, и в эффекте фототехники и кино сценарии на тему художественной литературы и поэзии. Но именно в музыке, особенно в музыке, широко известной как джаз, мы можем наиболее отчетливо воспринимают как степень просторечия формы и методы преуспели в изменении старых традиции и степень, в которой новые формы и методы все еще ограничены. Джаз — тема, о которой многие люди очень несдержанные мнения, и это будет хорошо для целей этой дискуссии, если мы сможем избежать жарких споров, которые постоянно бушуют не только между тем, кому это не нравится, и тем, кому это нравится, но даже между различные культы его поклонников. Мы также можем избежать в насколько это возможно, такие остро спорные вопросы, как точное соотношение между джазом и музыкой примитивных Африканские племена и степень улучшения или деградации джаза из-за его отклонения от инструментальной музыки производится цветными группами в Новом Орлеане спортивные дома пятьдесят лет назад. Итак, для начала давайте согласимся, что под джазом мы подразумеваем Американская популярная танцевальная музыка, кроме вальсов, as it было выполнено за последнюю четверть века или около того. От это определение включает в себя не только спонтанную инструментальную или вокальную импровизацию, называемую горячим джазом, воплощен таким исполнителем, как Луи Армстронг, но а также тщательно отрепетированные выступления с импровизированными соло и «паузами», которые профессионально танцуют такие группы, как Бенни Гудман или Томми Дорси, отдаются все, что они играют — будь то мелодии Tin Pan Alley написанные в традициях старых оперетт или баллад, или мелодии, заимствованные из западноевропейской концертной музыки, или пьесы сочинена Tin Pan Alley в имитации джазовых импровизаций.В этом широком смысле джаз — продукт взаимодействие народных и культурных традиций, но его отличительные характеристики как формы музыкального выражения носят чисто народный характер. Джаз — это, по сути, исполнительское искусство, и в этом оно решительно отличает себя от музыки вестерна Европейская традиция. Композитор, который доминирует фигура в западной концертной музыке, почти не имеет значения в джаз, потому что в джазе — в его наиболее характерной форме — изобретение и производительность происходит одновременно, поскольку игроки их путь с мелодическим или ритмическим узором.Это правда, конечно, эта музыкальная импровизация процветала в другие культуры, и что даже западная музыка культурной традиции имеет свои корни в импровизационных процессах. Но никогда раньше условия не благоприятствовали универсальному наличие исполнительского искусства. Возникновение джаза как то, что можно было бы назвать народной музыкой американского народа, неразрывно связано с такими техническими достижениями, как фонографическая запись и радиовещание. Эти технологические устройства сыграли важную роль не только в том, чтобы сделать доступным джаз. Например, на раннем этапе развития джаза игрок на фортепиано не только способствовал распространению рэгтайма (ритмического тип, который популяризировал многие элементы джаза), но также наложены определенные характеристики ритмической точности и даже качества звука, которые стали отличительными элементами его техники. Любой, кто знаком с игрой опытных джазовых пианистов умеют использовать стиль «пианола», но обычно только для юмористического эффекта. в эти последние, более изощренные дни.Аналогичным образом микрофон студий звукозаписи и телевещания повлиял на инструментальное и вокальное исполнение джаза. Вокальные техники таких разнообразных певцов, как Луи Армстронг и Бинг Кросби, Бесси Смит и Дина Шора, были разработаны — часто с замечательной изобретательностью и чувствительностью — для использования всего диапазона возможностей. завязывает микрофон, и это в значительной степени связано с микрофоном ограничения и возможности, которыми обязан типичный джаз-бэнд как характерный макияж, так и отличительные инструментальные техники.Действительно, эти техники стали такая неотъемлемая часть джаза, что его редко исполняют без использования микрофона даже в небольших помещениях люблю ночные клубы и даже когда группа не в эфире. Именно с началом записи джаза, в 1918 и последующие годы в инструментарии джазовых коллективов начали происходить изменения. который в начале двадцатых произвел оркестровую комбинацию это все еще стандарт.Пока оставался джаз а локализованное явление в районе Сторивилль Нью-Йорка. Орлеан, он сохранил приборы, которые кристаллизовался с оркестром Бадди Голдена в 1890-х годах: комбинация трубы, вентильного тромбона, кларнета, струнного баса, барабаны и банджо. Но по мере того, как он распространился на другие части кантри, и по мере того, как записи становились все более популярными после феноменального успеха, достигнутого Виктором с его записи Original Dixieland Band в 1918 году, были добавлены новые инструменты (в частности, фортепиано и саксофон) и баланс инструментов в ансамбле претерпел важные изменения.Примерно с 1921 г. по стандарту джазовый оркестр состоял из трех частей: духовой (трубы и тромбоны), язычки (саксофоны и кларнет) и ритм-секция (фортепиано, гитара или банджо, струнный бас или туба, и барабаны). Всевозможные варианты есть был опробован на этом основном устройстве; большой «симфонический» были организованы группы, и были периодические построены эксперименты с различными комбинациями «малых групп» вокруг пианино и даже несколько очень успешных трио, квартеты, секстеты и т. д.Но трехступенчатая аппаратура остается стандартом как для горячего, так и для сладкого (или коммерческие) группы. Один из самых интересных аспектов джазового инструментария заключается в том, что ритм-секция обычно остается нетронутой, любые изменения, которые могут быть сделаны в других единицах. А Группа из пятнадцати человек состоит из четырех человек в ритм-секции, и так есть группа из восьми частей. Что это значит? Конечно, это признание фундаментальной ритмичности джаза.Потому что это его ритмическая структура, которая отличает его от других музыкальных жанров. Именно эта отличительная ритмическая структура делает джаз такой необычайно эффективной музыкальной формой в нашей цивилизации, и мы сможем лучше понять его значение, если познакомимся с две ритмические характеристики, которые придают ему особый качество. 6 Эти характеристики — синкопа и полиритмия. Syncopation, проще говоря, огорчает ритмическое ожидание за счет акцентирования обычно безударного бит и лишение акцента обычно напряженной доли. Таким образом, это устройство, довольно распространенное в западноевропейской музыке, и, следовательно, люди, которые не понимать джаз часто предполагать, что джазовое исполнение просто заимствовал стандартный эффект от традиционной музыки и сделал это до смерти. Но в квартете Брамса, например, синкопа — это особый эффект, сознательно используемый для его поразительные качества, тогда как в джазе он — как Уинтроп Сарджант говорит — «основной структурный ингредиент, пронизывающий всю музыкальную идиому.» Тем не менее, синкопа никоим образом не объясняет особую природу джаза. Если да, то музыканты тренировались исключительно в культивируемой традиции создавал бы джаз просто постоянно используя устройство, с которым они уже знакомы, — в то время как все, что они на самом деле производят будет кукурузы . Для джаза, помимо синкопии, характерно наложение конфликтующих ритмов, которые создает своеобразную форму полиритмии.Эта полиритмия, как Дон Ноултон, по-видимому, был первым, кто осознал, состоит из наложения один — два — три ритмических элемента на основной один — два — три — четыре ритма, который лежит в основе всего джаза. Эта формула «три на четыре» с взаимодействием двух разные ритмы, в джазовой мелодии редко звучат откровенно, но это почти всегда влияет на джазовую фразеологию и это его уникальный штамп.Здесь, как и в случае с синкопией, мы используем термин, который знаком в культивируемых традиции западной музыки; но, как и в случае с синкопией, Термин имеет особое значение по отношению к джазу. В виде Сарджант указывает, что самая распространенная форма полиритмии в европейской концертной музыке — два на три — никогда не появляется в джазе, и почти универсальный три на четыре джаза действительно очень редко встречается в западной музыке. Кроме того, в европейской полиритмии нет нарушения нормального ритма. ожидание; сильные удары остаются напряженными, и акцент отсутствует ставится на безударные доли.Но джазовая полиритмия эффект смещения акцентов примерно таким же образом это синкопа делает то же самое. Доминирование джаза по этим двум характеристикам означает, как поясняет Сарджант, что связь между джазовые ритмы и ритмы музыки западных Европейская традиция «настолько незначительна, что ею можно пренебречь». В В остальном, конечно, на джаз сильно повлияли по укоренившейся традиции.И его скалярная, и гармоническая структура в значительной степени заимствована или адаптирована из западных Европейские источники, хотя даже в этих аспектах джаз имеет разработали определенные особенности, в частности «парикмахерскую» или «близкая» гармония, которую он разделяет с другими типами американских музыка, в том числе ковбоев и горцев. 7 Но ритмически джаз — явление своеобразное. Источником джазовой полиритмии почти наверняка является нашел в афро-американской народной музыке южных негров.Но с точки зрения нашего обсуждения, важный факт это почти вся американская популярная музыка, реклама «сладкое», а также горячее разнообразие, искренне приняли как полиритмию, так и синкопию, и что оба это устройства для нарушения ожидаемых шаблонов . В другом слова эта музыка, которая зародилась в Америке и распространилась из там для остального мира зависит от его отличительных качества на двух ритмических устройствах, которые способствуют единичный эффект: прерывание установленного образца чередование ударных и безударных ударов. Это прерывание ритмической регулярности в джазе, пожалуй, наиболее ярким примером является так называемый «перерыв» или «горячий» lick »- импровизированный сольный мостик из двух или четырех человек. меры, которые часто заполняют интервал между двумя мелодичные фразы. Во время перерыва фундаментальные четыре-четыре ритм заглушается, и соло звучит на независимом ритмические и мелодичные касательные, пока вдруг группа не выберет снова увеличить основной удар четыре-четыре прямо там, где он должен был было, если бы его никогда не прерывали.Эффект блестяще описано в следующем абзаце из Книга Уинтропа Сарджанта: В этом процессе основной ритм на самом деле не уничтожен. Внимательный слушатель держит в уме продолжение его регулярного пульса, хотя оркестр перестала отмечать …. Ситуация во время молчания импульсы — это тот, который заставляет слушателя удерживать подшипники…. Если он не чувствует вызова, или совершенно доволен проигрышем сам, то он из тех, кто никогда не поймет привлекательность джаза. Вызов подкреплен хаотичным поведение сольного инструмента, играющего на брейке. Оно делает все возможное, чтобы сбить с толку слушателя. Это синкопаты; он акцентирует все , но нормальный пульс основной ритм …. Слушатель чувствует все возбуждение от битвы. По сути, это такая же битва между неожиданные, сложные мелодические ритмы и регулярность основной бит, характерный для всего джаза. В горячем джаз, когда почти все музыканты импровизируют, все время, и никто не знает, что кто-то собирается делать затем возбуждение более интенсивное, чем в отрепетированном выступления с импровизированными соло и паузами.Но разница только в степени, а не в роде. Музыкальная форма, которая эксплуатирует и поощряет этот вид бесплатного для всех можно было бы логично ожидать, что это будет хаотично и беспорядочно в высшей степени. Как однажды написал Луи Армстронг, вы подумал бы, «что если бы каждый человек в большой группе из шестнадцати человек был по-своему и мог играть, как хотел, все, что ты хотел получить было бы много беспорядка, сумасшедший шум.» И с обычные исполнители, это именно то, что вы получите — которые вот почему большинство оркестров играют по партитуре, в которой разной степени успеха, аранжировщик включил горячие фразировка. Но, как заключает Армстронг, когда у вас есть «настоящая куча свинговых игроков «они могут взять и следовать за одним чужие импровизации «все на слух и чисто музыкальные инстинкт «. Суть хорошего джазового выступления — быть в состоянии оторваться от партитуры и знать — или почувствовать — «когда нужно оставить это и когда вернуться к нему.» Бенни Гудман, объясняя основы организации для знаменитой группы, которую он собрал в 1934 году, поставил Дело в том, что он хотел, прежде всего, «хорошего ритм-секция, которая будет толкаться, или прыгать, или качаться, или свинг «, а во-вторых, музыкальные аранжировки, быть подходящим транспортным средством для такой ритмической секции и в в то же время «даст возможность мужчинам сыграть соло и выражать музыку по-своему.» В другими словами, Гудман интуитивно понял, что это ритмическая структура джаза, согласовывающая требования группового выступления (аранжировка) и индивидуального выражение (соло). То, что мы имеем здесь, — это форма искусства, которая внутри его собственные общепризнанные пределы подходят ближе, чем любые другие мы разработали решение конфликта, который Эмерсон давно признал фундаментальной проблемой в современная цивилизация — конфликт между претензиями индивидуальный и групповой.Все в первоклассном джазе группа, кажется, — и испытывает полное удовлетворение от чувства что он идет своим путем, не сдерживаемый предписанными музыкальный образец, и при этом все исполняют потрясающе точный творческий унисон. То, что удерживает их вместе, это то, чем они все так заняты насмешка: основной удар четыре-четыре. В этом художественная форма, если нигде больше, американцы нашли способ выражают эмерсоновский идеал союза, который идеален только тогда, когда все объединяющие изолированы.» К разрешению этого основного конфликта относится джаз. непосредственно с индустриальным обществом, из которого он эволюционировал. Проблемы, с которыми Армстронг и Гуд- человек озабочен, не имеет ничего общего с проблемами художника в традиционном понимании, чем у художника производственная организация. Это не в традиционном искусстве критика, что мы найдем выраженные сопоставимые ценности, но в отрывках вроде этого из книги Фредерика Уинслоу Тейлора Принципы научного менеджмента , опубликовано всего за семь лет до до выхода первых джазовых записей: Время для великих личных или ин- личное достижение любого человека, стоящего в одиночестве и без помощи окружающих.И Приходит время, когда все великие дела будут совершены тот тип сотрудничества, в котором каждый мужчина выполняет функция, для которой он лучше всего подходит, каждый мужчина заранее служит своей индивидуальности и является верховным по своей сути. особую функцию, и каждый мужчина при этом теряет никакой его оригинальности и должной личной инициативы, и все же контролируется и должен гармонично работать с многие другие мужчины. Джаз также относится к просторечию и в других отношениях. традиция, из которой она произошла.Как и все узоры, которые эта традиция создала, по сути, это очень простой форма. Гармонично это немного больше, чем повторение четыре-пять предельно простых и довольно однообразных аккордов последовательности. Мелодически он состоит из повторения экс- чрезвычайно простые мелодии, которые, какими бы милыми или забавными они ни были они могут часто быть, не подлежат детальному развитию- мент, как и темы западноевропейской музыки. Они могут быть обеспокоены и обмануты в горячих соло, пока они не практически разобраны, но тематически не де- развит.Наконец, даже в своем ритме, где джаз проявляет себя столько изобретательности, что она ограничена четырьмя-четырьмя или двумя- четыре раза. Таким образом, джаз как музыкальная форма настолько прост, что быть формой вообще. В «пьесе» всегда есть конечно, хотя бы элементарная формальная выкройка — начало, середина и конец; но джазовое исполнение как таковое обычно не. Он просто запускается, а затем — после интервала, который вероятно, больше определялось продолжительностью граммофонные пластинки, чем что-либо еще — это останавливает.Но это структурная простота согласуется с другим языком характеристики, которые отображает джаз. Полиритмические и синкопированные полеты горячих соло и брейков с их резкие, импульсивные приспособления к постоянно меняющимся ритмическим ситуации, придающие джазу необычайную гибкость; но они мог существовать только в простом, прочно установленном музыкальном фреймворк. Точно так же структурная простота джаза. что делает его, как и другие народные формы и образцы, так подходит для массового участия и удовольствия и так универсально доступный. В этих терминах можно понять блестяще проницательное наблюдение Ле Корбюзье о том, что небоскребы Ман- hattan — это «горячий джаз из камня и стали». Джаз и небо- скребки! Именно эти два и джаз в «более продвинутом» формы, чем другой, что для одного из величайших в мире живущие архитекторы и градостроители »представляют силы сегодня ». И оба, как мы видели, являются кульминационными достижениями народной традиции в Америке.Ни я- включает в себя все, что напоминает отрицание или презрение культурной традиции к фактам цивилизации. основана на технологиях и сформирована демократическими политическими и социальными институтами. (Это не простое совпадение что в нацистской Германии и коммунистической России и везде, где существовали авторитарные режимы, люди у власти пытались отговорить, если они не запретили исполнение джаза.) Давайте проясним, что, подчеркивая эти моменты, мы не подразумевая эстетическое превосходство джаза над западным Европейская музыка или Рокфеллер-центр и Макгроу- Хилл-билдинг над соборами Шартра и Солсбери.Таким сравнительным оценкам нет места в контексте этой книги, независимо от того, имеют ли они силу в другом месте. По общему признанию, если судить строго в собственных терминах, джаз ограничен. в его эмоциональном диапазоне. Как и другие народные формы, особенно журналистики и радиосериалов, это в значительной степени ограничено настроения юмора, сентиментальной печали и сексуального возбуждения; трудно представить себе джазовый спектакль которые вызывали бы настроение трагедии, страха или духовное возвышение, которое можно найти в шедеврах западноевропейская музыка.Кроме того, есть вопрос Способен ли джаз к эволюционному развитию. Многим критикам кажется, что джаз сегодня вообще необходим. точно уважает то, что было в тот момент, когда вышли из спортивных домов Нового Орлеана, чтобы подмести страна. Другие могут согласиться с настоящим автором это работает как Джорджа Гершвина Американец в Париже и части его партитуры для Porgy and Bess и более поздних версий работает как квинтет для гобоя и струнных Роберта Макбрайда , свидетельствовать об эволюционном процессе, посредством которого народная джазовая традиция творчески взаимодействует с культивируемой традицией, не теряя жизнеспособности и актуальности первой, но значительно увеличивая ее выразительность. диапазон. Несомненно, архитектура небоскреба в своих лучших проявлениях обязана большему чем небольшая часть его успеха благодаря культивированным влияниям, которые изменили его разговорные качества. Но главное Дело в том, что обе эти формы полностью признают свои народные корни. Обе формы художественного самовыражения развились по шаблонам, изначально придуманным людьми без сознательной эстетической цели или культивируемых предубеждений, в прямом, эмпирическом ответе на условия их повседневная среда. Понятно, что эти народные формы и другие мы затронутые в этом эссе, сами по себе не но предложить средство художественного самовыражения, подходящее для всех наши потребности. Формы, унаследованные от более древней традиции, все еще должны играть важную роль, если мы не хотим испытывать эстетический голод или, по крайней мере, недоедать. Опера и поэтика драма, например, может быть такой же умирающей, как и их большинство откровенные критики утверждают, но неизбежно будут периодические попытки их омолодить.И такие попытки будут сделано не только из-за культурного (и социального) престижа, который придает этим и многим другим реликвиям культивируемая традиция, но еще и потому, что мы еще не можем позволить им умереть. Между тем приемы и формы разговорного быстро завоевывают широкое влияние и престиж, и их популярность во всем мире служит напоминанием нам еще раз, что это не их специально американский качество в любом националистическом смысле, которое дает им судьбоносное значение.Продукция народного языка в Америка, конечно, несет на себе печать национального персонажа, как и художественные достижения других народы проявляют определенные национальные особенности. Но эти это поверхностные черты. Важная вещь о просторечия заключается в том, что он обладает неотъемлемыми качествами жизнеспособность и приспособляемость органического, а не статического формы, энергии, а не покоя, которые особенно соответствует цивилизации, которая во время короткая продолжительность жизни Соединенных Штатов изменила мир.Случайно исторического развития это было в Америке, что эта традиция имела наибольшую свободу развивать его отличительные характеристики. Однако следует умерить любую чрезмерную националистическую гордость, которая может побудить нас напомнить себе, что люди в других странах иногда были более готовы, чем мы, ценить человеческие и эстетические ценности народных форм выражение.В конце концов, в зарубежных фильмах часто превзошел наши в творческой реализации кинематографического потенциальные возможности, а также европейские и южноамериканские архитекторы иногда кажутся более живыми, чем наши собственные выразительные возможности просторечия. Как нация мы часто колебались и извинялись обо всем, что было сделано в Америке на просторечии традиция.Возможно, пришло время, когда нас больше готовы принять вызов, брошенный творческому воображение методами и формами, которые впервые возникли среди нашего народа на нашей собственной земле. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Девять лет спустя в переработанном издании своей книги г-н. Талмэдж изменил название своей главы о Салливане на «Луи Салливан, Родитель и Пророк» — изменение, которое кратко выражает сдвиг в «официальном» отношении к просторечный с двадцатых до тридцатых годов.Возврат 2 Второй уровень этого моста не был добавлен до 1961 года. Возврат 3 После того, как эта глава была написана, автор обнаружил обсуждение этого инцидента в книге Ле Корбюзье, . Соборы были белыми (стр. 47). Г-н Ле Корбюзье соглашается, что Джордж Вашингтон — «самый красивый мост в мир «, и что он был бы совершенно испорчен, если бы башни были облицованы камнем, вылепленным и высеченным в Стиль «Beaux Arts» », как задумал архитектор.Но он кажется у меня сложилось впечатление, что это была дальновидная мудрость дом одного «чувствительного> человека, который вызвал от оригинального дизайна отказаться. Кроме того, он не учитывает последствия того факта, что мост в его нынешнем виде чистое инженерное достижение в том смысле, что дизайнер никаких эстетических намерений, а просто решение функциональных проблем и создания структуры, на которой эстетическое лечение «можно было повесить.Возврат 4 Тот факт, что проекты Касс Гилберт для якорных стоянок и подходы к мосту в конечном итоге были отброшены в услуга намного более простых конструкций Аймара Эмбурва II предлагает, как- никогда, что проекты башен Гилберта, возможно, также были постоянно поставлены на полку. Однако администрация порта не будет обнародовать любую информацию по этому поводу. Возврат 5 Интересно наблюдать, как структурные формы Сталелитейные и стекольные заводы Кана были прообразом семидесяти годами ранее во временном выставочном здании из дерева и стекла изображенный на рис.19. Возврат 6 Самый полезный анализ джаза как музыкальная форма — это Уинтроп Сарджант в переработанных и опубликовано расширенное издание его книги Jazz: Hot and Hybrid . в 1946 году. Я во многом опираюсь на работы г-на Сарджента в этом глава. Return 7 Сарджант убедительно доказывает, что это Гармония парикмахерской — не отголосок поствагнеровского хроматические эффекты европейской музыки, но были разработаны из структурные характеристики сопутствующих инструментов как гитара и банджо.Он просто использует аккорды, которые вы получаете скользя рукой вверх и вниз по шейке инструмента удерживая пальцы в одном и том же относительном положении. Ср. Джаз: горячий и гибридный , стр. 198-200. Возврат |
Обложка диссертации в Sussex Research Online
% PDF-1.6 % 2624 0 объект > / Outlines 538 0 R / Metadata 2659 0 R / AcroForm 2655 0 R / Pages 2569 0 R / StructTreeRoot 543 0 R / Тип / Каталог >> эндобдж 538 0 объект > эндобдж 2659 0 объект > поток 2012-12-05T12: 13: 39Z2012-12-05T07: 07: 19Z2012-12-05T12: 13: 39ZAdobe Acrobat 8.0 Combine Filesapplication / pdf
Ӵys6fz {5 @ oGgQ @ 3Cg3Uѯ3 ~ P`B {, 4pOЉSʱ`H _H?} Q0B $ 9BTb30% 1H @ uOVSG | 5 {# Q / s @ QlTh9 =? Fa + cQ8_ * LbnJ «e? IO ?? Q5 և fMJ * g16ZT צ Cc; U յ {oxr 㟌 O_ 1 ֩ S | L (x + L`? Ü7 $ 8z, MFevv6} t [7Xm! 6% $ 04gcm Դ [/ eVc (C \ HoJ] y 10Ɂr + / 7 (o [ĢHb «S $ X˛AA
Фрагменты мемуара в JSTOR
Journal InformationОснованная в 1948 году, The Hudson Review занимается той областью, где литература влияет на интеллектуальную жизнь того времени и на различные аспекты американской культуры.Журнал служит основным форумом для новых писателей и для изучения новых достижений в области литературы и искусства. Последовательно придерживаясь своих критических стандартов и стремясь к отличному написанию, The Hudson Review оказал значительное влияние на международный литературный климат. Он имеет выдающуюся историю публикации малоизвестных или неизведанных писателей, многие из которых стали крупными литературными деятелями. Каждый выпуск содержит широкий спектр материалов, в том числе: стихи, художественную литературу, эссе на литературные и культурные темы, рецензии на книги и хроники о кино, театре, танцах, музыке и искусстве.Помимо освещения американской культурной сцены, журнал стремится исследовать искусство на международном уровне посредством своих регулярных репортажей из-за границы и переводов современных писателей из других стран.
Информация об издателеHudson Review был основан в 1947 году Фредериком Морганом и Джозефом Беннеттом, выпускниками Принстонского университета 1943 года. Они были студентами первого курса творческого письма, который преподавал в Принстоне поэт Аллен Тейт. Два студента стали редакторами литературного журнала Нассау, и Аллен Тейт посоветовал им начать свой собственный литературный журнал. как только они завершили свою службу во Второй мировой войне.