Гелбин Меггакрут — История World of Warcraft, Hearthstone и Heroes of the Storm
«Ты ведь так ничего и не понял, да? Наша главная сила именно в верности друзьям… Они помогают нам, потому что они наши друзья, Сикко. Мои друзья. И вместе мы – сила, которую не измерить никакими приборами.»Гелбин Меггакрут (англ. Gelbin Mekkatorque) занимает должность Главного механика Гномрегана, но другие народы часто называют его Королем гномов. Правление Гелбина совпало с самыми тяжелыми испытаниями для гномов за всё времена. Поскольку должность Главного Механика является выборной, тот факт, что он по-прежнему занимает её, доказывает любовь народа к своему лидеру.
Будучи гениальным изобретателем, Гелбин Меггакрут быстро поднялся по лестнице меритократии среди гномов благодаря своим инновационным идеям и креативному подходу к решению проблем. Он создал первую рабочую модель механодолгонога, помогал в разработке осадных машин дворфов и сыграл важную роль в постройке Подземного Поезда, связавшего Стальгорн и Штормград.
Потеря Гномрегана лежит на плечах Гелбина тяжким грузом. Он не был готов к вторжению, обрушившемуся на любимый город; он столкнулся с предательством своего доверенного советника, который убедил его действовать второпях, что повлекло за собой бессмысленные смерти. И теперь все блестящие способности Меггакрута направлены на достижение одной единственной цели: вернуть Гномреган.
История
Немногое известно про Гелбина до его становления Главным механиком гномов. Заявляют, что именно с первого и самого популярного изобретения началось его восхождение к этому титулу. Народ гномов в течение четырех сотен лет не мог подобрать правильного короля или королеву. Отказавшись от монархии, гномы выбирали своих лидеров по общему согласию, судя по их изобретениям и пользе, которую они принесли всему народу.
Гелбин закончил обучение в Институте механизации и получил в подарок очки в простой мифриловой оправе от своего лучшего друга и сокурсника – Сикко Термоштепселя. Он носил эти очки, не снимая, и был образцом того, что гномы хотели бы видеть в Главном механике. Первое изобретение Гелбина – механодолгоног – произвело революцию в путешествиях гномов и обеспечило их эффективным личным транспортом. Меггакрут продолжил работу, создавая изобретение за изобретением, каждое из которых приносило гигантскую пользу гномам и развитию их технологий. Его изобретения включают в себя шлицевой гироинструмент, ремонтного робота, схемы для Подземного Поезда и даже прототип осадной машины дворфов.
Главный механик прославился своей практичностью. Он полностью отказался от роскоши, в отличие от других лидеров Альянса. Старая система коридоров в семнадцатом секторе являлась физическим воплощением творческого мышления Гелбина: библиотека была соединена с чертежным кабинетом, переходящим в обычную макетную мастерскую, откуда можно было пройти сразу в сборочный цех. Гелбин проводил долгие ночи, занимаясь мозговым штурмом, и даже большая часть его отдыха проходила в стенах мастерской.
Главный механик
Гелбин получил титул Главного механика после череды технологических триумфов, и это вызвало зависть у его друга Сикко, который также претендовал на эту должность. Но Меггакрут был замечательным инженером и получил столько наград за свои труды, что ученики даже предлагали ему изобрести какое-нибудь особое место для хранения трофеев. Гелбин и Сикко часто работали вместе, и Термоштепсель стал его главным советником.
Эпоха войн
Источник информации в этой секции – художественная литература по вселенной Warcraft.
Хотя гномы и были частью Альянса, сформированного в Первой Войне, их интересы представляла делегация из Стальгорна. Помощь гномов и их технологий стала неоценимой во Второй Войне. Их продвинутое оружие и транспорт оказали Альянсу поддержку на земле, ветролёты – в воздухе, а подводные лодки – в морских сражениях. Гелбин сохранил для себя «сувенир» после набега гномов на один из лагерей Орды – сделанное троллями кресло, которое позже было размещено в его рабочем кабинете Сектора 17.
После завершения Второй Войны началось восстановление Штормграда, но дорога с севера туда и обратно была тяжелой. Магни Бронзобород обратился к Меггакруту с просьбой о создании быстрого и удобного способа транспортировки. Гелбин погрузился в работу, чтобы развить свою идею Подземного Поезда. Он подготовил чертежи самого поезда и даже создал его маленькую модель. Он принял участие в строительстве, и эта работа стала ещё одним изобретением, которым гномы принесли пользу Альянсу. Гелбин поддерживал контакт с Туралионом, сообщая ему об обновлениях и проблемах проекта, среди которых были даже крысы.
Незадолго до начала Третьей Войны Сикко Термоштепсель и Гелбин занимались разработкой прототипа осадной машины дворфов, и с началом войны она была усовершенствована. Хотя гномы продолжали снабжать союзников техникой и оружием, они почти не принимали участие в войне.
Когда началось вторжение Пылающего Легиона, Гелбин отказал Альянсу в предоставлении гномьего войска, что оказалось для них неприятным сюрпризом. Лишь после окончания войны стало известно, чем были заняты гномы.
Падение Гномрегана
Во время Третьей Войны на Гномреган напали трогги, которые поднялись из глубин земли и прорвались в нижние части города. Зная, что Альянс занят противостоянием Пылающему Легиону, Гелбин пытался найти способ справиться с проблемой без помощи союзников. Он обратился к своим советникам, и Сикко Термоштепсель, его лучший друг, предложил план, согласно которому ядовитый газ будет травить всех троггов, которые приблизятся к городу.
Сикко утверждал, что провел испытания уровня радиации газа, чтобы убедиться в его воздействии на троггов, и показал Гелбину подделанные расчеты плотности и объёмного веса. Газ никогда не должен был выйти за пределы карантинного сектора и нижних уровней Гномрегана – предполагалось, что он будет отравлять врагов, пытающихся проникнуть в город из-под земли, обеспечивая гномам мирную жизнь на верхних ярусах города. Возможность справиться с проблемой силами гномов и уверенность лучшего друга убедили Гелбина, что это наилучший план действий.
Меггакруту пришлось наблюдать за катастрофой, последовавшей за провалом плана. Трогги не погибали от воздействия газа, а становились лишь яростнее из-за радиации. Фильтры, разработанные Термоштепселем, не сработали, и газ попал прямо в дома гномов, которые считали, что находятся в безопасности. Восемьдесят процентов населения Гномрегана было потеряно, и Гелбин отдал приказ к отступлению, отправившись вместе с немногими выжившими в Стальгорн.
Предательство
Во время эвакуации Гномрегана Гелбин в ужасе обнаружил, что Термоштепсель предал весь народ гномов. Желание стать Главным механиком и зависть свели его с ума за долгие годы, и Сикко попытался подставить друга. По его плану тридцать процентов населения должно было погибнуть, чтобы гномы обвинили в этом Гелбина и лишили его титула. Тогда же должен был появиться Термоштепсель, который спас бы город, уничтожив троггов. В обществе гномов, привыкших полагаться друг на друга, такое предательство было неслыханным.
Газ оказался опаснее, чем думал Сикко, и уничтожил восемьдесят процентов населения вместо тридцати. К ужасу Термоштепселя, выжившие сплотились вокруг Гелбина, который начал эвакуацию и лишь тогда осознал, насколько безумен его лучший друг. Со временем о плане Сикко узнали все, и Меггакрут приговорил его к смерти за предательство.
Тот сокрылся в глубинах Гномрегана, пострадав от облучения вместе с другими жертвами. Гелбин считал, что Сикко погиб, как и другие жители города, но наблюдение и разведка доказали обратное, раскрыв также судьбу немногих гномов, переживших газ. Они мутировали в больных прокаженных существ и потеряли остатки разума. Термоштепсель возглавил лепрогномов и начал править ими, также охваченный безумием.
Под руковоством Гелбина гномы построили Город Механиков внутри Стальгорна, который стал их временным домом. Гелбин не раз обращался к героям Альянса с просьбой о помощи с Гномреганом, и они спускались в руины, позже докладывая, что Термоштемсель успешно убит. Но каждый раз оказывалось, что Сикко всего лишь умудрился подделать свою смерть и всё ещё активен. Стало понятно, что для освобождения города потребуется не отряд героев, а целое войско Альянса, и Меггакрут начал готовить план, наблюдая, как его народ, привыкший к уединению, постепенно привыкает к другим народам Альянса.
Операция: Гномреган
Вскоре после падения Короля-Лича Гелбин закончил подготовку своего плана и обратился за помощью не только к гномам, но и другим участникам Альянса. Гелбин, возглавивший операцию, направил войска в места, захваченные лепрогномами, а Термоштепсель пытался отразить атаки. Альянсу удалось освободить внешние земли Гномрегана и установить место для лагеря, откуда должно было начаться вторжение в город.
Сикко подготовил еще одну ловушку – как только Альянс достиг центра города, он продемонстрировал гигантскую бомбу, названную Облучатель-3000. Меггакрут не смог обезвредить бомбу и был вынужден отозвать войска обратно на поверхность, чтобы запечатать Гномреган, пока радиация не рассеется. Хотя Гелбину не удалось полностью вернуть родной город, он был счастлив знать, что Термоштепселю и его лепрогномам нанесен удар, от которого они не смогут быстро восстановиться.
Сектор 17
Когда медленное продвижение внутрь Гномрегана продолжилось, Гелбин отправился проверить свои старые жилые помещения в Секторе 17, который только что был освобожден. Хотя Меггакрут и удивился слишком простому возвращению сектора, он увидел здесь много предметов из своего прошлого и поддался эмоциям. После нескольких лет в образе сильного лидера, необходимого народу гномов, Гелбин впервые заплакал.
Собираясь уходить, он заметил старые очки с мифриловой оправе, подаренные ему на окончание института и забытые во время эвакуации. Он прикоснулся к ним и только тогда вспомнил, что очки были подарком Сикко. Провод, прикрепленный к очкам, был ловушкой, и дверь, ведущая в комнату, закрылась. Термоштепсель, злорадствуя по внутренней связи, вывел на Гелбина трех троггов, которые должны были убить главного механика.
Гелбин с помощью своей хитрости и подручных инструментов, найденных прямо здесь, удалось победить троггов, и тогда к нему вышел сам Термоштепсель в новом паровом костюме. Меггакрут смог победить и его, вызвать перегрузку энергии в костюме, который развалился на две части и отрубил Термоштепселю ноги. Кровотечение было остановлено выбросом пара, который прижег раны, и Сикко всё ещё находился в сознании. Гелбин решил оставить его умирать здесь, среди троггов и крыс, за все преступления против народа гномов, на которые пошел его бывший друг.
Смотрите также
www.rpwiki.ru
Гелбин Меггакрут. Главный механик и Король Гномов. / Архив
Цитата
» Ты никогда по-настоящему не понимал, не так ли? Наша верность друзьям, которая обеспечивает нашу истинную, величайшую силу… Мои друзья. Это власть, с которой не сравнятся даже числа»
— Гелбин Меггакрут, Главный механик Гномерегана
Гелбин Меггакрут действующий Главный Механик Гномерегана, также известный как «Король Гномов».
Гелбин был во главе гномов в одни из самых тяжелых и трудных для них времён. Тот факт, что он был избран, и занимает своё положение в такие непростые времена показывает любовь гномов к нему.
Блестящй изобретатель, Гелбин Меггакрут очень быстро получил уважение других гномов благодаря его инновационным изобретениям и творческому подходу к решению проблем. Он создал первый функционирующий механодолгоног, помогал в создании Дворфского Осадного Двигателя и сыграл важную роль в созданий Подземного Трамвая, соединяющего Стальгорн и Штормград.
Хотя никто и не скажет, глядя на него, что потеря Гномрегана очень давит на него. Он был готов к вторжению, которое охватило его любимый город, он был предан своим доверенным советником, заставившим его действовать чересчур поспешно, что привело к ненужным смертям. Теперь блестящий ум Меггакрута сконцентрирован лишь на одном: возвращении Гномрегана…
История
Происхождение
Нам мало, что известно о Гелбине до его становления Главным Механиком Гномов.Это говорит о том, что с его первого (и самого популярного) изобретения началось восхождение к статусу «Король Гномов». У расы гномов не было надлежащего короля или королевы уже более четырехсот лет. Вместо этого монарх избирался гномами по общему согласию, основанному на плодах их работы и преимуществах для всех гномов.
Гелбин окончил Универстит Шестерёнки (Gearshaft University), где ему была подарена пара линз в мифриловых оправах, которую он носил почти всё время и был образцом для подражания всех гномов, что гномы и искали в будущем Главном Механике. Первое изобретение Гелбина, механодолгоног, совершило революцию для всех гномов и сейчас является эффективным личным транспортом, что в конце концов вывело их на один уровень с людьми в этой гонке. С тех пор Меггакрут продолжал свою работу, создавая одно изобретение за другим, каждое из которых сейчас используется и будет использоваться в дальнейшем всей расой гномов. Его изобретения включают: шпицевый микро-регулятор, ремонтный бот, схемы для Подземного Трамвая, даже Прототип Осадного Двигателя дворфов.
Меггакрут всем известен своей практичностью. В отличие от других лидеров Альянса, которые предпочитают декоративные и причудливые жилища, его личные комнаты были довольно-таки практичные. Его творческие мышление может быть очень хорошо представлено в виде коридоров в секторе 17: библиотека подключена к комнате разработки, которая подключена к литейной, которая подключена к камерам сборки. Гелбин имеет привычку полностью погружаться в мыслительный процесс, проводить ночь за ночью в мозговом штурме какой-либо идеи. И дело в том, что он фактически отдыхает, когда работает.
Когда началась Вторая Война Меггакрут повёл свой народ на помощь всему Альянсу. Хотя гномов и не было видно на линии фронта (и вовсе не потому что они маленькие!) они обеспечили Альянсу бесценный запас техники и оружия, чтобы заполнить пробел в силах Альянса.
Главный Механик
Гелбин был избран Главным Механиком его приятелями, благодаря его различным технологическим победам, что лишь дальше увело его друга и коллегу Сикко Термоштепселя по пути зависти (Темной Стороны Силы), так как он продолжал претендовать на звание Главного Механика. Его мастерство инженера было несомненно, он получил столько различных наград, что ему буквально пришлось их выставлять как трофеи, чтобы сохранить их. Он и Сикко очень часто работали в команде, так что Термоштепсель в конечном итоге становится его главным советником.
В какой-то момент его пребывания в должности Главного Механика, гномы были призваны Альянсом, чтобы помочь им в войне против Орды, которая истребляля южную часть королевства Азерот. Меггакрут согласился помочь и повёл гномов во Вторую Войну.
Вторая Война
В то время когда гномы были представлены Альянсу во время Первой Войны, они были не целой фракцией, а лишь делегатами от Стальгорна. Стремясь проявить себя, гномы стали по-настоящему неоценимыми во времена Второй Войны, их передовая техника и оружие дали огромную поддержку силам Альянса, в том числе такие машины как Гномья Летающая Машина для разведки, Гномья Подводная Лодка для столь необходимой военно-морской поддержки. После первой помощи гномов во Второй Войне Меггакруту был подарен стул тролльего производства, который он до сих пор хранит в своих личных комнатах сектора 17.
После Второй Войны началось восстановление Штормграда. Было очевидно, что поездки с севера очень трудны и Магни Бронзобород просил помощи Меггакрута в построении более быстрого и простого способа транспортировки. Тогда Меггакрут и начал работать над тем, что потом станет Подземным Трамваем. Гелбином были разработаны схемы для Трамвая, а уменьшенную модель он сделал из банки от пирога (вспоминаем творческое мышление). В итоге изобретение оказалось так хорошо, что стало еще одним изобретением гномов столь неоценимое для Альянса.
Третья Война
До Третьей Войны Сикко Термоштепсель и Гелбин занимались разработкой Дворфского Гномьего Двигателя, который-таки стал совершенен во время войны. Хотя гномы продолжали снабжать союзников техникой и оружием, но в Третьей Войне они приняли совсем малое участие. Когда Пылающий Легион вторгся, Гелбин отказался прислать свои войска на помощь Альянсу, к удивлению своих союзников. Впрочем, когда война закончилась, всем стало ясно почему Гелбин отказал им.
Падение Гномерегана
Во время Третьей Войны Гномереган был захвачен расой примитивных существ, известных как трогги, которые прорвались в низовья города из самых глубин земли. Зная, что Альянс уже был занят Вторжением Пылающего Легиона, Гелбин пытался найти способ справиться с этим подземным вторжением без помощи оккупированных сил Альянса. Обратившись к своим советникам, его друг и коллега Анжинер Сикко Термоштепсель выдвинул предложение о том, чтобы выпустить ядовитый газ, который уничтожит всех троггов. Сикко заявил, что проверил уровни радиации газа и утверждал, что есть доказательства его влияния на троггов, показав Гелбину фальсифицированные данные. По расчетам Термоштепселя газ должен осесть в магистралях и нижних секциях Гномрегана, отравив захватчиков, вышедших из под земли, а гномы ждали бы в безопасности в верхних городских туннелях, недалеко от Клина Термоштепселя и вентилляционных шахт. Актуальность для борьбы с вторжением и уверенность в его друге позволяли Меггакруту полагать, что это лучший курс дальнейших действий.
Гелбин мог лишь наблюдать как план катастрофически провалился. Вместо того, чтоб убить троггов, большинство становилось разъяренными после того, как проходили через этот газ. Газ проникал всюду, убивая гномов, пока они ожидали там конца всего и думая, что они в безопасности. Гелбин был вне себя от вины, лежащей на нём, количество жертв было невероятно высоко, газ уничтожил почти 80% населения. Невозможно было более терпеть смерти или сдерживать троггов и потому Меггакрут был вынужден увести остатки своего народа из Гномрегана к их соседям, дворфам, выпрашивая безопасной гавани.
Предательство
Во время эвакуации Гномрегана, Гелбин с ужасом обнаружил, что Термоштепсель предал всех гномов. Желание Термоштепселя стать Главным Механиком было так сильно, что медленно, но верно сводило его с ума на протяжении многих лет, ведя его к заговору против Меггакрута. Его план состоял в том, что он позволит 30% населения погибнуть от газа, затем немедленно напасть на троггов и спасти всех, обеспечив ему должность Главного Механика и изгнание Меггакрута за вину во многих смертях. Такие действия были просто неслыханны для гномов, ведь они привыкли во всём полагаться лишь друг на друга и такое понятие как измена — было просто неприемлемо. Тем не менее, действие газа оказалось более смертоносным, чем ожидалось и уничтожило 80% населения, а не 30%. С таким огромным количеством смертей гномы отчаянно сплотились вокруг Гелбина, к великому разочарованию Термоштепселя. При отсутствий других вариантов Гелбин вынужден был увести выжившых от зараженного и захваченного дома в более безопасное место, пока все переживали из-за смерти близких и родных.
Гелбин был первым кто по-настоящему осознал насколько сумасшедшим стал его старый друг, после эвакуации, когда было обнаружено, что Термоштепсель остался позади, а его коварный план, все графики и исследования стали обнаружены и известны обещственности.
Вместе с Гномереганом, по причинам которые Термоштепсель даже не помнил, он запер себя в самых глубинах, заразившись, как и большая часть гномов, а также был приговорен к смерти Меггакрутом. Хотя первоначально Гелбин предполагал, что его старый друг погиб, но после многих путешествий и исследований в городе было доказано обратное, а также выявлено много тревожной информации о судьбах тех гномов, что остались позади. Те, кто выжил-мутировали. Газ деформировал их ум и сознание, что привело к тому, что Термоштепсель захватил власть над зараженными гномами, управляя ими железной рукой безумства.
Гелбин привёл свой народ к Стальгорну, где их союзники дворфы предоставили им убежише и целый район, построив Гномье святилище, ныне именуемое Городом Механиков. Так Меггакрут начал продумывать дальнейшие действия о возвращении Гномрегана.
После Гномрегана
После падения Гномрегана, Гелбин привёл свой народ в Стальгорн, в Город Механиков, где гномы создали свой новый дом. С падением Лордаерона и растущей напряженностью в отношениях с Ордой, Гелбин заручился поддержкой многих героев Альянса. Эти герои решились отправиться в Гномереган и вернулись с отчетом о смерти Термоштепселя, однака лишь позже удалось выяснить, что это была просто уловка. Тогда стало ясно, что для обратного захвата Гномерегана требуется больше, чем горстка смельчаков, а вот объединенные силы гномов и Альянса с этим вполне могли бы справиться. Меггакрут продолжает разрабатывать план, наблюдая, как с годами, уединение его народа медленно рассеивается, как гномы смешались с другими представителями Альянса.
Меггакрут отправил своих людей на приключения в Запределье, а также в Нордскол, продолжая строить планы о том, как им отвоевать Гномереган.
Операция:Гномереган
После многих лет планирования, Меггакрут наконец-таки привёл свой план в действие. Была вызвана поддержка не только гномов, но и Альянса, а сам Гелбин руководил операцией. Меггакрут начал очень грамотную атаку, а впоследствии и осаду Гномрегана, которую Термоштепсель пытался отразить. Силам Альянса и Меггакрута удалось вернуть внешние земли Гномерегана и создать базу для начала финальной стадии операции.
Однако у Термоштепселя был один козырь в рукаве: Облучатель-3000. После того, как не удалось вовремя обезвредить бомбу, Гелбин был вынужден вновь приказать отступить войскам на поверхность и перекрыть Гномереган, после чего выяснить что случилось и продолжить штурм. Несмотря на то, что Меггакрут был не в состоянии сейчас вернуть весь город, он был счастлив зная, что Термоштепселю был нанесён удар и он еще не скоро восстановится.
Вторжение Элементалей
Главный Механик Меггакрут присутствовал на заседании о Вторжении Элемнталей. В ходе встречи он отметил, что очень высока сейсмическая активность и и это ставит под угрозу Стальгорн. Во время Вторжения Элементалей, Меггакрут защищал Палаты Войны Стальгорна.
Раскол
После Раскола Меггакрут обратил внимание на то, что весь газ в Гномерегане постепенно выветривается. Гелбин повёл за собой гномов, чтобы найти и вывести выжившых, а также немедленно освоить новые части Гномерегана такие как, например, Старые Общежития. В конце концов объединенные силы дворфов и гномов выбили одного из самых верных командиров Термоштепселя — Разло Шестерямстера (его вы можете встретить в квесте Долой Шестерямстера!).
Вынимая Термоштепселя
Пока возвращение Гномерегана продолжалось, Меггакруту не терпелось проверить его старые личные покои сектора 17, которые недавно были отбиты. Хоть Гелбин и был удивлён, что так легко вернули эти помещения, всё же эмоции одержали над ним верх, заставляя его вспомнить прошлое и падение Гномерегана. После нескольких лет, создавая сильный образ своего народа, Гелбин наконец дал волю своим чувствам, горько оплакивая гибель своего народа. В каком-то смысле ему даже стало лучше. Когда он собрался уезжать, то случайно нашёл свои старые очки, которые лежали на старом стуле. Подняв их, он слишком поздно понял, что это была ловушка, установленная Термоштепселем: очки были соединены неким проводом со стулом.
Отправив охранников прочь, чтобы самостоятельно исследовать старые жилые кварталы, забыв своё оружие Вренчкалибур (Гаечный Ключ), Гелбин был тут же окружен несколькими троггами. Термоштепсель открыто злорадствовал через интерком тому, что Меггакрут так легко попался в его ловушку. Тем не менее, путём тщательного манипулирования и использования своего окружения Гелбину удалось обезоружить троггов. Не желая, чтобы Гелбин сбежал, Термоштепсель отправился к нему, чтобы разобраться со всем лично. Однако Главный Механик перехитрил и его. Неудачная ловушка в конце концов сократила Термоштепселя вдвое: он потерял обе ноги. Хоть Термоштепсель и выжил (его уничтоженный костюм прижёг раны с минимальной потерей крови), Гелбин решил оставить его там умирать в долгих мучениях, сказав, что это достойное наказание за его преступления против гномов. Он решил, что если трогги не убьют Термоштепселя, то никто не сможет быть лучшим их предводителем, чем один из них.
- На сегодняшний день Гелбин Меггакрут является одним из четырех выживших правителей Альянса после Второй Войны, остальные: Король Вариан, Курдран Громовой Молот и Генн Седогрив. А Король Лордаерона Теренас, Король Стромгарда Торас Троллебой, адмирал Кул»Тираса Праудмур, Правитель Альтерака Перенольд, Антонидас из Даларана, Король Кель»Таласа Анастериан Солнечный Скиталец и Король Стальгорна Магни Бронзобород все погибли ( все были убиты, кроме Перенольда, который умер в тюрьме и кроме Магни, который обратился в камень во время ритуала) в разное время.
- В мире WoW Гелбин Меггакрут на пару дюймов выше, чем остальные гномы.
- Должность Главного Механика выборна, однако правители имеют право называть себя как угодно. Гелбин называет себя «Королём Гномов», что есть зеркальное отображение титула Сикко Термоштепселя «Короля Гномерегана», хоть это и было актом эгоизма с его стороны. Впрочем, стоит признать, что в отличие от Сикко Гелбину это звание не даёт особых юридических полномочий.
- Как упоминалось ранее, Главного Механика избирают, однако нет предела тому, как долго гном может занимать эту должность. Гелбин был Главным Механиком еще во время Второй Войны, а ему тогда было около 25 лет, то есть он очень рано занял эту должность. Учитывая, что Меггакрут сейчас является старейшим гномом (в настоящее время никому не известно как долго живут гномы, даже самим гномам), то получается, что он занимает свою должность большую часть жизни.
- Во время операции Гномереган Меггакрут кричит: «Это ловушка! Это полнофункциональный облучатель!», что является отсылкой к Звездым Войнам:Эпизод IV, где адмирал Акбар кричит: «Это ловушка!» узнав, что вторая Звезда Смерти функциональна, а они попали в ловушку.
- Забавно, но Гелбин был дружелюбен игрокам Орды в патче 4.0.3а до патча 4.1.
- Гелбин и Вол»джин имеют ряд неприметных сходств. Оба они была преданы надежным другом (Сикко/Залазан), оба были вынуждены покинуть свой дом, чтобы потом вернуться с новыми силами и вернуть его (Операция:Гномереган/Падение Залазана), во время Хмельного Фестиваля оба выезжают в 6 утра и в 6 вечера на торжество и до Катаклизма оба находились в столицах другой расы (Стальгорн/Оргриммар). Более того, оба они не могут быть атакованы враждебной фракцией и не являются частью достижений За Альянс! и За Орду! для каждой фракции соответственно.
Интересное
Личность
Гелбин Меггакрут, до падения Гномерегана, был абсолютным пиком всего, к чему гном может стремиться. Блестящий ум, который изобрел бессчисленное количество замечательных изобретений, надежный друг, который ценил всех своих товарищей. После падения своего города и массовой гибели гномов, Меггакрут стал очень уставшим, на него давит ужасное чувство вины, ведь он считает, что это из-за него случилось предательство Сикко Термоштепселя, что он доверился такому гному. Несмотря на то, что освобождение Гномерегана постепенно продвигается, Гелбину видится будущее в сером цвете. Но всё же Меггакрут старается для своего народа и он добьется не только освобождения Гномерегана, но и улучшит его так, как никогда прежде.
Помимо своих чувств, Меггакрут невероятно изобретательный и находчивый даже во время боя. Прежде, чем стать Главным Механиком, он изобрел множество вещей, которые, как он считал, могут быть полезны всем гномам. Прежде всего, он иллюстрирует то, что что является лучшим в гномах и потому был избран на свой пост. Нынешний правитель гномов сострадательный и творческий. Им движет альтруизм, любопытство, изобретательность. Его самый большой недостаток — это его собственное неумение разбираться в собственных чувствах, но он знает, что прежде всего он должен быть лидером. Для Меггакрута понимание универсальных законов мира и науки легче, чем понимание себя, но даже тогда он может прийти и учиться, расти как личность. Его дружба и ответственность перед Альянсом и его народом лучший путеводитель на пути роста как личности и как лидера.
Данная статья может быть размещена где угодно, но лишь с указанием на источник. О неточностях, ошибках и возможных исправлениях сообщайте в личку.
Послесловие
Рассказ, выложенный на wowraider. Кого заинтересует-советую прочесть вот этоГелбин Мегакрутт: Устоять на ногах
Гелбин Мегакрутт: Устоять на ногах
mmoboom.ru
Гелбин Меггакрут: Устоять на ногах
Труднее всего было пережить именно эту жалость. Для честолюбивого народа, чье существование подчинялось абсолютным научным законам вселенной, она была просто невыносимой. Жалость приравнивалась к презрению. Гелбина раздражало, когда к нему проявляли сострадание, – и остальных гномов тоже. Как вождь он всегда внимательно изучал собственные эмоции: они зачастую совпадали с общими чувствами.
Но тяготила главного механика не только жалость. Тягостно было и то, что приходится постоянно улыбаться, подбадривать свой народ, проявлять гномскую смекалку. Лучиться твердой уверенностью, ютясь в тесных комнатах старого Города Механиков, когда единственное, чего ему хотелось –упасть на землю и… и…
Гелбин судорожно вздохнул и пошатнулся, ударившись с глухим стуком о металлическую стену. Так много погибших. Непростительно много!
Главный механик сжал кулаки и шумно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Потом гном закрыл глаза и начал перемножать простые числа, пока все эти тревожные мысли не затихли где-то в дальнем уголке его сознания. Простые, надежные числа. На них всегда можно было положиться, довериться им. Гелбин понимал, что однажды ему придется разобраться с накатывающими на него чувствами, но сейчас у него не было на это времени. Сегодня гномам нужен их главный механик, чтобы отвоевать родной город, и такие вещи, как сожаление и раскаяние, покажутся лишь проявлениями слабости. А лидер народа, находящегося на грани уничтожения и вынужденного жить на чужбине, не может позволить себе проявлять слабость.
Только не в этот раз.
Стараясь выбросить последнюю мысль у себя из головы, Гелбин зашагал вперед, осматривая состояние своего бывшего дома. В отличие от других лидеров Альянса, главный механик отказался от роскоши из более практичных соображений. Какой толк от трона, если лучше всего думается на ногах? Старая система коридоров в семнадцатом секторе являлась физическим воплощением творческого мышления Гелбина: библиотека была соединена с чертежным кабинетом, переходящим в обычную макетную мастерскую, откуда можно было пройти сразу в сборочный цех. Исследование, идея, разработка, производство. Именно в этих стенах ряды цифры облачались в железо и отправлялись покорять мир.
Именно здесь Гелбину впервые пришла в голову идея о механодолгоноге, благодаря которому его невысокие собратья смогли передвигаться так же быстро, как и стремительные всадники-люди. Это изобретение сделало юного гнома знаменитым и стало первой ступенькой на пути к званию правителя. Шлицевой гироинструмент, ремонтный робот, подземный поезд и даже прототип дворфийской осадной машины – все эти проекты зародились здесь, в его кабинете. Именно в этих стенах бесплотные фантазии Гелбина обретали физическую форму и отправлялись служить на благо всех гномов.
– Из чего следует вопрос, – пробормотал Гелбин, – может ли тысяча изобретений компенсировать последствия одной ужасной ошибки?
Его слова, наполненные болью, повисли в темноте коридоров. Главный механик не нуждался в ответе на свой вопрос. Но тут впервые со времени возвращения в Гномреган Гелбин улыбнулся – он заметил, что разговаривает сам с собой. Этого не случалось с тех самых пор, как… как он покинул город. Так что, возможно, вернувшийся невроз был хорошим знаком. Гелбин почесал свою аккуратно подстриженную бородку.
– Если психотический рецидив кажется мне положительным явлением, дела действительно плохи.
Проходя через сборочный зал, Гелбин провел пальцем по пыльной скамье и прищелкнул языком. Время не пощадило эту комнату. Даже при мигающем свете – все еще работающая система освещения была еще одним доказательством гения инженерной мысли гномов – было заметно, что однажды безупречному цеху теперь требуется основательный ремонт.
Взгляд Гелбина упал на стенд с наградами у дальней стены. Его установили там по настоянию учеников, да и то только потому, что главному механику нужно было место для хранения всех этих бесполезных грамот с похвалами и благодарностями. Как и все остальное в комнате, он был покрыт толстым слоем пыли.
В центре стенда гордо стоял первый рабочий прототип механодолгонога, увешанный ленточками и медалями. Гелбин улыбнулся, отметив про себя, что даже в новейших высокоскоростных моделях, производимых в Стальгорне, прослеживались черты его первого детища: все та же угловатость птичьих ног и туловище, напоминающее по форме чайник. Более того, агенты из Нордскола докладывали, что его изобретением пользуются даже таинственные механогномы для своих загадочных целей. Что может быть более лестным, чем знать, что раса машин использует созданную тобой машину как средство передвижения!
Механодолгоног был первым и, пожалуй, наиболее популярным проектом Меггакрута, но за ним последовала череда уникальных, мощных и необычайно практичных изобретений, которые укрепили силу его народа и доказали незаменимость гномов в альянсе дворфов, людей и эльфов. Именно в стенах Гномрегана Гелбин Меггакрут прошел путь от простого изобретателя до главного механика. Именно здесь Гелбин постигал суть вещей, совершал свои самые выдающиеся открытия и получал многочисленные похвалы от собратьев, которые ценили творчество и искусность превыше всего.
И эти же стены стали свидетелем того, как Гелбин Меггакрут наивно поверил словам гнома, которого когда-то считал другом. В этом самом зале Гелбин отдал приказ, который погубил большую часть его собратьев, а выживших лишил родного крова и обрек на унижения и нищенское существование.
Гелбин ударил кулаком в стену, подняв облако пыли. Свет над головой мигнул, словно соглашаясь с выраженным негодованием. Главный механик решил, что ему следует прогуляться, чтобы унять вновь поднявшуюся бурю чувств. Он покинул сборочный зал и, пройдя через макетную мастерскую, вернулся обратно в чертежную комнату. Тут он остановился – к своему удивлению Гелбин внезапно понял, что только что впервые проявил гнев, спустя годы после предательства. И этот внезапный приступ ярости ему понравился.
Возможно, давало о себе знать общение с несносными дворфами. А возможно, оказавшись вне пристального взора сочувствующих покровителей и беспокоящихся граждан, он почувствовал, что занавес, наконец, опустился и что ему больше не нужно играть роль главного механика и можно снова быть самим собой, Гелбином. А Гелбин мог позволить себе печалиться, Гелбин мог чувствовать себя преданным, Гелбин мог негодовать и убиваться из-за несправедливой жестокости мира.
Гном зарычал и снова ударил кулаком в стену, наслаждаясь глухой болью в костяшках пальцев – от удара железные стены холла тонко зазвенели. Во всяком случае, за время, проведенное с дворфами, его народ стал более сильным и научился с наибольшей выгодой пользоваться своими физическими особенностями, чем когда-либо за всю историю существования гномов. Дворфы довели до совершенства отнюдь не тонкое искусство ближнего боя, сражаясь с существами, вдвое превосходящими их по размеру, в то время как гномы обычно оттачивали мастерство побега и избегали конфликтов. Годы, полные трудностей и необходимости уживаться с более крепкотелыми союзниками, по крайней мере, сделали из гномов достойных воинов. Никогда раньше столько собратьев Гелбина не облачалось в доспехи и не держало в руках оружие, задавая жару более высоким противникам.
– Хотя, – пробормотал Гелбин, – умение задавать жару не сильно помогло нашим значительно поредевшим рядам.
Стены все еще продолжали звенеть от удара Гелбина. И тут главного механика пронзила мысль: звук совсем не тот, каким должен быть!
Гелбин наклонил голову и отошел на шаг назад. Помещения семнадцатого сектора были вырезаны в северо-западных толщах Дун Морога – в той заснеженной его части, которая состояла преимущественно из гранита и глинистого сланца. Облицованные железом стены коридоров этого крыла Гномрегана не должны были резонировать на такой частоте при ударном воздействии. Или ему изменяет память?
Закрыв глаза, гном еще раз слегка ударил костяшками пальцев по стене, которая снова издала тот же самый звук, напоминающий высокий звон колокола.
Не отрывая взгляда от стены, Гелбин отошел в центр комнаты. Его старое кресло, представляющее собой удивительно примитивную конструкцию, изготовленную троллями из костей и кожи ящеров, стояло на прежнем месте. Кресло было трофеем, доставшимся ему после первого набега гномов в составе Альянса на ордынский лагерь во время Второй войны. Гелбин хранил этот устрашающего вида предмет по двум причинам. Во-первых, чтобы не забывать, что его враги живут в мире, созданном из костей и шкур. Во-вторых, чтобы помнить, что даже клыкастым варварам с кожей болотного цвета требуется уют и отдых. Главный механик редко проводил время сидя, когда занимался своими изобретениями, но с удовольствием дремал в кресле после бессонных ночей раздумий и мозговых штурмов. Обитое кожей мягкое сиденье находилось близко к полу и было довольно широким, так как должно было вмещать в себя объемы даже самого представительного тролля, – что превращало кресло в отличное место для отдыха гнома. Гелбин опустился на уютную мягкую подушку сиденья с тревожным вздохом.
Неужели они построили здесь что-то новое? Гелбин насторожился. Он внимательно осмотрел комнату на предмет наличия следов диверсионной деятельности: торчащих проводов, неровно пригнанных досок, необычных следов на пыльных поверхностях. Весь сектор был тщательно обследован его лучшей командой, но Меггакрут отучил себя слепо доверять кому-либо, особенно если в деле был замешан Термоштепсель.
Сикко Термоштепсель. От этого имени у Меггакрута до сих пор появлялся неприятный холодок в груди, от которого он не мог избавиться, сколько бы ни старался. Гелбину наконец удалось подобрать слово, описывающее это странное ощущение – это чувство, которое ему было странно и пугающе незнакомо. Он находился в растерянности. Это был уникально редкий случай, когда главный механик Гелбин Меггакрут был очень сильно растерян.
Как такое вообще могло случиться?
worldofwarcraft.com
Гелбин Меггакрут — Персонажи Варкрафта
История
Гелбин Меггакрут – лидер всех гномов в Азероте, которые являются частью Альянса. Гелбин ещё с самых первых времён, является лидером гномов, и не сходит с него, хоть и осознаёт, что на его плечах действительно тяжёлое бремя, с которым ему удаётся справляться, и этим самым, его народ не жалуется, и наоборот – почитает своего лидера. Другие народы привыкли звать Гелбина Меггакрута – королём гномов.Первая Война
Первую войну, Гелбин Меггакрут хорошо сотрудничал со Стальгорном, когда ещё не был основал Альянс, а дворфы в его число не входили. При этом, за первую войну между людьми и орками, гномы успели хорошо развиться в своих технологиях, что, значительно обгоняли технологии гоблинов.Вторая война
Гелбин Меггакрут во второй войне уже снабжал Альянс крутыми изобретениями. Так, у Альянса появились, к примеру – подводные лодки, которые только переломили ход битвы. Помимо этого, сам лично, Гелбин Меггакрут соорудил первые образцы вертолётов для Альянса, а гномы же, воспользовались этими чертежами, и дублировали вертолёты, даже некоторые, усовершенствовав и дополнив вертолёты по-своему.
Когда вторая война только закончилась, гномы должны были помочь людям в восстановлении их столицы – Штормграда, но поскольку путь был очень далёкий от Гномрегана до Штормграда – гномы не знали, как туда попасть. Пути очень опасны, и не факт что живыми туда гномы доберутся, и оттуда тоже. Тогда-то, к Гелбину Меггакруту подошёл Магни Бронзобород, с предложением – построить Подземный Поезд. И этим, Гелбин тоже начал сам лично заниматься, но уже по первое время; постепенно подключались и гномы. И Гелбин опять принёс огромную пользу Альянсу.
Третья Война
Когда третья война только начиналась, Гелбин и Сикко начали заниматься разработкой осадной машины дворфов, и как только война началась – она уже была усовершенствована во всех аспектах. Гномы не участвовали в войнах, но при этом – они продолжали снабжать союзников тяжёлым оружием и тяжёлой техникой.
Когда Пылающий Легион вторгся в Азерот, Альянс просил у Гелбина, в предоставлении помощи гномьим войском, на что Гелбин отказался. Но только уже позднее стало известно, что Гномреган был атакован огромным количеством троггов. Гелбин вместе с Сикко разработали план, как избавиться от троггов. Всё что им необходимо было – это распылить ядовитый газ по вентиляции Гномрегана, таким образом, убив всех троггов, но перед этим – эвакуировав гномов из столицы. Но план провалился, трогги при совершении плана – оставались живыми, и из-за радиации они становились только яростнее. Гномреган был потерян, а вместе с ним и чуть ли не всё население гномов. И тогда, Гелбин Меггакрут вёл свой народ в Стальгорн, где дворфы уделили им жилой район.
Позднее, как оказалось, Сикко Термоштепсель был предателем. Сикко хотел быть главным механиком, и он очень завидовал Гелбину. И это – его свело с ума, сотворив свой план.
Возвращение Гномрегана
После того, как Король-Лич потерпел поражение, Гелбин собрал всех гномов, и вместе с Альянсом, они начали наступательную операцию на Гномреган. Но и у Сикко Термештипселя был свой козырь. Сикко показал всем бомбу под названием «Облучатель-3000». Обезвредить эту бомбу не удалось, из-за чего Альянсу пришлось отступить назад.Но вскоре, Гномреган был возвращен, благодаря Сектору 17 – жилому комплексу из Гномрегана, где и был убит Сикко Термоштепсель Гелбином.
Путь Гелбина Меггакрута на этом не заканчивается, он продолжает всё так же проявлять активность в Альянсе, и даже успел принять участие в осаде Лордерона.
wc3.3dn.ru
Автор Cameron Dayton Обложка: Людо Луллаби, Тони Вашингтон
– Мы проверили верхние этажи в секторе семнадцать. Кажется, помещения не сильно пострадали с момента нашего… вынужденного отбытия. Если не считать зловонного запаха троггов, который здесь повсюду… – Ммм, да, этот чудесный аромат сырости, нечистот и гниющих обезьяньих внутренностей. Безотказно вызывает рвотные рефлексы, насколько мне известно. Капитан Герк Пружиннец скривился и побледнел. Судя по всему, запах отрицательно сказывался на боевом духе подразделения. – Все в вашей команде снабжены последней моделью разработанных мной высокоскоростных ноздревых фильтров? – Так точно. Но этот запах… он ощущается на вкус – даже если в носу стоят фильтры, – Пружиннец запрокинул голову, показав свои замечательные гномьи ноздри, в которых красовались плотно прилегающие фильтры. – Двое моих бойцов подали заявление на перевод в Старую Наковальню разбираться с патрулями троллей, а врач бьет тревогу из-за участившихся приступов воненгита. Главный механик Гелбин Меггакрут вздохнул, сдвинул очки на лоб и начал массировать переносицу своего не менее замечательного носа. Новые очки натирали, и отрегулировать их значилось первым пунктом в списке тысячи задач, которыми Гелбин собирался заняться после завершения кампании. Он не спал всю предыдущую ночь, и там, где оправа прилегала к лицу, сильно саднило. Отвоевание Гномрегана оказалось не таким уже простым делом. Взять эту вонь, например. Вентиляция была одной из проблем – стоит заметить, многочисленных – этого огромного подземного города. Чтобы сохранить свежесть и чистоту воздуха, требовалась целая сеть вентиляторов, воздуховодов и очистительных систем, где круглые сутки посменно трудилась команда из пятнадцати техников. За то время, пока трогги господствовали в Гномрегане, их отвратительный запах настолько въелся в стены и предметы интерьера, что от него было избавиться сложнее, чем от самих захватчиков. – Не волнуйтесь, капитан. Ребята из алхимического корпуса уже разрабатывают прототипы моих новых вонеустранительных противосмрадных пушек, которые станут источником взрывной волны свежести на улицах города. А пока вам и вашим бойцам следует отдохнуть. Вы свободны на сегодня. Отправляйтесь-ка к Громовару и пропустите пинту-другую эля. Пружиннец улыбнулся, отдал честь и кивнул в знак согласия. Меггакрут повернулся к чертежам, разложенным на столе, и, поморщившись, спустил очки обратно на нос. В некоторых секторах Гномрегана все еще велись сражения, другие же удалось отвоевать на удивление легко. Конечно, помощь Альянса была основной тому причиной, однако Гелбина все же что-то настораживало. Машинный зал, казалось, был просто брошен, а это очень не похоже на старого врага Меггакрута: он никогда не уступал территорию без боя. Легкое покашливание прервало мысли Гелбина – капитан все еще стоял в комнате, переминаясь с ноги на ногу. – Простите, капитан, у вас был еще какой-то вопрос? – Да, главный механик. Если не возражаете… – Ни в коем случае, капитан. Спрашивайте. – Тут ребята интересовались – да и я сам тоже – почему нас отправили именно в этот сектор. Он довольно далеко от линии фронта, и в нем нет важных стратегических объектов или ресурсов. На самом деле, он похож на жилище старого сумасшедшего. – Жилище сумасшедшего, говорите? Капитан Пружиннец заговорщицки улыбнулся. – По крайней мере, у меня создалось такое впечатление. Все эти горы старых книг, скомканные листы бумаги кругом и что-то, напоминающее кроличью нору из консервных банок… – Я допускаю, что макет подземного поезда может вызывать некоторые ассоциации… – Подземного… поезда? – Это мои бывшие апартаменты, капитан. – Ваши апартаменты? О… Ох. Прошу прощения, главный механик. Я не имел в виду ничего плохого… – Совсем не то, что обычно ожидают от человека в моем положении, да? – Гелбин хихикнул и похлопал зардевшегося капитана по плечу. – Не стоит извиняться, Пружиннец. У меня, может, и было мягкое кресло в Городе Механиков, но настоящая работа, все замыслы и изобретения – все рождалось здесь, в этом самом «жилище сумасшедшего». Кстати, раз уж вы уходите, передайте сержанту Медноболту, что я готов к осмотру сектора. Спасибо за проделанную работу, капитан. * * * * * Гелбин подождал, пока последний гном из отряда охраны скрылся за поворотом, и только потом улыбка исчезла с его лица. Он тяжело вздохнул, но было непонятно, чего в этом вздохе больше – отчаяния или облегчения. Нелегко вернуться в свой рабочий кабинет, в свое убежище. Именно это место он всегда представлял себе, когда говорил слово «дом» – даже спустя столько лет. Лет, проведенных под покровительством снисходительных союзников, которые, несмотря на все свое благородство, продолжали смотреть на него с жалостью. Труднее всего было пережить именно эту жалость. Для честолюбивого народа, чье существование подчинялось абсолютным научным законам вселенной, она была просто невыносимой. Жалость приравнивалась к презрению. Гелбина раздражало, когда к нему проявляли сострадание, – и остальных гномов тоже. Как вождь он всегда внимательно изучал собственные эмоции: они зачастую совпадали с общими чувствами. Но тяготила главного механика не только жалость. Тягостно было и то, что приходится постоянно улыбаться, подбадривать свой народ, проявлять гномскую смекалку. Лучиться твердой уверенностью, ютясь в тесных комнатах старого Города Механиков, когда единственное, чего ему хотелось –упасть на землю и… и… Гелбин судорожно вздохнул и пошатнулся, ударившись с глухим стуком о металлическую стену. Так много погибших. Непростительно много! Главный механик сжал кулаки и шумно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Потом гном закрыл глаза и начал перемножать простые числа, пока все эти тревожные мысли не затихли где-то в дальнем уголке его сознания. Простые, надежные числа. На них всегда можно было положиться, довериться им. Гелбин понимал, что однажды ему придется разобраться с накатывающими на него чувствами, но сейчас у него не было на это времени. Сегодня гномам нужен их главный механик, чтобы отвоевать родной город, и такие вещи, как сожаление и раскаяние, покажутся лишь проявлениями слабости. А лидер народа, находящегося на грани уничтожения и вынужденного жить на чужбине, не может позволить себе проявлять слабость. Только не в этот раз. Стараясь выбросить последнюю мысль у себя из головы, Гелбин зашагал вперед, осматривая состояние своего бывшего дома. В отличие от других лидеров Альянса, главный механик отказался от роскоши из более практичных соображений. Какой толк от трона, если лучше всего думается на ногах? Старая система коридоров в семнадцатом секторе являлась физическим воплощением творческого мышления Гелбина: библиотека была соединена с чертежным кабинетом, переходящим в обычную макетную мастерскую, откуда можно было пройти сразу в сборочный цех. Исследование, идея, разработка, производство. Именно в этих стенах ряды цифры облачались в железо и отправлялись покорять мир. Именно здесь Гелбину впервые пришла в голову идея о механодолгоноге, благодаря которому его невысокие собратья смогли передвигаться так же быстро, как и стремительные всадники-люди. Это изобретение сделало юного гнома знаменитым и стало первой ступенькой на пути к званию правителя. Шлицевой гироинструмент, ремонтный робот, подземный поезд и даже прототип дворфийской осадной машины – все эти проекты зародились здесь, в его кабинете. Именно в этих стенах бесплотные фантазии Гелбина обретали физическую форму и отправлялись служить на благо всех гномов. – Из чего следует вопрос, – пробормотал Гелбин, – может ли тысяча изобретений компенсировать последствия одной ужасной ошибки? Его слова, наполненные болью, повисли в темноте коридоров. Главный механик не нуждался в ответе на свой вопрос. Но тут впервые со времени возвращения в Гномреган Гелбин улыбнулся – он заметил, что разговаривает сам с собой. Этого не случалось с тех самых пор, как… как он покинул город. Так что, возможно, вернувшийся невроз был хорошим знаком. Гелбин почесал свою аккуратно подстриженную бородку. – Если психотический рецидив кажется мне положительным явлением, дела действительно плохи. Проходя через сборочный зал, Гелбин провел пальцем по пыльной скамье и прищелкнул языком. Время не пощадило эту комнату. Даже при мигающем свете – все еще работающая система освещения была еще одним доказательством гения инженерной мысли гномов – было заметно, что однажды безупречному цеху теперь требуется основательный ремонт. Взгляд Гелбина упал на стенд с наградами у дальней стены. Его установили там по настоянию учеников, да и то только потому, что главному механику нужно было место для хранения всех этих бесполезных грамот с похвалами и благодарностями. Как и все остальное в комнате, он был покрыт толстым слоем пыли. В центре стенда гордо стоял первый рабочий прототип механодолгонога, увешанный ленточками и медалями. Гелбин улыбнулся, отметив про себя, что даже в новейших высокоскоростных моделях, производимых в Стальгорне, прослеживались черты его первого детища: все та же угловатость птичьих ног и туловище, напоминающее по форме чайник. Более того, агенты из Нордскола докладывали, что его изобретением пользуются даже таинственные механогномы для своих загадочных целей. Что может быть более лестным, чем знать, что раса машин использует созданную тобой машину как средство передвижения! Механодолгоног был первым и, пожалуй, наиболее популярным проектом Меггакрута, но за ним последовала череда уникальных, мощных и необычайно практичных изобретений, которые укрепили силу его народа и доказали незаменимость гномов в альянсе дворфов, людей и эльфов. Именно в стенах Гномрегана Гелбин Меггакрут прошел путь от простого изобретателя до главного механика. Именно здесь Гелбин постигал суть вещей, совершал свои самые выдающиеся открытия и получал многочисленные похвалы от собратьев, которые ценили творчество и искусность превыше всего. И эти же стены стали свидетелем того, как Гелбин Меггакрут наивно поверил словам гнома, которого когда-то считал другом. В этом самом зале Гелбин отдал приказ, который погубил большую часть его собратьев, а выживших лишил родного крова и обрек на унижения и нищенское существование. Гелбин ударил кулаком в стену, подняв облако пыли. Свет над головой мигнул, словно соглашаясь с выраженным негодованием. Главный механик решил, что ему следует прогуляться, чтобы унять вновь поднявшуюся бурю чувств. Он покинул сборочный зал и, пройдя через макетную мастерскую, вернулся обратно в чертежную комнату. Тут он остановился – к своему удивлению Гелбин внезапно понял, что только что впервые проявил гнев, спустя годы после предательства. И этот внезапный приступ ярости ему понравился. Возможно, давало о себе знать общение с несносными дворфами. А возможно, оказавшись вне пристального взора сочувствующих покровителей и беспокоящихся граждан, он почувствовал, что занавес, наконец, опустился и что ему больше не нужно играть роль главного механика и можно снова быть самим собой, Гелбином. А Гелбин мог позволить себе печалиться, Гелбин мог чувствовать себя преданным, Гелбин мог негодовать и убиваться из-за несправедливой жестокости мира. Гном зарычал и снова ударил кулаком в стену, наслаждаясь глухой болью в костяшках пальцев – от удара железные стены холла тонко зазвенели. Во всяком случае, за время, проведенное с дворфами, его народ стал более сильным и научился с наибольшей выгодой пользоваться своими физическими особенностями, чем когда-либо за всю историю существования гномов. Дворфы довели до совершенства отнюдь не тонкое искусство ближнего боя, сражаясь с существами, вдвое превосходящими их по размеру, в то время как гномы обычно оттачивали мастерство побега и избегали конфликтов. Годы, полные трудностей и необходимости уживаться с более крепкотелыми союзниками, по крайней мере, сделали из гномов достойных воинов. Никогда раньше столько собратьев Гелбина не облачалось в доспехи и не держало в руках оружие, задавая жару более высоким противникам. – Хотя, – пробормотал Гелбин, – умение задавать жару не сильно помогло нашим значительно поредевшим рядам. Стены все еще продолжали звенеть от удара Гелбина. И тут главного механика пронзила мысль: звук совсем не тот, каким должен быть! Гелбин наклонил голову и отошел на шаг назад. Помещения семнадцатого сектора были вырезаны в северо-западных толщах Дун Морога – в той заснеженной его части, которая состояла преимущественно из гранита и глинистого сланца. Облицованные железом стены коридоров этого крыла Гномрегана не должны были резонировать на такой частоте при ударном воздействии. Или ему изменяет память? Закрыв глаза, гном еще раз слегка ударил костяшками пальцев по стене, которая снова издала тот же самый звук, напоминающий высокий звон колокола. Не отрывая взгляда от стены, Гелбин отошел в центр комнаты. Его старое кресло, представляющее собой удивительно примитивную конструкцию, изготовленную троллями из костей и кожи ящеров, стояло на прежнем месте. Кресло было трофеем, доставшимся ему после первого набега гномов в составе Альянса на ордынский лагерь во время Второй войны. Гелбин хранил этот устрашающего вида предмет по двум причинам. Во-первых, чтобы не забывать, что его враги живут в мире, созданном из костей и шкур. Во-вторых, чтобы помнить, что даже клыкастым варварам с кожей болотного цвета требуется уют и отдых. Главный механик редко проводил время сидя, когда занимался своими изобретениями, но с удовольствием дремал в кресле после бессонных ночей раздумий и мозговых штурмов. Обитое кожей мягкое сиденье находилось близко к полу и было довольно широким, так как должно было вмещать в себя объемы даже самого представительного тролля, – что превращало кресло в отличное место для отдыха гнома. Гелбин опустился на уютную мягкую подушку сиденья с тревожным вздохом. Неужели они построили здесь что-то новое? Гелбин насторожился. Он внимательно осмотрел комнату на предмет наличия следов диверсионной деятельности: торчащих проводов, неровно пригнанных досок, необычных следов на пыльных поверхностях. Весь сектор был тщательно обследован его лучшей командой, но Меггакрут отучил себя слепо доверять кому-либо, особенно если в деле был замешан Термоштепсель. Сикко Термоштепсель. От этого имени у Меггакрута до сих пор появлялся неприятный холодок в груди, от которого он не мог избавиться, сколько бы ни старался. Гелбину наконец удалось подобрать слово, описывающее это странное ощущение – это чувство, которое ему было странно и пугающе незнакомо. Он находился в растерянности. Это был уникально редкий случай, когда главный механик Гелбин Меггакрут был очень сильно растерян. Как такое вообще могло случиться? Гном из Гномрегана, который сознательно бы действовал во вред своим сородичам, являлся чем-то немыслимым, уму непостижимым, ошибкой природы. В отличие от дворфов, у гномов не случалось междоусобных конфликтов. Их история не знала ни военных диктаторов, ни враждующих фракций. Гномы просто-напросто не воевали с гномами. В мире, полном львов, тигров, фурболгов и более высокорослых народов, его собратьям приходилось полагаться только на себя. Это было чем-то само собой разумеющимся. Именно поэтому гномы не пользовались правом первородства, ставшим причиной стольких кровопролитий среди других рас Азерота, и отвергли монархию как способ правления многие столетия назад. Гномы выбирали своих лидеров по общему согласию, основываясь на реальных заслугах. Заслуги измерялись пользой, принесенной народу. Действовать во вред своим собратьям, жаждать добиться власти любой ценой – такое поведение можно было ожидать от дворфа, орка или любого человека. Но как гному могло прийти в голову поставить на грань уничтожения собственный народ?! Сикко говорил, что проверил уровень радиации газа. Он заявил, что имеет доказательства его смертельного воздействия на троггов, и подсунул Гелбину фальсифицированные показатели плотности и объемного веса. Газ никогда не должен был выйти за пределы карантинного сектора и нижних уровней Гномрегана – предполагалось, что он будет отравлять врагов, пытающихся проникнуть в город из-под земли, обеспечивая гномам мирную жизнь на верхних ярусах города. В то время это казалось единственным способом предупредить неожиданное вторжение, который, к тому же, не требовал привлечения и без того занятых союзников из Альянса. Гномы бы сами позаботились о себе. Термоштепсель буквально излучал уверенность в том, что все сработает. Однако большинство троггов смогло пробраться через загазованные уровни, а радиация сделала их еще более агрессивными. Более того, газ поднялся вверх и заполнил все уровни Гномрегана. Он просочился через расхваливаемые Термоштепселем домашние фильтры «Свежесть ветра» и убил всех гномов, которые находились дома, – они задохнулись в клубах зеленого дыма, проникнувшего сквозь двери, которые, согласно обещаниям главного механика, должны были их защитить. Гномреган умер в тот день, и все из-за того, что Гелбин считал Термоштепселя другом, ну или, по крайней мере, гномом. Меггакрут откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Тяжесть в груди была просто невыносимой. В сотый раз Гелбин подумал о том, не сложить ли ему полномочия и не попросить ли свой народ выбрать другого главного механика. Того, кто не чувствовал бы себя таким растерянным. Того, кто не сделал бы настолько глупой ошибки, приведшей к гибели… Гелбин больше не мог противостоять охватившему его чувству отчаяния, его накрыла волна горечи, вырвавшаяся, наконец, из длительного заточения. Гном сделал несколько судорожных вздохов и начал лихорадочно перемножать простые числа, сжав подлокотники кресла до боли в руках, но это не помогло. Скорбь сломила его систему защиты и вырвалась наружу неровным грудным всхлипом. И вот в абсолютной тишине пустующего кабинета главный механик Гелбин Меггакрут наконец заплакал. * * * * * Когда слезы на его щеках высохли, дрожь в руках успокоилась, а в комнате воцарилась тишина, Гелбин осторожно выдохнул и выпрямился. Он чувствовал себя… опустошенным… как будто бы ураган эмоций смыл все на своем пути. Это было не самое приятное ощущение, но очень нужное Гелбину в тот момент. Пора возвращаться на сцену, обратно к своему народу. Главного механика уже начали мучать угрызения совести из-за того, что он так долго занимался своими личными проблемами. Гном оперся на подлокотник кресла, собираясь встать. И замер. Его пальцы задели что-то холодное. Гелбин открыл глаза и посмотрел на кресло. Там, на подлокотнике, аккуратно лежали его любимые очки в простой мифриловой оправе, которые ему подарили в честь окончания учебы в Институте механизации. Прочные, надежные, удобные очки. Он носил их, не снимая, несколько десятков лет подряд – до тех самых пор, пока не началось вторжение троггов, ставшее причиной поспешного отступления гномов из Гномрегана. Все это время Гелбин обходился новыми очками, которые он смастерил на скорую руку в Стальгорне где-то на полпути между Городом Механиков и тронным залом Бронзоборода. Эти очки были причиной постоянных мучений его многострадального носа. Обрадовавшись находке, главный механик потянулся к желанному предмету. – Теперь я по-настоящему стану самим со… Гелбин стал поднимать очки, но кто-то как будто потянул их обратно, и гнома прошиб холодный пот. Из глубины сознания всплыл пугающий факт: он получил эти очки в честь окончания института – и это был подарок от его друга и сокурсника Сикко Термоштепселя. К тому же, Гелбин никогда бы не оставил очки лежать на кресле. Слишком поздно главный механик заметил тонкую проволоку, закрепленную на переносице очков. Эта почти невидимая нить металла спускалась за кресло в небольшое отверстие в плитке. Она была сделана из истинного серебра, которое было невероятно легким и, вместе с тем, превосходило по прочности сталь. Гелбин почувствовал, как натянулась и ослабилась нить, приведя в движение скрытый механизм. В следующее мгновенье массивный люк с грохотом опустился в коридоре, блокируя вход в зал. Точно такой же звук послышался за спиной из второго коридора, который вел в следующую комнату. Новые сооружения в семнадцатом секторе? Безусловно, были! Кто-то расставил силки на главного механика, и Гелбин угодил прямо в них! Кто бы еще сел в его кресло? Кто бы решил взять в руки очки главного механика? Пока скрытый механизм продолжал работать за стеной, Гелбин поймал себя на том, что рассуждает, подкупили ли недоброжелатели капитана Пружиннеца или его команда действительно не обнаружила подвоха. В комнате раздался треск помех – это ожил электрический громкоговоритель. Из динамика раздался голос, преследовавший главного механика в кошмарах вот уже несколько лет. – Знаешь, дорогой Гелбин, я все сомневался, не будет ли наживка слишком очевидной для тебя, и почти не поверил своим ушам, когда раздался сигнал активации. Но, похоже, твоя очаровательная наивность всегда будет брать верх над интеллектом. Гелбин вскочил на ноги, вытирая глаза. На некоторое мгновенье он испугался, что Сикко, возможно, видел, как он плачет, но главный механик быстро выбросил эту мысль у себя из головы. Ощущение пустоты, которое он испытывал всего несколько секунд назад, сменилось стыдом и липким холодом страха, которые до боли гармонично переплелись с заново вспыхнувшим чувством растерянности. Сжав зубы, Гелбин потянулся к поясу, в котором он обычно носил свой старый гайковерт-калибромер, но его там не оказалось. Главный механик настолько торопился осмотреть свой старый кабинет, что отправился туда без какого-либо оружия. Такого с ним раньше никогда не случалось – даже в Стальгорне. Он сходит с ума? Сначала растерянность, потом забывчивость, а теперь это? Как бы это ни было забавно, но Термоштепсель оказался прав. Главный механик подозревал, что в здании будет ловушка, чувствовал, что этот сектор достался ему слишком просто. Но… не понимал, зачем Термоштепселю прилагать столько усилий, чтобы уничтожить одного единственного гнома, особенно когда Альянс уже наступает ему на пятки! Опять какое-то недоразумение. – Сосредоточься, черт бы тебя побрал! – отругал Гелбин сам себя. Если не взять себя в руки, смерть не заставит долго ждать. Главному механику никогда не случалось быть в столь растерянных чувствах, но если он хотел выжить, его старый приятель ни за что не должен был об этом догадаться. Было известно, что Сикко не силен в многозадачности, и Гелбин решил попробовать заговорить его, тем временем пытаясь найти путь к спасению. Главный механик прочистил горло. – На самом деле, тактик из тебя никакой, Сикко. Не удивительно, что нам удалось так быстро вытеснить твоих окопавшихся бойцов, хоть вы и превосходили нас численностью в размере три к одному. Все данное тебе время ты потратил на глупые игры в месть! Гелбин быстро пробежал взглядом по комнате, стараясь сохранять самообладание. Если Термоштепсель решил заполнить комнату тем же токсичным газом, которым он отравил остальных гномов, спасения нет. Гелбин знал здесь все как свои пять пальцев и не тешил себя лишней надеждой. Из помещения было только два выхода, оба которых сейчас надежно заблокированы. Гелбин натянул на нос ворот рубахи и осмотрелся, пытаясь обнаружить малейшие признаки смертельного зеленого тумана. Возможно, у него получится задержать дыхание и выбраться через воздуховод, построенный врагом для подачи газа. Сикко Термоштепсель рассмеялся. – Глупые игры в месть? Гелбин, да ты хоть представляешь, каким ударом станет твоя смерть для гномов? Они оставили тебя у руля, несмотря на все мои усилия подорвать твой авторитет. Эти мелкие глупцы любят своего главного механика. Твоя смерть разобьет их сердца! Гелбин собирался ответить, но его перебил щелчок переключателя. Мертвую тишину нарушил механический скрежет – это пришли в движение пружинно-поршневые колеса, натягивая тяжелые железные тросы. Участок стены перед Гелбином – тот самый участок, который издал странный звук при ударе – начал уходить в потолок. В комнату ворвался поток теплого влажного воздуха и Гелбин понял, в каком обличье к нему придет смерть. От того, кого послали убить его, пахло сыростью, нечистотами и гниющими обезьяньими внутренностями. Трогг, вышедший из проема, издал гортанный рык. Он был крепкого телосложения, с мускулистыми руками, свисающими почти до пола, и двигался с самодовольной уверенностью хищника, который знает, что жертва загнана в угол. Главному механику приходилось командовать сражениями с троггами, но сам он никогда раньше не находился к ним так близко – его охрана бы никогда такого не допустила (охрана, которой он по глупости приказал дожидаться его за пределами сектора). Трогг был выше гнома по меньшей мере вдвое, его шероховатую кожу покрывали многочисленные шрамы, а на плечах и локтях были неровные костяные наросты, которые свидетельствовали о каменном прошлом этих существ. Ходили слухи, что трогги стоят в одной генетической цепочке с дворфами. И хотя Гелбин никогда бы не признался в этом своим радушным покровителям, он все же видел между ними определенное сходство: кустистая борода, крепкое телосложение и бугры мускул, которые, казалось, были вырезаны из гранита. Но на этом все сходство заканчивалось. У троггов была сутулая осанка, как у обезьян, массивные надбровные дуги и явно хищнические клыки. Гелбину вспомнились занятия по боевым искусствам. Чтобы справиться с троггом, обычно требовалось четыре или пять гномов – предполагалось, что они все будут вооружены и будут иметь опыт сражений в подземных условиях. Будучи превосходным тактиком, Меггакрут был уверен, что даже без усиленной брони и гайковерта-калибромера он сможет оказать достойное сопротивление. Гном сделал шаг вперед и осмотрел комнату. Если бы ему удалось быстро добраться до противоположной стены, он смог бы схватить один из стульев и использовать его в качестве временного оружия. Если ему удастся удерживать противника на расстоянии, возможно, получится сбежать через тот проход, посредством которого трогг попал в комнату. Это будет опасно, но лучшего варианта на ум не пришло… В проходе появилось еще двое троггов. Главарь прорычал несколько команд, и они начали окружать жертву с двух сторон со звериной быстротой, неожиданной для их массивного телосложения. Стена опустилась за троггами со зловещим лязгом, лишив Гелбина всякой надежды выбраться из кабинета живым. Ловушка Термоштепселя захлопнулась: мышь оказалась в клетке с котами. Сикко был близок к тому, чтобы завершить дело, начатое в Гномрегане много лет назад. Город будет окончательно и бесповоротно принадлежать монстру, который выдает себя за гнома. Гелбин упал на колени и закрыл глаза. Все кончено. Он устал от жалости, устал от ежедневных напоминаний о том, что потерял свое королевство просто потому, что был гномом. Он устал от этого чертова чувства растерянности. Шаги троггов слышались все ближе и ближе, и Гелбин уже попрощался со своим любимым Гномреганом, со своим народом. Эти мелкие глупцы любят своего главного механика. После всего, что произошло, они любят своего главного механика. Гелбин открыл глаза. Он обнаружил, что все еще держит в руках свои очки, увидел тонкую как лезвие нить истинного серебра на полу. Незаметно для себя в Гелбине ожил инженер, и в его воображении сразу начали рисоваться чертежи и схемы. Вероятней всего, растяжка вела к утяжеленному грузом пружинному спусковому крючку, который приводил в движение массивный вал, уравновешенный тяжелыми тросами, с помощью которых поднималась стена, закрепленная, судя по звуку, на двух ржавых шарнирах. В работе Сикко всегда имела место небрежность. Все остальное было сконструировано довольно просто, и Гелбин с иронией подумал, что даже противнику гномов Сикко пришлось воспользоваться технологиями собратьев, чтобы достичь своих темных целей. Эти технологии были разработаны и внедрены Гелбином, и Гелбином же они были доведены до совершенства на благо и для защиты своего народа. Гелбин Меггакрут был гномом до мозга костей. За это его и любили. За это его и выбрали главным механиком. И именно поэтому он все еще сражался за свой народ – даже несмотря на пережитый стыд, подавленность и растерянность. Внезапно вся растерянность гнома улетучилась. Перекатившись на бок, Гелбин едва избежал крепкого удара кулаком, который нанес первый трогг. Каменные пальцы существа врезались в кафельный пол, и множество осколков разлетелось во все стороны. В следующую секунду Гелбин был снова на ногах и тотчас бросился вглубь комнаты. – Скажи мне, Сикко. Если моя смерть настолько выгодна тебе, почему ты ждал до сих пор? Не проще ли было убить меня раньше, когда я тебе еще доверял? Гелбину было сложно разговаривать на бегу, но он знал, что нужно чем-то отвлечь Термоштепселя, если он хочет, чтобы его план сработал. Решив, что их жертва собирается сбежать, двое троггов бросились вперед наперерез гному. Гелбин предусмотрел это и, воспользовавшись несколькими секундами, которые подарил ему последний маневр, намотал свободный конец нити из истинного серебра вокруг очков. Когда главный трогг почти настиг Гелбина, гном развернулся и побежал прямо навстречу ревущему животному. Хищник не ожидал такого поворота событий и схватил руками лишь воздух, когда Гелбин, пригнувшись, проехал по полу прямо у него между ногами и побежал дальше. Взревев, зверь развернулся и бросился за ним вдогонку. Двое других троггов, раззадоренных криками собрата, зарычали и начали окружать жертву. Они были не такими уж глупыми животными, и Гелбин знал это. Эти двое собирались подождать, пока гном останется без сил после борьбы с первым троггом, а потом полакомиться легкой добычей. Где-то под потолком зазвучал гневный голос Термоштепселя. – Как?! Ты еще не умер? Гелбин улыбнулся. Его враг только что доказал, что хотя он и слышал все происходящее в комнате, но никак не мог ничего видеть. Еще не все потеряно! Разъяренный трогг двигался намного быстрее, чем предполагал Гелбин, и главный механик уже чувствовал его тошнотворное дыхание у себя за спиной. Самому гному уже не хватало воздуха, и он сфокусировался на макетном столе, который был всего в нескольких метрах от него. Ближе. Еще чуть-чуть. Взвизгнув от неожиданности, трогг дернулся и упал на спину, словно его схватила какая-то неведомая сила. Нить из истинного серебра, которую Гелбин обмотал вокруг его лодыжки, закрепленная на прочном мифриле очков, натянулась до предела и, учитывая силу рывка, полученную при умножении скорости движения на веса трогга, начисто отрезала хищнику стопу. Воздух сотряс крик боли, в котором были одновременно стон и рев. Трогг поджал кровоточащий обрубок ноги и снова взревел, ударив кулаком о землю. Меггакрут виновато улыбнулся и стремглав бросился к чертежному столу. Один из троггов поспешил к раненому товарищу, но, скорее, из любопытства, чем из жалости. Второй зверь продолжил подбираться к Гелбину. Из громкоговорителя послышались гневные нечленораздельные звуки. – Ты прав, Гелбин, мне следовало уничтожить тебя тогда, но мне нужен был козел отпущения. Мне нужен был кто-то, против кого можно было настроить народ, чтобы он выбрал меня новым главным механиком! Ты хоть понимаешь, сколько времени я потратил на то, чтобы разработать план, который бы опорочил твое имя?! Убить тебя было бы слишком просто! Гелбин добежал до стола и начал молниеносно выдвигать ящички, проверяя их содержимое. При этом голос его оставался ровным и спокойным. – И когда же ты начал осуществлять свой замысел по сплочению гномов и получения звания главного механика? До или после геноцида? Сикко зарычал и выругался. Мгновение спустя послышался звук удара гаечного ключа, брошенного в стену. Слова Гелбина сильно задели самолюбие Термоштепселя. – Судить задним числом всякий дурак может! Газ оказался… немного более действенным, чем я предполагал. Согласно моим подсчетам, смертность должна была составить около тридцати процентов – достаточное количество трупов с точки зрения статистики. И все по твоей вине. Далее бы последовало триумфальное изгнание троггов и успешный взлет моей карьеры. – «Бы» здесь ключевое слово! Послышался еще один звук удара – на этот раз кулаком по микрофону. – Кто бы мог подумать, что гномы не отвернуться от тебя, когда я практически обагрил твои руки их кровью?! Что они пойдут наперекор законам логики и поведут себя, словно горстка плаксивых слюнтяев – ночных эльфов? Я даже рад, что газ возымел такой эффект! Гномам не помешала чистка! Еще один удар кулаком по микрофону. На этот раз он был сильнее и за ним последовал сильный шум помех. Потом наступила тишина. Похоже, при расчетах прочности Сикко Термоштепсель не предполагал того, что на микрофоне кто-нибудь будет срывать злость. Гелбин на секунду перестал рыться в ящиках и одобряюще кивнул. – Эмоции, эмоции. Друг мой, ты только что лишил себя возможности выказывать мне свое злорадство, находясь в укрытии. Гелбин вернулся к исследованию содержимого ящичков. К счастью, Термоштепсель оставил кабинет почти в том же состоянии, в котором он находился ранее, чтобы специалисты по безопасности ничего не обнаружили при обыске. Гелбин предположил, что механизм ловушки построили за пределами комнаты, а потом установили за стеной и под полом. Единственной зацепкой была несчастная серебряная нить. И эта самая нить только что помогла сократить количество проблем на 33,3 процента (три в периоде, конечно). Гелбин наконец нашел то, что искал, на дне последнего ящичка. Это был небольшой кожаный мешочек с набором инструментов, который ассистенты использовали для настройки часов, развешенных в кабинете. Пунктуальность никогда не была сильным качеством Гелбина, но главный механик предпочитал всегда точно знать, насколько он опаздывает. Гном развернулся, чтобы проверить местонахождение атакующих, и едва успел уклониться от еще одного коварного удара. Один из троггов успел подкрасться к нему, и в следующее мгновенье его кулак с легкостью проломил чертежный стол – будто бы тот был на самом деле сделан из картона. Гелбин всегда подозревал, что в костях и мышцах этих диких созданий есть тяжелые металлы, и хаос, воцарившийся в комнате всего за несколько минут, был отличным тому подтверждением. Воспользовавшись своим преимуществом в скорости, гном поспешил убраться подальше от разъяренного зверя, захватив при этом мешочек с инструментами. Трогг взревел от ярости и развернулся, чтобы прорычать несколько команд своим собратьям. Один из них истекал кровью на полу, другой ревом же выразил свое согласие и стал медленно передвигаться по комнате в направлении Гелбина. Трогги собирались зайти к нему с двух сторон и потом нанести смертельный удар. Главный механик не мог убегать от них вечно. Его смерть была лишь вопросом времени, и хищники знали это. Гелбин вернулся в центр комнаты, где лежало упавшее на бок кресло. Опутанный проволокой трогг дернул ногой со всей силы, когда пытался догнать гнома, – а силы в нем было очень много, – и спусковой механизм, который находился под плитками прямо под креслом, выдернуло из гнезда. Устройство представляло собой квадратную металлическую коробку размером не больше суповой тарелки. Если Сикко Термоштепсель, как обычно, смастерил что-то примитивно безыскусное, то главный вал и противовесы должны находиться здесь же, под креслом. |
stydopedia.ru
Гелбин Меггакрут: Устоять на ногахАвтор Cameron Dayton Обложка: Людо Луллаби, Тони Вашингтон – Мы проверили верхние этажи в секторе семнадцать. Кажется, помещения не сильно пострадали с момента нашего… вынужденного отбытия. Если не считать зловонного запаха троггов, который здесь повсюду… – Ммм, да, этот чудесный аромат сырости, нечистот и гниющих обезьяньих внутренностей. Безотказно вызывает рвотные рефлексы, насколько мне известно. Капитан Герк Пружиннец скривился и побледнел. Судя по всему, запах отрицательно сказывался на боевом духе подразделения. – Все в вашей команде снабжены последней моделью разработанных мной высокоскоростных ноздревых фильтров? – Так точно. Но этот запах… он ощущается на вкус – даже если в носу стоят фильтры, – Пружиннец запрокинул голову, показав свои замечательные гномьи ноздри, в которых красовались плотно прилегающие фильтры. – Двое моих бойцов подали заявление на перевод в Старую Наковальню разбираться с патрулями троллей, а врач бьет тревогу из-за участившихся приступов воненгита. Главный механик Гелбин Меггакрут вздохнул, сдвинул очки на лоб и начал массировать переносицу своего не менее замечательного носа. Новые очки натирали, и отрегулировать их значилось первым пунктом в списке тысячи задач, которыми Гелбин собирался заняться после завершения кампании. Он не спал всю предыдущую ночь, и там, где оправа прилегала к лицу, сильно саднило. Отвоевание Гномрегана оказалось не таким уже простым делом. Взять эту вонь, например. Вентиляция была одной из проблем – стоит заметить, многочисленных – этого огромного подземного города. Чтобы сохранить свежесть и чистоту воздуха, требовалась целая сеть вентиляторов, воздуховодов и очистительных систем, где круглые сутки посменно трудилась команда из пятнадцати техников. За то время, пока трогги господствовали в Гномрегане, их отвратительный запах настолько въелся в стены и предметы интерьера, что от него было избавиться сложнее, чем от самих захватчиков. – Не волнуйтесь, капитан. Ребята из алхимического корпуса уже разрабатывают прототипы моих новых вонеустранительных противосмрадных пушек, которые станут источником взрывной волны свежести на улицах города. А пока вам и вашим бойцам следует отдохнуть. Вы свободны на сегодня. Отправляйтесь-ка к Громовару и пропустите пинту-другую эля. Пружиннец улыбнулся, отдал честь и кивнул в знак согласия. Меггакрут повернулся к чертежам, разложенным на столе, и, поморщившись, спустил очки обратно на нос. В некоторых секторах Гномрегана все еще велись сражения, другие же удалось отвоевать на удивление легко. Конечно, помощь Альянса была основной тому причиной, однако Гелбина все же что-то настораживало. Машинный зал, казалось, был просто брошен, а это очень не похоже на старого врага Меггакрута: он никогда не уступал территорию без боя. Легкое покашливание прервало мысли Гелбина – капитан все еще стоял в комнате, переминаясь с ноги на ногу. – Простите, капитан, у вас был еще какой-то вопрос? – Да, главный механик. Если не возражаете… – Ни в коем случае, капитан. Спрашивайте. – Тут ребята интересовались – да и я сам тоже – почему нас отправили именно в этот сектор. Он довольно далеко от линии фронта, и в нем нет важных стратегических объектов или ресурсов. На самом деле, он похож на жилище старого сумасшедшего. – Жилище сумасшедшего, говорите? Капитан Пружиннец заговорщицки улыбнулся. – По крайней мере, у меня создалось такое впечатление. Все эти горы старых книг, скомканные листы бумаги кругом и что-то, напоминающее кроличью нору из консервных банок… – Я допускаю, что макет подземного поезда может вызывать некоторые ассоциации… – Подземного… поезда? – Это мои бывшие апартаменты, капитан. – Ваши апартаменты? О… Ох. Прошу прощения, главный механик. Я не имел в виду ничего плохого… – Совсем не то, что обычно ожидают от человека в моем положении, да? – Гелбин хихикнул и похлопал зардевшегося капитана по плечу. – Не стоит извиняться, Пружиннец. У меня, может, и было мягкое кресло в Городе Механиков, но настоящая работа, все замыслы и изобретения – все рождалось здесь, в этом самом «жилище сумасшедшего». Кстати, раз уж вы уходите, передайте сержанту Медноболту, что я готов к осмотру сектора. Спасибо за проделанную работу, капитан. * * * * * Гелбин подождал, пока последний гном из отряда охраны скрылся за поворотом, и только потом улыбка исчезла с его лица. Он тяжело вздохнул, но было непонятно, чего в этом вздохе больше – отчаяния или облегчения. Нелегко вернуться в свой рабочий кабинет, в свое убежище. Именно это место он всегда представлял себе, когда говорил слово «дом» – даже спустя столько лет. Лет, проведенных под покровительством снисходительных союзников, которые, несмотря на все свое благородство, продолжали смотреть на него с жалостью. Труднее всего было пережить именно эту жалость. Для честолюбивого народа, чье существование подчинялось абсолютным научным законам вселенной, она была просто невыносимой. Жалость приравнивалась к презрению. Гелбина раздражало, когда к нему проявляли сострадание, – и остальных гномов тоже. Как вождь он всегда внимательно изучал собственные эмоции: они зачастую совпадали с общими чувствами. Но тяготила главного механика не только жалость. Тягостно было и то, что приходится постоянно улыбаться, подбадривать свой народ, проявлять гномскую смекалку. Лучиться твердой уверенностью, ютясь в тесных комнатах старого Города Механиков, когда единственное, чего ему хотелось –упасть на землю и… и… Гелбин судорожно вздохнул и пошатнулся, ударившись с глухим стуком о металлическую стену. Так много погибших. Непростительно много! Главный механик сжал кулаки и шумно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Потом гном закрыл глаза и начал перемножать простые числа, пока все эти тревожные мысли не затихли где-то в дальнем уголке его сознания. Простые, надежные числа. На них всегда можно было положиться, довериться им. Гелбин понимал, что однажды ему придется разобраться с накатывающими на него чувствами, но сейчас у него не было на это времени. Сегодня гномам нужен их главный механик, чтобы отвоевать родной город, и такие вещи, как сожаление и раскаяние, покажутся лишь проявлениями слабости. А лидер народа, находящегося на грани уничтожения и вынужденного жить на чужбине, не может позволить себе проявлять слабость. Только не в этот раз. Стараясь выбросить последнюю мысль у себя из головы, Гелбин зашагал вперед, осматривая состояние своего бывшего дома. В отличие от других лидеров Альянса, главный механик отказался от роскоши из более практичных соображений. Какой толк от трона, если лучше всего думается на ногах? Старая система коридоров в семнадцатом секторе являлась физическим воплощением творческого мышления Гелбина: библиотека была соединена с чертежным кабинетом, переходящим в обычную макетную мастерскую, откуда можно было пройти сразу в сборочный цех. Исследование, идея, разработка, производство. Именно в этих стенах ряды цифры облачались в железо и отправлялись покорять мир. Именно здесь Гелбину впервые пришла в голову идея о механодолгоноге, благодаря которому его невысокие собратья смогли передвигаться так же быстро, как и стремительные всадники-люди. Это изобретение сделало юного гнома знаменитым и стало первой ступенькой на пути к званию правителя. Шлицевой гироинструмент, ремонтный робот, подземный поезд и даже прототип дворфийской осадной машины – все эти проекты зародились здесь, в его кабинете. Именно в этих стенах бесплотные фантазии Гелбина обретали физическую форму и отправлялись служить на благо всех гномов. – Из чего следует вопрос, – пробормотал Гелбин, – может ли тысяча изобретений компенсировать последствия одной ужасной ошибки? Его слова, наполненные болью, повисли в темноте коридоров. Главный механик не нуждался в ответе на свой вопрос. Но тут впервые со времени возвращения в Гномреган Гелбин улыбнулся – он заметил, что разговаривает сам с собой. Этого не случалось с тех самых пор, как… как он покинул город. Так что, возможно, вернувшийся невроз был хорошим знаком. Гелбин почесал свою аккуратно подстриженную бородку. – Если психотический рецидив кажется мне положительным явлением, дела действительно плохи. Проходя через сборочный зал, Гелбин провел пальцем по пыльной скамье и прищелкнул языком. Время не пощадило эту комнату. Даже при мигающем свете – все еще работающая система освещения была еще одним доказательством гения инженерной мысли гномов – было заметно, что однажды безупречному цеху теперь требуется основательный ремонт. Взгляд Гелбина упал на стенд с наградами у дальней стены. Его установили там по настоянию учеников, да и то только потому, что главному механику нужно было место для хранения всех этих бесполезных грамот с похвалами и благодарностями. Как и все остальное в комнате, он был покрыт толстым слоем пыли. В центре стенда гордо стоял первый рабочий прототип механодолгонога, увешанный ленточками и медалями. Гелбин улыбнулся, отметив про себя, что даже в новейших высокоскоростных моделях, производимых в Стальгорне, прослеживались черты его первого детища: все та же угловатость птичьих ног и туловище, напоминающее по форме чайник. Более того, агенты из Нордскола докладывали, что его изобретением пользуются даже таинственные механогномы для своих загадочных целей. Что может быть более лестным, чем знать, что раса машин использует созданную тобой машину как средство передвижения! Механодолгоног был первым и, пожалуй, наиболее популярным проектом Меггакрута, но за ним последовала череда уникальных, мощных и необычайно практичных изобретений, которые укрепили силу его народа и доказали незаменимость гномов в альянсе дворфов, людей и эльфов. Именно в стенах Гномрегана Гелбин Меггакрут прошел путь от простого изобретателя до главного механика. Именно здесь Гелбин постигал суть вещей, совершал свои самые выдающиеся открытия и получал многочисленные похвалы от собратьев, которые ценили творчество и искусность превыше всего. И эти же стены стали свидетелем того, как Гелбин Меггакрут наивно поверил словам гнома, которого когда-то считал другом. В этом самом зале Гелбин отдал приказ, который погубил большую часть его собратьев, а выживших лишил родного крова и обрек на унижения и нищенское существование. Гелбин ударил кулаком в стену, подняв облако пыли. Свет над головой мигнул, словно соглашаясь с выраженным негодованием. Главный механик решил, что ему следует прогуляться, чтобы унять вновь поднявшуюся бурю чувств. Он покинул сборочный зал и, пройдя через макетную мастерскую, вернулся обратно в чертежную комнату. Тут он остановился – к своему удивлению Гелбин внезапно понял, что только что впервые проявил гнев, спустя годы после предательства. И этот внезапный приступ ярости ему понравился. Возможно, давало о себе знать общение с несносными дворфами. А возможно, оказавшись вне пристального взора сочувствующих покровителей и беспокоящихся граждан, он почувствовал, что занавес, наконец, опустился и что ему больше не нужно играть роль главного механика и можно снова быть самим собой, Гелбином. А Гелбин мог позволить себе печалиться, Гелбин мог чувствовать себя преданным, Гелбин мог негодовать и убиваться из-за несправедливой жестокости мира. Гном зарычал и снова ударил кулаком в стену, наслаждаясь глухой болью в костяшках пальцев – от удара железные стены холла тонко зазвенели. Во всяком случае, за время, проведенное с дворфами, его народ стал более сильным и научился с наибольшей выгодой пользоваться своими физическими особенностями, чем когда-либо за всю историю существования гномов. Дворфы довели до совершенства отнюдь не тонкое искусство ближнего боя, сражаясь с существами, вдвое превосходящими их по размеру, в то время как гномы обычно оттачивали мастерство побега и избегали конфликтов. Годы, полные трудностей и необходимости уживаться с более крепкотелыми союзниками, по крайней мере, сделали из гномов достойных воинов. Никогда раньше столько собратьев Гелбина не облачалось в доспехи и не держало в руках оружие, задавая жару более высоким противникам. – Хотя, – пробормотал Гелбин, – умение задавать жару не сильно помогло нашим значительно поредевшим рядам. Стены все еще продолжали звенеть от удара Гелбина. И тут главного механика пронзила мысль: звук совсем не тот, каким должен быть! Гелбин наклонил голову и отошел на шаг назад. Помещения семнадцатого сектора были вырезаны в северо-западных толщах Дун Морога – в той заснеженной его части, которая состояла преимущественно из гранита и глинистого сланца. Облицованные железом стены коридоров этого крыла Гномрегана не должны были резонировать на такой частоте при ударном воздействии. Или ему изменяет память? Закрыв глаза, гном еще раз слегка ударил костяшками пальцев по стене, которая снова издала тот же самый звук, напоминающий высокий звон колокола. Не отрывая взгляда от стены, Гелбин отошел в центр комнаты. Его старое кресло, представляющее собой удивительно примитивную конструкцию, изготовленную троллями из костей и кожи ящеров, стояло на прежнем месте. Кресло было трофеем, доставшимся ему после первого набега гномов в составе Альянса на ордынский лагерь во время Второй войны. Гелбин хранил этот устрашающего вида предмет по двум причинам. Во-первых, чтобы не забывать, что его враги живут в мире, созданном из костей и шкур. Во-вторых, чтобы помнить, что даже клыкастым варварам с кожей болотного цвета требуется уют и отдых. Главный механик редко проводил время сидя, когда занимался своими изобретениями, но с удовольствием дремал в кресле после бессонных ночей раздумий и мозговых штурмов. Обитое кожей мягкое сиденье находилось близко к полу и было довольно широким, так как должно было вмещать в себя объемы даже самого представительного тролля, – что превращало кресло в отличное место для отдыха гнома. Гелбин опустился на уютную мягкую подушку сиденья с тревожным вздохом. Неужели они построили здесь что-то новое? Гелбин насторожился. Он внимательно осмотрел комнату на предмет наличия следов диверсионной деятельности: торчащих проводов, неровно пригнанных досок, необычных следов на пыльных поверхностях. Весь сектор был тщательно обследован его лучшей командой, но Меггакрут отучил себя слепо доверять кому-либо, особенно если в деле был замешан Термоштепсель. Сикко Термоштепсель. От этого имени у Меггакрута до сих пор появлялся неприятный холодок в груди, от которого он не мог избавиться, сколько бы ни старался. Гелбину наконец удалось подобрать слово, описывающее это странное ощущение – это чувство, которое ему было странно и пугающе незнакомо. Он находился в растерянности. Это был уникально редкий случай, когда главный механик Гелбин Меггакрут был очень сильно растерян. Как такое вообще могло случиться? Гном из Гномрегана, который сознательно бы действовал во вред своим сородичам, являлся чем-то немыслимым, уму непостижимым, ошибкой природы. В отличие от дворфов, у гномов не случалось междоусобных конфликтов. Их история не знала ни военных диктаторов, ни враждующих фракций. Гномы просто-напросто не воевали с гномами. В мире, полном львов, тигров, фурболгов и более высокорослых народов, его собратьям приходилось полагаться только на себя. Это было чем-то само собой разумеющимся. Именно поэтому гномы не пользовались правом первородства, ставшим причиной стольких кровопролитий среди других рас Азерота, и отвергли монархию как способ правления многие столетия назад. Гномы выбирали своих лидеров по общему согласию, основываясь на реальных заслугах. Заслуги измерялись пользой, принесенной народу. Действовать во вред своим собратьям, жаждать добиться власти любой ценой – такое поведение можно было ожидать от дворфа, орка или любого человека. Но как гному могло прийти в голову поставить на грань уничтожения собственный народ?! Сикко говорил, что проверил уровень радиации газа. Он заявил, что имеет доказательства его смертельного воздействия на троггов, и подсунул Гелбину фальсифицированные показатели плотности и объемного веса. Газ никогда не должен был выйти за пределы карантинного сектора и нижних уровней Гномрегана – предполагалось, что он будет отравлять врагов, пытающихся проникнуть в город из-под земли, обеспечивая гномам мирную жизнь на верхних ярусах города. В то время это казалось единственным способом предупредить неожиданное вторжение, который, к тому же, не требовал привлечения и без того занятых союзников из Альянса. Гномы бы сами позаботились о себе. Термоштепсель буквально излучал уверенность в том, что все сработает. Однако большинство троггов смогло пробраться через загазованные уровни, а радиация сделала их еще более агрессивными. Более того, газ поднялся вверх и заполнил все уровни Гномрегана. Он просочился через расхваливаемые Термоштепселем домашние фильтры «Свежесть ветра» и убил всех гномов, которые находились дома, – они задохнулись в клубах зеленого дыма, проникнувшего сквозь двери, которые, согласно обещаниям главного механика, должны были их защитить. Гномреган умер в тот день, и все из-за того, что Гелбин считал Термоштепселя другом, ну или, по крайней мере, гномом. Меггакрут откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Тяжесть в груди была просто невыносимой. В сотый раз Гелбин подумал о том, не сложить ли ему полномочия и не попросить ли свой народ выбрать другого главного механика. Того, кто не чувствовал бы себя таким растерянным. Того, кто не сделал бы настолько глупой ошибки, приведшей к гибели… Гелбин больше не мог противостоять охватившему его чувству отчаяния, его накрыла волна горечи, вырвавшаяся, наконец, из длительного заточения. Гном сделал несколько судорожных вздохов и начал лихорадочно перемножать простые числа, сжав подлокотники кресла до боли в руках, но это не помогло. Скорбь сломила его систему защиты и вырвалась наружу неровным грудным всхлипом. И вот в абсолютной тишине пустующего кабинета главный механик Гелбин Меггакрут наконец заплакал. * * * * * Когда слезы на его щеках высохли, дрожь в руках успокоилась, а в комнате воцарилась тишина, Гелбин осторожно выдохнул и выпрямился. Он чувствовал себя… опустошенным… как будто бы ураган эмоций смыл все на своем пути. Это было не самое приятное ощущение, но очень нужное Гелбину в тот момент. Пора возвращаться на сцену, обратно к своему народу. Главного механика уже начали мучать угрызения совести из-за того, что он так долго занимался своими личными проблемами. Гном оперся на подлокотник кресла, собираясь встать. И замер. Его пальцы задели что-то холодное. Гелбин открыл глаза и посмотрел на кресло. Там, на подлокотнике, аккуратно лежали его любимые очки в простой мифриловой оправе, которые ему подарили в честь окончания учебы в Институте механизации. Прочные, надежные, удобные очки. Он носил их, не снимая, несколько десятков лет подряд – до тех самых пор, пока не началось вторжение троггов, ставшее причиной поспешного отступления гномов из Гномрегана. Все это время Гелбин обходился новыми очками, которые он смастерил на скорую руку в Стальгорне где-то на полпути между Городом Механиков и тронным залом Бронзоборода. Эти очки были причиной постоянных мучений его многострадального носа. Обрадовавшись находке, главный механик потянулся к желанному предмету. – Теперь я по-настоящему стану самим со… Гелбин стал поднимать очки, но кто-то как будто потянул их обратно, и гнома прошиб холодный пот. Из глубины сознания всплыл пугающий факт: он получил эти очки в честь окончания института – и это был подарок от его друга и сокурсника Сикко Термоштепселя. К тому же, Гелбин никогда бы не оставил очки лежать на кресле. Слишком поздно главный механик заметил тонкую проволоку, закрепленную на переносице очков. Эта почти невидимая нить металла спускалась за кресло в небольшое отверстие в плитке. Она была сделана из истинного серебра, которое было невероятно легким и, вместе с тем, превосходило по прочности сталь. Гелбин почувствовал, как натянулась и ослабилась нить, приведя в движение скрытый механизм. В следующее мгновенье массивный люк с грохотом опустился в коридоре, блокируя вход в зал. Точно такой же звук послышался за спиной из второго коридора, который вел в следующую комнату. Новые сооружения в семнадцатом секторе? Безусловно, были! Кто-то расставил силки на главного механика, и Гелбин угодил прямо в них! Кто бы еще сел в его кресло? Кто бы решил взять в руки очки главного механика? Пока скрытый механизм продолжал работать за стеной, Гелбин поймал себя на том, что рассуждает, подкупили ли недоброжелатели капитана Пружиннеца или его команда действительно не обнаружила подвоха. В комнате раздался треск помех – это ожил электрический громкоговоритель. Из динамика раздался голос, преследовавший главного механика в кошмарах вот уже несколько лет. – Знаешь, дорогой Гелбин, я все сомневался, не будет ли наживка слишком очевидной для тебя, и почти не поверил своим ушам, когда раздался сигнал активации. Но, похоже, твоя очаровательная наивность всегда будет брать верх над интеллектом. Гелбин вскочил на ноги, вытирая глаза. На некоторое мгновенье он испугался, что Сикко, возможно, видел, как он плачет, но главный механик быстро выбросил эту мысль у себя из головы. Ощущение пустоты, которое он испытывал всего несколько секунд назад, сменилось стыдом и липким холодом страха, которые до боли гармонично переплелись с заново вспыхнувшим чувством растерянности. Сжав зубы, Гелбин потянулся к поясу, в котором он обычно носил свой старый гайковерт-калибромер, но его там не оказалось. Главный механик настолько торопился осмотреть свой старый кабинет, что отправился туда без какого-либо оружия. Такого с ним раньше никогда не случалось – даже в Стальгорне. Он сходит с ума? Сначала растерянность, потом забывчивость, а теперь это? Как бы это ни было забавно, но Термоштепсель оказался прав. Главный механик подозревал, что в здании будет ловушка, чувствовал, что этот сектор достался ему слишком просто. Но… не понимал, зачем Термоштепселю прилагать столько усилий, чтобы уничтожить одного единственного гнома, особенно когда Альянс уже наступает ему на пятки! Опять какое-то недоразумение. – Сосредоточься, черт бы тебя побрал! – отругал Гелбин сам себя. Если не взять себя в руки, смерть не заставит долго ждать. Главному механику никогда не случалось быть в столь растерянных чувствах, но если он хотел выжить, его старый приятель ни за что не должен был об этом догадаться. Было известно, что Сикко не силен в многозадачности, и Гелбин решил попробовать заговорить его, тем временем пытаясь найти путь к спасению. Главный механик прочистил горло. – На самом деле, тактик из тебя никакой, Сикко. Не удивительно, что нам удалось так быстро вытеснить твоих окопавшихся бойцов, хоть вы и превосходили нас численностью в размере три к одному. Все данное тебе время ты потратил на глупые игры в месть! Гелбин быстро пробежал взглядом по комнате, стараясь сохранять самообладание. Если Термоштепсель решил заполнить комнату тем же токсичным газом, которым он отравил остальных гномов, спасения нет. Гелбин знал здесь все как свои пять пальцев и не тешил себя лишней надеждой. Из помещения было только два выхода, оба которых сейчас надежно заблокированы. Гелбин натянул на нос ворот рубахи и осмотрелся, пытаясь обнаружить малейшие признаки смертельного зеленого тумана. Возможно, у него получится задержать дыхание и выбраться через воздуховод, построенный врагом для подачи газа. Сикко Термоштепсель рассмеялся. – Глупые игры в месть? Гелбин, да ты хоть представляешь, каким ударом станет твоя смерть для гномов? Они оставили тебя у руля, несмотря на все мои усилия подорвать твой авторитет. Эти мелкие глупцы любят своего главного механика. Твоя смерть разобьет их сердца! Гелбин собирался ответить, но его перебил щелчок переключателя. Мертвую тишину нарушил механический скрежет – это пришли в движение пружинно-поршневые колеса, натягивая тяжелые железные тросы. Участок стены перед Гелбином – тот самый участок, который издал странный звук при ударе – начал уходить в потолок. В комнату ворвался поток теплого влажного воздуха и Гелбин понял, в каком обличье к нему придет смерть. От того, кого послали убить его, пахло сыростью, нечистотами и гниющими обезьяньими внутренностями. Трогг, вышедший из проема, издал гортанный рык. Он был крепкого телосложения, с мускулистыми руками, свисающими почти до пола, и двигался с самодовольной уверенностью хищника, который знает, что жертва загнана в угол. Главному механику приходилось командовать сражениями с троггами, но сам он никогда раньше не находился к ним так близко – его охрана бы никогда такого не допустила (охрана, которой он по глупости приказал дожидаться его за пределами сектора). Трогг был выше гнома по меньшей мере вдвое, его шероховатую кожу покрывали многочисленные шрамы, а на плечах и локтях были неровные костяные наросты, которые свидетельствовали о каменном прошлом этих существ. Ходили слухи, что трогги стоят в одной генетической цепочке с дворфами. И хотя Гелбин никогда бы не признался в этом своим радушным покровителям, он все же видел между ними определенное сходство: кустистая борода, крепкое телосложение и бугры мускул, которые, казалось, были вырезаны из гранита. Но на этом все сходство заканчивалось. У троггов была сутулая осанка, как у обезьян, массивные надбровные дуги и явно хищнические клыки. Гелбину вспомнились занятия по боевым искусствам. Чтобы справиться с троггом, обычно требовалось четыре или пять гномов – предполагалось, что они все будут вооружены и будут иметь опыт сражений в подземных условиях. Будучи превосходным тактиком, Меггакрут был уверен, что даже без усиленной брони и гайковерта-калибромера он сможет оказать достойное сопротивление. Гном сделал шаг вперед и осмотрел комнату. Если бы ему удалось быстро добраться до противоположной стены, он смог бы схватить один из стульев и использовать его в качестве временного оружия. Если ему удастся удерживать противника на расстоянии, возможно, получится сбежать через тот проход, посредством которого трогг попал в комнату. Это будет опасно, но лучшего варианта на ум не пришло… В проходе появилось еще двое троггов. Главарь прорычал несколько команд, и они начали окружать жертву с двух сторон со звериной быстротой, неожиданной для их массивного телосложения. Стена опустилась за троггами со зловещим лязгом, лишив Гелбина всякой надежды выбраться из кабинета живым. Ловушка Термоштепселя захлопнулась: мышь оказалась в клетке с котами. Сикко был близок к тому, чтобы завершить дело, начатое в Гномрегане много лет назад. Город будет окончательно и бесповоротно принадлежать монстру, который выдает себя за гнома. Гелбин упал на колени и закрыл глаза. Все кончено. Он устал от жалости, устал от ежедневных напоминаний о том, что потерял свое королевство просто потому, что был гномом. Он устал от этого чертова чувства растерянности. Шаги троггов слышались все ближе и ближе, и Гелбин уже попрощался со своим любимым Гномреганом, со своим народом. Эти мелкие глупцы любят своего главного механика. После всего, что произошло, они любят своего главного механика. Гелбин открыл глаза. Он обнаружил, что все еще держит в руках свои очки, увидел тонкую как лезвие нить истинного серебра на полу. Незаметно для себя в Гелбине ожил инженер, и в его воображении сразу начали рисоваться чертежи и схемы. Вероятней всего, растяжка вела к утяжеленному грузом пружинному спусковому крючку, который приводил в движение массивный вал, уравновешенный тяжелыми тросами, с помощью которых поднималась стена, закрепленная, судя по звуку, на двух ржавых шарнирах. В работе Сикко всегда имела место небрежность. Все остальное было сконструировано довольно просто, и Гелбин с иронией подумал, что даже противнику гномов Сикко пришлось воспользоваться технологиями собратьев, чтобы достичь своих темных целей. Эти технологии были разработаны и внедрены Гелбином, и Гелбином же они были доведены до совершенства на благо и для защиты своего народа. Гелбин Меггакрут был гномом до мозга костей. За это его и любили. За это его и выбрали главным механиком. И именно поэтому он все еще сражался за свой народ – даже несмотря на пережитый стыд, подавленность и растерянность. Внезапно вся растерянность гнома улетучилась. Перекатившись на бок, Гелбин едва избежал крепкого удара кулаком, который нанес первый трогг. Каменные пальцы существа врезались в кафельный пол, и множество осколков разлетелось во все стороны. В следующую секунду Гелбин был снова на ногах и тотчас бросился вглубь комнаты. – Скажи мне, Сикко. Если моя смерть настолько выгодна тебе, почему ты ждал до сих пор? Не проще ли было убить меня раньше, когда я тебе еще доверял? Гелбину было сложно разговаривать на бегу, но он знал, что нужно чем-то отвлечь Термоштепселя, если он хочет, чтобы его план сработал. Решив, что их жертва собирается сбежать, двое троггов бросились вперед наперерез гному. Гелбин предусмотрел это и, воспользовавшись несколькими секундами, которые подарил ему последний маневр, намотал свободный конец нити из истинного серебра вокруг очков. Когда главный трогг почти настиг Гелбина, гном развернулся и побежал прямо навстречу ревущему животному. Хищник не ожидал такого поворота событий и схватил руками лишь воздух, когда Гелбин, пригнувшись, проехал по полу прямо у него между ногами и побежал дальше. Взревев, зверь развернулся и бросился за ним вдогонку. Двое других троггов, раззадоренных криками собрата, зарычали и начали окружать жертву. Они были не такими уж глупыми животными, и Гелбин знал это. Эти двое собирались подождать, пока гном останется без сил после борьбы с первым троггом, а потом полакомиться легкой добычей. Где-то под потолком зазвучал гневный голос Термоштепселя. перейти в каталог файлов |
referad.ru
Гелбин Меггакрут / Gelbin Mekkatorque — Существо — Карта
Класс Все ДруидОхотникМагПаладинЖрецРазбойникШаманЧернокнижникВоинGLOBAL_CLASS_MONK
Deck type Все Class decks Arena decks Naxxramas decks
Category Другие Aggro Control Mid range Combo Theory crafting Tournament Tempo
Сортировать
Дата заглавие Класс Карты Likes
нисходящий Восходящий
hearthstone.buffed.de