Современная алхимия или как сделать ценный металл из отходов
Российские ученые разработали новую технологию переработки отходов алюминиевой промышленности в специальный сорт чугуна. Предложенный подход не разрушает плавильные печи, а получаемый чёрный металл обладает повышенной прочностью и текучестью. Не заветное золото, к получению которого так стремились древние алхимики, но тоже впечатляет.В чугун превращают красный шлам — высокотоксичные отходы, образуемые при производстве алюминия. Щёлочность и высокая дисперсность делают его опасным как для человека, так и для окружающей среды. Если красный шлам попадает на кожу человека, ее разъедает. Попав в окружающую среду, высокотоксичные отходы могут привести к катастрофическим последствиям.
В 2010 году Венгрия испытала этот страшный сценарий на себе. В результате аварии на промышленном предприятии в городе Айка более миллиона кубометров красного шлама растеклось по территории в 40 квадратных километров. Тогда погибли 10 человек, ещё десятки пострадали. В результате экологической катастрофы тонны токсичных отходов попали в речную систему Дуная, полностью уничтожив экосистему реки Марцаль.
Красный шлам хранится на шламохранилищах — специальных территориях, которые сконструированы так, чтобы защитить людей и природу от ядохимикатов. Однако, как продемонстрировал печальный опыт Венгрии, где прорвало именно такой резервуар, от практики накопления этих отходов надо уходить.
При производстве алюминия получается гораздо больше красного шлама, чем самого алюминия. По сведениям агентства РИА Новости, в России к настоящему моменту накопилось более 600 тонн этих ядохимикатов. При этом объёмы едких отходов с каждым годом растут. В результате строительства огромных шламохранилищ, из хозяйственного оборота выводятся плодородные земли. Когда резервуар с красной жижей полностью заполняется территорию можно рекультивировать, но полное восстановление занимает годы.
Чугун из красного шлама умели получать и раньше. Однако учёные из Института металлургии и материаловедения им. А. А. Байкова РАН совместно с коллегами из НИТУ «МИСиС», МГУ и КузГТУ разработали новую технологию, которая делает процесс гораздо более рентабельным, чем доселе существующие способы.
«Распространенным подходом для переработки красных шламов является их плавление в смеси с углеродом и известью при высоких температурах с получением чугуна. Данный метод является труднореализуемым за счет наличия в шламе щелочи, которая приводит к разрушению плавильных печей
Полученный чугун можно использовать для изготовления изложниц — емкостей для разливки металла. Он обладает уникальным химическим составом, сочетающим высокую прочность с хорошей текучестью.
«Чугуны похожего состава используются на заводе ЕВРАЗ, однако, для их производства применяют дорогостоящие добавки ферросплавов. В нашем случае, мы используем отход, в котором есть все необходимые элементы, поэтому можно получать «природнолегированный чугун», — рассказал руководитель проекта Дмитрий Валеев, кандидат технических наук, старший научный сотрудник ИМЕТ РАН. Внедрение этой технологии снизит издержки производства, а также «поможет продвинуться в сторону безотходного глиноземного производства», подытожил учёный.
Фото (с) Signature/iStock
Алхимия в современном мире magnum ignōtum. Часть вторая. Основные подходы в изучении алхимии и ее направления Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»
09.00.00 — ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 09.00.00 — PHILOSOPHICAL SCIENCES
УДК 291.23
UDC 291.23
В.В. ВИНОКУРОВ
кандидат философских наук, доцент кафедры философии религии и религиоведения Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Е-mail: [email protected]
V.V. VINOKUROV
PhD of Philosophy, Associate Professor of Philosophy of Religion and Religious Studies Department, faculty of Philosophy, M.V. Lomonosov Moscow State University
АЛХИМИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ — MAGNUM IGNOTUM.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОСНОВНЫЕ ПОДХОДЫ В ИЗУЧЕНИИ АЛХИМИИ И ЕЕ НАПРАВЛЕНИЯ
ALCHEMY IN MODERN WORLD — MAGNUM IGNOTUM.
THE SECOND PART. MAIN APPROACHES IN THE STUDIES OF ALCHEMY AND ITS DIRECTION
В этой статье сделана попытка применения метода феноменологии религии к алхимии. Феноменология акцентирует, прежде всего, структурную связь, а не историческую. Поэтому можно говорить об историческом явлении — алхимии Средних веков и эпохи Возрождения (вплоть до Нового времени), а можно говорить о феномене алхимии. В этом смысле алхимия ХХ-ХХ1 вв. — явление, принадлежащее истории ХХ-ХХ1 вв., но при этом оно — средневековый феномен. Во второй части статьи рассматриваются подходы к изучению алхимии и магии.
Ключевые слова: алхимия, философский камень, герметический сосуд, Opus magnum, elixir vitae, lapis, vitriol.
In this article the attempt is made to apply the method of the phenomenology of religion to alchemy. Phenomenology accents, first of all, structural connection, rather than historic. That is why we can speak about historic phenomenon of the alchemy in the Middle Ages (up to New time). In this sense alchemy of ХХ-ХХ1 c. is a phenomenon that belongs to the history of ХХ-ХХ1 c., but whereat it is still a medieval phenomenon. In the second part of article are considered approaches to the studies of alchemy and magic.
Keywords: alchemy, Philosopher’s stock, vas Hermeticum, death, Opus magnum, elixir vitae, lapis, vitriol.
Тема алхимии в истории культуры и религии, ее значения в современном мире, как уже было показано в первой части, привлекала внимание представителей различных областей знания. В результате этой работы сформировались различные подходы, в каждом из которых были достигнуты значимые результаты. Каждое направление создает образ алхимии исходя из своей точки зрения, из своей перспективы. Все вместе они образуют класс исследований алхимической традиции и, соответственно, могут быть классифицированы и отчасти структурированы на основе своего подхода. В настоящей статье будут описаны не все существующие подходы, а лишь те, которые важны для последующего анализа. Представление исследований в интересующей нас области далее проводится в рамках двойной системы координат «подход — предмет», следовательно, любое исследование представлено как функция Х(х,у). Функция (/) является здесь правилом вывода, но не оператором (х = X), независимо воздействующим на аргумент. Представление исследований в одномерной линейной системе координат (по предмету) оказывается недостаточным, поскольку «скрывает» историю и метод получения результата, создавая предпосылку искажения выводов в случае попытки их обобщения. Перед обобщениями стоит «парадокс льва» Л. Витгенштейна: «Класс львов — это ведь не лев, а класс классов — это класс» [3,191]. В истории магических практик гермети-
ческой традиции именно сокрытие истории получения результата приводило к иллюзии чуда. Если установить равенство «е = а», то легко можно начать сравнение «белки» с «балкой» [3, 191]. Но вот здесь как раз мы имеем дело не с функцией Де), а с оператором (е = а ), где сам аргумент подвергся трансформации. Один из принципов алхимии, который упоминался выше, требовал «соединить разнородное».
Традиционный подход. Любая традиция на определенном уровне развития, для того чтобы сделать следующий шаг, обращается к изучению самой себя, осуществляя рефлексию своих истоков, оснований, понятий и методов. Данный подход обозначается словом «традиционный». Эта группа материалов для настоящей работы является, с одной стороны, источниками, с другой — исследованиями, то есть изучение алхимии и герметических учений предпринимается в них с целью продолжения традиции, часто за счет интерпретации, переинтерпретации, и реинтерпретации своих понятий и принципов. Исследовательская сторона, естественно, присутствует не у всех авторов и не во всех работах. Но она встречается уже у древних и средневековых мыслителей. К традиционным работам по алхимии ХХ следует отнести труды Фулканелли [16], Э. Канселье [8], К. Иже [6]. К традиционному подходу примыкают и исследования Г. А. Бутузова [2].
Традиционалистский подход представлен труда-
© В.В. Винокуров © V.V. Vinokurov
ми Р. Генона, Ю. Эволы [18], Дж. Гонеллы [4]. Авторы пытаются провести философскими средствами аутентичную реконструкцию Великого Делания, понять его так, как оно понималось алхимиками, тем самым раскрыть «тайну алхимии». С точки зрения традиционалистского подхода философский камень существует, хотя не очень понятно, что это такое (точно как в первом томе септалогии о Гарри Поттере). Но искать его следует в единении субъекта и объекта, то есть в алхимическом делании присутствует субъективная составляющая. Иными словами, для получения Камня нужен настоящий Алхимик. Если нет алхимика, то нет и камня. Это согласуется с тем, как определяли алхимию сами алхимики: «Алхимия есть искусство, придуманное алхимиками» [1, 250], — говорил Альберт Великий.
Просветительский подход в области алхимии заметен в трудах средневекового ученого Георгия Агриколы (1494-1555), в трудах французских просветителей XVIII века Вольтера и Дидро, Мейера, Н.А. Фигуровского, Р. Ли, Э. Хиндсона [10]. Просветители считали алхимию, астрологию, магию результатом заблуждения одних и обманом других. Данный подход остается достаточно популярным сегодня, хотя и не согласуется с научным изучением герметических феноменов. С точки зрения современных исследований часть исторического явления здесь выдается за целое: pars pro toto (т.е. наблюдается логическая ошибка: «Часть вместо целого»).
Научно-просветительский подход, сочетающий просветительскую точку зрения с научной критикой просветительского подхода, сформировался, как ни странно, при исследовании алхимии (казалось бы, более близкой к данной интенции находится астрология), и рассматривает последнюю как этап развития химии. Именно этот подход, соединивший идеи Просвещения с естественной наукой и ее историей, стал основанием формирования классического взгляда на герметическую традицию. В работах этого направления по исследованию алхимии и магии показано, что в ряде случаев, относимых к «магическим чудесам», речь идет не о сознательном мошенничестве и обмане, а об обмане чувств, об иллюзиях и миражах, об использовании в своих целях необычных явлений, создаваемых законами акустики и оптики, то есть, по сути, об опытном постижении этих явлений. Вряд ли можно назвать шарлатаном человека, осваивающего опытным путем возможность фокусировки источника звукового сигнала в месте, отличном от действительного источника звука («чревовещание»), и в самом лучшем случае имеющего весьма смутное представление о законах акустики, а, скорее всего, не имеющего о них никакого представления. Ему самому будет казаться, если такой опыт происходит первоначально спонтанно, что с ним заговорил кто-то другой, невидимый и неведомый. Столь же трудно представить, что можно опустить руку в расплавленный чугун и вынуть ее невредимой, и, тем не менее, такой «фокус» имеет строгое научное основание, и он был хорошо изучен еще в XIX в. [15].
Данный подход ориентирован на десакрализа-цию содержания античных и средневековых «темных»
текстов, на выявление в них научной составляющей и переформулировку решаемых в них проблем на современный научный язык. Рациональные и научные компоненты алхимии рассматриваются с точки зрения истории термодинамики в коллективной монографии, посвященной истории учений о химических процессах, где показывается, что в основе ряда алхимических опытов лежит совершенно правильное научное представление о термодинамическом эффекте химической реакции.
Можно добавить и нашу интерпретацию одного алхимического фрагмента. Например, описывая стадии Великого Делания, алхимики широко используют аллегории, метафоры, легенды, различные формы иносказаний. Алхимик XVI-XVII вв. М. Майер характеризует первую стадию nigredo аллегорией: «Положи (ледяную — В.В.) жабу на грудь женщины, дабы та ее вскармливала; женщина погибнет, но жаба вырастет могучей» [11, 69]. Алхимики знали, что тепловые эффекты практически всегда сопровождают химические изменения [7, 11], поэтому поглощаемое тепло женщины должно совершать какие-то «химические» изменения в теле жабы, поскольку жаба остается холодной до тех пор, пока все тепло женщины не перейдет к ней. Проходящая в герметическом сосуде изотермическая реакция, означает химическую реакцию, проходящую в замкнутом сосуде с поглощением тепла, которое как бы конденсируется, собирается внутри сосуда, извне оно переходит вовнутрь. Так получается Сульфур (сера) Философов, из которого готовят Эликсир.
Научно-исторический подход представляет развитие научно-просветительского подхода, дополняя его археологическими изысканиями, историческими документами и текстологическими исследованиями. Он представлен в работах, например, П. Шакорнака [17] и М.С. Хотинского.
Классический подход к алхимии формируется на основе просветительского, научного и исторического подходов, но дополняется философской идеей объективного развития религии, истории, общества и науки. Он формируется под влиянием немецкой классической философии XIX в., прежде всего трудов Гегеля. Герметические учения здесь предстают как этап объективного процесса развития познания природы и общества, постепенного становления рационального (логико-дискурсивного) мышления и научного исследования природы и общества, освобождения познания и человеческой деятельности от магических, религиозных, мистических, ритуально-символических составляющих. Алхимические учения и практики выступают как целое, в котором переплетены и взаимодействуют еще не отделившиеся друг от друга и не разделенные друг с другом магия, религия, наука и искусство, образующие «сакрально-когнитивные комплексы» [12]. С этой точки зрения прогресс в одной из областей комплекса должен вести либо к эволюции представлений в других областях целого, либо к вытеснению его составляющих на периферию и освобождению от них. При этом доминантой является объективная сторона познания,
09.00.00 — ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 09.00.00 — РИ1Ь080РИ1СЛ1,
субъективная должна следовать за объектом, а не навязывать ему свои страхи и иллюзии, и не проецировать в него то, чего в объекте нет. Данный подход реализован в исторических исследованиях, поддержанных философскими и религиоведческими идеями и анализом.
При реализации классического подхода в исследовании эзотерических явлений, последние продемонстрировали большую гибкость и умение приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. То, что было отброшено наукой в процессе исследований алхимии и астрологии, оказалось жизнеспособным и нашло другие области применения. Это наводило на мысль, что либо есть неразложенная и, возможно, неразложимая целостность внутри магико-когнитивного комплекса, либо не нашедшие интерпретации в химических процессах «останки» алхимии (львы, драконы, орлы, гермафродиты и т.п.) сохраняют свое значение и могут осмысленно использоваться, имея другую сферу применения, чем химический процесс. Эта постановка вопроса привела к формированию психологического, классического феноменологического и культурологического подходов в исследовании эзотерических учений (здесь уместно вспомнить роман У Эко «Баудолино»).
Психологический подход раскрыт, прежде всего, в работах К.Г. Юнга. До Юнга эта тема затрагивалась в работе Г. Зильберера. Место, которое занимают работы Юнга, посвященные алхимии, в общем контексте его творчества проанализировано В.В. Зелинским [5].
Психологическая интерпретация Юнга в историографии алхимии занимает особую главу. Согласно Юнгу, подлинное понимание алхимии может быть достигнуто, прежде всего, если отказаться от химической ее трактовки. Стоило лишь хоть раз задаться вопросом «подлинной ли была химическая интенция алхимии, т.е. подлинными ли химиками были адепты королевского искусства, или же просто пользовались химическим жаргоном, — и сами тексты красноречиво подсказали бы … необходимость рассматривать алхимию под иным углом зрения, отказавшись от чисто химической ее трактовки» [19].
Таким образом, подход Юнга акцентирует именно субъективную составляющую, понимая ее как составляющую психологическую. Последняя, в свою очередь, представлена индивидуальными и коллективными свойствами субъекта, внутри которых выделяются архе-типические, которые представляют объект внутри субъекта. Субъект алхимического делания «Дух Меркурий» в одноименной работе Юнга рассматривается как дух, заключенный в искусственное тело, — бутылку. И это инородное тело инкорпорировано в человеческую психику и до поры до времени пребывает там незамеченным и неизвестным.
Феноменологический подход, основы которого заложил Р. Отто, был развит в трудах Ф. Хайлера (18921967) и М. Элиаде._
Культуролого-феноменологический подход представлен работами А. Койре [9], В.Л. Рабиновича [13], Ю.Ф. Родиченкова [14] и др.
Заявленный в нашей работе феноменологический
подход позволяет выделить в качестве предмета исследования легенду об алхимике. Легенда в качестве предмета феноменологии обозначена в трудах классика этой дисциплины Хайлера. Легенда родственна мифу, но формируется не вокруг богов и их действий, а вокруг исторического ядра, исторической личности. Она сродни алхимической реакции, в которой есть и химическая основа. Но это историческое ядро окружено «туманностью».
Имея дело с легендой, велик соблазн пойти по пути предположения, что герой легенды с точки зрения истории — это собирательный персонаж, то есть одна и та же легенда вбирает в себя различные исторические личности, она «кочует» по истории и географии. Однако между своими персонажами и их историями она устанавливает отношения симметрии и корреляции, формируя структурные отношения и связи. Это похоже на различие между физической и математической точками, лежащими на линии времени и пространства. С позиций математики каждая точка пространственно-временного континуума отлична от другой, с позиций физики так не бывает. Парадокс заключается в том, что если допустить реальную толщину точки или длину отрезка, то толщина и длина (физические величины) могут существовать, только если близкие точки окажутся неразличимыми. Если точку А можно будет отличить от точки С (А < С), но точку В нельзя будет отличить ни от точки А (А = В), ни от точки С (В = С), то это отношение сделает неразличимой и точки А и С. Исходное неравенство превращается в уравнение: А < С. А = В. В = С ••• А = С
Свои персонажи легенда делает неразличимыми и объединяет в один. Исторические исследования направлены на то, чтобы все точки различать, и чем более тонкие инструменты мы используем, тем больше точек обнаружим на линии. Следовательно, эта сторона проблемы связана с проблемой измерения и, значит, предполагает, что мы имеем дело с метрическим пространством истории.2» на два класса: верхний и нижний. А попытка измерения приведет к тому, что оно попеременно будет появляться то в одном классе, то в другом. Точка разбиения будет ускользать и всегда находится между верхним и нижним классами. Она будет «мерцающим» понятием, появляясь то там, то здесь. Именно размышляя о таких «мерцающих» образованиях, Витгенштейн и вводит в «Замечаниях по основам математики» (1942) понятие «математической алхимии» [3, 149].
Важнейшим следствием этого явления является понятие «сечения» теоремы Додекинда. Сечение является ключевым понятием топологии и топологических моделей. Оно вполне адаптировано в классической феноменологии религии и эзотерических учений. Здесь нам важно только показать его применение в исследованиях алхимии. Корректное объединение
и вывод из трех подходов к исследованиям алхимии: научно-просветительского, психологического и просветительско-гипотетического возможны на основе топологической феноменологической модели. Именно научно-просветительский подход провел рассечение алхимии, выделив из нее собственно химическую составляющую, отбросив все остальное. Можно определить химическое содержание алхимии как нижний класс в сечении. Но традиционная и культурологическая модели устояли, настаивая на целостности этого феномена. Совершенно неожиданно Юнг провел иное сечение алхимии, выделив глубинно-психологическое содержание феномена, отбросив химическое содержание.
С точки зрения топологии феномен алхимии имеет
крайне странную конфигурацию, которая предполагает две замкнутых кривых для получения сечения своей поверхности. Как показал А. Пуанкаре — это есть определение поверхности тора Римана. Сфера этому условию не удовлетворяет. Но с другой стороны, проекция тора -фигура, лежащая в основании феноменологии религии Хайлера [20]. Алхимию Хайлер включал в свою феноменологию религии. Из этого следует, что психологический и химический аспекты являются проективными образами одного феномена. Он «мерцает», переходя из одного класса в другой без ущерба для себя. Уробор, змея кусающая себя за хвост, — главный символ алхимии — является наглядной иллюстрацией геометрической фигуры тора.
Библиографический список
1. Альберт Великий. Малый алхимический свод // Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII века. М.: Наука, 1980. С. 345-384
2. Бутузов Г.А. Алхимия и традиция. М.: Волшебная гора, 2006.
3. Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. II. М.: Гнозис, 1994.
4. Джаммария. Эта неизвестная алхимия. М.-Воронеж: Terra Foliata, 2010.
5. Зелинский В.В. Базовый курс аналитической психологии. М.: Когито-Центр, 2004.
6. Иже К. Новое собрание химических философов: очерки по Великому Деланию по следам лучших авторов: алхимические тексты, в том числе: Премного любопытное разъяснение Загадок и Фигур Иероглифических, изображенных на портале собора Нотр-Дам де Пари, предпринятое господином Эспри де Малуизаном, а также Покинутое Слово, трактат Бернара, графа Тревизанской Марки. М.: Энигма, 2010.
7. История учения о химическом процессе. Всеобщая история химии. М., 1981.
8. Канселье Э. Алхимия / Пер. с франц. К.А. Векова. М.: Энигма, 2002.
9. Койре А. Парацельс (1493-1541) // Мистики, спиритуалисты, алхимики Германии XVI века. Долгопрудный: Аллегро-Пресс, 1994.
10. Ли Р., Хиндсон Э. Ангелы обмана. М.: Протестант, 1994.
11. Майер М. Убегающая Аталанта, или Новые Химические Эмблемы, открывающие Тайны Естества / Пер. Г.А. Бутузова. М.: Энигма, 2004.
12. ОгурцовА.П. Дисциплинарная структура науки. М.: Наука, 1988.
13. Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М.: Наука, 1979.
14. Родиченков Ю.Ф. Эпистемологический анализ феномена поздней алхимии: Автореф… дис. канд-та филос. наук. М., 2009.
15. Фулканелли. Тайна соборов и эзотерическое толкование герметических символов Великого Делания в сопровождении предисловий к первым трем изданиям, написанных Эженом Кансилье и 49 новых фотографических иллюстраций в большинстве своем выполненных Пьером Жаном, а также фронтисписа Жюльена Шампаня / Пер с франц. Вл. Каспарова. М.: Энигма, 2008.
16. ХотинскийМ.С. Чародейство и таинственные явления в новейшее время. СПб.: Издание Е.Н. Ахматовой, 1866.
17. Шакорнак П. Граф Сен-Жермен // Святейшая Тринософия. Сборник произведений П. Шакорнака, П. Ривьера, М.П. Холла, О. Володарской. М.: Беловодье, Дельфис, 1998. С. 20-262.
18. Эвола Ю. Герметическая традиция. М.-Воронеж: Terra Foliata, 2010.
19. Юнг К.Г. Дух Меркурий. М., 1996.
20. HeilerFr. Die Religionen der Menschheit. Frankfurt am M.: Buchergilde Guttenberg. 1991.
References
1. Albertus Magnus. Libellus de Alchimia (1561). // The history of doctrine about chemical process. The general history of chemistry. Moscow: Science, 1980. P. 345-384
2. Butuzov G.A. Alchemy and tradition. Moscow: Magic mountain, 2006.
3. Wittgenstein L. Philosophical works. Moscow: Gnozis, 1994.
4. Giammaria. Alchimia Questa Sconosciuta. Moscow-Voronezh: Terra Foliata, 2010.
5. Zelinskii V.V. The basic course of analytical psychology. М.: Cogito-Center, 2004.
6. D’Yge C. Nouvelle Assamblee des philosophes chymiques. Aperqus sur le Grand-Oeuvre d’apres les meilleurs auteurs. Textes Alchimiques, suivis de: 1’Explication tres curieuse des Enigmes et Figures Hierogliphiques qui sont au grand portail de Notre-Dame de Paris par le Sieur Esprit Gobineau de Montluisant et de: La Parole Delaissee du comte Bernard de la Marche Trevisane. Moscow: Aenigma, 2010.
7. The history of doctrine about chemical process. The general history of chemistry. Moscow : Science, 1981.
8. CanselietE. Alchimie. Moscow: Aenigma, 2002.
9. Koire A. Paracelsus. // The alchemists of Germany XVI century. Dolgoprudnyi: Allegro-Press, 1994.
10. Li R., Hindson E. The angels of fraud. Moscow: Protestant, 1994.
11. Michaele Majero. Atalanta fugiens, hoc est, emblemata nova de secretis nature chymica (1618). Moscow: Aenigma, 2004.
12. OgurtsovA.P. Disciplinary structure of science. Moscow: Science, 1988.
09.00.00 — ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 09.00.00 — PHILOSOPHICAL SCIENCES
13. Rabinovich V.L. Alchemy as phenomenon of medieval culture. Moscow: Science, 1979.
14. Rodichenkov Y.F. The epistemological analysis of the phenomenon of belated alchemy. Dissertation abstract. Moscow, 2009.
15. Fulcanelli. Le Mystere des Cathedrales et Interpretation esoterique des symbols hermetiques du grand oeuvre. Troisieme edition augmentee, avec trois prefaces de Eugene Canseliet, F.C.H., quarante-neuf illustrations photographiques nouvelles, la plupart de Pierre Jahan, et un frontispice de Julien Champagne. Moscow: Aenigma, 2008.
16. KhotinskyM.S. Magic and mysterious phenomena in newest time. St. Petersbourg: Ed. E.N. Ahmatova, 1866.
17. ShakonrakP. Graph St. Germain // La Tres Sainte Trinosophie. Moscow:: Belovode, Delfis, 1998. P. 20-262.
18. Evola J. La Tradizione Ermetica nei suoi Simboli, nella sua Dottrina e nella sua ‘Ars Regia’. Moscow-Voronezh: Terra Foliata, 2010.
19. Jung C.G. Symbolik des Geistes. Studien über psychische Phänomenologie. Moscow: Canon. 1996.
20. Heiler Fr. Die Religionen der Menschheit. Frankfurt am M.: Büchergilde Guttenberg. 1991.
УДК 101.1:316
UDC 101.1:316
С.А. ГАНИНА
кандидат педагогических наук, доцент, зав. кафедрой общих гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Орехово-Зуевского филиала Российского нового университета E-mail: [email protected]
S.A. GANINA
PhD in Pedagogy, Associate Professor, Head of Humanities and Natural Sciences Department of Orekhovo-Zuevo branch of Russian New University E-mail: [email protected]
ПРАВОВЫЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ ДЕТСКОЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ*
LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS OF THE FORMATION OF CHILDREN’S RELIGIOSITY IN THE NATIONAL CULTURE
В статье рассматриваются проблемы социально-философского осмысления статуса детства в пространстве традиционного типа семьи: взаимоотношения детей и родителей, проблемы государственного (экономико-правового) и религиозного (морально-нравственного) регулирования семейных отношений, формы и методы социализации, агенты социализации.
Ключевые слова: феномен детства, традиционная семья, история детства, ребёнок и общество, социализация.
In article it is considered problems of socially-philosophical judgments of the status of the childhood in space of traditional type of a family: mutual relation of children and parents, problems of the state (economic-legal) and religious (moral) regulation of family relations, forms and socialization methods, agents of socialization.
Keywords: a childhood phenomenon, a traditional family, childhood history, the child and a society, socialization.
Становление личности связано с усвоением, преобразованием и созданием культурно-экономических форм. Человек приобщается к ценностям науки, искусства, морали, религии в процессе образования и воспитания. Изменения, происходившие в культуре и экономике общества в минувшее столетие, не могли не отразиться на процессе и результатах образования в нашей стране. Распространению образцов массовой культуры и культу потребительства, с одной стороны, начинают противопоставляться попытки утверждения нравственной основы общества в религии, возвращения к идеалам традиционной семьи. Это определяет особую актуальность гуманитарных исследований, направленных на изучение специфики и институтов формирова-
ния детской религиозности в отечественной культуре.
В современном мире происходят изменения, затрагивающие основы существования современных обществ через трансформацию базовых ценностей и институтов общества. Одной из таких трансформирующихся единиц является семья, которая напрямую ведет к изменению бытийственных оснований детства в обществе, к изменению статуса, места и качества существования ребенка в мире. В современном обществе выделяют три основных типа семьи в зависимости от распределения семейных обязанностей и лидерства, которые напрямую сказываются на положении ребенка в обществе [7, 321]: традиционная патриархальная, неотрадиционная семья и эгалитарная семья.
*Статья публикуется при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 14.В37.21.2120
© С .А. Ганина © S.A. Ganina
Алхимия и алхимики. Мария Згурская. 50 знаменитых загадок Средневековья. Книги по истории онлайн. Электронная библиотека
Среди загадок естествознания ни одна не вызывала столько раздумий и споров в течение полутора тысячелетий, как искусство, которое называют алхимией.Карл Шмидер. История алхимии, 1832 г.
На протяжении истории человечества два желания постоянно обуревали смертных – обрести бессмертие и получать золото в неограниченных количествах. Это старая мечта человечества, уходящая корнями в глубокую древность. В течение тысячелетий алхимики пытались найти нечто, что даровало бы человеку не только сверкающее золото, но и вечную молодость, бессмертие. Жить вечно… Наверное, это первое, о чем начал мечтать человек, как только произошел от обезьяны. С тех пор он ведет войну со временем и смертью, причем любыми доступными средствами. Древние царицы купались в крови убиенных младенцев, считая, что это продлит их молодость. Средневековые алхимики эликсир бессмертия по ценности приравнивали к философскому камню, производящему золото. Никакой другой металл не обладал столь магической притягательной силой!
Сегодня трудно найти человека, который бы не слышал, что такое магия вообще и алхимия в частности. К сожалению, мало кто может внятно пояснить, что такое алхимия. Вот с этого и начнем.
Алхимия (араб. АГкйшуа – производится или от слова кет! туземного (коптского) названия Египта, или от греческого ????? – жидкость, сок) – так называлась химия в Средние века, вплоть до
XVII столетия. Но с тех пор, как эта последняя получила научное обоснование и облеклась в формы точного знания, прежним, старинным, термином стали обозначать мнимое искусство превращать неблагородные металлы в золото и серебро, чем, собственно, и ограничивалась задача химии до XVI столетия. Таким образом, алхимия относится к современной химии так же, как астрология к астрономии.
Итак, главной задачей средневековых алхимиков было получение золота в неограниченном количестве. И если всевозможные маги и колдуны надеялись получить золото из ничего, по мановению колдовской палочки превращать в золото черепки или грязь, то алхимики, как люди кое-что смыслящие в строении веществ, надеялись получить золото из неблагородных металлов с помощью своеобразного катализатора – так называемого философского камня. Причем он должен был обладать свойством превращать в золото не только серебро, но и неблагородные (несовершенные) металлы, как, например, свинец, ртуть и т. д. Кроме знакомого нам названия философский камень, это вещество также имело еще множество других названий: красный лев, великий эликсир, или магистериум, красная тинктура, панацея жизни и жизненный эликсир. Этому средству приписывалась могучая сила: оно должно было не только облагораживать металлы, но и служить универсальным лекарством. Раствор его, разведенный в определенной пропорции, называли золотым напитком. Принятый внутрь в малых дозах, он должен был исцелять все болезни, омолаживать и делать жизнь более продолжительной. Легенд о тех, кто изобрел это волшебное лекарство, хоть отбавляй. Чаще всего в них упоминается имя магистра Раймунда Луллия, жившего в XIII веке. Он, утверждает легенда, владел тайной эликсира жизни. Но магистр во время лечения завязывал своим пациентам глаза, чтобы те не видели целебный напиток, который якобы даровал вечную жизнь. Однако самые любопытные все-таки умудрились его разглядеть – это была золотая пыль, переливавшаяся всеми цветами радуги. Само собой, после смерти мага никаких рецептов волшебного зелья не сохранилось. Зато по-прежнему жила надежда найти этот эликсир.
Другое таинственное средство алхимиков, уже второстепенное по своим свойствам, носило название белого льва, белой тинктуры или малого магистериума. Оно было способно превращать все неблагородные металлы в серебро.
Философский камень – это средство моментального обогащения – просто должно было быть «найдено». В противном случае само существование алхимиков становилось неоправданным. Вот примерная логическая цепочка среднестатистического алхимика: «Цель – обогащение, средство – золото. Цель – золото, средство – философский камень. Цель – философский камень, средство – неизвестно…»
Как получить философский камень, никто не знал, но все искали этот способ. Искали где только можно и нельзя. Алхимики побогаче экспериментировали со всевозможными заморскими редкостями, а те, что победнее, использовали то, что было под рукой. Но всех неизменно привлекал желтый цвет, ведь золото, как считали алхимики, может быть порождено лишь желтым веществом. Что только не было испробовано в качестве исходных веществ, даже человеческие фекалии и моча! Иногда это действительно приводило к химическим открытиям. Так, Хеннинг Бранд был уверен, что добыл из мочи философский камень, но на самом деле он получил фосфор.
С развитием концепции «философского камня» вера в возможность превращения металлов получила «научную» основу, и ученые мужи стали искать метод для «облагораживания» неблагородных цветных металлов. Чем больше «драгоценных свойств» (например, красивого блеска) имел металл, тем выше, по мнению алхимиков, была возможность его полного превращения. Так, желтую латунь считали «несовершенным золотом», а олово – «переходным» металлом от свинца к серебру.
Но каким должен был быть философский камень с виду? Какими признаками обладать? Рецептура его сложного изготовления была описана в многочисленных алхимических трактатах и толстых фолиантах, но в такой форме, что никто, а часто и сам алхимик не мог ничего понять.
Следует заметить, что в некоторых деталях все рецепты совпадают. Так, часто указывается, что философский камень представляет собой ярко-красное негигроскопичное вещество. Как правило, упоминают серо-красный «очень тяжелый» порошок, иногда его называют блестящим. При получении его из ртути и других составных частей вещество несколько раз изменяет свою окраску – от черной к белой, затем желтой и наконец становится красным. Профессор К. ван Ниевенбург из Нидерландов в 1963 году взял на себя труд повторить многочисленные операции алхимиков с помощью методов современной науки. В одном из опытов он действительно наблюдал описанные изменения окраски. После удаления всей ртути, введенной по прописям алхимиков, а также ее солей путем разложения при высоких температурах или возгонкой он получил очень красивое красное негигроскопичное вещество. Сверкающие призматические кристаллы были химически чистым хлорауратом серебра Ag[AuCl4]. Возможно, что это соединение и было тем самым философским камнем, который в силу высокого содержания в нем золота (44 %) мог вызвать желаемое превращение – это было поверхностное золочение либо сплавление с неблагородными металлами. Конечно, с помощью этого соединения нельзя было «наколдовать» больше золота, чем оно само содержало.
Откуда же ведет свою родословную таинственная «наука»? Родиной алхимии считается Древний Египет. Римский император Диоклетиан повелел в 296 году н. э. предавать сожжению все египетские рукописи, касающиеся искусства делать золото. Родоначальником алхимии считается легендарный Гермес Трисмегист, поэтому искусство делать золото называлось герметическим.
Первые попытки рационально объяснить превращение металлов сделали древние греки. В их основе лежит учение греческих философов о природе. Эмпедокл говорил о четырех стихиях: огне, воздухе, земле и воде, которые являются основой всего сущего. Платон представлял себе, что четыре стихии происходят от превращения одной и той же основной, первоначальной материи. Аристотель дополнил эту теорию эфиром – пятым началом, для небесных тел.
До распространения христианства ни в Греции, ни в Риме собственно алхимические исследования не проводились; в то же время греческая культура оставила в наследство Востоку свою философию. Так, аристотелевская физика передала александрийской школе идею превращения одного элемента в другой.
Такая теория, посредством которой можно было легко объяснить превращения металлов, и была принята античными алхимиками. Они признавали, что из первобытной материи (materia prima) произошли четыре элемента, а затем посредством их различных соединений – все остальные вещества. Таким образом, всякое вещество содержит в себе все элементы. Если требуется один металл превратить в другой, то надо только отнять известную часть одних элементов и добавить части некоторых других. Если удастся обратить металл в первоначальную форму, то ее можно будет преобразовывать в какой угодно другой металл. Когда ученым стала известна ртуть, то именно в ней некоторые увидели «первоначальную форму». Ртуть вообще легко вступает в соединения с другими металлами, образуя амальгамы с резко отличающимися от первоначальных металлов свойствами. Затем в роли такой «универсальной» составляющей выступала сера. По мнению алхимиков, ртуть и сера разной чистоты, соединяясь в различных количествах, дают начало металлам. Несколько позже третьей составной частью металлов стали считать мышьяк; он служил, главным образом, для приготовления сплавов, имевших цвет золота и серебра.
Греки стали учителями арабов, с любовью взлелеявших алхимию. Арабы не только дали этой «науке» то имя, под которым мы ее знаем и теперь, но и практически определили путь ее развития. В этом последнем отношении особенно важны труды араба Абу-Музы Джафара-аль-Софи, называемого обыкновенно Гебером. Он жил в Севилье в конце VIII – начале IX столетия и был, вероятно, греком, обращенным в ислам. Во времена Гебера металлы считались веществами, меняющими свою природу. Гебер полагал, что все они состоят из меркурия (ртути) и серы, а потому к ним можно прибавить то, чего у них недостает, и отнять то, что находится в избытке.
Запад воспринял алхимию от арабов в X или XI столетии. Арабская алхимия стала связующим звеном между средневековой и античной традициями. Мудрость греков пришла в Европу именно из арабских сочинений.
Итак, в Европе широкий интерес к алхимии возник на рубеже XI–XII веков, и вскоре началась «алхимическая лихорадка». В Средние века развитие алхимии получило огромный толчок, во-первых, из-за увеличения спроса на благородные металлы, вызванного ростом населения и связанного с этим расширения торгового обмена, во-вторых, из-за снижения продуктивности старых золотоносных месторождений. Непрерывный спрос на золото со стороны правителей также должен был подтолкнуть представителей практической металлургии к реализации теории превращения элементов. Точнее, не к реализации (которая осуществилась только в эпоху ядерного синтеза), а к поискам возможности ее осуществить.
Большинство искателей философского камня к науке не имели никакого отношения. Это были дилетанты, слепо верившие, что его секрет действительно можно найти в древних писаниях. Церковь, однако, к идеям алхимиков уже не проявляла такого враждебного отношения, как в первые века нашей эры. В то время считалось, что многие персонажи Библии имели отношение к алхимическим опытам. К тому же некоторые церковники были не прочь истолковать отдельные места из Священного Писания в пользу алхимии. Средневековая алхимическая теория мало отличалась от когда-то предложенной Аристотелем. К открытым ртути и сере добавилось еще одно «начало» – соль. К химическим элементам причисляли и землю (то есть собственно почву). Как ни странно, но металлы (золото, серебро, железо и т. п.) считались не исходными элементами, а производными!
Так как в те времена каждый выдающийся ученый обладал всей суммой знаний своего времени, то нередко в истории алхимии встречаем имена известных философов и богословов. Знаменитые философы Средневековья Альберт Великий и Роджер Бэкон были также и знаменитейшими алхимиками своего времени. Арнольдо де Вилланова, выдающийся врач, умерший в 1314 году, издал более 20 алхимических трудов. Раймунд Луллий, о котором мы уже упоминали, известнейший алхимик XIII–XIV столетий (родился в 1235 году, умер в 1315-м, по другим источникам – не позднее 1333-го), был, как говорят, автором 500 сочинений, главным образом алхимического содержания. Его долгая жизнь, по свидетельству современников, была доказательством того, что он нашел-таки пресловутый эликсир бессмертия.
Луллий служил королю Эдуарду I, который царствовал до 1307 года. Король смог привлечь Луллия обещанием начать кампанию против неверных – турок. В результате Луллий заключил своего рода договор с английской короной: алхимик обязался изготовить 60 000 фунтов золота из ртути, олова и свинца, которое будет лучшего качества, чем золото из рудников. На это золото должны были быть снаряжены корабли и оплачены воины для священной войны против неверных.
В честь победы на море над французами в 1340 году английский король Эдуард III (царствовал с 1327 по 1377 год) повелел чеканить специальные золотые монеты, так называемые нобли. Монеты эти якобы были изготовлены из золота Раймунда Луллия, хотя известно, что Эдуард III собирал на это средства путем повышения налогов и наложения долговых обязательств, не стеснялся он конфисковывать золотые предметы из церквей и монастырей. Но все же золотых монет отчеканили очень много, особенно если учесть, что Англия в те времена практически не вела морской торговли и не обладала ни колониями, ни золотыми рудниками, а товары Ганзы обычно оплачивала оловом.
Оракулом алхимиков XV столетия (да и последующего времени!) является бенедиктинец Василий Валентин, который может считаться наиболее выдающимся алхимиком Средневековья и вообще последним ученым, посвятившим себя полностью алхимии.
Уже Парацельса нельзя причислить к типичным алхимикам, так как он ясно говорит, что истинная цель науки – не отыскивание способов делать золото, а приготовление лекарств.
Вообще далеко не все власть имущие относились к алхимическому искусству с безоглядным доверием, имел место и здоровый скептицизм. Например, когда алхимик и поэт Аугурелли преподнес папе Льву X поэму, в которой изложил как он утверждал, известные ему способы добывания алхимическим путем золота, то в награду получил пустой мешок – весьма необходимый, по мнению папы, предмет для того, кто владеет таким великим искусством…
С XVI века в среде алхимиков уже нет единства. И от ученых, еще не вполне расставшихся с несбыточными алхимическими мечтаниями, отделяется многочисленный класс авантюристов (по большей части странствующих), злоупотребляющих всеобщей верой в возможность делать золото и представляющих ложные доказательства своего искусства. Трансмутация, или превращение неблагородных металлов в золото, а в особенности ртути в золото, была наиболее эффектным фокусом, изобретенным еще на заре алхимии. Фокус может быть объяснен известным теперь любому школьнику фактом, суть которого заключается в почти мгновенном растворении золота в ртути без изменения характерного серебристого цвета последней. Из полученной таким образом амальгамы после испарения ртути получалось золото. Остальное было делом ловкости рук, психологической обработки зрителей, готовых к восприятию чуда, и… наглости.
При этом авантюрист подвергался страшному риску, ведь алхимика, уличенного в мошенничестве, ждала неминуемая и жуткая смерть. Порой алхимики использовали деревянные палочки с выдолбленными там скрытыми отверстиями, где прятали золотой порошок. Тайничок маскировался воском. Этой палочкой размешивали нагревающуюся ртуть. В процессе помешивания палочка полностью сгорала, следы мошенничества таким образом полностью заметались. В ртути же после этого содержалось нужное количество золота. Использовались также и тигли с двойным дном (золотой порошок скрывался в этом тайнике, а при высокой температуре он полностью растворялся в ртути), кузнечные мехи, которыми раздували огонь и через трубы которых в нужный момент в тигель вдувался золотой песок или порошок.
В общем, без хорошего знания химии хорошим алхимиком стать было нельзя!
Жертвою алхимических обманов были, главным образом, знать и владетельные князья. К тому же в XV, XVI и XVII столетиях многие коронованные особы сами рьяно занимались алхимией. Так, например, интересовался алхимией английский король Генрих VI, в правление которого благодаря стараниям целой шайки делателей золота страна была наводнена фальшивым золотом и фальшивой монетой. Металл, игравший в этом случае роль золота, был, по всей вероятности, медной амальгамой. Подобным образом в это же время действовал и Карл VII во Франции вместе с известным Жаком ле Кером. Даже женщины, как, например, императрица Варвара, вдова императора Сигизмунда, считались адептами алхимии. А чаще других жертвами обмана становились, пожалуй, правители небольших средневековых государств и княжеств Центральной Европы. Среди них – император Рудольф II, курфюрст Август Саксонский, курфюрст Бранденбургский… Нюрнбергский бург-граф Иоанн сам занимался алхимическими опытами в надежде получить вожделенный металл.
Император Рудольф II (1576–1612) был меценатом странствующих алхимиков, и его резиденция представляла центр алхимической науки того времени. После смерти императора осталось 84 центнера золота и 60 центнеров серебра в виде слитков. Таинственную жидкость, находившуюся там же, сочли изготовленной из философского камня. Рудольф II, который с 1576 года в качестве германского императора жил в Праге, славился как пылкий приверженец тайных наук. В те времена при его дворе пестрой чередой толпились астрологи, предсказатели, ясновидцы и алхимики. Поэтому для многих казалось несомненным, что оставшееся золото и серебро имеют алхимическое происхождение. Приближенные императора называли его германским Гермесом Трисмегистом.
Рудольф II нашел многочисленных последователей при немецких княжеских дворах. Одним из них был саксонский курфюрст Август Саксонский (правил с 1553 по 1586 год), который собственноручно проводил опыты с философским камнем и, как говорили, успешно. На него работал также профессиональный алхимик Шверцер. Да и супруга курфюрста Анна Датская также активно занималась алхимией. Август – в своей оборудованной им самим дрезденской лаборатории, которую народ называл не иначе как Золотым дворцом (Goldhaus), а Анна – в своей не менее роскошно обустроенной лаборатории на даче в Аннаберге. Курфюрст Август писал в 1577 году одному итальянскому алхимику: «Я уже настолько вошел в курс дела, что могу из восьми унций серебра сделать три унции полновесного золота».
Август оставил золота на 17 миллионов талеров, сумму по тем временам значительную. Весь мир считал, что курфюрст нашел рецепт превращения металлов. Узнать эту тайну весьма стремились его преемники, в том числе Август II, названный Сильным. Будучи курфюрстом Саксонии и королем Польши, в 1701 году Август II в известном государственном споре с прусским королем Фридрихом I отнял у того алхимика Иоганна Бетгера. Последний был пленником в Дрездене, а позже в крепости Кенигштейн. Он получил фарфор, который немецкие князья в то время ценили на вес золота. Назначенный директором фарфоровой мануфактуры в Мейсене, основанной в 1710 году, Бетгер остался, видимо, верен своим склонностям к алхимии. В дрезденской государственной коллекции фарфора и поныне хранится слиток чистого золота весом около 170 г, который Бетгер получил в 1713 году якобы путем алхимических манипуляций.
Каково же истинное происхождение золота Августа? Аптекарь и историк Иоганн Христиан Виглеб тоже задал себе такой вопрос. Точный ответ мы находим в его «Историко-критическом исследовании алхимии или воображаемого искусства изготовления золота», появившемся в 1777 году. Для опровержения легенды о золоте алхимиков Виглеб перерыл исторические источники и обнаружил, что золотому сокровищу саксонского курфюрста есть весьма прозаическое объяснение.
В XV и XVI веках разработка серебряных руд в саксонских рудоносных горах достигла расцвета. В рудниках в Шнееберге,
Фрайберге и Аннаберге добывали большие количества серебра. Десятая часть – так называемая десятина – должна была достаться властителю. Еще такое же количество курфюрст получал с монетного двора за предоставленную привилегию чеканки монет. Доказано, что за 1471–1550 годы саксонские курфюрсты получили только из шнеебергских серебряных рудников более 4 млрд талеров.
В период правления курфюрста Августа серебра в рудоносных горах не стало меньше. Поэтому, по мнению Виглеба, «уже не является загадкой, как Август после многолетнего правления и столь же длительной эксплуатации рудников… смог оставить 17 млн талеров… Можно удивляться, что он не оставил больше».
Шнеебергский пираргирит содержал и немалое количество золота, которое тоже извлекали. Шверцер, милостью курфюрста назначенный придворным алхимиком, имел особое пристрастие к этой серебряной руде и «трансмутировал» ее до тех пор, пока в плавильном тигле не начинало сверкать золото.
Судьба незадачливых алхимиков, искавших для своих занятий богатых покровителей, была, как правило, печальной. Герцог Вюртембергский, потратив безрезультатно на алхимика Генадера 60 тыс. ливров, повесил его на позолоченной виселице. Так же поступил со своим алхимиком маркграф Байрейтский, да еще приказал прибить к виселице дощечку с надписью: «Когда-то я умел делать ртуть более постоянной, а теперь меня самого сделали более постоянным». В 1709 году угодил на виселицу неаполитанец Каэтано, называвший себя графом Руджиеро.
Впрочем, не все великие мира сего были так доверчивы, хотя, конечно, не меньше других жаждали золота. Иной правитель не спешил раскошеливаться в ответ на жаркие уверения алхимика, что тот сумеет озолотить своего благодетеля, а сразу напрямик спрашивал: умеешь ли делать фальшивую монету? Иногда правителя это тоже устраивало.
Вокруг алхимии вообще развелось множество мошенников. Напуская астрологического, мистического и религиозного тумана, они активно пытались получить свой кусок пирога. Бесплодные попытки алхимиков превратить неблагородные металлы в золото и серебро, откровенное мошенничество разного рода авантюристов и шарлатанов привели в конце концов к тому, что это занятие уже в Средние века воспринималось как искусство, основанное на обмане. «Пусть не останется здесь мною позабыт обман мошенника, алхимией прикрыт», – писал Себастьян Бранд в своем знаменитом сатирическом сочинении «Корабль дураков». Французский ученый Николя Лемери в 1675 году отозвался об алхимии так: «Алхимия – это искусство без искусства, которое в начале лжет, в середине работает и кончает нищетой». А Бернар Перно, один из тех несчастных, кто искренне поверил в идею и, потратив на нее состояние, стал нищим, с мрачным остроумием советовал: «Тот, кто желает кому-нибудь гибели, но не может осмелиться открыто напасть на своего врага, должен побудить его заняться изготовлением золота».
При нынешнем состоянии химии, когда металлы рассматриваются как элементы, т. е. как химически простые вещества, получить золото возможно только из соединений, содержащих золото. Если бы даже и оказалось, что металлы можно разложить, то и в таком случае с уверенностью можно сказать, что пути для этого должны быть совершенно отличны от тех, которым следовали алхимики. До сих пор еще ни разу не удалось получить золото из неблагородных металлов, хотя в это твердо верили в Средние века. Но как бы ни была химерна преследуемая алхимиками цель, своими опытами, они принесли существенную пользу химии: алхимики положили начало этой науке.
Описание: Научно-популярные произведения. Художник не указан. Содержание:
Примечание: Переводчики в издании не указаны. Информация об издании предоставлена: klen054 |
к во просу о прагматических функциях речевого акта молчания
Nina Shcherbak. Breath of Sound, or Acoustic Alchemy: Pragmatic Functions of the Silencial Speech Act
Обращаясь к проблеме молчания и тишины с позиций лингвистики, следует сделать оговорку, что исследователи в большинстве своем разделяют эти два понятия. Именно это разделение лучше всего иллюстрирует, что молчание — это значимый и намеренный отказ от слова, а тишина — полноправный участник словесно-звукового пространства.
Лингвисты рассматривают молчание как «дескрипцию нулевого речевого акта», утверждая, что «прагматика молчания отлична от прагматики говорения» в силу того, что глагол «молчать» употребляется тогда, когда «нарушен стереотип поведения». Поскольку ненормативное поведение, как правило, производится человеком сознательно, признаки «контролируемости» обычно сопутствуют молчанию. В русском языке установка на «отклонения от нормы» в семантике глаголов, производных от «молчать», таких, как «умолчать», «промолчать», «замалчивать», становится явной [Арутюнова 1994: 106—116].
Дефиниция английского выражения «to be silent» обозначает «not speaking, not uttering or making any sound» («The Сoncise Oxford Dictionary»), то есть означает «не говорить, не производить какие-либо звуки». Анализ примеров англоязычных текстов дает результаты, близкие к результатам, полученным при анализе русскоязычных текстов, то есть вскрывает прагматическое значение молчания как «намеренного участия в той или иной оппозиции» [Там же], в данном случае несогласия, которое не может быть высказано напрямую. Так, аристократы-англичане, герои романа Ивлина Во «Возвращение в Брайдсхед», без единого слова попросили американку выйти из залы, поскольку она появилась в обществе практически обнаженной:
…an American woman tried to sit here the other night with bare shoulders and they drove her away by coming to stare at her, quite silently; they were like circling gulls coming back and back to her until she left [Waugh 1945: 59—60].
…Город кишит анархистами, но на днях одна американская дама вздумала появиться здесь в туалете с большим декольте, и они ее прогнали одними взглядами, не издав ни звука; они отходили и возвращались, словно кружащиеся чайки, пока не вынудили ее встать и уйти… [Во 2005: 107].
Молчание нередко означает некоторый протест, который человек не может высказать напрямую (будь то мнение, отличное от общепринятого, скрытое утверждение собственной идентичности, обида), а только подразумевает, при этом озвучивать он может прямо противоположное суждение. В подобных случаях наблюдается явление диссонанса между тем, что участник ситуации говорит, и той «интенцией говорящего», которую слышит другой участник и вслед за ним читатель. Так, Сара, героиня романа Джона Фаулза «Женщина французского лейтенанта», молчит в знак своей реакции на обвинение в том, что она ходит смотреть на море в ожидании лейтенанта (в тексте before the accusing eyes, repentance). Cара вслух соглашается с тем фактом, что она якобы раскаивается: «я благодарна вам» (grateful), но при этом ее ответ назван автором «театральной репликой» (сue). В данном случае наблюдается диссонанс между высказыванием и внутренним состоянием главной героини, ее мыслями и чувствами:
— I am told, Miss Woodruff, that you are always to be seen in the same places when you go out. — Sarah looked down before the accusing eyes. — You look to sea. — Still Sarah was silent. — I am satisfied that you are in a state of repentance. Indeed I cannot believe that you should be anything else in your present circumstances. — Sarah took her cue. — I am grateful to you [Fowls 2004: 27].
— Мисс Вудраф, мне сказали, что во время прогулок вас всегда видят в одних и тех же местах. — Под ее осуждающим взглядом Сара опустила глаза. — Вы смотрите на море. — Сара по-прежнему молчала. — Я не сомневаюсь, что вы раскаиваетесь. В ваших теперешних обстоятельствах ничего другого и быть не может. — Сара поняла намек. — Я вам очень благодарна, сударыня [Фаулз 2003: 27].
Молчание не обязательно связано с противостоянием, оно может реализовываться в тексте как знак уважения. В русском языке молчание о сокровенном ритуализировано [Арутюнова 1994]. Сходным образом в англоязычной культуре молчание сопутствует всему, что связано со смертью или Богом, молитвой. Перед тем как главная героиня романа Исигуро «На исходе дня» сообщает своему собеседнику о том, что его отец умер, она ходит по комнате и молчит (в тексте: she walked silently):
Miss Kenton was still standing out in the hall where I had first spotted her. As I emerged, she walked silently towards the staircase, a curious lack of urgency in her manner. Then she turned and said: «Mr Stevens, I’m very sorry. Your father passed away about four minutes ago». «I see» [Ishiguro 2008: 79].
Мисс Кентон стояла в холле на том же месте, где я заметил ее из курительной. Когда я вышел, она медленно направилась к лестнице, и непривычно было, что она никуда не торопится. Потом она обернулась и произнесла: — Мне очень жаль, мистер Стивенс. Ваш отец скончался четыре минуты назад. — Понятно [Исигуро 2010: 46].
Автор романа «Женщина французского лейтенанта» с явной иронией противопоставляет страстный взгляд главной героини глазам тех женщин, у которых они «как прибежище молитвы бессловесной, по выражению Теннисона» (в тексте: homes of silent prayer). Молчание в данном случае близко по значению к понятию «тишина», которое в английском языке может реализовываться лексемами quiet, quietly:
Her face was admirably suited to the latter sentiment; it had eyes that were not Tennyson’s «homes of silent prayer» at all [Fowls 2004:13].
А когда имеешь дело с подобными дамами, то взывать без успеха к их осведомленности по большей части означает с успехом вызвать их неудовольствие. Лицо миссис Поултни как нельзя лучше подходило для того, чтобы выражать это последнее чувство: глаза ее отнюдь не являли собою «прибежище молитвы бессловесной», как сказано у Теннисона… [Фаулз 2003: 13].
Определение, которое дает лексеме «quiet» «The Concise Oxford Dictionary», звучит как «with little, or no sound or motion» — «отсутствие или минимальное количество звуков или движений». Обычно актуализация этого понятия имеет дополнительную сему «смирения» и «спокойствия», в этом значении «quiet» оказывается ближе русскому «тихо», которое семантически не включает в себя значения «отчуждения», «холода», «тревоги», а, наоборот, обозначает состояние «покоя» или «тихой печали» [Арутюнова 1994].
Согласно Н. Арутюновой, молчание и тишина — разные понятия, так как тишина — природный феномен, транспонируемый на мир человека, а молчание — человеческий феномен, транспонируемый на мир природы, в то время как безмолвие синтезирует черты тишины и молчания. Молчание — это знак стоящего за ним содержания. Тишина не может быть знаком, она не образует единства с тем, что в ней пребывает. Наполнитель тишины приходит извне, поэтому тишина имеет положительную коннотацию и есть отсутствие — относительное, в то время как пустота может иметь отрицательные коннотации и есть абсолютное отсутствие, при этом пустота и тишина суть явления, несколько отличные от молчания по причине своей соотнесенности с чем-то более неопределенным [Арутюнова 1994]. И именно об этом красноречиво пишет М. Фуко: «Тишина есть неслышное дыхание, первое, еще неоформленное, откуда может возникнуть всякий проявленный дискурс, или же слово есть то царствие, что властно удерживать себя в подвешенной неразрешенности молчания» [Фуко 2008: 320].
Анализ примеров показал, что реализация мотива тишины нередко актуализируется как контраст между звуком и тишиной при описании внутреннего состояния героя, при этом обычно в тексте объективируется метафора, которая «описывает картину мира как способ существования человеческой субъективности» [Толочин 2006: 5]. В следующем примере автор говорит о состоянии страха, в котором находится главный герой цикла рассказов Дж. Джойса «Дублинцы». Словесная реализация ощущений не выражена в тексте эксплицитно, но актуализируется посредством метафорического переноса: герой сравнивается с «трепещущим листом» (в тексте: tremble like a leaf), а его состояние объективируется посредством описания различных типов звуков и шумов, которые он слышит в тишине улиц (в тексте: low fugitive laughter; footsteps — приглушенный взрыв смеха; шаги; the silence that was spread about his footsteps — тишина, расстилавшаяся вокруг его шагов):
Sometimes, however, he courted the causes of his fear. He chose the darkest and narrowest streets and, as he walked boldly forward, the silence that was spread about his footsteps troubled him, the wandering, silent figures troubled him; and at times a sound of low fugitive laughter made him tremble like a leaf [Joyce 2015: 147—148].
Впрочем, иногда он сам искал повода для страха. Он выбирал самые темные и узкие улицы и смело шагал вперед, и тишина, расстилавшаяся вокруг его шагов, пугала его; и временами от приглушенного и мимолетного взрыва смеха он весь трепетал, как лист [Джойс 2014: 138].
Подобное напряжение достигается и путем контрастного взаимодействия каждого из отдельных рассказов, которые составляют книгу «Дублинцы».
Процесс «жизнедеятельности звука» реализуется благодаря тому, что современные авторы нередко используют нотные знаки, музыкальные партитуры непосредственно в своих литературных произведениях. При этом обыгрываются неожиданные провокационные метафоры, которые, подобно музыкальному произведению или любому другому произведению искусства, призваны будоражить, шокировать, оставлять след. Известная своим эпатажем в отношении сюжета и склонностью к радикальному феминизму британская писательница Дж. Уинтерсон в романе «Искусство и ложь: Пьеса для трех голосов и сводни» прилагает нотную партитуру в конце романа. Автор использует большое количество звукоподражательных элементов, звуковых повторов, создавая прозаическое произведение о трех гениальных создателях (Генделе, Пикассо, Сапфо), поэтикой во многом напоминающее стихотворную форму:
The ripping, snipping, severing, squelching, dripping operation. Our Surgeon liked to listen to opera while he worked but he insisted on Madam Butterfly or La Boheme. He liked to sing the part of Mimi in a cracked falsetto. «I get upset when she dies?» he said, cutting through the pectoral webbing… [Winterson 1994: 11].
Несмотря на общий наркоз, пациент все слышит. Треск кромсаемой, разрезаемой, полосуемой плоти, капанье и хлюпанье. Наш Хирург за работой любил слушать оперу, особенно «Мадам Баттерфляй» или «Богему». Любил напевать надтреснутым фальцетом арию Mими. — Я огорчусь, когда она умрет, — сказал он, разрезая грудную мембрану [Уинтерсон 2003: 15].
Со свойственной автору поэтичностью (ироничностью и нарочитой циничностью) в данном фрагменте реализуется метафорический перенос. Человек сравнивается с музыкальным инструментом (обладает «мембраной»), а хирург — с музыкантом, способным слушать оперу и одновременно лязгать инструментами. Комический эффект создается благодаря совмещению в одном параграфе медицинского дискурса и музыкального дискурса, то есть использованию лексических единиц, которые относятся к разным сферам профессиональной деятельности.
В следующем отрывке автор-повествователь (хирург) переходит к описанию пейзажа Лондона. Для более точной передачи звукового окружения он использует эхоподражательные элементы, дублируя звукоподражательные слова (в тексте drumming, drumming). «Город» сравнивается с «телом человека» посредством метафорического переноса: the great paved jaws — мощенные булыжником челюсти). Метафорический перенос реализуется благодаря сопоставлению музыкального инструмента с человеческим телом и противопоставлению музыки тишине:
…The great paved jaws of the bridge had been opened to let through an invisible fog-bent boat. I heard the clang of the bell and the slow clatter of the bridge on its huge chains. I thought I heard drumming, drumming, footsteps marching in dead motion to the Tower. I could see the thin grills fixed in the thick stone. Did I see a face? [Winterson 1994: 16].
…Огромные, мощенные булыжником челюсти моста раскрылись, пропуская невидимый в тумане пароход. Я слышал звон колокола и слабый скрип огромных цепей, на которых висел мост. Мне послышался и бой, барабанный бой шагов в мертвой тишине, окутавшей Тауэр. Помню тонкие решетки, вмурованные в толстый камень. Но видел ли я чье-нибудь лицо? [Уинтерсон 2003: 15].
В некотором смысле можно говорить о том, что звуковое окружение, связанное с жизнедеятельностью человека, актуализируется в тексте посредством контраста с тишиной или пограничным состоянием пациента, близким к смерти. Оппозицию «жизнь—смерть» автор демонстрирует и в других произведениях, в которых, в своей излюбленной манере менять регистр повествования (а заодно и ставить под сомнение гендерную и возрастную идентичность персонажей), доходит до гротеска, поочередно описывая каждую часть тела умирающего любимого человека, совмещая статику дискурсивной практики медицинской энциклопедии и динамику лирического нарратива.
Процесс «оживления звука» находит отражение в смыслообразующих ритмических деформациях, которые характерны, например, для поэзии Марины Цветаевой. В произведениях поэтессы, по словам Г.Н. Ивановой-Лукьяновой, «обращает на себя внимание странное ритмическое взаимодействие строк, когда одна строка как бы не вмещает в себя все слова, ритмически и семантически объединенные в неразделенную группу (синтагму), и передает последнее слово этой синтагмы следующей строке» [Иванова-Лукьянова 1996: 164—170]. С помощью такого «семантического сдвига» автор усиливает акцент на этом оторванном слове и тем самым нагружает его семантику, воссоздавая типичное для Цветаевой противоречие: «Связь? Нет, разлад!»
О поэте не подумал
Век — и мне не до него.
Проекция физиологических процессов на звук и слово здесь очевидна. Ссылаясь на мнение врача-психотерапевта, Иванова-Лукьянова считает такие ритмические сбои свидетельством того, что Цветаева страдала астмой [Иванова-Лукьянова 1996: 164]. Подобные рассуждения демонстрируют намеренное разрушение границ между эстетической проблематикой произведений и физическим состоянием поэта, а в некоторых случаях показывают, как текст связан с настроением, идеологией, новаторскими нововведениями экспериментирующих авторов.
Мотивы музыкальных инструментов составляют значительную долю русской поэзии XX века. У каждого из них эта область обособлена и внутренне посвоему структурирована. Если «изменчивость голосов» блоковского оркестра приводит к парадоксальной ситуации: визг, вой, вопль, гром, звон, плач, рыдание, а Хлебников мыслит инструменты как «запредельные», «мировые» («миряные гусли», «скрипка земного шара»), то мир музыкальных инструментов в поэзии Маяковского поражает динамичностью и материальностью: они живые, словно никогда не были вещами. Барабан сам «бьет», и ему «бьют в бока», гитарой можно «грохнуть по затылку», рояль стоит наготове «с разинутой пастью», поэтому и музыканту приходится «набрасываться на клавиши», а постороннему человеку хочется «вдарить» роялю «по зубам». Даже привычные образы пения и плача оказываются переосмысленными у Маяковского: очеловечены, когда «скрипка разревелась» или «выплакалась», «рояль плачет», а «дирижер велел плакать музыкантам» [Гервер 1996: 67—70].
Процесс жизнедеятельности звука и слова в литературе проявляется при сопоставлении звукового фона и цветовой гаммы окружающего мира и реализации этого феномена в тексте. В отношении актуализации мотива молчания А. Веселовский отмечает, что в стихотворной форме обычно используются не только метафоры, такие, как «мертвец молчит», «молчание — признак смерти», но и другие эпитеты, объясняемые физиологическим синкретизмом [Веселовский 1989]. Синкретические эпитеты отвечают слитности чувственных восприятий, которые первобытный человек выражал нередко одними и теми же лингвистическими показателями. Веселовский указывает на целый ряд индоевропейских корней, которые отвечают понятиям звука и света: церковнославянское «остр» служит для обозначения и звуковых, и световых впечатлений; немецкое hell (светлый) прилагается и к звуку, и к тону краски[1]; французское voix sombre обозначает темный голос, bleu sourd — глухую синеву, voix blanche — белый голос; латинское tacito murmure — шепчущее молчание. Гюго пишет о «пугливом, темном шуме, сделанном из теней», Данте — о «молчании солнца», Вергилий — о «дружественном молчании луны» [Там же].
Рассмотрим примеры из прозаических произведений, в которых совмещение звуковой и цветовой светотени создает дополнительные смыслы, что, по словам критиков, «усложняет и зашифровывает сюжет» [Мусатова 2009: 77—80]:
From a distance only the light is visible, a speeding gleaming horizontal angel, trumpet out on a hard bend. The note bells. The note bells the beauty of the stretching train that pulls the light in a long gold thread. It catches in the wheels, it flashes on the doors, that open and close, in commuter rhythm [Winterson 1994: 3].
Издали виден только свет — летящий по горизонтали сверкающий ангел с круто изогнутой трубой. Звенит нота. Нота, воспевающая красоту вытянувшегося поезда, который превращает свет в длинную золотую нить. Свет опутывает колеса, ритмично вспыхивает в дверях — открытых и закрытых, открытых и закрытых, словно кто-то включает и выключает ток [Уинтерсон 2003: 2].
При описании звуков (trumpet out, the note bells), сопровождающих движение поезда, используется грамматическая метафора: существительные, обозначающие музыкальные инструменты (trumpet, bell), актуализируются как глаголы. О цветовых феноменах говорится в отношении их цвета (golden thread) и энергетических характеристик: сверкает, вспыхивает, включается или выключается, как ток (в тексте: gleaming, flashes), что делает повествование многослойным, объемным, интенсивным.
В середине XX века слуховая экология становится безусловной ценностью литературного творчества наравне с музыкальным. Для последнего характерен высочайший порог звуковой чувствительности и повышенное внимание к микроскопическим звуковым элементам, к мельчайшим нюансам изменения звучности. Для музыкального творчества характерен тот факт, что тишина становится полноправным звуковым материалом, приобретает эстетическую «законность» [Лаврова 2016]. Повышенное внимание к микроскопическим звуковым элементам художественного текста: фонетическим отражениям («эхо»), незначимым знакам препинания (тире, точка, многоточие), интервалам между словами — свидетельствует об «эмансипации» поэзии и художественного текста от грамматики.
Если план выражения звукового отражения может быть обозначен как «эхо», каков же его «план содержания»? Дефиниция лексемы «echo», которое дает «The Concise Oxford Dictionary»: «The repetition of a sound by the reflection of sound waves» — «повтор звука путем отражения звуковой волны». Некоторые, авторы используют в прозаическом тексте эхоподражательные элементы, такие, как повтор или рефрен. У Дж. Уинтерсон, например, в тексте многократно повторяется риторический вопрос, который служит для передачи мыслей главного героя (в тексте: «How shall I live?»), или актуализируется вопрос и его последующие словесные модификации (в тексте: «My own mind? My right mind? My true home?»). Другие авторы часто используют эхо-вопрос (tag question), который в английском языке имеет контактно-устанавливающую функцию [Халитова 2012]: говорящий не повторяет то, что сказал его собеседник, но дублирует его слова; прагматика такого вопроса направлена на поддержание разговора:
«I don’t think she cares for anyone much. I love her. She’s so like me». «Do you? Is she?» [Waugh 1945: 45].
— Ей никто особенно не нравится. Я ее люблю. Она ужасно на меня похожа. — Правда? [Во 2005: 82].
В примере собеседник на комментарий «я люблю ее, она так на меня похожа» не повторяет те же самые слова, а дублирует только грамматическую форму обоих утверждений, эхом повторяя их, но не называя (в тексте: «I love her. She’s so like me». «Do you? Is she?»).
Для стихотворной формы эхо-дублирование, как и другие виды звукоподражания, характерно в большой степени. Эхо-дублирование в чистом виде, то, что Марков называет «слоговыми близнецами» (когда в одной строчке два раза встречается, например, cлог «ли»), не столь характерно и нередко является следствием авторской ошибки [Марков 1994]. «Эхо-элементы» не всегда дублируют звук, а могут реализовываться в несколько преобразованной форме, полностью меняя тональность, ритмику и содержание произведения. Анализируя стихотворение М. Цветаевой «Новогоднее» и строчку «С Новым годом — светом — краем — кровом!», И. Бродский пишет, что оно «начинается типично по-цветаевски, в правом, т.е. верхнем углу октавы, с “верхнего до”. <…> На протяжении всего стихотворения тональность эта, так же как и самая направленность речи, остается неизменной: единственная возможная модификация — не снижение голоса (даже в скобках), но возвышение. Окрашенная этой тональностью, техника назывного предложения в этой строке порождает эффект экстатический, эффект эмоционального взлета. Ощущение это усиливается за счет внешне синонимического перечисления, подобного перебираемым ступеням (степеням), где каждая следующая выше прежней. Но перечисление это синонимично только по числу слогов, приходящихся на каждое слово, и цветаевский знак равенства (или неравенства) — тире — разъединяет их больше, чем это сделала бы запятая: оно отбрасывает каждое следующее слово от предыдущего вверх» [Бродский 1992: 401—402]. Модификации эхо-элементов использует и сам Бродский. Пример тому — финальная строчка шестого сонета из «Двенадцати сонетов к Марии Стюарт» «коснуться — “бюст”, зачеркиваю — уст!», которая «четко отделена от предшествующего текста: синтаксически и графически — благодаря тире; cемантически — благодаря зачеркиванию предыдущего слова; фонетически — благодаря перебивке цепи повторов комплекса “у-с-т”, в результате которого слово “уст” предстает в виде точки: односложность слова “уст” доводит до максимума контраст с предыдущей длиной периода». Тем самым Бродский прибегает к своему излюбленному приему «геометрической вложенности в пустоту», то есть заканчивает стихотворение, используя «финальный иконический эффект»: «выпячивание губ в объемлющую пустоту» [Жолковский 1994: 221—222].
Еще в поэзии начала XX века возникает необходимость замены ее музыкой. Андрей Белый говорит об этом более мягко: «…только приближаясь к музыке, художественное произведение становится глубже» [Белый 1994: 100—102]. Александр Блок говорит об этом более решительно: «…музыкальный атом есть самый совершенный — и единственно реально существующий, ибо творческий. Музыка творит мир. Она есть духовное тело мира — мысль мира. Музыка предшествует всему, что обусловливает» [Белый 1994: 103]. Для поэтов стихотворная форма — это беспредельное расширение интонационных возможностей речи, в некоторых случаях «эмансипация ее от грамматики».
По мнению Степанова, поэты-имажинисты провозгласили основой поэтики кубизм, по-своему понятый. «Кубизм грамматики — это требование трехмерного слова. Плоскостное слово ныне постепенно, благодаря освещению образом, начинает трехмериться. Глубина, длина и ширина слова измеряются из этих величин — смысл — есть логически постоянное, две других — переходные (переменные), причем звук внешне переходное, а образ органически переходное. Звук меняется в зависимости от грамматической формы, образ же меняется об аграмматическую форму. Отсюда у имажинистов аграмматическая форма “Доброй утра” или “доброй утры!” или “Он хожу!”» [Степанов 2013].
Прекрасной иллюстрацией экспериментов в области стихосложения является творчество В. Маяковского. Поэзия Маяковского представляет собой классический пример акцентного стиха, то есть «чисто тонического, лишенного метрической урегулированности, и его единственная мера — количество ударений». В акцентном стихе Маяковского также важен «тип интервала», благодаря чему стихотворение не становится прозаическим и остается максимально разговорным (тоническая сдержка на число ударений (и обязательная рифмовка), не позволяющая усомниться, что перед нами стих и одновременно раскрепощенный междуударный интервал, размывающий границы стиха и прозы (стиха и разговорной речи)) [Брейдло 1996: 137—152].
Стихотворения, написанные «свободным стихом», по словам Бродского, «оказались в авангарде благодаря Элиоту и Паунду», которые «обеспечили отход от гармонического звучания» (цит. по: [Янгфельдт 2012: 344]). Ярким примером сознательного авторского сближения стихотворной формы с музыкальной, акцентуации на обертонах музыки и тишины может служить цикл стихотворений Т.С. Элиота «Четыре квартета», который является фактически финалом поэтического творчества поэта. Это своеобразное подражание Данте, Блаж. Августину, а также испанскому мистику, богослову и поэту XVI века Хуану де ла Крусу. Весь цикл и каждая его часть выстроены по законам аллегорической поэзии и по музыкальному образцу. В основу цикла положены пятичастные квартеты Бетховена (Ор. 127, 130—132, 135), созданные композитором незадолго до смерти. Музыкальность элиотовских «Квартетов», разнообразных по ритму и тщательно выписанных, служит орнаментом их теософической, исторической, звуковой, цветовой и даже вегетативной символики:
Words move, music moves
Only in time; but that which is only living
Can only die.
Words, after speech, reach
Into the silence.
Only by the form, the pattern,
Can words or music reach
The stillness, as a Chinese jar still
Moves perpetually in its stillness [Eliot 1994].
Слова, как и музыка, движутся
Лишь во времени; но то, что не выше жизни,
Не выше смерти.
Слова, отзвучав, достигают
Молчания.
Только формой и ритмом
Слова, как и музыка, достигают недвижности древней китайской вазы,
Круговращения вечной подвижности [Элиот 2000].
В этом фрагменте в традиции богословия, с одной стороны, и барочной поэзии — с другой, Элиот «описывает восхождение души к Богу, преображение времени и конечного начала в бесконечное». Для отрывка характерно, прежде всего, соотнесение мотивов речи и музыки на основе их сопричастности ко времени (в тексте: words move, music moves only in time). В стихотворении используются всевозможные огласовки, например достаточно редкая инструментовка на tch (в тексте speech, reach), аллитерации, эхо-повторы (в тексте words move, music moves), противопоставление долгого напряженного гласного «i» и кратких гласных «i» (в тексте: stillness, still, Chinese).
Полноправность молчания как звукового материала может реализовываться в поэзии благодаря разнообразным инновациям в отношении формы ее подачи, в частности при использовании графических экспериментов, а в более традиционных произведениях — посредством развернутой метафоры, когда текст лексически максимально загружен, гетерогенен, являя собой палитру всех возможных оттенков заново услышанного молчания.
Графические эксперименты в футуристической литературе принадлежат Маринетти, который вводит в обиход так называемые «синоптические таблицы лирических ценностей», составленные из «слов на свободе», что достигается посредством «свободной экспрессивной орфографии и шрифта». Поэма «Zаng Tumb Tumb» является идеальной лабораторией, где автор на практике воплощает свои теории. Он употребляет шрифты разного типа и размера, модифицирует орфографию, особенно звукоподражательных слов, путем умножения букв, чтобы лучше подчеркнуть их выразительную силу. В связи с этим Маринетти говорит о «самоизображениях», «нарисованных аналогиях», приводя в пример самоизображения привязной аэростат в своей поэме «Zаng Tumb Tumb» и нарисованную аналогию Канджулло в «Fumatori II», «которая передает длинные и монотонные фантазирования во время долго путешествия в поезде» [Импости 1996].
В качестве примера богатой палитры, сопутствующей мотиву молчания, — стихотворение «Тишина» известного писателя-модерниста Д. Лоуренса, которое предоставляет достаточный спектр полиметричности стиха, содержит некоторые грамматические искажения: не имеет знаков препинания, характеризуется включением «ноты, или апподжиатуры в виде повторяющейся частицы “ли” в прямых или косвенных вопросах, на которые нет ответа» (в английском тексте whether) [Марков 1994]. Стихотворение содержит другие нестандартные для поэзии элементы, такие, как «усиление звука, обогащение звучания», «мерцание», которые актуализируются как «мягкость во всех нарушениях ритма», то, что Бродский называет «полурифмой», «неполной рифмой», «непредсказуемой рифмой»:
Since I lost you I am silence haunted
Sounds wave their little wings
A moment then in weariness settle
On the flood that soundless swings
Whether the people in the street
Like pattering ripples go by
Or whether the theatre sights and sighs
With a load hoarse sigh
Or the wind shakes a ravel of light
Over the dead-black river
Or night’s last echoing
Makes the daybreak shiver
I feel the silence waiting
To take them all up again
In its vast completeness, enfolding
The sound of men [Lawrence 2008].
С тех пор как я потерял тебя,
Mеня преследует тишина
Звуки трепещут как маленькие крылья
Затем истощены и затихают
В потоке беззвучия качаясь
Идут ли прохожие мимо
Подобно дрожащей зыби
Или театр дышит вздыхая
Выдохнув громко и хрипло
Иль ветер колеблет свет
Над мертво-черной рекой
Иль эхо последнее ночи
Встречает восход содрогаясь
Ждет тишина
Вбирая все снова
Бескрайней полнотой окутав
Голоса людские.
(Перевод мой. — Н.Щ.)
Ключевым метафорическим мотивом стихотворения становится тишина, ее необъятность и звучание. «Звуки трепещут как крылья», «театр вздыхает», «эхо ночи встречает восход», «тишина вбирает голоса людские». В этом стихотворении реализуется словесная модель переживания утраты близкого человека, которое превращается для лирического героя в опыт слушания и познания тишины. Прагматическое значение стихотворения заключается в неожиданном фокусе на воображении. Нельзя сказать, что лирический герой вспоминает того, кого потерял, или просто описывает пейзаж, — его чувства обострены, и он слышит потусторонние шумы, контрастирующие с заглавием стихотворения. И. Толочин называет подобный эффект «контрастным взаимодействием между элементами текста» [Толочин 2014], то есть в данном случае это 1) тишина — метафора, вынесенная в заглавие, 2) описание звуков, метафорическое воплощение звучания и 3) собственные ощущения переживающего лирического «я». За счет их сочетания и достигается целостный смысл стихотворения.
Реализация паузы, «времени тишины» в текстах может сопровождаться описанием не только посторонних или потусторонних звуков и шумов, но и внутренней речи героев, при этом обычно в тексте реализуется описание тех жестов, мимики, других паралингвистических средств выражения, которые сопутствуют молчанию и эксплицитно говорят о внутреннем состоянии героя:
— Скажи нам: кто он? Она на мгновение запнулась, ровно на столько, сколько требуется, чтобы произнести имя. Будто во тьме искала это имя, тотчас же нашла его среди многих и многих на этом свете и на том и прибила его к стене точным ударом кинжала — как бы без всякого колебания наколола на булавку бабочку, — этим огласила приговор, вынесенный судьбой давно и навсегда. — Сантьяго Насар, — сказала она [Маркес 2011: 18].
В примере описывается ситуация, в которой главная героиня блистательного и ироничного романа Гарсия Маркеса «Хроника объявленной смерти» должна сказать, кто именно был ее мужчиной, что и является главной темой произведения: героиня назовет одно-единственное имя первого попавшегося человека, совершенно невинного, которого по ее «свидетельству» публично убьют (количество глаголов, которые выражают различные способы убийства, приближается к двадцати). Перед тем как произнести вслух имя, Анхела делает, может быть, самую важную паузу в своей жизни, пытаясь решить для себя, кого именно назвать.
Сходным образом, пауза может реализовываться и в поэтическом произведении, при этом несет на себе максимальную семантическую нагрузку. У Георгия Иванова мы находим пример: «Мне кажется, будто и музыка та же… Послушай, послушай — мне кажется даже…» Дублирование слова «послушай» подобно знаку музыкальной нотации «фермата», удлиняет форму выражения, при этом возникает эффект, подобный «безвременью», «зависанию», что усиливается знаком «паузы»: многоточием в конце строфы. Непосредственная вербализация воспоминаний, о которых говорит лирический герой, в тексте отсутствует.
Пустоте, или «сияющему Ничто», поклонялись практически все поэты Серебряного века [Арьев 2009]. Андрей Белый пишет об этом: «Родное-В-Пустое Такое — В ничто!» «Сияющее Ничто» для поэтов Серебряного века становится не «сиянием слов», или «сиянием Слова» (Христом), а «сиянием эзотерического свойства», которое соотносится с тем, что говорит мистический христианский опыт в духе Мейстера Экхарта, средневекового проповедника, который был хорошо ведом людям Серебряного века. Подобный мистический опыт учит, что «душа приближается к Богу по мере того, как отступает в себя. Туда, на ее дно, и заложена искра Божья. И это есть место, где рождается слово. В своей иррациональности душа равна только абсолютному» [Там же]. Словесная реализация «сияющего Ничто» неотделима от его отблеска, проявления человеческих качеств, которым и посвящены многие стихотворения Г. Иванова и в которых звук и тишина становятся одними из главных лейтмотивов:
Я слышу — история и человечество,
Я слышу — изгнание или отечество.
Я в книгах читаю — добро, лицемерие,
Надежда, отчаянье, вера, неверие.
И вижу огромное, страшное, нежное,
Насквозь ледяное, навек безнадежное,
И вижу беспамятство или мученье,
Где все навсегда потеряло значение.
И вижу, — вне времени и расстояния, —
Над бедной землей неземное сиянье [Иванов 2010].
Основной мотив стихотворения — это соотнесение окружающего мира лирического героя, то, что он «видит», «слышит», «читает» (этот мир описывается как «история и человечество», «добро», «лицемерие», «страшное», «нежное», то есть имеет ценностно-социальные и даже политические характеристики), с тем, что лирический герой видит «вне времени и расстояния»: неземным сияньем, миром бесконечности «сияющего Ничто», что и придает всему стихотворению особую тональность. Четырехстопный ямб с чередованием рифмы (дактилической — ударение на третьем слоге от конца, и двусложной, так называемой «женской» рифмой — ударение на втором слоге от конца) делает строку подчеркнуто напевной в противоположность «обычной для некоторых стихотворений Иванова графичности» [Арьев 2009].
Таким образом, молчание является полноправным участником коммуникации. Изучение феномена молчания рассматривается в рамках «дескрипции нулевого речевого акта», когда нарушен стереотип поведения, присутствуют признаки контролируемости, намеренного участия говорящего в той или иной оппозиции; молчание может быть связано с чувством уважения, скорби, смирения. Феномен тишины оказывается необходимым фоном слова для авторов прозаических и поэтических произведений. Акцент на «интонационных» возможностях слова, его звучании, ритмике нарратива становится безусловной ценностью литературного творчества.
Библиография / References
[Арьев 2009] — Арьев А. Жизнь Георгия Иванова: Документальное повествование. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2009. (Aryev A. Zhizn’ Georgiya Ivanova: Documentalnoye povestvovaniye. Saint Petersburg, 2009.)
[Арутюнова 1994] — Арутюнова Н. Молчание: контексты употребления // Логический анализ языка: Язык речевых действия / Отв. ред. Н. Арутюнова, Н. Рябцева. М.: Наука, 1994. С. 106—116. (Arutnyunova N. Molchaniye: conteksti upotrebleniya // Logicheskiy analyz yazika. Yazol rechevih deystviy / Ed. by N. Arutyunova, N. Ryabtzev. Moscow, 1994.)
[Белый 1994] — Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Издательство «Республика», 1994. (Beliy A. Symbolizm kak miroponimanije. Моscow, 1994.)
[Брейдло 1996] — Брейдло Е. Акцентный стих Маяковского // Язык как творчество: Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: ИРЯ РАН, 1996. C. 142—153. (Breydlo E. Actzentniy stih V. Mayakovskogo // Yazyk kak tvorchestvo. Moscow, 1996. P. 142—153.)
[Бродский 1992] — Бродский И. Форма времени. Стихотворения, эссе, пьесы: В 2 т. Т. 2: Стихотворения, эссе, пьесы / Сост. В.И. Уфлянд. Минск: Эридан, 1992. (Brodskij I. Forma vremeni. Stihotvorenija, esse, p’esy: In 2 vols. Vol. 2: Stihotvorenija, esse, p’esy / Ed by V.I. Ufljand. Minsk: Jeridan, 1992.)
[Веселовский 1989] — Веселовский А.Н. Из введения в историческую поэтику // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. (Veselovsky A.N. Iz vvedeniya v istoricheskuju poetiku // Veselovsky A.N. Istoricheskaya poetika. Moscow, 1989.)
[Во 2005] — Во И. Возвращение в Брайдсхед. М.; СПБ.: Б.С.Г. Пресс, 2005. ([Waugh 1945] — Waugh E. Brideshead Revisited. London: Chapman and Hall, 1945.)
[Гервер 1996] — Гервер Л. «Инструменты игры» Блока, Хлебникова и Маяковского. Язык как творчество: Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: ИРЯ РАН, 1996. C. 66—79. (Herver L. «Instrumenti igry» Bloka, Hlebnikova i Mayakovskogo // Yazyk kak tvorchestvo: Sbornik statey k 70-letiyu V.P. Grigoryeva. Moscow, 1996. P. 66—79.)
[Джойс 2014] — Джойс Дж. Дублинцы. СПб.: Иностранная литература. Современная классика, 2014. ([Joyce 2015] — Joyce J. Dubliners. South Australia: The University of Adelaide Library, 2015.)
[Жолковский 1994] — Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М.: Наука, Издательская фирма «Восточная литература», 1994. (Zholkovsky A. Bluzhdayushiye sni i drugiye raboti. Moscow, 1994.)
[Иванов 2010] — Иванов Г. Стихотворения. М.: Издательство ДНК; Прогресс-Плеяда, 2010. (Ivanov G. Stihotvoreniya. Moscow, 2010.)
[Иванова-Лукьянова 1996] — Иванова-Лукьянова Г.Н. Когнитивный характер ритмики стихов М. Цветаевой // Язык как творчество: Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: ИРЯ РАН, 1996. C. 164—170. (Ivanova-Lukyanova G.N. Kognitivniy kharacter ritmiki stihov M. Tzvetaevoy // Yazyk kak tvorchestvo. Sbornik statey k 70-letiyu V.P. Grigoryeva. Moscow, 1996. P. 164—170.)
[Импости 1996] — Импости Г. «Tavole parolibere» Маринетти и железобетонные поэмы Каменского // Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: ИРЯ РАН, 1996. C. 153—163. (Imposti G. «Tavole parolibere» by Marinetti and poetry by Kаmensky // Yazyk kak tvorchestvo. Sbornik statey k semidesyatiletiyu V.P. Grigoryeva. Moscow, 1996. P. 153—163.)
[Исигуро 2010] — Исигуро К. На исходе дня. М.: ЭКСМО, 2010. ([Ishiguro 2008] — Ishiguro K. The Remains of the Day. London: Penguin Readers, 2008.)
[Лаврова 2016] — Лаврова С.В. Проекции основных концептов постструктуралистской философии в музыке постсериализма / Автореферат дис. … докт. искусствоведения. Казанская государственная консерватория им. Н.Г. Жиганова. Казань, 2016. (Lavrova, S.V. Proektsii osnovnyh konceptov poststrukturalistskoy filosofii v muzike postserializma / Avtoreferat dis. … doct. iskusstvovedeniya. Kazan’, 2016.)
[Маркес 2011] — Маркес Г.Г. Хроника объявленной смерти. М.: АCТ, 2011. (Marquez G.G. Chronicle of the Death Foretold. Moscow, 2011. — In Russ.)
[Марков 1994] — Марков В. Свобода в поэзии: Статьи и эссе. Разное. СПб.: Издательство Чернышева, 1994. (Markov V. Svoboda v poezii. Saint Petersburg, 1994.)
[Мусатова 2009] — Мусатова Е. Поэтика света и цвета в романе Женетт Уинтерсон «Art and lies» // Вестник Новгородского государственного университета. 2009. № 51. (Musatova E. Poetica sveta I tzveta v romane Jeanette Winterson «Iskusstvo y Lozh» // Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009. № 51.)
[Степанов 2013] — Степанов Ю. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Либроком, 2013. (Stepanov Y. V trehmernom prostranstve yazyka. Semioticheskiye problemy lingvistiki, filosofii, iskusstva. Moscow, 2013.)
[Толочин 2006] — Толочин И.В. Вступление // Метафоры языка и метафоры в языке / Под ред. А.В. Зеленщикова, А.А. Масленниковой. СПб.: СПбГУ, 2006. (Tolochin I.V. Vstupleniye // Metafori yazika y metafori v yazike / Ed. by A.V. Zelehshikov and A.A. Maslennikova. Saint Petersburg, 2006.)
[Толочин 2014] — Толочин И.В. Ценностное суждение как семантическая база поэтического текста // Язык как культурный код / Под ред. А.В. Зеленщикова, Е.Г. Хомяковой. СПб., 2014. (Tolochin I. Tzennostnoye suzhdeniye kak semanticheskaya baza poeticheskogo teksta // Yazyk kak kulturniy kod / Ed. by A.V. Zelenshikov and E.G. Khomyakova. Saint Petersburg, 2014.)
[Уинтерсон 2003] — Уинтерсон Д. Пьеса для трех голосов и сводни. М.: Эксмо, 2003. ([Winterson 1994] — Winterson J. Art and Lies. London: Vintage, 1994.)
[Фаулз 2003] — Фаулз Дж. Любовница французского лейтенанта. СПб.: Азбука-классика, 2003. ([Fowls 2004] — Fowls J. French Lieutenant’s Woman. London: Vintage Classics, 2004.)
[Фуко 2008] — Фуко М. Мысль о Внешнем // Современные стратегии культурологических исследований: Труды Ин-та европейских культур. Вып. 2 / Отв. ред. Т.А. Филиппова. М.: РГГУ, 2008. C. 318—334. (Foucault M. La pensée du dehors. Saint-Clément-la-Rivière: Fata Morgana, 1986.)
[Халитова 2012] — Халитова Л. Семантика и прагматика русских контактоустанавливающих частиц и английского разделительного вопроса: сравнительно-сопоставительный аспект // Филологические науки. 2012. №5. (Halitova L. Semantica i pragmatica russkih kontaktoustanavlivajuschih tchastitz i angliyskogo razdelitelnogo voprosa, sravnitelno-sopostavitelniy analiz // Philologicheskiye nauki. 2012. № 5.)
[Элиот 2000] — Элиот Т.С. Полые люди. СПб.: Издательский дом «Кристалл», 2000. ([Eliot 1994] — Eliot T.S. Four Quarters. New York: Faber and Faber, 1994.)
[Янгфельдт 2012] — Янгфельдт Б. Язык есть Бог. Заметки о Иосифе Бродском. СПб.: Астрель, 2012. (Yangfeldt B. Yazyk est’ Bog. Zametki ob Iosife Brodskom. Saint Petersburg, 2012.)
[Lawrence 2008] — Lawrence D.H. Selected Poems / Ed. James Fenton. New York: Penguin, 2008.
[1] Нем. heller Ton — светлый тон, где тон — это музыкальный термин.
Алхимия – венец средневековой учености
Алхимия – венец средневековой учености
Буланкина А.А. 1Кийко Д.Ю. 21 Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Сеченовская средняя школа
2Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Сеченовская средняя школа
Шишканова В.К. 11МБОУ Сеченовская средняя школа
Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке «Файлы работы» в формате PDF
Введение
Любая наука имеет свою историю, свой путь развития. Это относится и к химии, одной из сложнейших и интереснейших наук. Человечество всегда интересовалось чем-то мистическим, загадочным, неизведанным. С самых первых веков своей истории люди пытались понять из чего состоит окружающий мир, есть ли невидимые мельчайшие частицы, и как одно вещество превращается в другое. На многие вопросы сегодня найдены ответы, но есть и много неизведанного, а потому еще более интересного. Такая наука, как алхимия возникла очень давно, но интерес к ней не пропал и по сей день. И в нынешнее время многие люди задаются вопросом, что такое алхимия. Анализ алхимии как прародительницы химии дает возможность взглянуть в прошлое и понять процесс становления химии эпохи Возрождения, химической технологии, научного эксперимента, подготовивших основу для создания химии как великой науки. Истоки химических знаний лежат в глубокой древности. В их основе — потребность человека получить необходимые вещества для своей жизнедеятельности. Для формирования у современного человека естественнонаучного способа мышления, целостного мировоззрения необходимы знания основных положений химии, ее исторического развития и современного понимания роли химии для жизни и деятельности человека.
Проблема: неправильное восприятие образа алхимика в современном мире. Актуальность проблемы заключается в том, что во многих художественных произведениях приводится стереотипный, заведомо ложный образ алхимика, не имеющий каких-либо реальных исторических подтверждений.
Цель работы:
Изучить историю алхимии и выяснить ее роль в становлении химии.
Задачи работы:
Изучить историю алхимии.
Выявить основные принципы и законы алхимии.
Познакомиться с алхимическими символами, лабораторией алхимика, известными алхимиками.
Определить практическую пользу исследований алхимиков.
Провести химические превращения, основанные на алхимии.
Проанализировать полученные результаты.
Литературный обзор.
В качестве источников информации был изучен ряд книг, включающий в себя как школьную программу, так и дополнительную естественно-научную литературу. Не стоит и уменьшать вклад интернета, так как на основе данных, найденных в интернете, строится часть текста.
Алхимия – донаучное направление химии
В истории химии можно выделить следующие основные этапы её развития:
1. Предалхимический период: до III в. н. э. В предалхимическом периоде теоретический и практический аспекты знаний о веществе развивались относительно независимо друг от друга. Происхождение свойств вещества рассматривала античная натурфилософия, практические операции с веществом являлись прерогативой ремесленной химии. Однако начало зарождения ремесленной химии следует в первую очередь связывать с появлением и развитием металлургии. В истории Древнего мира традиционно выделяются Медный, Бронзовый и Железный века, в которых основным материалом для изготовления орудий труда и оружия являлись соответственно медь, бронза и железо.[3]
2. Алхимический период: III – XVI вв. Алхимический период, в свою очередь,разделяется на три подпериода – александрийскую (греко-египетскую), арабскую и европейскую алхимию.Алхимия существует более 2000 лет. За этот долгий период таинственная наука прошла периоды возрождения и угасания.Алхимия (лат. alchimia, alchymia, от араб. خيمياء, предположительно от египетского «chemi» — черный, откуда также греческое название Египта, чернозёма и свинца — «черная земля»; другие возможные варианты: др.-греч. χυμος — «сок», «эссенция», «влага», «вкус», др.-греч. χυμα — «сплав (металлов)», «литье», «поток», др.-греч. χυμευσις — «смешивание», др. греч. Χιμαιρα — «Химера») — общее название существующих в различных культурах систем трансформации физических предметов (в первую очередь металлов) или человеческого организма.По-видимому, арабы в благодарность мудрецам Древнего Египта, своим учителям и вдохновителям, дали своей науке, которая имела дело с черной землей, с материей, с тяжелым, темным, земным, название алхимия.
Со времени бессмертного Гермеса алхимики утверждали, что они могут получать золото из олова, серебра, свинца и ртути. Трудно представить, что созвездие блистательных умов, на протяжении более 2,5 тыс. лет демонстрировали здравый смысл и рациональный подход к множеству проблем философии, науки, полностью заблуждались в вопросе превращения металлов. Императоры, знать, священники и простолюдины были свидетелями реальных чудес превращения металлов. Среди них мы встречаем имена таких выдающихся людей, как Томас Нортон, Исаак Хорман, Василий Валентин, Роджер Бэкон, Альберт Магнус, Парацельс, Николай Фламмель, Гельвеций, Раймонд Луллий, Томас Воган, Ван Гельмонт, граф Каллиостро, граф Сен Жермен и многих других. Существуют легенды, что царь Соломон и Пифагор были алхимиками, что первый их них получал алхимическими средствами золото для украшения своего Храма.Халдеи, финикийцы и вавилоняне, как и многие древние восточные народы, были знакомы с принципами алхимии, которая практиковалась в Греции и Риме и была высшей из наук в Египте.
Алхимики существовали еще в Древнем Китае, и не только в исторический, императорский период. Они были уже в мифические времена, в эпоху первочеловека Паньгу, в эпохи Небесных императоров и легендарных Владык, которые принесли на землю чудесную тайну — Огонь. Алхимия существовала и в Индии. Она также имела магико-практический характер, но не сводилась к изучению металлов, как в братствах Древнего Китая. Разве могли не знать об алхимии необыкновенные ученые Древнего Египта, которые удивляли своих современников и до сих пор поражают нас? Египтяне должны были знать многое о природе камней и металлов, человека и Вселенной, чтобы — вот лишь несколько примеров — устанавливать камни пирамид один на другой без соединительного раствора; чтобы делать измерения без соответствующих инструментов (так, по крайней мере, пишут в книгах) и обрабатывать диорит медными орудиями (присутствие следов меди показывает радиоуглеродный анализ), что сравнимо с резьбой по дереву бумажным ножом. Нам придется допустить, что египтяне знали формулы, условия и методы изменения свойств природных тел.
Алхимическая традиция Древнего Египта дожила почти до IV-V веков, развиваясь в философских школах Александрии. В VII-VIII веках эту многовековую мудрость, став ее хранителями, у египтян переняли арабы и позже передали Европе.За двести лет до нашей эры в городе Александрии Египетской уже существовала Академия наук, где «священному искусству химии» было отведено особое здание, храм Сераписа — храм жизни, смерти и исцеления.Этот храм был разрушен фанатиками-христианами в 391 году нашей эры, а кочевники-арабы, захватившие Александрию в 640 году нашей эры, завершили его уничтожение. Они следовали простому правилу: все представления, которых нет в Коране, ошибочны и вредны, и потому их надо искоренить.
Много позднее, в начале I века нашей эры арабы-химики ввели вместо названия «химия» другое — «алхимия». Полагают, что это слово ближе к понятию «благородная химия», так как алхимию считали «искусством превращения неблагородных металлов (железа, свинца, меди) в благородные» — золото и серебро с помощью особого вещества — «философского камня».Считается, что первым человеком, поведавшем миру о философском камне, был египтянин Гермес (Меркурий) Трисмегист (Hermes Trismegistus) — «Гермес Триждывеличайший». Его представляли то, как сверхъестественное существо, то, как историческое лицо, жившее, по одной из версий, с 1399 по 1257 год до н.э. Гермеса Трисмегиста также называют первым алхимиком, получившим философский камень. Рецепт изготовления философского камня был записан в его книгах, а также на т. н. «Изумрудной скрижали Гермеса» — табличке из его гробницы в долине Гебра (по преданию, её нашли воины Александра Македонского), на которой было высечено тринадцать наставлений потомкам. Большая часть книг Гермеса Трисмегиста погибла при пожаре в Александрийской библиотеке, а немногие оставшиеся, по легенде, были зарыты.[3]
2.Цели алхимии
Целью алхимии была великая трансформация, великое открытие, великое превращение. Первая цель — это поиск способа получить золото из менее благородных металлов, чтобы обогатиться и в конечном итоге обрести власть.
Другая цель этой науки — достижение бессмертия. Об алхимиках, людях, посвятивших свою жизнь алхимическим занятиям, ходило множество странных слухов. Среди прочего поговаривали, будто бы они нашли формулу бессмертия — конечно физического, поскольку в наше время — это единственная форма бытия, которая интересует людей: все хотят узнать, как остаться вечно молодыми.
И третья цель алхимии — достижение счастья. О ней молчат философские трактаты, однако думается, что поиски золота, молодости и счастья имеют нечто общее. Алхимики искали одного и того же: счастья, вечной молодости или сказочного богатства (конечно, если не касаться метафизической части их учения).Однако, хотя эти представления широко распространены в современной литературе, задача алхимии, как мы увидим, совсем другая. В своей книге «История химии» Джеймс Браун так формулирует цели, которых хотели достичь алхимики: «таким образом, это было общей целью алхимиков – выполнить в лаборатории, насколько это возможно, процессы над которыми Природа работала внутри Земли».
Часто в алхимии видят предшественницу химии, так же как астрологию считают предшественницей астрономии. Говорят даже, что алхимия — безумная мать разумной дочери химии. Но это не так. Хотя и алхимия, и химия работают с природными элементами, их принципы и цели, а также методы различны. Химии необходимы химические вещества, лаборатории и физический посредник — человек. Алхимия же, кроме этого, нуждается в философских и моральных основах, и ее опыты осуществляются не всегда при помощи физического тела, но всегда при помощи души.
3.Чем алхимические явления отличаются от физических и химических?
Физическое воздействие на любое тело меняет его форму, но не меняет молекулярную структуру, то есть глубоких, внутренних изменений не происходит. Возьмем кусочек мела. Мы можем истолочь его, и он изменит свою форму, из брусочка превратится в меловой порошок. Но молекулы мела не изменятся, они одинаковы и у порошка, и у брусочка. Это явление, связанное с изменением формы, называется физическим.
Рассмотрим теперь другой пример. Все знают, что молекула воды состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода. Если мы соответствующим способом отделим водород от кислорода, то добьемся разделения молекулы воды и получим два разных элемента, которые будут существовать по отдельности. Это химическое явление. Теперь, чтобы увидеть, что такое алхимическое явление, предположим, что мы взяли атом водорода и с помощью приемов, свойственных алхимии, осуществили его внутреннее изменение, преобразование, в результате которого атом водорода превратился в атом другого элемента. В наше время этот процесс известен как ядерная или атомная реакция, мы называем его расщеплением атома. Но на самом деле это алхимический феномен. В этих трансмутациях есть глубокий смысл. Он связан с принципом Эволюции: все существующее в природе, во Вселенной движется, развивается, стремится к чему-то, имеет цель и предназначение — и камни, и растения, и животные, и люди.
Целью алхимических экспериментов был поиск того, что могло бы улучшить, ускорить рост, помочь эволюции. Ведь то, что когда-нибудь станет золотом, может быть золотом уже сегодня, поскольку это и есть его истинная суть. А то, что в человеке когда-нибудь станет бессмертным, может быть бессмертным уже сегодня, поскольку это истинная суть человека. То, что когда-нибудь станет совершенным, может быть совершенным уже сейчас. И если есть способ сделать это за минуты, то зачем тратить на это часы? Таким образом, алхимик, если он хорошо применяет свою науку и философию, превращается в истинного благодетеля для природы, которой он помогает быстрее развиваться.
Принципы, лежащие в основе алхимических знаний
Начнем с принципа, без которого невозможно понять алхимию. Это единство Материи. В проявленном мире материя может принимать тысячи различных форм, нескончаемое разнообразие и богатство которых поражает воображение. Но Материя — основа, корень — едина. Материя одна, но принимает различные формы, комбинируясь сама с собой и производя бесконечное количество новых тел. Рассмотрим следующий принцип. Первоматерия состоит из трех элементов, которые в алхимической терминологии имеют названия Сера, Ртуть и Соль. Разумеется, это не химические элементы и формулы серы, ртути и соли — их имена взяты в качестве символических названий для особых элементов природы. Сера, Ртуть и Соль комбинируются в различных соотношениях, от которых и зависит степень совершенства тел природы. Чем больше Серы, тем выше степень совершенства, поскольку Сера ближе всего к Солнцу, к золоту. Наоборот, чем больше Соли, тем меньше степень совершенства, тем больше тяжелого, телесного, земного. Изменять эти соотношения, дабы трансформировать все в золото. Алхимики работали, главным образом, на металлах, поэтому понятно, что они много писали о Книге Бытия и составе металлов. Они дали им имена и знаки семи планет: Золото или Солнце, Серебро или Луна, Ртуть или Меркурий, Свинец или Сатурн, Олово или Юпитер, Железо или Марс, Медь или Венера.
Известные алхимики
Абу-Муза Джафара-аль-Софи. Жил в Севилье в конце VIII начале IX века. Предполагал, что металлы являются телами меняющейся природы, и состоят из меркурия (ртути) и серы, а потому к ним можно добавить то, чего у них недостает, и отнять то, что находится в избытке.
Альберт фон Больштедт (Альберт Великий) (1200 —1280) — немецкий философ и богослов. Жил в Париже, Регенсбурге, Кельне. Занимаясь в том числе алхимией впервые выделил мышьяк в чистом виде.
Роджер Бэкон (около 1214 — после 1292) — английский философ, ученый. Жил в Париже, Оксфорде. Занимаясь алхимией, делил её «теоретическую, которая исследует состав и происхождение металлов и минералов, и практическую, занимающуюся вопросами добывания и очистки металлов, приготовления красок и т. п. Считал, что алхимия может принести большую пользу медицине».
Василий Валентин (1565-1624). Жил в Германии. В своих сочинениях по алхимии «Триумфальная колесница антимония», «О великом камне древних мудрецов», «Последнее завещание», «Раскрытие тайных приемов», «Трактат о естественных и сверхъестественных предметах металлов и минералов», «О микрокосме», «О тайной философии» приводит новые сведения о различных веществах, их свойствах и способах получения, в том числе впервые упоминает о соляной кислоте, даёт подробное описание сурьмы и её соединений.
Алхимические знаки, символы, элементы[1]
Алхимические знаки и символы, сложившиеся постепенно, в течение столетий существования этой науки использовались не только изучавшими ее людьми. Вплоть до XVIII символика применялась и просто для обозначения химических элементов, веществ. Важнейшие алхимические знаки включали в себя изображения: четырех первичных элементов; трех главных символов; семи металлов. Сочетания этих веществ и являются основой алхимии в целом. Разумеется, помимо них, алхимики использовали другие вещества и элементы, которым соответствовали собственные обозначения. Первичной четверкой элементов алхимиками считались: огонь; земля; воздух; вода, то есть стихии. Алхимическая наука в вопросе первичных элементов оригинальности не проявила. Алхимический знак огня представляет собой ровный треугольник, схожий с изображением пирамиды, без дополнительных черточек.
Землю ученые изображали в виде перевернутого треугольника, направленного вершиной вниз и перечеркнутого вблизи к ней линией. Воздух изображался с помощью знака, являющегося зеркальным отражением символики земли. Знак выглядит как обычный треугольник, устремленный вверх, перечеркнутый линией. Вода, соответственно, отображалась как антипод огня. Ее знак – простой, но перевернутый вершиной книзу треугольник.
Лаборатория алхимика
Лаборатория настоящего алхимика всегда отличалась простотой, присущей мастерской ремесленника, тогда как загромождение лаборатории множеством всевозможных инструментов и разнородных, причудливых предметов было признаком, изобличавшим невежественного алхимика, не знавшего, как правильно подступиться к делу.
Алхимик обычно обладал весьма скромным набором приборов и инструментов. Особо следует отметить поразительное постоянство весьма незамысловатой технологии алхимиков: с начала и до конца средних веков и даже в более поздние времена всегда использовались одни и те же предметы, применявшиеся в свое время еще арабами, а до них — греческими алхимиками Александрии. Название пеликан, данное перегонному аппарату, использовавшемуся средневековыми алхимиками, навеяно самой его формой, напоминающей характерные контуры клюва и шеи этой птицы. Раймонд Луллий продолжает свое описание: «…Аламбик представляет собой два сосуда одинаковой величины, емкости и высоты, соединенные друг с другом таким образом, чтобы нос одного входил внутрь другого, с тем чтобы содержимое того и другого под действием тепла поднималось вверх, а затем, в результате охлаждения, опускалось вниз».Великое Делание должно было совершаться или в печи, или в тигле. Алхимическая печь, имевшая название атанор, топилась дровами или растительным маслом (наличие множества фитилей позволяло регулировать интенсивность нагревания), ибо настоящие алхимики никогда не использовали уголь. Атанор иногда имел форму башни. Имелись также различные резервуары и сосуды для приемки использованных веществ, приспособления для дистилляции, щипцы, кочерга и молотки, мехи, служившие, для раздувания огня. Длюдель представлял собой колпак перегонного куба (аламбика), но чаще это слово использовалось для обозначения философского яйца (стеклянной или хрустальной реторты). Алхимики использовали сосуды и посуду, аналогичные тем, что применялись ремесленниками их эпохи, — керамические и стеклянные. Тигли, использовавшиеся алхимиками, работавшими по методу сухого пути, имели полость в форме креста (по-французски croix, откуда происходит древнее название тигля-crucible). [1]
Множество полезных открытий
В погоне за несуществующей полоской схождения земли и неба этих терпеливых искателей истины поджидали редкие, но знаменитые удачи. Порох монахов Р. Бэкона и Б. Шварца, сурьма Василия Валентина, фосфор X. Бранда , фарфор И. Беттгера, новые вещества— серная, соляная и азотная кислоты, царская водка, аммиак, поташ, щелочи, соединения ртути, серы, свинца, сурьмы, оксиды металлов, винный спирт, уксусная кислота, ацетон, эфир, берлинская лазурь, открытие взаимодействия кислоты и щелочи (реакция нейтрализации), конструирование стеклянных и металлических приборов, многие из которых и поныне оснащают химические лаборатории, — все это и составило экспериментальную основу научной химии. Но лишь соединение двух, казалось бы, противоположных направлений мысли алхимиков — отношение к веществу как живому и отношение к веществу как физическому объекту, на который можно воздействовать разрушающим образом, — преобразовало «герметическое искусство» в точную науку. Алхимики искали философский камень, но зачастую находили нечто иное, что, впрочем, приносило порой не меньшую выгоду, чем вожделенное «философское» золото.Святому Альберту Великому мы обязаны способом производства каустической соды, купелированием — то есть методом очистки с использованием свинца — золота и серебра, получением киновари с применением серы и ртути, введением в оборот неочищенной азотной кислоты, открытием свинцовых белил, сурика, ацетатов свинца и меди.
Раймонду Луллию мы обязаны открытием изготовления карбоната поташа с использованием древесной золы и винного камня, ректификации винного спирта, процесса купелирования серебра, ацетона.Роджер Бэкон приступил к углубленному изучению селитры. Он одним из первых объяснил роль воздуха при горении, подошел к изучению оптических свойств корректирующих стекол и линз; он даже сконструировал телескоп.Исаак Голланд трудился над изготовлением эмалей и искусственных драгоценных камней.
Василию Валентину приписывают открытие соляной кислоты, изучение свойств сурьмы, разработку способа извлечения меди, содержащейся в пиритах (в частности, в серном колчедане), открытие серного эфира и детонационных свойств гремучего золота.
Еще в XV веке Эйк из Зульцбаха высказал предположение о существовании кислорода.Бесспорно, что изготовление металлических сплавов, которое всегда представляло собой большую трудность, многим обязано деятельности алхимиков. Они немало потрудились также над разработкой способов производства искусственных красок, равно как и керамических изделий.
У химиков-практиков постепенно накапливался опыт. Секреты ремесла свято хранились в семьях и передавались от отца к сыновьям в виде рецептов, иногда устных, а все чаще письменных, но столь тщательно зашифрованных, что они мало чем внешне отличались от рецептов алхимиков. Мрачные тайны окружали мастеров. Например, человека, выдавшего секрет изготовления знаменитых венецианских зеркал, ожидала смерть на дне Венецианской лагуны.
Однако развитие ремесел было более надежным способом накопления богатств, чем туманные обещания алхимиков добиться превращения любого металла в золото. При этом и короли, покровители ремесленников, и сами ремесленники, объединявшиеся в цехи — союзы товарищей по ремеслу, стали понимать, что очень важно точно описать процесс, так, чтобы его можно было воспроизвести. С появлением в XV в. книгопечатания стали издаваться книги, в которых металлурги, стеклодувы, гончары, изготовители пороха делились своими секретами. Кстати, получение типографских сплавов свинца, олова и сурьмы, из которых отливали наборные буквы для первых печатных станков, было важным достижением. Книги ученых и мастеров-ремесленников стали быстро разносить новые знания по всему миру, меняя жизнь людей.В XVI в. появилось много книг, содержащих важные химические знания: «Пиротехник» (1540) В. Бирингуччо, которая была написана не по-латыни, а на итальянском языке, что делало ее доступной многим; «Двенадцать книг о металлах» (1530— 1546) Г. Агриколы; «Собрание сведений об искусстве крашения» (1540) Дж. Россети; «Три книги о гончарном искусстве» (1548) Ч. Пикольпассо; «Гончарное искусство» (1557— 1580) Б. Палисси.
Литейное искусство достигло больших успехов. В 1529 г. В. Бирингуччо отлил во Франции огромную пушку весом 6 т и длиной 6,7 м. Не отставали, а иногда даже превосходили иностранных мастеров умельцы из России. В XVI в. в Туле, Кашире, на Урале были построены крупные заводы с домницами для производства чугуна. Искусно отлитые колокола и пушки из меди и бронзы поражают нас и сегодня. В 1554 г. в Москве отлили бронзовую пушку весом 20 т, а отлитая А. Чоховым в 1586 г. Царь-пушка весила 40 т и намного превосходила пушку Бирингуччо.
В России алхимия не получила развития. Петр I принимал все научные предложения, кроме алхимических, так как считал, что «изготовители золота» либо обманщики, либо невежды. Он предпочитал богатство государства строить на основе точного знания, в том числе и химического. Когда Петр путешествовал по Европе, то посетил и самого знаменитого химика тех времен Г. Бургаве (1668 1738). А знаменит он был, в частности, тем, что не верил в теории алхимиков и называл химию «наукой эмпирической», т. е. основанной на опыте.Действительно, практическая деятельность в XV- XVII вв. была лучшим источником для накопления надежных опытных знаний. Появились и химические лаборатории у Андреаса Либавия, у химика-самоучки Р. Глаубера. Глаубер впервые сумел получить множество чистых химических веществ.
Впечатляющим примером нечаянного открытия служит удача, выпавшая на долю Иоганна Фридриха Бёттгера. Его отец был чеканщиком монет, и этот факт, возможно, наложил свой отпечаток на сознание ребенка, позднее пробудив в нем интерес к благородному металлу. На пятнадцатом году жизни юный Бёттгер поступил учеником в аптеку Цорна в Берлине и усердно занялся химией. Случайно попавшая ему в руки рукопись о философском камне натолкнула его на мысль тоже попытать счастья на поприще златоделия. Ночи напролет просиживал он в лаборатории, занимаясь химическими опытами, что привело его к ссоре с хозяином и вынудило покинуть насиженное место. Однако ночные бдения не прошли даром, и спустя какое-то время ему удалось заинтересовать князя Эгона фон Фюрстенберга, который взял его с собой в Дрезден и устроил для продолжения его алхимических занятий лабораторию в своем дворце. Однако эксперименты Бёттгера ни к чему не приводили, и князь стал угрожать ему. Курфюрст Саксонский Август II Сильный, которому была представлена эта рукопись, остался крайне недоволен ею, и Бёттгеру грозило тюремное заключение. С курфюрстом Саксонским шутить было опасно. Благодаря заступничеству одного придворного, питавшего слабость к химико-алхимическим изысканиям, Бёгггеру был дан еще один шанс — ему позволили экспериментировать с глиной, богатые залежи которой имелись в окрестностях города Мейсена. Неведомо, какое золото намеревался извлечь из глины алхимик, однако итогом его очередных экспериментов явился превосходный но качеству фарфор. В 1710 году в Мейсене была открыта мануфактура, и производившийся на ней знаменитый мейсенский фарфор стал приносить доходы, вполне сопоставимые с теми, о коих мечтали искатели философского камня.Так в XVII веке эмпирическим путем был открыт секрет производства фарфора, столь ревностно хранившийся китайцами на протяжении столетий. [5]
Практическая часть
9.1. «Трансмутация» металла
9.1.1. Железо трансмутируется в медь.
Многовековой опыт алхимиков свидетельствовал: все металлы при нагревании плавятся и становятся похожими на жидкую подвижную блестящую ртуть. Значит, все они — из ртути. Железный гвоздь краснеет, если опустить его в водный раствор медного купороса. Это явление объясняли в алхимическом духе: железо трансмутируется в медь. Изменяются отношения двух начал в металлах. Изменяется и их цвет. (Мы теперь хорошо знаем, что медь, вытесненная железом из раствора медного купороса, оседает на поверхности гвоздя.)
CuSO4 + Fe → FeSO4 + Cu
То, что арабский алхимик Джабир аль-Хайян на рубеже I и II тысячелетий называл «превращением железа в медь», на самом деле было процессом, очень похожим на рассмотренный опыт. В растворе медного купороса железные клинки покрывались слоем меди, выделившейся по реакции (Приложение 1).
9.1.2. «Замшелые камни»
На дно широкого стеклянного сосуда с достаточно толстыми стенками опустимгальку. Затем наливаем на половину объёма сосуда концентрированный раствор сульфата меди (II) CuSO4. После этого в раствор добавляем смесь цинковой пыли и гранулированного цинка до исчезновения голубой окраски раствора.Частицы цинка покрываются лохматым налетом кирпично-красного цвета, похожим на мох, и оседают на камнях. Это говорит о выделении меди в результате окислительно-восстановительной реакции:
CuSO4 + Zn → ZnSO4 + Cu (Приложение 2)
Вот как описывает металлы Р. Бэкон: золото –тело совершенное, серебро — почти совершенное, но ему недостает только немного веса, постоянства и цвета. Олово немного недопечено и недоварено. Свинец еще более нечист, ему недостает прочности, цвета, он недостаточно проварен. В меди слишком много землистых негорючих частиц и нечистого цвета. Как следует из этого описания, каждый металл болен (а раз болен, то, значит, живой). Причем определена болезнь и, стало быть, указано, в каком направлении лечить — прибавить в весе, допечь, доварить, придать прочность, углубить окраску, проварить, прояснить цвет, отнять землистые негорючие частицы, выжечь нечистую серу и тогда золото, уже содержащееся в каждом металле, явится в совершенном своем блеске. Например, олово — еще «не преображенное» золото. Его можно чудодейственно преобразить с помощью конкретных лабораторных процедур. Разумеется, это ничего общего с наукой не имеет. Зато именно на этом пути (вещество и его свойства не отвергнуты, а приняты во внимание) накапливается богатый опытный материал— описания веществ, подробности их превращений.
9.1.3. Аллотропия или трансмутация.
Алхимики не научились делать золото, не нашли философского камня, но зато собрали много ценных фактов о превращении тел. Переход от одной «модификации» к другой и есть истинная трансмутация элементов, различие только в том, что так называемые «аллотропные модификации элементов» незначительно отличаются по количеству содержащейся в них энергии, следовательно, их сравнительно легко превратить один в другой. Изготовление кристаллических решеток белого, черного и красного фосфора.
Горение серы
Алхимия — не наука, не искусство, не философия, но и то, и другое, и третье. С Солнцем связана философская сера – сульфур, это чистый огонь, взрывное начало. Символ, обозначающий серу, светится, говоря образно, синеватым серным пламенем и дышит едким удушливым дымом горящей серы. Ведь треугольник, обращенный острием вверх, — это знак огня. А крест — свидетельство нечистоты серы, а значит, и ее горючести. Современный символ серы для того, не знает основных понятий химии, лишь значок – первая буква латинского слова sulfur (сера). (Конечно, в свете периодического закона Менделеева и его таблицы элементов за символом S стоит очень многое).
Горение серы в кислороде
В колбу с пероксидом водорода добавим немного катализатора – оксида марганца (IV), МnO2. В колбе бурно происходит реакция: 2Н2О2 = 2H2O + O2↑.Заполним колбу кислородом. Внесем в пробирку тлеющую лучинку. Она загорелась ярким пламенем, что говорит о наличии кислорода в колбе. Добавим немного перекиси водорода. Кислород активно взаимодействует с горючими веществами, например, с серой (S). Желтый порошок серы помещаем в ложку для сжигания веществ и разогреваем на пламени спиртовки. Сера горит. Но на воздухе горение почти незаметно. Опустим горящую серу в колбу с кислородом – окисление серы становится интенсивным. Сера горит ярким синим пламенем; при горении образуется сернистый газ SO2: S + O2= SO2 (Приложение 3)
Сера — мистическое вещество. В древности ее использовали для совершения обрядов. Сера принадлежит к числу веществ, известных человечеству испокон веков. Ещё древние греки и римляне нашли ей разнообразное применение. Куски самородной серы использовались для совершения обряда изгнания злых духов. Так, по легенде, Одиссей, возвратившись в родной дом после долгих странствий, первым делом велел окурить его серой. Техника безопасности. Опыт следует проводить под тягой. Следует соблюдать правила обращения с нагревательными приборами. Не допускать попадания горящей серы на рабочую поверхность стола. Не вдыхать выделяющийся сернистый газ.
Взаимодействие серы с металлами
Сера – типичный активный неметалл. Она реагирует с простыми и сложными веществами. В химических реакциях сера может быть, как окислителем, так и восстановителем. Это зависит от окислительно-восстановительных свойств веществ, с которыми она реагирует. Сера проявляет свойства окислителя при взаимодействии с простыми веществами – восстановителями (металлами). Алхимики считали, что «металлические свойства» веществам придает ртуть, а «неметаллические свойства» — сера:
Злато, олово, свинец, —
Сын мой, сера их отец.
И спеши, мой сын, узнать —
Всем им ртуть родная мать.
Получение сульфида железа (II).[2]
Взяли заранее приготовленную смесь из 7 г порошка железа с 4 г серы (массовое отношение рассчитали по химическому уравнению). В прямую стеклянную трубку поместили столько смеси, чтобы она заняла пространство около одного сантиметра. Нагрели смесь с одного края. Как только нагреваемый участок смеси накалился, отняли трубку от огня. Наблюдали как накал распространяется по всей смеси. Уравнение реакции: Fe + S = FeS +23,1 ккал. Благодаря выделению большого количества тепла начавшаяся реакция продолжается без подогревания извне. Когда закончилась реакция, вытолкнули стеклянной палочкой из трубки на стекло продукт реакции. На продукт поместили несколько капель раствора соляной кислоты. Почувствовали неприятный запах сероводорода (запах тухлых яиц). Уравнение реакции: FeS + 2HCl = FeCl2 + H2S↑ (Приложение 4)
Получение сульфида цинка. [2]
Взяли заранее приготовленную смесь из 6 г порошка цинка с 3 г серы. В прямую стеклянную трубку поместили немного смеси и осторожно нагрели. Реакция протекает по уравнению Zn + S = ZnS + 41,3 ккал. Происходит лёгкая вспышка; реакция протекает с выделением большого количества энергии. При проведении опыта нельзя наклоняться над смесью серы с цинком и нельзя проделывать опыт в пробирке. Образующийся сульфид цинка в виде белого налёта оседает на стенках трубки. Опыт следует проводить под тягой. Когда закончилась реакция, вытолкнули стеклянной палочкой из трубки на стекло продукт реакции. На продукт поместили несколько капель раствора соляной кислоты. Почувствовали неприятный запах сероводорода (запах тухлых яиц). Уравнение реакции: ZnS + 2HCl = ZnCl2 + H2S↑ (Приложение 5)
Получение сульфида алюминия. [2]
Взяли заранее приготовленную смесь из 3 г порошка алюминия с 5 г серы. В прямую стеклянную трубку поместили немного смеси и осторожно нагрели.
Реакция протекает по уравнению 2Аl + 3S=Аl2S3+126 ккал. В этом случае также происходит вспышка и образуется белый сульфид алюминия. Для проверки свойств образовавшегося сульфида действуем на него разбавленной соляной кислотой. Почувствовали неприятный запах сероводорода (запах тухлых яиц).
Уравнение реакции: Al2S3+6HCl= 2AlCl3 +H2S↑ (Приложение 6)
Продукт оазиса Амона[4]
Аммиак NН3 — бесцветный горючий газ с резким запахом — был известен еще в Древнем Египте за 1500 — 1000 лет до н. э. Египетские жрецы добывали его из «нашатыря» (хлорида аммония NH4Cl). Для его получения сажа, осаждающаяся в дымоходах печей, отапливаемых верблюжьим навозом, подвергалась возгонке в ретортах. Образующиеся бесцветные кристаллы арабы называли «нушадир». Нашатырь был также природным продуктом разложения мочи и испражнений верблюдов и других животных в оазисе Аммона, через который проходили многочисленные караваны. По имени этого оазиса и стали позднее называть такие вещества, как аммиак и соли аммония. Выделяли аммиак, нагревая хлорид аммония NH4Cl с гидроксидом кальция Са(ОН)2:
2NH4Cl + Ca(ОН)2 = 2NН3↑+ CaCl2 + 2H2O (Приложение 7)
По другим сведениям, аммиак получил свое название от древне–египетского слова «аммониан». Так называли поклоняющихся богу Аммону. В своих ритуальных обрядов они нюхали нашатырь, который имеет запах аммиака.
«Химическая радуга»[4]
Цвет, обладающий глубоким информационно-энергетическим потенциалом, играл огромную роль в алхимии – специфической области натурфилософии. Каждой стадии алхимического процесса соответствовала определенная цветовая окраска. В алхимии была разработана четкая система соответствий металлов, цветов и планет. Так, Сатурну соответствовал свинец и черный цвет, Луне – серебро и белый цвет, Венере – медь и красный, Марсу – железо и ирис. Черный и белый цвета в алхимических практиках сопутствуют друг другу. От черного, через белый и другие промежуточные цветовые оттенки к красному – цель алхимиков, потому что только с этим цветом в алхимии связано получение, рождение философского камня.
Цветная радуга в пробирках. Для получения цветов радуги в разных пробирках сливаем попарно растворы. В 1-й пробирке — хлорид железа (III) и роданид калия (красный цвет): FeCl3 + 3KCNS = Fe(CNS)3↓ + 3KCl. Во 2-й пробирке — раствор хромата калия подкисляем H2SO4 (оранжевый цвет): 2К2CrO4 + Н2SO4 = К2Cr2O7 + К2SO4 + Н2О. В 3-й пробирке — нитрат свинца (II) и иодид калия (желтый цвет): Pb(NO3)2 + 2KI = PbI2↓ + 2KNO3. В 4-й пробирке — сульфат никеля (II) и гидроксид натрия (зеленый цвет): NiSO4 + 2NaOH = Ni(OH)2↓ + Na2SO4. В 5-й пробирке -сульфат меди (II) и гидроксид натрия (голубой цвет): CuSO4 + 2NaOH = Cu(OH)2↓+ 2Na2SO4. В 6-й пробирке — сульфат меди (II) и раствор аммиака (синий цвет): CuSO4 + 4NH3 = [Cu(NH3)4]SO4. В 7-й пробирке — хлорид кобальта (II) и гидроксид натрия. Наблюдаем появление синего осадка гидроксида-хлорида кобальта(II):
|
CoCl2 + NaOH = CoCl(OH)↓ + NaCl. |
Продолжая перемешивание, добавляем новые порции раствора гидроксида натрия до получения розового гидроксида кобальта(II) состава Co(OH)2:
|
CoCl(OH) + NaOH = Co(OH)2↓+ NaCl. |
Опыт очень эффективный, благодаря яркости веществ, получаемых в ходе реакции. (Приложение 8)
Заключение
Изучив теоретический материал по данной теме, выполнив задачи, мы пришли к выводу, что алхимией занимались многие ученые того времени. История алхимии насчитывает более двух тысяч лет, за все это время она пережила свой рассвет, закат и забвение. Однако алхимия не умерла, нет, она оставила после себя богатое наследие алхимических рукописей. Алхимия вызывает разные ассоциации у современного человека. Большинство связывают занятия алхимией с мрачными и узкими улочками средневековых европейских городов. Многие при упоминании об этой науке начинают говорить о философском камне и превращении всего, что под руку подвернется, в золото. Конечно же, и про эликсир вечной молодости никто не забывает. И практически многие уверены в том, что алхимия наукой не является, а занимались ею исключительно мошенники и искренне заблуждающиеся люди. Выполнив работу, мы убедились, что это не совсем так. Главным результатом алхимического периода, помимо накопления значительного запаса знаний о веществе, стало становление эмпирического (опытного) подхода к изучению свойств вещества. В целом алхимический период явился совершенно необходимым переходным этапом между натурфилософией и экспериментальным естествознанием. Мы окунулись в волшебный мир химических превращений, провели интересные опыты, основанные на алхимии. С древних времени до наших дней люди стремятся отыскать ключи к замкам, за которыми природа хранит свои тайны. Мы тоже попытались проникнуть в этот мир, вооружившись современными знаниями. Вокруг нас очень много интересного: кажется, что вещества живут своей, особой таинственной жизнью. Для того, чтобы это интересное увидеть и суметь объяснить, нужны химический кругозор и эрудиция, которые нам необходимо постоянно пополнять.
Источники
Крицман В.А. Книга для чтения по неорганической химии. Ч.1. М: Просвещение, 1993г. — 192 с.: ил.
Левченко В.В. Учебник для 8-10 классов средней школы. М: Просвещение, 1954 г.- 456 с.:ил.
Левченков С.И. Краткий очерк истории химии [Электронный ресурс] / С.И.Левченков 2007. — 1,7 Mb; pdf. — Режим доступа: http:// www.physchem.chimfak.rsu.ru/Source/Files/sketch.pdf
Степин Б. Д., Аликберова Л. Ю. Занимательные задания и эффектные опыты по химии — М.: Дрофа, 2002. — 432 с: ил. — (Познавательно!
Занимательно!).
Степин Б. Д., Аликберова Л. Ю. Книга по химии для домашнего чтения. — М.: Химия, 1994 г.— 400c.: ил.
http://www.hij.ru/read/issues/2013/february/2143/
Приложение 1: «Железо трансмутируется в медь»
Приложение 2: «Замшелые камни»
Приложение 3: «Горение серы»
Приложение 4: «Получение сульфида железа (II)»
Приложение 5: «Получение сульфида цинка»
Приложение 6: «Получение сульфида алюминия»
Приложение 7: «Продукт оазиса Амона»
Приложение 8: «Химическая радуга»
Просмотров работы: 261
Улучшенная алхимия
Улучшенная алхимия – мод, заменяющий стандартную алхимическую систему игры и предлагающий игрокам несколько новых возможностей и расширение механики, в частности, варку зелий партиями, интуитивно понятный фильтр ингредиентов, внедренную систему рецептов, скрытие и обнаружение эффектов ингредиентов и настройку параметров веса, цены, силы и длительности действия зелий.Требования: Oblivion Золотое издание, Oblivion Script Extender (OBSE) v0018 и выше
Особенности:
— Для варки зелий партиями количество регулируется ползунком
— Фильтрация ингредиентов настраивается в игре
— Новый тип автоматической фильтрации подбирает замену текущих ингредиентов
— Новый тип алхимических аппаратов (Очиститель) временно отключает ненужные эффекты с ингредиентов.
— Внедрено сохранение рецептов и их последующая загрузка, новый тип аппаратов – Записные книжки алхимика – для хранения записанных рецептов.
— Длительность эффектов зелья регулируется ползунком
— Готовые зелья и рецепты могут использоваться в качестве ингредиентов и подрецептов
— Выборочная настройка веса и цены зелий
— Выборочная настройка силы эффектов зелий
Подробно все это рассмотрено в прилагающемся документе Alchemy Advanced v1_3 Гайд и Механика, где вы найдете все новые особенности и порядок их настройки и использования.
Дополнения (опционально):
— Alchemy Extras v 1.2 – мод, содержащий новые рецепты и новые ингредиенты (см. ридми мода)
— DarNifiedUI Tweak – поддержка популярной замены интерфейса (базовый мод)
— DarkUI Red Background, Blue Background, Black Background – для вариаций Dark UI с разными фонами.
Совместимость:
Alchemy Advanced должен быть совместим с большинством известных модов, включая те, что добавляют новые ингредиенты и зелья. Рекомендованные моды:
— Elys’s Skill Uncapper
— Waldo’s Grandmaster of Alchemy
Установка и удаление подробно описаны в readme (мод BAIN-ready, OMOD-ready, или устанавливается вручную)
Благодарности
От автора: Bethesda Softworks, scruggsywuggsy (OBSE), Haama, Rederick_Asher
Лично от RZ: всем Братьям модов, кто внес свой посильный вклад в мой обед и ужин в дни перевода всех этих громоздких бумажек для любимого TESALL.
PS: рецепты в дополнительном моде так же, разумеется, переведены, но названия ингредиентов могут отличаться от таковых в Золотом издании, так как у Siegrun было стандартное на давний момент перевода. Надеюсь, больших проблем не будет с этим.
немного алхимической практики (aion quest) :: Wiki :: ZAM
| ||||
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Вы должны быть не ниже 21 уровня, чтобы открыть или получить этот квест.См. Asmodian 21 для получения дополнительных квестов, которые можно начать на этом же уровне.
Примечания к заданиям
Убейте умбронитов и агринтов в Перноне, чтобы получить руду.
Категории: Асмодиане (Aion Quests by Race) | Пернон (Aion Quests by Zone) | Пернон Плаза (Aion Quests by Place) | Асмодианин 21 (Aion Quests) | Квесты (Аион) | Ежедневно (тип квеста Aion) | Повторяемые квесты (Aion) | AionПоследнее изменение этой страницы 2012-05-10 08:16:28.
АЛХИМИЯ 11 | Обсуждение: A = A = A
Лобби> Полная программа> Программа> Программа> Текущий расписание> Обсуждение: A = A = A
Четверг 29 апреля
13:00 — 16:15 BST
Регистрация требуется — пожалуйста зарегистрируйтесь на это мероприятие здесь
В партнерстве с Фондом Стюарта Крофта компания Alchemy Film & Arts проводит A = A дискуссионное мероприятие, посвященное вопросам повторения, продолжительности и цикла в движущемся изображении художников.
Вдохновленное концепцией циклического повествования покойного Стюарта Крофта, мероприятие будет проходить через вопросы и провокации, связанные с тем, как идеи повторения, продолжительности и цикличности формируют предположения, являющиеся неотъемлемой частью структурной организации жизни при капитализме, а также воспроизводства самого капитализма.
Включая доклады четырех артистов — Пантеха Абареши, Ребекка Джейн Артур , Дженнифер Мартин и Хоган Зайдель — мероприятие отмечает год с момента первого, и ошибочно предполагалось, что это будет единственное онлайн-издание Алхимии Фестиваль кино и движущихся изображений.
A = A — это специальная версия Questions , онлайн-сезона мероприятий, проводимых Фондом Стюарта Крофта, на который приглашаются художники, кураторы, исследователи и писатели, работающие с движущимися изображениями художников, чтобы обсудить процесс мышления и творчества, лежащий в основе их проекты. stuartcroftfoundation.org
Это мероприятие будет проходить через Zoom и будет включать почти дословные субтитры в прямом эфире.
ПАНТЕХА АБАРЕШИ
Работа Пантехи Абареши основана на их существовании как хронически больного/нетрудоспособного тела, страдающего множеством заболеваний, в основе которых лежит серповидно-клеточная нулевая бета-талассемия – генетическое заболевание крови, вызывающее изнурительную боль и телесный износ, оба из которых увеличиваются с возрастом.
В своей работе они стремятся обсудить сложности жизни в теле, за которым тщательно следят, постоянно исследуют и заставляют чувствовать себя образцом. Их тело является основным средством в их практике, и эти материалы становятся жизненно важными для визуального языка их работы. В настоящее время они обдумывают протез и одновременную абстракцию и механизацию принципиально неорганического «тела».
Фильм Пантехи Стихийное бедствие циклических показов во время фестиваля в рамках нашей выставки Вещь, которая держит что-то еще.
Изображения: Пантеха Абареши | Стихийное бедствие , Пантеха Абареши, 2019
Nitrogeno 02 — Международный обзор алхимии – Fontana Editore
AA.VV.
Преццо ди листино €29,99 евро
Преццо ди листино Prezzo di vendita
€29,99 евро
Невозможно получить доступ к услугам
АджорнаВ этом выпуске:
Многие лекторы рассказывают об алхимиках, что настоящие алхимики были только учеными, которые символически занимались философией или, в лучшем случае, жалкой протохимией, или, что еще хуже, что они были всего лишь бедными людьми, которые экспериментировали дико и безрезультатно и что, опьяненные ядовитыми парами, они воображали черт знает что…
- ТИГНИ — КАК СДЕЛАТЬ ВАШИ ТИГНИ ИЗ ГЛИНЫ — Лючия Росси
- GE-132 — КАК МЕЧТА ВОШЛА ИСТОРИЮ. УДИВИТЕЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ ВЫДАЮЩЕГОСЯ ЛЕЧЕБНОГО ВЕЩЕСТВА — Леонардо Анфолси
- ОЧАРОВАНИЕ — ОПЫТ АЛХИМИЧЕСКОЙ ЛАБОРАТОРИИ, УВИДЕННЫЙ ЧЕРЕЗ ЖЕНСКУЮ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ — Мария Рита Тоски
- ПОСТОЯННАЯ КУЛЬТУРА — ИНТЕРВЬЮ ЛЕОНАРДО АНФОЛЬСИ С ПЬЕТРО ЗУККЕТТИ — Леонардо Анфолси
- КАК РАБОТАЮТ СПАГИРИЧЕСКИЕ И АЛХИМИЧЕСКИЕ ПРОДУКТЫ — Джон Х. Рейд III
- АЛХИМИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ: УПРАВЛЯЮЩИЕ ПЛАНЕТЫ И СОЛЬ КРИСТАЛЛИЧЕСКИХ СТРУКТУР СЕРЫ — Джеймс Коллинз
- В ПАМЯТЬ О МАНФРЕДЕ ЮНИУСЕ — Стив Кейлек
- ВАЙДЬЯ БХАГВАН ДАШ, В ПАМЯТЬ — Гвидо Сартори
- ПРОСТОЙ АРКАНА ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ — ГРАФ АРКАНА СЕН-ЖЕРМЕНА — Игнацио Нери
- NITROGENO ИНТЕРВЬЮ ПЬЕР ЛУИДЖИ ТАЗЗИ — ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ ИСКУССТВЕННЫЙ КРИТИК И КУРАТОР — Леонардо Анфолси
- ФИЛОСОФСКИЕ ТРАНСАКЦИИ II — Автор Nitrogeno
- ДИСТИЛЛЯЦИЯ II — Литофанес
- АЛХИМИК РАЗДЕЛСЯ В БАКАЛАРЕ — Артуро Шварц
- ЛЕДЯНАЯ РОСА ГОРНОЙ БОГИНИ — ДОСТИЖЕНИЕ ДОЛГОЛЕТИЯ В ТИБЕТСКОМ БУДДИЗМЕ 2 — Леонардо Анфолси
- ERIM — ТОНКАЯ И ПРОНИЦАЮЩАЯ СИЛА ИЗЛУЧАТЕЛЯ ИМПУЛЬСОВ МАГНИТНОГО РИТМА — Доменико Капуто
НОМЕРА КНИГИ:
ISBN: 9788898750436
ISSN: 2499-6734
168.999 символов
34,113 слов
102 изображений
175 страниц
Книга в печатном виде по запросу. Доставка примерно 7/10 рабочих дней.
Заявление о доступности| Art + Alchemy
НАШИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ПО ПРЕДОСТАВЛЕНИЮ ДОСТУПНОГО КОНТЕНТА
Мы хотим, чтобы все, кто посещает веб-сайт ART + ALCHEMY ™ , чувствовали себя желанными гостями и получали удовольствие от просмотра веб-сайта.
ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?
Мы использовали Руководство по доступности веб-контента (WCAG) 2.0, чтобы помочь нам сделать веб-контент более доступным для людей с ограниченными возможностями, тех, кто использует вспомогательные технологии, и сделать Интернет более удобным для всех.
Эти рекомендации имеют три уровня доступности (A, AA и AAA), и мы выбрали уровень AA в качестве целевого для нашего веб-сайта.
КАК МЫ СОЗДАЕМ ДОСТУПНЫЙ КОНТЕНТ?
Многие документы и страницы на веб-сайте представлены в формате HTML или обычного текста. Эти форматы обычно доступны для людей, использующих программы чтения с экрана и другие вспомогательные технологии.Используя правильные HTML-теги заголовков и абзацев, мы можем создавать контент, доступный для тех, кто использует эту технологию, и создавать естественную визуальную иерархию для тех, кто просматривает контент в традиционном браузере. Таким образом, мы стремимся создавать контент, который может быть прочитан как можно большим количеством людей на максимально возможном количестве устройств.
ДОСТУПНОСТЬ ДЛЯ НЕ-HTML СОДЕРЖИМОГО
Некоторый контент, который появляется на веб-сайте, не является HTML или в текстовом формате. Этот мультимедийный контент имеет уникальные особенности при создании для обеспечения доступности и обрабатывается по-разному.
ФАЙЛЫ ADOBE ACROBAT PDF
Имеется несколько документов в формате Adobe Acrobat® Portable Document Format (PDF).
Формат PDF используется для сохранения содержания и макета печатных изданий. Публикации в формате PDF можно просматривать и распечатывать с помощью Adobe Acrobat Reader® версии 3.0 или выше. Вы можете загрузить и получить помощь с помощью Acrobat Reader на сайте Adobe Systems, Inc. Загружаемое программное обеспечение Acrobat Reader предоставляется Adobe бесплатно.
Загрузить Acrobat Reader
Люди, использующие устройства для чтения с экрана, как правило, не могут напрямую читать документы в формате PDF, если только в их системе не установлен подключаемый модуль специальных возможностей вместе с Adobe Acrobat Reader.Этот плагин также доступен бесплатно от Adobe. Adobe предлагает онлайн-инструменты, которые по запросу конвертируют PDF-файлы в HTML. Чтобы получить подключаемый модуль и последние новости об инструментах и услугах доступности Adobe, посетите сайт Access Adobe.
Встроенная служба потокового мультимедиа
Встроенная служба потоковой передачи видео Vimeo предлагает полностью HTML5-видеоплеер, который поддерживает навигацию с помощью клавиатуры и сам по себе совместим с WCAG2 AA.
Видеопроигрыватель Vimeo Возможности для удобства использования и доступности.
ЗАЯВЛЕНИЕ О ДОСТУПНОСТИ ОГРАНИЧЕНИЯ
Наш веб-сайт был проверен и отремонтирован на предмет доступности на дату, указанную в конце этого заявления.
КАК У НАС ДЕЛА?
Мы много работали, чтобы наш веб-сайт достиг уровня AA WCAG 2.0. Если вы обнаружите какие-либо проблемы или у вас есть предложения по улучшению доступности нашего веб-сайта, свяжитесь с нами.
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Accessible Web
164 College Street
Burlington, Vermont, 05401
Тел.: 1-888-534-0187
[email protected]
Этот веб-сайт прошел проверку на доступность и был сертифицирован как WCAG 2.0 AA. Соответствует: 12 сентября 2017 г.
Последнее изменение заявления: 18 октября 2019 г.
Аудит доступности веб-сайта и исправление при содействии Accessible Web.
Ashmore Alchemy начинает продажу акций Manappuram Finance
Ashmore Alchemy India, совместное предприятие Alchemy Partners LLP и Ashmore Investments (Великобритания), начало выход из своих инвестиций в ритейлере золотых кредитов Manappuram Finance Ltd.Фирма PE, которая по состоянию на июнь 2011 года владела 5,23% акций компании, в начале этого месяца продала почти 1% акций за 44,95 крор рупий.
РЕКЛАМА
AA Development Capital India Fund I LLC, юридическое лицо, через которое Ashmore Alchemy владеет долей, продала свои акции по 58 рупий за единицу.
Цена акций Manappuram закрылась на уровне 57,35 рупий на BSE в понедельник, что на 0,53% выше.
РЕКЛАМА
Оставшаяся доля Ashmore Alchemy стоит более 205 крор рупий в соответствии с текущей рыночной капитализацией Manappuram.В 2008 году фирма инвестировала в компанию 22,4 крор рупий посредством принудительно конвертируемых привилегированных акций. . Еще одним инвестором в Manappuram является India Equity Partners, которая инвестировала совместно с Sequoia в 2007 году. После этого NBFC привлекла дополнительные инвестиции от американского фонда прямых инвестиций Granite Hill, помимо Alchemy Ashmore.
Manappuram Finance сообщила о 134-процентном увеличении чистой прибыли до 107,82 крор рупий за квартал, закончившийся 30 июня 2011 года, при этом общий доход увеличился на 164 процента до 493 крор рупий. Он также запустил свой первый публичный выпуск обеспеченных погашаемых неконвертируемых долговых обязательств на сумму до 750 крор рупий в прошлом месяце.
Ashmore Alchemy является совместным предприятием Alchemy Partners LLP и Ashmore Investments (UK) Ltd. Фонд привлек обязательства в размере 80 миллионов долларов США, а также инвестировал средства в расположенную в Гургаоне фирму по розничной торговле одеждой Numero Uno Clothing и Siesta Logistics Corporation Ltd. .
РЕКЛАМА
7 стадий духовной алхимии ⋆ LonerWolf
На протяжении веков алхимия ассоциировалась с обретением богатства и бессмертия.
Но такое восприятие алхимии в значительной степени ошибочно: оно происходит от смешения метафор изначальной алхимии с реальностью . В результате алхимия стала лженаукой превращения свинца в золото.
В наши дни алхимия считается чем-то причудливым, даже немного оккультным; пережиток темных веков.
Но в этой темной, архаичной философии можно найти огромную мудрость.
Вопреки распространенному мнению, алхимия не занимается превращением неблагородных металлов в золото, а является тайной наукой озарения и внутреннего освобождения.
Что такое духовная алхимия? (Определение)
Aurum Nostrum Non Est Aurum Vulgi: Наше золото не обычное золото.
– Алхимик говорит
Независимо от того, понимаете ли вы алхимию как науку или как инструмент духовной психологии, алхимия в конечном счете связана с трансформацией и изменением.
В то время как физическая алхимия связана с изменением и преобразованием свойств внутри материи, духовная алхимия связана с освобождением вашего духовного я , которое заперто внутри вас неочищенными частями вас самих (т.г., ваши страхи, личные убеждения, ненависть к себе и т. д.). Духовная алхимия гораздо более многогранна.
Возможно, самым захватывающим аспектом духовной алхимии является ее цель: освободить вас от ваших основных ран, основных убеждений, потери души и других саморазрушающих личностных структур, чтобы вы могли жить свободно и беспрепятственно.
Существование в «чистом бытии», или одухотворенном осознании, является высшим состоянием трансформации — золотом — духовной алхимии.Он пытается реструктурировать вашу личность и различные уровни привязанности, избегания и отождествления, которыми вы обладаете.
В наши дни мы можем поблагодарить известного психиатра К. Г. Юнга за неизменный интерес к алхимии. Большая часть его теории глубоко пропитана богатой символикой алхимии, создавая красочную и сложную дорожную карту, с помощью которой мы можем научиться убирать себя «с собственного пути», перестать быть собственными врагами и позволить раскрыться нашему полному потенциалу.
Юнг, Символизм и наука трансформации
Известный швейцарский психиатр Карл Юнг широко известен как главный защитник и популяризатор алхимии.Он утверждал, что заметил, что многие символы из текстов по алхимии таинственным образом появлялись в снах его пациентов, большинство из которых не знали алхимии.
Он пришел к выводу, что алхимия была превосходным выражением универсальных символов жизни и, следовательно, была очень эффективным инструментом для психологического понимания. Materia Prima, The Philosophers Stone, и Gold — наиболее известные символы, относящиеся к алхимии.
Materia Prima (или «первоматерия») — это алхимический символ, отражающий представление о том, что вся вселенная возникла из примитивной бесформенной основы.Идея «Materia Prima» восходит к Аристотелю, который понимал, что есть сила, которая удерживает вместе все другие существующие формы, но сама невидима — в наши дни мы называем ее «Духом». Это невидимое лоно или невидимая сила представляет собой поле чистого потенциала, которое может возникнуть только тогда, когда оно воплощено в «форме».
В алхимии «Materia Prima» или первичный материал — это то, что остается после того, как мы превратили материю в ее чистейшую сущность. Это мощный психологический символ , потому что он описывает внутренний процесс достижения «основной реализации», или, другими словами, осознание первопричины убеждения или травмы внутри нас.
Более подробная справка
Хотите узнать больше о духовном прогрессе? В нашей книге Процесс духовного пробуждения мы даем более подробное руководство:
7 стадий духовной алхимии
Растворять и коагулировать: растворять и коагулировать.
– Алхимик говорит
Латинское выражение «solve et coagula » происходит от слова «решать», что означает расщеплять и разделять, тогда как «свертывание» описывает процесс объединения элементов (коагуляция) в новую, более высокую форму.
Интересно, что » solve et coagula » является замечательной психологической метафорой: преследуя Золото (или прислушиваясь к нашему интуитивному «высшему призванию»), мы «сломаем» ограничивающие части внутри нас, которые мешают нашему превращение (философский камень) в свободное и цельное существо (коагуляция).
Хотя универсальных стадий алхимии не существует из-за огромного количества различных школ, это одни из наиболее широко распространенных стадий:
1.Прокаливание
Прокаливание — это процесс нагревания и разложения сырой материи, или, другими словами, разрушение тех частей нас самих, которые мешают нашему собственному счастью. Часто мы предпочитаем быть правыми или воплощать идею «совершенства», чем быть по-настоящему счастливыми, поэтому мы продолжаем пренебрегать исследованием самих себя.
Стадия Кальцинации представляет собой этап в нашей жизни, когда мы начинаем разрушать наше эго, неуверенность в себе, упрямство, самосаботажное поведение, гордость и высокомерие, и откладываем это в сторону, чтобы узнать, что скрывается за ними.
2. Расторжение
После того как мы разрушили все наши личностные характеристики, которые мешали нам, мы остаемся с процессом растворения, который является началом чувства меньшего отождествления с нашим ложным ощущением себя. Как только мы освободимся от своей гордыни или неуверенности в себе, мы сможем сделать один шаг назад и по-настоящему наблюдать за своими положительными и отрицательными качествами.
На этой стадии наша неспособность взять на себя ответственность за наши многочисленные ошибки, наше избегание травмирующих воспоминаний и другие внутренние напряжения выходят на поверхность, заставляя нас осознавать, как наше поведение может влиять на других. Это начало духовной зрелости и процесса духовного пробуждения. Иногда этот этап трансформации случайно вызывается болезнями и несчастьями в нашей жизни, которые заставляют нас действительно уделять внимание тому, что мы делаем, выбивая нас из наших моделей избегания (таких как трудоголизм, наркотики и просмотр телевизора).
3. Разделение
Разделение — это стадия, на которой мы делаем наши мысли и эмоции более определенными, изолируя их от других мыслей и эмоций.Простой пример — наша попытка освободить сердце от обиды, пытаясь кого-то простить.
Процесс разлуки действительно включает в себя осознание наших подлинных чувств к человеку или к себе. На этом этапе мы предпочитаем испытывать свой гнев, разочарование или разочарование по отношению к другим или к себе, вместо того чтобы вернуться к старой привычке покорно пытаться «простить» или «забыть», потому что это «правильно» или удобно. делать.
Разделение тесно переплетено с работой теней в этом мы должны позволить всем чувствам и мыслям внутри нас всплывать бок о бок.Это помогает нам выделить определенные элементы нашего характера, чтобы честно увидеть и оценить их.
4. Соединение
После очищения и прояснения первых трех стадий мы должны должным образом соединить в себе оставшиеся элементы посредством процесса «Соединения».
В то время как на предыдущем шаге мы разделились и научились различать все отдельные чувства и мысли внутри нас, Соединение обеспечивает внутреннее пространство — кипение — которое требуется нам, чтобы по-настоящему и честно принять все части нашего подлинного «я». Когда мы переживаем эту стадию духовной алхимии, все наши бессознательные мысли и чувства всплывают на поверхность и выступают в свете сознательного осознания.
На этой стадии особенно полезны ведение дневника, самоанализ, уединение и медитация. Узнайте больше о том, как вести дневник.
5. Брожение
Ферментация — это начало нашего процесса возрождения. Эту стадию можно сравнить со смертью винограда, которая затем становится рождением вина.В то время как первые четыре этапа включали работу с аспектами нашей старой личности, на этапе ферментации мы начинаем переживать моменты нашего более «утонченного» «я».
Ферментация происходит в два этапа: Гниение и Одухотворение . Гниение — это разложение наших прежних «я»; процесс внутренней смерти, в результате которого старые элементы нашего сознательного и бессознательного разума могут гнить и разлагаться. (Некоторые называют эту стадию темной ночью души, поскольку за ней могут следовать беспокоящие психические состояния, такие как депрессия.)
С другой стороны, одухотворение — это стадия, на которой мы начинаем смотреть на мир в новом свете. При правильном руководстве и серьезной внутренней работе одухотворение предполагает освобождение от всех аспектов нас самих и нашей жизни, которые не служат или не способствуют нашей духовной трансформации. Это когда мы вкушаем моменты великого внутреннего покоя и тишины.
6. Перегонка
Как только мы начнем одухотворение, мы должны найти способ продолжать интегрировать все эти духовные реализации в нашу жизнь, чтобы позволить им стать постоянными. Дистилляция — уровень дополнительной очистки.
Одним из примеров Дистилляции является поиск способов жить, используя ежедневное место внутреннего покоя — даже в самых обыденных обстоятельствах. При достаточно повторяющейся практике постоянного умирания и перерождения в настоящий момент без повторного вхождения в привычки, отождествления и циклы ума мы переживаем сильную и глубокую внутреннюю трансформацию. На Востоке это чаще всего определяется как самореализация или «духовное просветление».
Некоторые практики, такие как внимательность, медитация, йога и самоисследование, полезны на этой стадии.
7. Коагуляция
Подобно способности крови образовывать сгустки и останавливать кровотечение, Коагуляция — это момент, когда мы «раскололи голову», или, другими словами, мы освободились от ума и позволили нашему сознанию или Душе соединиться с Материей Прима : Духом.
Точка встречи двух противоположностей, таких как духовное я и сырая материя, рай и ад, жизнь и смерть, является точкой, где существование становится самоосознающим.Это момент, когда наша жизнь лишена двойственности; когда материя становится Духом – или Дух проявляется в материальной форме.
Темная ночь души Журнал:
Для заблудших душ, которые чувствуют себя одинокими и разобщенными, это глубокий инструмент, разработанный, чтобы помочь вам преодолеть экзистенциальную депрессию, исследовать свою потерю души, практиковать возвращение души и воссоединиться со своей истинной духовной природой.На стадии Коагуляции физическая вселенная не отделена от разума или духовной реальности; это его отражение.
***
Величайшее достижение алхимии состоит в том, чтобы создать взаимосвязь между разумом и материей, между собой и миром. Он воплощает и указывает на союз противоположностей, преодоление разделения и Единство всех существ.
Я надеюсь, что эта статья помогла более подробно объяснить эту загадочную тему и пролить свет на ваше понимание.
Что вы думаете о духовной алхимии? Я хотел бы услышать ниже!
Управляйте стихиями в Alchemist Adventure, который выйдет этой осенью
Присоединяйтесь к Мие в ее стремлении заново открыть для себя свои воспоминания, а также утерянное искусство алхимии, чтобы спасти землю Исура в Alchemist Adventure.
Приключенческая ролевая игра Alchemist Adventure недавно перешла в ранний доступ Steam в преддверии предстоящего официального релиза. Разработчик Bad Minions заявил, что они планируют 6-месячный период раннего доступа, а это означает, что мы можем ожидать, что Alchemist Adventure будет полностью запущена к концу года.
В недавнем тизере нового контента на странице сообщества игры в Steam сообщается, что разработка идет хорошо, ошибки исправляются, а над новыми приключенческими главами ведется работа.Он также продемонстрировал короткий клип об одном из новых монстров игры и дал подсказку по игровому процессу для тех, кто уже играет в игру. В целом, Alchemist Adventure , похоже, смешивает правильные реагенты в правильном порядке, чтобы стать нашей следующей любимой видеоигрой.
Связано: Хранитель кладбища: 10 лучших предметов алхимии
В период раннего доступа набор Alchemist Adventure ( AA ) стоит дешевле (11 долларов США.99), чем будет полный выпуск из-за его текущего незавершенного состояния WIP. В первую из четырех глав AA можно было играть в начале раннего доступа, а остальные добавлялись по отдельности вплоть до даты выпуска. В течение этого периода разработчики приглашают и внимательно следят за отзывами сообщества через Steam, Discord и социальные сети, чтобы помочь выявить ошибки и внести улучшения.
Для непосвященных: Alchemist Adventure — это приключенческая ролевая игра от Bad Minions и издателя Super!com Games. AA ставит вас в роли Мии, молодой женщины, которая потеряла память и недавно была разбужена гомункулом. Действие игры происходит в стране Исур, которая когда-то была родиной алхимии и одаренных алхимиков, занимавшихся этой наукой. Исур теперь опустошённое царство, и все его жители ушли. Мия и ее новый друг-гомункул должны отправиться в Исур, чтобы выздороветь и изучить искусство алхимии вместе со своими воспоминаниями, чтобы спасти землю и себя.
На протяжении вашего Алхимического приключения вы узнаете, как использовать элементы воздуха, земли, огня и воды, чтобы исследовать, решать головоломки и побеждать врагов.По пути вы найдете другие важные реагенты, алхимические ингредиенты, такие как медь и нигредо, которые вы можете смешивать с элементами для создания различных зелий, масел и эликсиров. Использование алхимии — это основная системная механика игры, она бесплатна и открыта для ваших экспериментов без заранее определенных рецептов.
Alchemist Adventure разрабатывается для ПК, PS4, Xbox One и Nintendo Switch. Для получения дополнительной информации и обновлений перейдите на страницу игры в Steam и на канал Twitter.
Источник: Alchemist Adventure Страница сообщества Steam
Далее: Ведьмак 3: Полное руководство по алхимии
«Я немедленно выхожу из игры»: транс-игроки реагируют на мертвое имя Forza Horizon 5Forza Horizon 5 обращается к вам по имени в вашей учетной записи Microsoft, но для некоторых транс-игроков это имеет неожиданные последствия.
Читать далее
Об авторе Джим Морено (опубликовано 472 статьи) Более От Джима Морено .