комиксы, гиф анимация, видео, лучший интеллектуальный юмор.
Чудовища
1 ноября прошлого года на сайте https://illusionism.su/text/84 автор Greenduck выложил рассказ, вдохновленный иллюстрациями Мортенсена. Разбавил от себя рисунками Джона. Они, конечно, не совсем подходят. Но чисто для атмосферы норм.
Старуха кричит каждую ночь. Яростно и громко. Пальцы у неё сухие и корявые, как будто ветки. Находят в темноте сорочку Альки, комкают ткань. Главное — вырваться. Потом начинается еженощный ритуал — принести ночной горшок, помочь спуститься с нагромождения подушек, потом подать стакан воды с щепоткой сон-травы. Старуха ругается, вертит своим единственным глазом, хрипит и поторапливает. Снова взбирается на своё ложе и засыпает. Алька тоже забывается тревожным сном. Главное — не пропустить рассвет. Дел много с самого утра. За ночь старухины волосы отрастают и большая часть выпадает. Нужно их убрать, а то будет потом беда. Расползутся по дому, забьются во все углы и сплетутся там в комки. Алька сжигает их во дворе. Палёные волосы воняют чем-то тухлым, шевелятся и трещат.
Дождаться пока проснётся, затем нужно подать платье. Старуха втискивает в него своё раздутое тело, прячет под кружевами вторую пасть. Платья предпочитает розовые или голубые, а на голову Алька повязывает ей огромный бант. Дальше завтрак, который готовит Паучиха. Подать, накрыть, убрать. Самой стянуть что-нибудь из объедков. Старуха не против, но нельзя брать еду при ней. Потом прогулка. Возможно, в Церковь Гнили, или в парк. Обед, после которого старая обычно спит. Вечернее купание и расчёсывание волос. Ужин. Ночная сказка. Старуха любит Алькины сказки. Там ведьмы едят детей и выходят замуж за принцев. Почти как на самом деле. Потом гасят фонари и свечи. И снова ждать, пока Старуха закричит в темноте.
Работа хорошая. Другие дети Альке завидуют. Старуха почти никогда не бьёт её, кричит много — но то разве проблема? Вот только выполнять обязанности нужно чётко и вовремя. Лентяев Старуха не терпит. До Альки у неё служил паренёк, так говорят она ему отгрызла пальцы, прежде чем отправить к Худым. Глядя на её жёлтые кривые зубы в это просто поверить. Ночью Алька иногда вспоминает маму и тихо плачет. Но тут ведь правило одно — работай. Служишь чудовищам и помнишь кто ты и откуда. Попадёшь к Худым — забудешь всё, что помнил о доме. Начнёшь меняться. Потому сопли подбери и молчи. Правил в Темноградье много и не все понятные. На улице дети могут разговаривать только шёпотом, и только если к ним обратится Чудовище или Худой. Нельзя называть никому своего настоящего имени. Нельзя смотреть в глаза Худым. Если побежал — то умрёшь. Если среди ночи услышишь пение, то заткни уши.
Очередное утро. Плохое утро. Старуха заболела. Вся покрылась зеленовато-синей жижей, запачкала простыни и заскулила, как только открыла глаз. Слизь стекает по её щекам, капает с подбородка, густая и пахнущая протухшим мясом.
— Да ведро же принеси! Живей, видишь, уже на пол натекло!
— Бегу, матушка.
— Да скажи Паучихе, чтобы отвар мне приготовила. Да только не сейчас, дурья башка! Ведро сначала! Ох, беда-беда.
Только и успевай тёплую воду носить. У Альки уже и руки и ноги болят, а слязь опять проступает на складках дряблой кожи. Потом ещё Паучиха прибегает со своей целебной мазью. Целый котелок. Густую дрянь надо хорошо втирать, а она щиплет руки.
— Беда-беда! Ужин же сегодня! А я хворая! — причитает Старуха. — Сюда слушай. Будешь мне на ужине прислуживать.
— Но, госпожа…
— Ничего, принеси мне мои вязальные спицы.
Алька послушно выполняет приказ.
— Теперь на колени!
Девочка дрожит, потому как холодные иглы касаются её ушей.
— Сейчас раз и всё. И будешь глухой, а значит, сможешь на ужине меня обслуживать. Не зареветь бы, иначе не только уши проткнет.
— Да, госпожа.
Старуха откладывает спицы.
— Нет, это от тебя потом вообще никакого проку не будет. Скажу гостям, что ты глухая. Только не подведи меня, девочка. А сейчас подай платье, а потом на кухню Паучихе помогать.
Алька кивает. Вот только руки предательски трясутся, когда она завязывает Старухе бант.
Порядок в доме такой. Иногда приходят гости. Господин Долгоног, Чёрная Молчунья, Сёстры-без-лиц и Шипящий. Слуг оставляют в особой комнате, а сами ужинают пару часов. Тогда-то Алька и встречает тех, кого можно было назвать друзьями, и узнаёт последние новости. Господину Долгоногу прислуживает Воробей, бойкий мальчишка со шрамом на щеке. Чёрной Молчунье — Тетёха, полная девочка, которой хозяйка отрезала язык. Сёстрам-без-лиц — Близнецы. А Шипящему — Рыжая. Никогда дети не присутствуют на ужине. Но это возможность поговорить. Прошлый раз Воробей все уши прожужжал про Грачей. Вроде бы есть дети, которые не служат Чудовищам, но и от Худых умудряются прятаться. Близнецы кивали головами, говорили, что чуть ли с Грачами за ручку не здороваются. Алька только недоверчиво дула губы: где это видано, чтобы дети по Темноградью без присмотра бегали. А если, как Воробей говорит, они в Гнилом лесу обитают, то их если не Худые, то Мокрицы либо Прозрачные сожрут. Да мало ли погани в чащобе живёт? Говорят, там даже Чеморов-двоедушников можно встретить.
Настаёт время ужина. Гости съезжаются с дальних концов, по обыкновению отправляют детей в комнату, а сами поднимаются наверх. Вот только Алька помогает Паучихе и её детям накрывать на стол. Варёные крысы, вороны, целиком запечённые и обмазанные кошачьим жиром, даже паучий сироп. Паучиха расстаралась на славу. То-то довольная, потирает мохнатые лапки и почёсывает брюшко.
— Что-то ты, матушка, свою служанку не оставила? — хором поют Сёстры-без-лиц.
— Захворала я, помощь нужна. Но так глухая она.
Долгоног щёлкает своими длинными пальцами прямо у уха Альки и качает головой. Девочка чудом не вздрагивает.
Паучихины дети, белёсые и влажные, подают подносы, разливают подогретый трупный ром по чашкам. Алька стирает слизь с лица старухи, её рук и ног и полощет тряпку в мутной воде.
— Со слугами нынче аккуратнее надо быть, — Долгоног снова смотрит на девочку, а потом стучит длинным пальцем по своей чашке. — Я вот своему позволял много, вот он и осмелел. Сбежал.
Все, кроме Молчуньи, сочувственно кудахтают, а та складывает пальцы в знак скорби. Молчунья для Альки, пожалуй, самая страшная. Как смолистая капля, из которой высовываются руки и лица.
— Опять эти Граччччи? — спрашивает Шипящий, макая кончик языка в тарелку и выискивая там что повкуснее. Больше всего он напоминает ящерицу.
Долгоног кривится. Он у них негласный лидер, похожий на пугало или причудливое насекомое.
— Никто их найти не может. Худые патрули усиливают. Поговаривают, что Грачи напали на Тифозную Лакомку. Вот только я вам не говорил.
Все опять бормочут, а Чёрная Молчунья отращивает себе второе лицо, искажённое печалью и страхом.
— Держать всё в тайне надо. Грачи знают про маски, если остальные дети узнают, то… Я даже боюсь представить, — Долгоног хмурит брови.
Маски? Рука Альки дрожит, а старуха косится жёлтым глазом. И сразу понятно, что жить Альке осталось до ухода гостей. И никакое старание не поможет. Старуха её даже к Худым отправлять не станет — сожрёт и всё. И щемит так больно-больно. Старое имя, кот на подоконнике, шум за окном и тиканье часов. А ещё приходит воспоминание. Мама прячет лицо в ладонях, потом убирает руки. «Ку-ку!» и Алька заливается счастливым смехом.
Гости вылавливают запечённых мышей из огромной тыквы, причмокивают, складывая на тарелки хвостики. Бежать? Но как? Куда? Алька смотрит на свои ладони, а потом закрывает ими лицо, немного раздвинув указательные пальцы, чтобы было удобно смотреть.
— А где твоя служанка? — Шипящий оглядывается. — Только же здесь была.
Старуха вскакивает на ноги, переворачивая ведро. Вторая пасть с рёвом разрывает платье.
— Не дайте ей уйти! — кричит.
Прижимая руки к лицу, Алька бежит к дверям. Чудовища смотрят куда угодно, но только не на неё.
— Дверь перекройте!
— Скорее! Скорее!
— Она не глухая вовсе!
К счастью девочка успевает выскользнуть в коридор, прежде, чем Чёрная Молчунья застывает в дверном проёме.
Бежать, прижимая руки к лицу, очень неудобно. Но убирать их Алька не хочет. Это её «маска». Вот о чём говорили монстры. Скорее, скорее. На миг она застывает в нерешительности, думая вернуться за остальными. Но в коридорах уже шум и толчея. Девочка бросается на улицу.Мокрая трава хлещет по ногам. Безликие каменные стражи поворачивают головы, когда Алька пробегает мимо.
За воротами город Чудовищ. Каменные мостовые, высокие дома. Кое-где клетки с Уродцами. Один из них тянет корявые пальцы сквозь прутья вслед Альке. Остальные уже не замечают ту, что закрылась «маской». Ноги сами несут к Гнилому лесу. Пусть уж лучше Прозрачные или Мокрицы сожрут, чем попасть к Чудовищам. Туда, вниз, к озеру, через мост и по тропинке. Над холмом зависли две гигантские косматые головы. Вращают глазами, перекрикиваются между собой на непонятном гортанном наречии. Наблюдающих принято побаиваться, хотя никто из них ни разу не вступил в контакт хоть с кем-нибудь кроме своих. Зато Алька узнаёт, что «маска» от них не помогает. Оба Наблюдающих провожают бегущую взглядами.
Вот и Гнилой лес. Кривые деревья, покрытые зелёным мхом, качают листьями. Ботинки тут же промокают, под ногами чавкает грязь. Лучше не приглядываться к ней, иначе увидишь тысячи мелких червячков и насекомых. Алька задыхается, находит холмик , вскарабкивается на него и только теперь даёт волю чувствам, отнимая руки от лица. Слёзы бегут по чумазым щекам, её трясёт от пережитого. Через час она уже снова в пути. Хлюпает по грязи, продвигаясь вперёд. Лишь бы подальше от Темноградья. Но теперь на девочке маска, сделанная из кусков собственной юбки. Одни глаза поблескивают. А в руках кривая палка. Плохое оружие, но лучше, чем ничего.
Девочка всё чаще замечает птиц. То ворон усядется на сук и смотрит внимательно, то синичка-пичужка вьётся над головой. И Алька особо не удивляется, когда из чащи навстречу выходят её встречать. Странная процессия.
Их пятеро. Во главе пузатый паренёк в маске с большим клювом. В его руке длинный шест с гори-фонарём. Остальные держатся за его спиной. Все в масках из кожи, дерева и ещё неизвестно чего.
— Как зовут тебя, беглянка? — главный старается говорить грозно.
— Алька, — девочка озирается по сторонам.
— Что ищешь тут?
— Пристанища, ночлега, — она слегка дёргает плечами. — Сами не догадываетесь?
— Как про маску узнала?
— Случайно услышала разговор Чудовищ. Повезло.
Дети перешёптываются.
— Сними её, чтоб мы видели, что не Чудовище и не Уродец.
Алька послушно разматывает тряпки. Пузатый снимает свою маску, показывая хмурое и конопатое лицо.
— Добро пожаловать к Грачам, — говорит он торжественно, а потом напяливает маску, и в голосе его уже нет ничего необычного. — Ты принесла что-нибудь из Темноградья?
Алька качает головой.
— Только одежда, которая на мне. Я бежала в спешке. Там остались друзья…
— Жаль. Ладно, пошли. Это, похоже, про тебя Воробей говорил.
— Воробей? А что говорил-то?
— Что ты упрямая, и тут его доставать будешь
Алька только сердито сопит, снова наматывая свои повязки.
***
На смену лету приходит осень. Но и она уже заканчивается. Мох на деревьях серый и свисает длинными космами. Всё чаще дует холодный ветер. Грачи обосновались в пещере. Худые сюда не захаживают, но всё равно надо быть аккуратнее. Потому у входа стоят клетки с ручными птицами. Пернатые хорошо врагов чувствуют.
Зато возле Темноградья Худых теперь гораздо больше. Виной тому, конечно, стали сами Грачи, совершившие несколько удачных вылазок. В одной Алька даже участвовала, несмотря на недовольный бубнёж Воробья. И каково же было удивление девочки, когда в жалкой лачуге жила Старуха. Та самая, что когда-то держала у себя Альку. Теперь ей прислуживал Уродец. Какой позор! Наказали её, видимо, за обман с глухотой. Грачи загнали Старуху в подпол и там закололи пиками. Алька лично воткнула остриё в жёлтый глаз. Уродца повесили прямо во дворе. Запасы у ведьмы оказались скудными, но нашлись несколько выдолбленных шкур Мокриц. Пригодятся зимой.
Даже те чудовища, которые любят уединение, теперь перебирались за городские стены. Каждая вылазка в Темноградье становилась ещё опаснее. Углый не вернулся. Топотун говорит, что голову Углого над Северными воротами повесили, перед этим вынув мозг и посадив внутрь светляка. Может брешет. Топотун соврёт — недорого возьмёт. Но Углого нет и это факт, а парень был толковый. За прошедшие месяцы их отряд пополнился ещё тремя: Сивый, Каша и Костяника. Хорошие ребята. Воробей правда глупости про них говорит, всякое разное. Но даже если так, Альке особо дела нет. Воробей вообще много чего говорит. Но Альке нравится. Особенно, когда лежишь, уткнувшись носом в его плечо, а он что-то рассказывает и рассказывает. Что Прозрачные это не духи, как многие думают, а Чудовища, которые не правильно вылупились из Уродцев. А у Наблюдающие живут в большом летучем городе. И что за Широким морем есть Туманный город, жители которого не похожи ни на кого и передвигаются в повозках, запряжёнными прямоходящими птицами. Как это, Алька не знает. Да и ко всем этим историям относится скорее как к сказкам. А вот Воробей, кажется, в них верит.
Он иногда кричит во сне. Однажды ночью кричал: «Не надо, мамочка! Не надо!» Страшно так, с надрывом. Алька тогда его растолкала, а он ничего вспомнить не смог. Говорил только, что будто душа испачкалась. Выдумщик. Как душа испачкаться может, если она невесомая и прозрачная? По крайней мере так Хумус говорит. Он у Грачей вроде лидера.
Через три дня после того сна состоялся у Альки с Воробьём странный разговор. Мох на деревьях тогда начал скукоживаться, а с неба сыпалась мелкая снежная крупа.
Очаг греет плохо, потому Алька плотнее прижимается к пареньку, пряча холодный нос у него на груди.
— А что ты помнишь про маму? — вдруг спрашивает Воробей.
Надо сказать, что даже у самых близких это не принято. Мама — это неприкосновенное, сокровенное и только твоё. Потому Алька даже замирает, но находит силы ответить.
— Она тёплая, пахнет домом, когда улыбается, то у неё ямочки на щеках. Она умеет петь и звать хорошие сны. А ещё…
— А она может быть похожа на Худого? Или на Чудовище?
Алька даже голову поднимает:
— Нет, что ты! Она же мама!
— Да, ты права, — почти шёпотом отвечает Воробей. — Ладно, пора спать. Завтра идти за ягодами с утра.
Он замолкает, никаких историй и сказок. Просто лежит и смотрит в потолок.
***
Зима вступает в свои права окончательно и бесповоротно. Замела Гнилой лес, укрыла холмы белым. На снегу особенно хорошо заметна кровь.
Шесть дней назад основной костяк Грачей ушёл к Темноградью добывать еду. Собирались напасть на сторожевой домик, застать Худых врасплох и прикончить. Но так и не вернулись. Каша вызвался пойти на поиски, Алька увязалась с ним. И знала ведь, чувствовала, что больше не вернётся. И всё равно пошла.
Хумус ещё жив, хотя он насажен животом на длинные костяные пики. Зазубренные и кривые, они застряли в его внутренностях как крючки.
Худые это умеют — привязать жизнь. Если не прекратить страдания, то Хумус ещё много часов будет умирать. Мучительно и страшно. Каша держит в руках нож. Тусклое лезвие дрожит.
— Где остальные? — спрашивает Алька, боясь услышать ответ.
— Забрали всех… ооо… И Воробья твоего, и Костянику, и Топтуна. Увели к Мрачному дому. Давай, Каша, не могу уже…
Тот хмурится, но твёрдой рукой режет горло. На снегу ещё больше крови теперь, а Хумус затихает.
— Вернуться нужно, — голос Каши дрожит.
— Я не вернусь, — Алька смотрит в сторону. — Всё равно никого нет больше.
— И куда ты?
— К Худым. Или умру, или забуду всё. Всяко легче. Ты со мной?
Каша молчит, смотрит на кровавый снег. Алька кутается в свой полушубок, крепче сжимает в руках длинный нож. Тишина. Только слышно, как вдалеке подвывают Вызерги. Девушка отворачивается. Первый шаг самый трудный. Похрустывает наст под ногами. Она выдыхает, когда слышит сзади Кашу. Странное чувство, когда одновременно рада, что не одной на смерть идти, а с другой стороны Кашу за собой тянет. Сам бы не решился, хоть и любил свою растрёпанную. По-настоящему любит. Как и Алька с Воробьём друг друга.
Медленно идут. На Поляне невест невыносимо тихо. Стоят долговязые фигуры, привязанные за волосы к кривым деревьям, укрытые снегом и неподвижные. Воробей рассказывал, что Невесты принадлежали Лесному царю. Но тот ушёл из этих земель, а своих наложниц привязал к деревьям, чтоб не убежали. Летом они заодно и дорогу к Мрачному дому охраняют, лакомясь мясом незадачливых путников. А сейчас замёрзли и окоченели. Одна не спит. Следит тусклыми глазами, даже чуть голову поворачивает вслед. Ткнуть бы её ножом, суку бледную. Да только проснуться может совсем и тогда несдобровать. С поляны не выпустит.
Тропа петляет, а потом как-то незаметно превращается в мощёную дорогу. По обеим сторонам от неё столбы с гори-фонарями. Тишина здесь густая, а в морозном воздухе чувствуется запах пепла.
Обитель Худых — высокий дом, чёрный, как сажа. Каменные стены, огромные окна и покатая крыша. А ещё есть флюгер в виде глаза. За стёклами мелькают бледные лица. Худые не нападают, ждут и смотрят.
— Я пришла говорить, — голос Альки дрожит.
Бесполезная маска не совсем бесполезна — она скрывает слёзы на щеках.
— Я вас не боюсь, — тихо говорит девочка, бросая на снег горсть зубов разных размеров. Это зубы Чудовищ, её собственные боевые трофеи.
— Теперь вы бойтесь нас! — Алька срывается на крик. — Потому как будут ещё Грачи! И однажды они придут за вами!
Каша не выдерживает, бросается прочь. Алька не поворачивается, но слышит его крики и звуки разрываемой плоти. Зря побежал, нельзя ведь. Её Худые не трогают, только смотрят. Двери Мрачного дома открываются. На пороге Худой в старом цилиндре и поношенном пальто. Лицо искажено широкой улыбкой. Густая чёрная борода топорщится в разные стороны. А ещё глаза. Их Алька замечает только мельком, но даже беглого взгляда хватает. Выпученные, с огромными зрачками. Такие глаза могут быть у того, кто заходится безумным смехом или кричит от ужаса.
Худой манит Альку рукой. Тёмные коридор, а за ним широкая комната. У стен друг на друге стоят клетки с Уродцами. Алька сразу видит Воробья. Раздутая голова, рот сполз на подбородок, а редкие волосы облепляют влажный лоб. Левая рука длинная и больше напоминает птичью лапку. Но это точно он. Смотрит жалобно и пытается что-то сказать. Но Худой надолго не задерживается в комнате с Уродцами, а проходит дальше. В следующем зале высокий стеллаж, на котором стоят бутылочки разных форм и размеров.
— Что это? — спрашивает Алька.
— Воспоминания, — Худой улыбается ещё шире.
Голос у него скрипучий, как будто царапает голову изнутри куском битого стекла.
— Те, что вы забираете у детей?
— Те, что мы им возвращаем. А вот и твои. Хочешь?
Бутылочка Альки совсем небольшая, с изумрудно-зелёной жидкостью.
— Выпьешь — вспомнишь маму. Настоящую.
«Ку-ку, моя милая!»
— Я и так её помню.
— Тогда верни Воспоминание мне и можешь идти своей дорогой.
Она крепче сжимает бутылочку. Верит ли? Конечно, верит. Всем известно, что Худые не умеют лгать. Дрожащими пальцами откупоривает бутылочку и пьёт. Горькая и солёная жидкость обжигает горло.
Алька вспоминает всё. Ободранные обои и цветок на ковре, похожий на осьминога. Синие пятно на столе, от того, что кто-то когда-то перекинул банку чернил. И маму. Она совсем не такая. Нет, у неё есть ямочки на щеках, но она их никогда не показывает Альке. От неё пахнет молоком и домом, но Алька почти не знает этот запах. Мама часто кричит. За то, что Алька намочила пелёнки, за то, что разбросала игрушки, за то, что испортила маме жизнь. Той ночью девочка успевает открыть глаза прежде, чем её лицо закрывает подушка. Пыльная, старая. Когда-то Альку вырвало на неё и сейчас этот запах тоже тут. Детские ручки колотят по кровати, вцепляются в простынь. Всё слабее.
Теперь всё становится на свои места. Каждый здесь такой, преданный самым дорогим человеком. Злость закипает, бурлит в крови. Растекается гноем по венам. Они хотели забыть, но такое нельзя забывать. Такое нельзя прощать. Никогда. Пусть теперь её боятся, пусть теперь её считают Чудовищем! Пусть! Пусть! Пусть!
Где-то вдалеке мерцает слабый огонёк. И всего-то нужно просить то, что прощать нельзя. И упасть снова в мир людей. Ринуться с головой, молясь, что новая мама будет хорошей, что не предаст, не сделает больно. Что будет любить, звать хорошие сны и улыбаться с ямочками на щеках. Гораздо проще утонуть во Тьме. Дать захлестнуть ненависти с головой. Отрастить клыки, чтобы кусать первой. Когти, чтобы рвать плоть. А однажды пригласить господина Воробья на ужин с варёными мышами. И ждать, пока дети не научатся прятаться под масками.
Худой смотрит на девочку, которая застыла на границе Света и Тьмы. В его взгляде и смех и отчаянье. На его памяти ещё никто не ушёл туда, где ярко. Но, он не так давно в Мрачном доме. Может эта малышка станет первой?
joyreactor.cc
Шрамирование экстремальный боди — арт, обязательно обращаться …
Нанесение шрамов на рукуНаверно нужно очень сильно любить боди — арт, что бы решиться на шрамирование (скарификация — царапаю), может не которые считают, что это красиво, Впрочем о вкусах не спорят, а что это такое давайте рассмотрим поподробней.
Шрамирование, виды и методы нанесения
В отличии от традиционной татуировки, где узор наносится иглой и чернилами, шрамирование происходит путём травмирования кожи, для создания шрамов на теле:
Мастер за работой«прежде чем решиться на это, Вы должны отчётливо понимать, что это опасно, больно, а шрамы останутся на всю жизнь и не факт, что всё получится так как Вы хотели и задумывали»
Давайте посмотрим, как это всё происходит, какие виды и методы существуют.
- Брендинг (клеймение, выжигание) — обычно шрамы получаются не выпуклые, а не глубоко вдавленные, сильная боль, но быстро проходящая. В отличии от скальпеля, рисунок наносится значительно быстрее, обычно используют для нанесения простых рисунков, вот не сколько методов
- Клеймение в чистом виде — для нанесения изготавливают модель рисунка из металла, нагревают до определённой температуры и прикладывают к выбранному участку тела. Для получения качественного отпечатка держать нужно не менее 7-8 сек, и всё Ты свободен. Пожалуй самая быстрая процедура из всех.
- Своего рода клеймение, прижигание — наносится не единым целым, а состоит из фрагментов наносимых по отдельности, узоры состоящие из линий. Чаще всего выполняют на спине.
- Выполняется специальным устройством похожим на удобную ручку (выжигатель), рисунок просто выжигается на коже.
- Лазерный брендинг (лазерное клеймение), принцип работы следующий, скарификация происходит при помощи электрической дуги выжигающей кожу. Тело заземлено, а между электродом и кожей проходит искра испаряя ткань. За счёт чего и получается рисунок.
- Холодное клеймение – метод основан на применении холода. Жидкий азот обладает аномально низкой температурой, инструмент обрабатывают азотом и прикладывают к телу, шрамы получаются за счёт обморожения. Сам процесс проходит не много дольше чем клеймение.
Косметическое вырезание кожи:
- на тело наносят эскиз рисунка, по нему скальпелем прорезают кожу, скальпель при этом держат под прямым углом, в результате получаются мало заметные шрамы, самый относительно безболезненный вариант.
- во втором методе, для получения более рельефных шрамов, скальпель используют под разными углами и он глубже проникает под кожу, для нанесения обычно используют эскиз, срезание кожи используют при нанесении «заполненных» или имеющих широкие линии рисунки
- удаляются участки кожи, что позволяет получить чёткие контуры при прорезании мелких деталей и аккуратные линии.
- для получения келоидных рубцов используют золу или пепел, втирают в разрез на коже.
шрамирование осуществляется поверх тату или рядом с её очертаниями
Результат шрамирования на рукеСуществует ещё не сколько методов нанесения, таких например как химические, истирание и ряд других. При их использовании нет гарантии получения чёткого контура и поэтому их меньше используют.
Где делать шрамирование? В домашних условиях или в салоне?
Теперь Вы понимаете почему не рекомендуется, всё это выполнять дома? Без оборудования, при отсутствии стерильной обстановки и ко всему прочему если наносить будет сосед по лестничной площадке кухонным ножом, тут и до беды не далеко. Но если Вы решились на этот шаг, к выбору салона и мастера подойдите со всей ответственностью.
«Про шерстите» социальные сети, посетите сайты салонов, почитайте отзывы и рекомендации, поспрашивайте друзей и знакомых
Мастер должен иметь хотя бы медицинское образование, а если он хирург в прошлом, который не только умеет держать скальпель, но и умеет им пользоваться, значит Вам повезло.
Где и как делается шрамирование?
Так с мастером определились, а теперь переходим к самой важной части — подготовке и выбору эскиза.
Надо выбрать такой рисунок, который будет хорошо выглядеть на теле. Тут есть нюансы о которых знает хороший мастер:
- Нужно учитывать такой фактор, как линия натяжения кожи, он определяет в каком направлении шрам может «поплыть».
- Убрать все не значительные детали, это не тату, тут на небольшом участке кожи, много линий не нарежешь, получится каша.
- Нужно принять во внимание такие не маловажные детали, как подвижность участка кожи на котором будет располагаться тату, способность к рубцеванию, каким механическим воздействиям будет подвергаться рисунок, всё это в какой то степени может повлиять на конечный результат.
Дальше всё просто, в зависимости от выбранной процедуры Вам проведут операцию (попросите сделать местную анестезию). После того как всё закончится, наступит Ваша очередь поработать, только от Вас зависит, какой в результате узор получится на теле.
Уход за шрамами
Нормальный (плоский) шрам, суть в том, что бы не появилась «корочка» на поверхности разреза, для этого подойдёт «влажный» метод ухода.
Шрамы в виде розыПосле шрамирования нужно наложить чистую полиэтиленовую плёнку, не сколько раз в день нужно менять плёнку, осторожно обрабатывать рану антисептиком, носить до появления новой кожи. После того как появится кожа, старайтесь не подвергать её механическому воздействию (не чесать, не теребить) пока полностью не заживёт.
Рекомендуем прочитать: Уход за тату
Для получения объёмного (келоидного) шрама действовать нужно по другому. После нанесения, закрываем плёнкой (чистой), придя домой, снять плёнку, дать ране подсохнуть, следить что бы грязь не попала и не произошло заражение.
Со временем появится «корочка», оставляем её в покое пока сама не отпадёт, под ней появится новая кожа. Затем в течении 1-2 месяцев, нужно растирать шрам грубым полотенцем каждый день, растирать до боли, но так что бы при этом не повредить кожу. В итоге должен получаться объёмный шрам, но для этого надо постараться.
Выпуклый шрам на бокуДля получения глубокого шрама, после нанесения узора, рану нужно прижечь лимонной кислотой. Разводим в тёплой воде кислоту до консистенции сметаны. Кислота не даёт образовываться «корочке» и расти шраму наружу, он как бы сохраняется на своей глубине.
Кислоту наносим на весь участок снятой кожи, втираем её. Не в коем случае не смываем, так повторяем два раза в день, каждый раз строго после душа до полного заживления. При появлении «корочки» постарайтесь размочить её в душе, осторожно удалить не повредив кожу.
Эти рекомендации для ухода за шрамами нанесённых скальпелем.
И в заключении, у каждого человека свои особенности — к регенерации, разная кожа даже разная толщина и подвижность и предсказать каким получится шрам не возможно. Чаще всего это вероятность 50 на 50, у опытных мастеров 80 на 20, что всё будет хорошо.
Шрамирование, экстремальный боди-артВ зависимости от того какой метод Вы выбрали, мастер даст свои рекомендации и советы по уходу.
Возможные осложнения
То что по вине мастера рисунок может не получиться и выйти мягко выражаясь «партак» это ещё пол беды. Хотя хорошего тоже мало, если вырезано на лице, ладно на теле под одеждой не видно.
Ведь по сути это мини операция, только выполненная не в больнице, а в салоне и если не соблюдать элементарные правила, последствия могут быть самые не предсказуемые, в плоть до заражения крови. Отнеситесь со всей ответственностью ко всем рекомендациям и советам. При возникших осложнениях не занимайтесь самолечением, а обращайтесь к врачу.
комиксы, гиф анимация, видео, лучший интеллектуальный юмор.
, твой перс будет в следующем посте, сделаю обязательно.
Итак, в этот раз набор будет несколько другим. В прошлые разы я рисовала всем отписавшимся, в этот раз — буду выбирать по своему вкусу и усмотрению. Чтобы не портить нервы себе и не затягивать время ожидания вам.
Поэтому всем желающим рекомендую:
1.придумывать что-нибудь интересное. Повторюсь — у нас постапок. Мутанты, монстры, фрики, киборги, рейдеры… выбора куча. Одинаковых мужиков в плащах я больше не рисую (но это не значит, что я забью на запрос с клевым персонажам только из-за того, что у него, видите ли, плащ)
2. не писать простыни текста. по ним трудно и не интересно рисовать. Не надо писать, какого цвета пятнадцать ручек в кармане вашего героя, как прошло его детство и какая у него любимая песня. Продираться через пространные описания я больше не хочу.
2.1. Если у вашего персонажа какая-то очень конкретная внешность — лучше скиньте арт с ним, по артам рисовать приятнее и проще.
3.Если хотите дать герою конкретную вещь — кидайте картинку, либо ссылку на картинку. То де самое, если перс должен быть на кого-то похож. Иногда мне было действительно трудно найти хороший образец
Так что очень надеюсь на интересные идеи и ярких героев. И на то, что в таких условиях дело снова пойдет быстрее и картинки будут рисоваться бодренько.
А пока последние заказы — едущий крышей парень для Noximilien. Описание от заказчика: «немного чокнутый чувак с манией величия, у него есть артефакт который перематывает время назад но только на 1 секунду и только каждые 2 секунды, из за чего чел помалу сходит с ума,при этом пытаясь захватить мир,носит вьетнамскую шляпу» Надеюсь, похож. И жалко, что эффект артефакта лучше показывать в стрипе, но со стрипами очень много возни
joyreactor.cc
Арт-проекты о женской физиологии — Wonderzine
В конце марта в соцсетях прогремел проект поэтессы и художницы Рупи Каур, попытавшейся изменить отношение общества к менструации. Сделанные ею снимки дважды удаляли из Instagram, хотя формально они не нарушали правил соцсети. Реакция аудитории также показала, что не все готовы к обсуждению тем, традиционно считающихся табуированными, а изображения человеческого тела «без купюр» у многих вызывают отторжение. Мы решили вспомнить другие документальные проекты, которые показывают женское тело без прикрас и призывают нас прекратить считать это несовершенствами.
Лиза Стил
«Birthday Suit with Scars and Defects»
Один из известных арт-проектов на тему принятия своего тела сделала канадская художница Лиза Стил в 1974 году. В день своего 27-летия она сняла на камеру все специфические отметины на своем теле: от шрама на шее, который она получила при рождении, до совсем свежего, под правой грудью, который остался у нее от удаления опухоли. Камера подробно фиксирует каждый из них, а художница констатирует дату и обстоятельства, при которых они были получены — вроде бы безэмоционально каталогизируя особенности своего тела, словно при медосмотре. Но в итоге из этого складывается портрет женщины, каждый сантиметр тела которой уникален.
Элинор Каруччи
«Mother»
Американская фотограф Элинор Каруччи родилась, выросла и получила образование в Израиле, но сейчас живет с мужем в Нью-Йорке, преподает и растит сына и дочь. Ее проект «Мать», собственно, посвящен десяти годам с момента рождения ее близнецов: Каруччи упорно снимала «закулисье» материнства, от беременности и шрамов от кесарева до потрескавшихся сосков и соплей из сыновьего носа. Эта долгоиграющая серия вышла отдельным альбомом, в котором есть всё: осознание собственной физиологии и любовь к тому, как меняется твое тело, а также нежность к близким, которые являются его прямым продолжением. Всё это, в частности, помогло альбому Каруччи попасть в десятку лучших фотокниг 2013 года по версии The New York Times.
Алея Чапин
«Aunties Project»
Алее Чапин всего 29 лет — формально молодая художница, в 2012-м она уже взяла премию BP Portrait Award по результатам коллективной экспозиции в лондонской Национальной портретной галерее, а в 2013-м в Нью-Йорке у нее прошла персональная выставка с «Проектом „Тетушки“». Чапин рисует гиперреалистичные портреты женщин, которые порой можно принять за фотографии — с такой документальной точностью она изображает все складки, морщинки, вздувшиеся варикозные вены и сосудистые звездочки немолодых женских тел. Несовершенные с точки зрения общества, эти женщины часто изображены группами — держась за руки или опираясь друг на друга. Сама Чапин говорит, что эти образы для нее — персонификация силы, которую можно найти в себе, принимая беззащитность своего тела. Художник Дэниел Мэйдмен в свою очередь заметил, что ее героини «выглядят способными постоять за себя», а их тела с возрастными изменениями «рассказывают целую историю».
«Growing Out My Bush»
16 сентября 2013 года анонимная пользовательница тумблера завела блог «Отращиваю заросли», предварительно начисто сбрив всю растительность на теле — как она сообщила в описании проекта, «just for fun». Как можно догадаться, этот документальный тумблог полностью посвящен процессу обретения волос заново, причем в том объеме, который современная европейская цивилизация не одобряет, а то и брезгливо морщит на него нос. Проект затянулся на 180 дней, за которые его автор вместе с подписчиками прошли немалый путь. В частности, в финальном посте героиня пишет, что никогда бы не подумала, что сможет опубликовать снимок с «протечкой» во время месячных, а читатели будут его шерить и хвалить за смелость. Кроме этого в блоге был и крайне резонансный пост о том, как по-разному можно представить одно и то же женское тело: сексуально изогнутым и худым — и расслабленным, со складками и, о ужас, слегка отвисшей грудью. Смотреть снимки и читать сопровождающие тексты в итоге вдвойне интересно: мы так никогда и не узнаем, кто стоит за этим проектом, а вместо лица запомним автора по лобку, соскам и подмышкам. Зато личность не отвлекает здесь от главного — ведь на этом месте могла бы быть любая женщина.
Рэйчел Холлис
#HollisHoliday
Жизнерадостную американку Рэйчел Холлис в голову не придет назвать художницей или концептуалисткой: она более чем далека от мира современного искусства. У Холлис есть своя фирма по организации голливудских мероприятий, от презентаций до частных вечеринок знаменитостей; она пишет книжки с ванильными обложками (в частности, «всю правду» об организации вечеринок знаменитостей), гостит на ТВ, ведет кулинарный блог и что только не. Главное — Рэйчел родила троих детей, и всё вышеперечисленное, включая роды, кажется, перенесла с не сходящей с лица улыбкой. 21 марта она выложила в свой фейсбук «The Chic Site» фотографию с пляжа в раздельном купальнике с небольшой подписью: «Да, у меня есть растяжки и я ношу бикини. Да, у меня дряблый живот, потому что я выносила в нем трех гигантских младенцев. <…> Это не шрамы, дамы. Это ваши отметины, которые вы выстрадали. Носите их с гордостью». Этот пост залайкали полмиллиона человек и расшерили 63 тысячи раз, о Рэйчел заговорили во всём мире, а число подписчиков ее фейсубка подскочило с 12 тысяч до 150. Похожий проект недавно сделала и редакция американского женского сайта Bustle — их полная бьюти-редактор вышла на пляж в бикини и записала реакцию окружающих. Поступок более чем смелый, учитывая, что даже конвенционально красивые женщины размеров S и M лишь учатся не стыдиться того, что на самом деле прячется у них под одеждой.
Ингрид Бертон-Мойн
«Red is the Colour»
Рупи Капур далеко не первая художница, которая открыто говорит о менструации и тем самым нарушает негласное табу. Так, в 2009 году большую дискуссию вызвал проект «Red is the Colour» француженки Ингрид Бертон-Мойн, живущей и работающей в Лондоне. Бертон-Мойн заработала славу феминистской художницы, сняв портреты 12 женщин: все они позировали без макияжа, но нанесли на губы в качестве помады свою менструальную кровь. Снимки фотограф снабдила ироничными подписями, пародирующими название оттенков помады: «Action Red», «Rouge Pur» и так далее. Перед Бертон-Мойн стояла простая задача — наступить на горло многовековой унизительной традиции и позволить женщинам не стесняться своих биологических циклов. Вместо того, чтоб стыдливо перешептываться о менструации, героини проекта привлекают к ней внимание самым что ни на есть одобренным обществом способом — красят губы алым. Если этот проект кажется вам слишком радикальным, посмотрите на более нежную серию нашей любимой молодой художницы Арвиды Бистрём, которую она сняла для журнала Vice: там кровь между ног выглядит одновременно символом бунта и крайней женственности.
«Love Your Lines»
В августе прошлого года две мамы с восточного побережья США запустили аккаунт «Love Your Lines», чтобы поддержать реальных женщин с реальными телами, которые мало похожи на идеально гладкие, отфотошопленные фигуры моделей. С тех пор аккаунт пополнился почти 400 фотографиями женщин со всего мира, которые не стесняются показать свои растяжки, складки на животе или шрамы от кесарева сечения. Каждый снимок сопровождают история отметин и вдохновляющий рассказ героини о том, как менялось ее отношение к собственному телу. Число подписчиц «Love Your Lines» давно перевалило за 100 тысяч, хочется верить, что большинству из них этот проект помог полюбить свое тело.
Фотографии: Edwynn Houk Gallery, Ingrid Berthon Moine,
Flowers Gallery, Growing Out My Bush
www.wonderzine.com