Приговор еретику 8: Приговор еретику, 8 (восемь) букв

Тюремное заключение. История инквизиции

Тюремное заключение

Кающимся еретикам (то есть тем, кого не передали в руки светских властей) приговор в виде епитимьи выносил сам инквизитор. Наиболее частыми наказаниями были заключение в тюрьму, ношение крестов и приказание отправиться в паломничество к святым местам. Точнее, все эти меры считались не наказаниями, а полезными дисциплинарными взысканиями, призванными восстановить духовное здоровье грешников. Теоретически инквизитор находился в позиции отца-исповедника, назначавшего мягкое наказание для оступившихся детей матери-Церкви.

Идея тюремного заключения как наказания за преступления принадлежит монахам: при римском праве подобных наказаний не было. Устав монастыря святого Бенедикта предписывал строгое заключение для преступников – нарушителей монастырской дисциплины и епитимью, которую поначалу назначали только ослушавшимся монахам и клерикалам, потом – мирянам, а уж затем она стала обычной законной карой. Поскольку идея о подобном наказании исходила из Церкви, то оно было принято на вооружение Святой палатой.

«Согласно теории инквизиции, тюремное заключение, – говорит Леа, – было не наказанием, а средством, которое с помощью горького хлеба и слез несчастья помогало оступившемуся человеку получить от Господа прощение за совершенные им грехи; в то же время ему давали возможность убедиться в том, что он избрал верную дорогу, и, будучи изолированным от остальных грешников, он мог полностью излечиться от инфекции».[136]

В разных районах процедура трибунала проходила по-разному. Однако, по общему правилу, как может показаться, тюремное заключение было наиболее распространенной епитимьей, назначаемой раскаявшимся еретикам. Судя по документам, Бернар Гуи приговорил к тюремному заключению 307 еретиков, то есть почти половину тех, кто предстал перед его судом. В регистрационном журнале Бернара из Ко эта тенденция прослеживается еще явственнее, к тому же, там не приводятся примеры передачи дел светским властям. В период между 1318 и 1324 годами инквизиция Памьера вынесла приговоры 98 еретикам, из которых двое были оправданы, а о епитимье 21 еретику ничего не известно. Наиболее распространенным наказанием было тюремное заключение.

С другой стороны, судя по записям в регистрационном журнале каркассонского нотариуса, в период между 1249 и 1255 годами, а также в 1278 году выносились иные приговоры. Чаще всего грешникам назначалась епитимья в виде паломничества в Святую землю и лишь в нескольких случаях еретиков отправляли в тюрьму.

Часто использовалась практика смягчения и замены наказания в виде тюремного заключения. Замечено, что из 307 человек, отправленных Бернаром Гуи в темницу, 139 были освобождены по специальным мандатам. В 1328 году 23 узника Каркассона были отпущены, получив более легкие наказания. Из 13 еретиков, приговоренных 8 марта 1322 года к тюрьме трибуналом Памьера, восемь были отпущены на свободу 4 июля. 16 января 1329 года 14 еретиков были выпущены из тюрьмы, а 42 – освобождены от обязательства носить кресты. Более того, по общему правилу, инквизиторы всегда были готовы смягчить наказание, если еретику необходимо было кормить семью, а также заботиться о пожилых или больных родственниках. Так, 6 мая 1246 года Бернар из Ко приговорил некоего Раймона Сабатье, «возвратного» еретика, к пожизненному заключению, добавив, что, поскольку отец обвиняемого был добрым католиком, к тому же пожилым и бедным, сын может оставаться с ним до самой его кончины, но обязан носить черную одежду с двумя крестами, перечеркнутыми двумя полосами.[137] В документах приводится множество примеров того, что заболевшим узникам разрешали пойти домой для того, чтобы набраться сил и здоровья в более подходящих условиях, чем тюрьма. Так, 28 октября 1251 года одна женщина из Куфуленса получила разрешение «уйти из тюрьмы, куда ее посадили за преступление в виде ереси, до тех пор, пока она не излечится от болезни. Выздоровев, она должна вернуться в тюрьму, чтобы сполна выполнить епитимью, назначенную ей за указанное преступление».[138] В другом

случае заключенный в тюрьму еретик, масон, был отпущен из тюрьмы на два года, чтобы принять участие в строительстве монастыря в Риунетте.[139]

В 1229 году Церковный собор в Тулузе издал декрет о том, что раскаявшихся еретиков следует сажать в тюрьму так, «чтобы они не могли повлиять на остальных узников»; в декрете также было записано, что если имущество еретика конфисковано, то он может забрать необходимые для себя вещи. Церковный собор в Нарбонне пошел еще дальше, предписав, что, независимо от возраста, пола и состояния, все еретики, не раскаявшиеся во «время милости» должны были отправляться в тюрьму пожизненно. Это было в 1244 году, через два года после убийства инквизиторов и священнослужителей в Авиньонете. Однако может показаться, что даже в те, ранние, годы, когда ересь была в расцвете своей силы, законы никогда не были чрезмерно жестоки к еретикам. Даже Церковный собор в Нарбонне издал собственные постановления, в которых говорилось о том, что инквизиторы не должны приговаривать в пожизненному заключению всех еретиков из-за нехватки кирпичей и известки для строительства тюрем.

По законам инквизиции, пожизненное заключение грозило тем, кто был виновен в лжесвидетельстве, а также тем, кто признался в приверженности к ереси под страхом смертной казни. С другой стороны, число не пожизненных заключений, о которых нам известно, удивительно невелико. Два приговора Бернара из Ко – на десять и пятнадцать лет, а также один случай заключения в тюрьму мужчины «до тех пор, пока Церковь считает нужным держать его за решеткой». В подавляющем большинстве случаев человека сажали в тюрьму пожизненно. Однако есть причины считать, что термин «пожизненное заключение» был скорее данью давнему обычаю и на практике означал очень мало. Мы уже приводили примеры других случаев, когда инквизиторы использовали термины и фразы, давно устаревшие и ставшие бессмысленными. Так было с «эластичной» формулой «animadversio d?bita» – «должное наказание»; так же дело обстояло с абсурдным приговором о передаче дела в руки светских властей. Во всяком случае, когда дело касалось заключения в тюрьму, мы должны обратить внимание читателей на огромное количество примеров того, как еретики были выпущены из темницы; почти половина приговоров о пожизненном заключении, вынесенных Бернаром Гуи, была изменена. Может показаться, что при хорошем поведении, убедив власти не сомневаться в искренности его намерения исправиться, узник получал шанс относительно быстро выйти из тюрьмы.

Инквизиция в средние века кратко: приговор еретику

Инквизиция в средние века

1. Введение

В XII-XIII вв. в Европе получили дальнейшее развитие товарно-денежные отношения, продолжился рост городов, распространялось образование и связанное с ним свободомыслие. Этот процесс сопровождался борьбой крестьянства и бюргерства против феодалов, принимавшей идейную форму ересей. Все это вызвало первый серьезный кризис католицизма. Церковь преодолевала его путем организационных преобразований и идейного обновления. Учреждались нищенствующие монашеские ордена, в качестве официальной доктрины было принято учение Фомы Аквинского о гармонии веры и разума.

Для борьбы с ересями католическая церковь создала специальное судебное учреждение — инквизицию (от лат. — «розыск»).

Стоит отметить, что термин Инквизиция существует издавна, но до XIII в. не имел последующего специального значения, и церковь еще не пользовалась им для обозначения той отрасли своей деятельности, которая имела целью преследование еретиков.

Деятельность инквизиции началась в последней четверти XII в. В 1184 г. папа Луций III приказал всем епископам, чтобы в местах, зараженных ересью, они лично или через уполномоченных ими лиц разыскивали еретиков и после установления вины предавали их в руки светской власти для исполнения соответствующей кары. Такого рода епископские суды получили название инквизиционных.

Основной задачей инквизиции являлось определение, является ли обвиняемый виновным в ереси.

С конца XV века, когда в Европе начинают распространяться представления о массовом присутствии заключивших договор с нечистой силой ведьм среди обычного населения, в её компетенцию начинают входить процессы о ведьмах. В то же время подавляющее число приговоров о ведьмах вынесли светские суды католических и протестантских стран в XVI и XVII веках. Хотя инквизиция действительно преследовала ведьм, точно так же поступало и практически любое светское правительство. К концу XVI века римские инквизиторы начали выражать серьёзные сомнения в большинстве случаев обвинения в ведовстве. Также в компетенцию инквизиции с 1451 года Папа Николай V передал дела о еврейских погромах. Инквизиция должна была не только наказывать погромщиков, но и действовать превентивно, предупреждая насилие.

Юристы католической церкви огромное значение придавали чистосердечному признанию. Кроме обычных допросов, применялась, как и в светских судах того времени, пытка подозреваемого. В том случае, если подозреваемый не умирал в ходе следствия, а признавался в содеянном и раскаивался, то материалы дела передавались в суд. Внесудебных расправ инквизиция не допускала.

Под суд инквизиции попали некоторые известные ученые, о чем и пойдет дальше речь.

Делись добром 😉

Инквизиция

Инквизиция — трибунал католической церкви, осуществлявший сыскные, судебные и карательные функции; имеет многовековую историю. Возникновение её связано с борьбой против еретиков — тех, кто проповедовал религиозные взгляды, не отвечающие установленным церковью догмам. Первым известным еретиком, сожжённым на костре за свои убеждения в 1124 г., был Пётр из Брюи, требовавший упразднения церковной иерархии. Под этот акт ещё не было подведено никакой «правовой» основы. Она стала складываться в конце XII — первой трети XIII вв.

В 1184 г. Папа Луций III собрал в Вероне собор, решения которого обязывали священнослужителей собирать сведения об еретиках и проводить их розыск. Согласно папской булле, кости ранее умерших еретиков, как оскверняющие христианские кладбища, подлежали эксгумации и сожжению, а имущество, унаследованное кем-либо из близких, — конфискации.

Это была своего рода прелюдия появления института инквизиции. Общепризнанной датой его создания является 1229 г., когда церковные иерархи на своём консилиуме в Тулузе объявили о создании трибунала инквизиции, предназначенного для сыска, суда и наказания еретиков. В 1231 и 1233 гг. последовали три буллы Папы Григория IX, обязывавшие всех католиков претворять в жизнь решение тулузского консилиума.

Церковные карательные органы появились в Италии (за исключением Неаполитанского королевства), Испании, Португалии, Франции, Нидерландах, Германии, в португальской колонии Гоа, а после открытия Нового Света — в Мексике, Бразилии и Перу.

После изобретения книгопечатания Иоганном Гутенбергом в середине XV в. трибуналы инквизиции фактически взяли на себя функции цензоров. Год от года пополнялся список запрещённых книг и к 1785 г. составил свыше 5 тыс. наименований. Среди них — книги французских и английских просветителей, «Энциклопедия» Дени Дидро и др.

Наиболее влиятельной и жестокой инквизиция оказалась в Испании. По существу представления об инквизиции и инквизиторах сложились под влиянием сведений о преследованиях и расправах с еретиками, связанных с именем Томаса де Торкемады, с его жизнью и деятельностью. Это самые мрачные страницы истории инквизиции. Личность Торкемады, описанная историками, теологами, врачами-психиатрами, и по сей день вызывает интерес.

Томас де Торкемада родился в 1420 г. Его детство и отрочество не оставили свидетельств серьёзных душевных потрясений и отклонений в психике. В школьные годы он служил примером добропорядочности не только для однокашников, но даже и для учителей. Став затем монахом ордена доминиканцев, он отличался безупречным отношением к традициям ордена и монашескому образу жизни, досконально выполнял религиозные обряды. Орден, основанный в 1215 г. испанским монахом Доминго де Гусманом (латинизированное имя Доминик) и утверждённый папской буллой 22 декабря 1216 г., был главной опорой папства в борьбе с ересью.

Глубокая набожность Торкемады не осталась незамеченной. Молва о ней дошла до королевы Изабеллы, и та не раз предлагала ему возглавить крупные приходы. Он неизменно отвечал вежливым отказом. Однако, когда Изабелла пожелала иметь его своим духовником, Торкемада посчитал это за великую честь. По всей вероятности, ему удалось заразить королеву своим религиозным фанатизмом. Его влияние на жизнь королевского двора было значительным. В 1483 г., получив титул Великого инквизитора, он практически возглавил испанский католический трибунал.

Приговором тайного суда инквизиции могло быть публичное отречение, штраф, тюремное заключение и, наконец, сожжение на костре — церковь применяла его в течение 7 веков. Последняя казнь состоялась в Валенсии в 1826 г. Сожжение ассоциируется обычно с аутодафе — торжественным оглашением приговора инквизиции, а также исполнением его. Такая аналогия вполне правомерна, т. к. все другие формы наказания обставлялись инквизицией более буднично.

В Испании Торкемада намного чаще, чем инквизиторы других стран, прибегал к крайней мере: за 15 лет по его приказу сожжено 10 200 человек. Жертвами Торкемады можно считать и 6800 человек, приговорённых к смерти заочно. Кроме того, подверглись различным наказаниям 97 321 человек. Преследовались в первую очередь крещёные евреи — марраны, обвиняемые в приверженности к иудаизму, а также мусульмане, принявшие христианство, — мориски, подозревавшиеся в тайном исповедании ислама. В 1492 г. Торкемада склонил испанских королей Изабеллу и Фердинанда к высылке из страны всех евреев.

Этот «гений зла» умер естественной смертью, хотя, будучи Великим инквизитором, постоянно трясся за свою жизнь. На его столе всегда находился рог носорога, с помощью которого, согласно поверью той эпохи, можно было обнаружить и нейтрализовать яд. Когда он передвигался по стране, его сопровождали 50 всадников и 200 пехотинцев.

К сожалению, Торкемада не унёс с собой в могилу варварские методы борьбы с инакомыслящими.

XVI столетие стало веком рождения современной науки. Наиболее пытливые умы посвящали свои жизни осмыслению фактов, постижению законов мироздания, ставили под сомнение веками устоявшиеся схоластические догмы. Обновлялись житейские и нравственные представления человека.

Критическое отношение к так называемым незыблемым истинам приводило к открытиям, в корне меняющим старое мировоззрение. Польский астроном Николай Коперник (1473-1543) заявил, что Земля наряду с другими планетами вращается вокруг Солнца. В предисловии к книге «Об обращениях небесных сфер» учёный писал, что 36 лет он не решался обнародовать этот труд. Сочинение было издано в 1543 г., за несколько дней до смерти автора. Великий астроном посягал на один из главных постулатов церковного учения, доказывая, что Земля не является центром Вселенной. Книга оказалась под запретом инквизиции до 1828 г.

Если Коперник избежал преследований лишь потому, что выход книги совпал с его кончиной, то судьба Джордано Бруно (1548-1600 гг.) оказалась трагической. В молодости он стал монахом доминиканского ордена. Бруно не скрывал своих убеждений и вызвал недовольство святых отцов. Вынужденный покинуть монастырь, вёл бродячий образ жизни. Преследуемый, бежал из родной Италии в Швейцарию, затем жил во Франции и Англии, где занимался наукой. Свои идеи изложил в сочинении «О бесконечности, вселенной и мирах» (1584 г.). Бруно утверждал, что пространство бесконечно; оно наполнено самосветящимися непрозрачными телами, многие из которых обитаемы. Каждое из этих положений противоречило принципиальным установкам католической церкви.

Читая лекции по космологии в Оксфордском университете, Бруно вёл ожесточённые дискуссии с местными теологами и схоластами. В аудиториях Сорбонны силу его аргументов испытали французские схоласты. В Германии он прожил целых 5 лет. Там был издан ряд его трудов, вызвавших новый взрыв ярости итальянской инквизиции, готовой на всё ради того, чтобы заполучить самого опасного, по её мнению, еретика.

По наущению церкви венецианский патриций Мочениго пригласил Джордано Бруно в качестве домашнего преподавателя философии и… выдал инквизиции. Учёный был заточён в застенки. В течение 8 лет католический трибунал безуспешно добивался публичного отречения Джордано Бруно от его научных трудов. Наконец последовал вердикт: наказать «насколько возможно милосердно, без пролития крови». Эта лицемерная формулировка означала сожжение на костре. Запылал костёр. Выслушав судей, Джордано Бруно сказал: «Быть может, вы с большим страхом произносите этот приговор, чем я его выслушиваю». 16 февраля 1600 г. в Риме на Площади Цветов он стоически принял смерть.

Такая же участь едва не постигла и другого итальянского учёного — астронома, физика, механика Галилео Галилея (1564 -1642). Созданный им в 1609 г. телескоп позволил получить объективные доказательства справедливости выводов Коперника и Бруно. Первые же наблюдения за звёздным небом показали полную абсурдность утверждений церкви. Только в созвездии Плеяд Галилей насчитал не менее 40 звёзд, невидимых до тех пор. Какими наивными выглядели теперь сочинения богословов, объяснявших появление звёзд на вечернем небе лишь необходимостью светить людям!.. Результаты новых наблюдений всё больше ожесточали инквизицию. Открыты горы на Луне, пятна на Солнце, четыре спутника Юпитера, непохожесть Сатурна на другие планеты. В ответ церковь обвиняет Галилея в богохульстве и мошенничестве, представив выводы учёного как следствие оптического обмана.

Расправа над Джордано Бруно стала серьёзным предостережением. Когда в 1616 г.

1. Введение

конгрегация из 11 доминиканцев и иезуитов объявила учение Коперника еретическим, Галилею частным образом было указано на необходимость отмежеваться от этих взглядов. Формально учёный подчинился требованию инквизиции.

В 1623 г. папский престол занял друг Галилея кардинал Барберини, прослывший покровителем наук и искусств. Он принял имя Урбана VIII. Не без его поддержки в 1632 г. Галилей опубликовал «Диалог о двух главнейших системах мира — птоломеевой и коперниковой» — своего рода энциклопедию астрономических воззрений. Но даже близость к Папе не защитила Галилея. В феврале 1633 г. римским католическим судом «Диалог» был запрещён, его автор объявлен «узником инквизиции» и оставался им в течение 9 лет вплоть до смерти. Кстати сказать, только в 1992 г. Ватикан оправдал Галилео Галилея.

Общество с трудом очищалось от заразы инквизиции. В зависимости от исторических, экономических, национальных и многих других причин страны Европы в разные сроки освобождались от трибуналов церкви. Уже в XVI в. под воздействием Реформации они прекратили своё существование в Германии и во Франции. В Португалии инквизиция действовала до 1826 г., в Испании — до 1834 г. В Италии её деятельность была запрещена лишь в 1870 г.

Формально инквизиция под названием Конгрегации святой канцелярии просуществовала до 1965 г., когда её службы были преобразованы в Конгрегацию вероучения, продолжающую бороться за чистоту веры, но уже другими, отнюдь не средневековыми средствами.

ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР

В середине XVII в. германский поэт Фридрих фон Логан, рассуждая о природе греха, заметил: «Человеческое — впасть в грех, дьявольское — упорствовать в нём, христианское — ненавидеть его, божественное — простить». Если исходить из здравого смысла, Томасу де Торкемаде (около 1420-1498) было присуще только «дьявольское». Ведь всё, что он делал во имя защиты религии, было огромным, нескончаемым грехом перед человеком эпохи Возрождения, перед его стремлением к познанию.

Страшен арсенал пыток, придуманных инквизицией за несколько веков её существования: сожжение на костре, пытка колесом, пытка водой, замуровывание в стены. Торкемада прибегал к ним намного чаще других инквизиторов.

Воспалённое воображение Торкемады сначала изобретало противников, дрожавших при одном упоминании его имени, а затем в течение всей жизни инквизитор сам испытывал страх перед неминуемой местью своих жертв.

Куда бы он ни выходил из своей монастырской кельи, его сопровождал преданный телохранитель. Постоянная неуверенность в собственной безопасности иногда заставляла Торкемаду покидать не столь уж надёжное убежище и укрываться во дворце. На какое-то время он находил приют в покоях самого охраняемого в Испании здания, однако страх не оставлял инквизитора ни на мгновение. Тогда он пускался в многодневные поездки по стране.

Но разве можно скрыться от вездесущих призраков? Они поджидали его и в маслиновой рощице, и за каждым апельсиновым деревом, и даже пробирались в храмы. И днём, и ночью они караулили его, всегда готовые свести с ним счёты.

Кажется, психиатры называют такое состояние меланхолической эпилепсией. Всепоглощающее беспокойство вызывает в больном ненависть, отчаяние, гнев, может внезапно толкнуть его на убийство, самоубийство, воровство, поджог жилища. Его жертвами могут стать ближайшие родственники, друзья, первый встречный. Вот таким был Торкемада.

Внешне всегда сумрачный, чрезмерно экзальтированный, подолгу воздерживавшийся от пищи и усердствовавший в покаянии в бессонные ночи, Великий инквизитор был беспощаден не только к еретикам, но и к самому себе. Современников поражали его импульсивность, непредсказуемость его поступков.

Однажды в разгар борьбы за освобождение Гранады от арабов (80-е гг. XV в.) группа состоятельных евреев решила вручить на эти цели 300 тыс. дукатов Изабелле и Фердинанду. В зал, где проходила аудиенция, неожиданно ворвался Торкемада. Не обращая внимания на монархов, не извиняясь, не соблюдая никаких норм дворцового этикета, он вытащил из-под сутаны распятие и закричал: «Иуда Искариот предал своего Учителя за 30 сребреников, а Ваши Величества собираются продать Христа за 300 тысяч. Вот он, берите и продавайте!» С этими словами Торкемада бросил распятие на стол и стремительно покинул зал… Короли были потрясены.

История церкви знала немало случаев крайнего фанатизма. Сколько садизма исходило, например, от инквизиции при сожжении Мигеля Сервета (латинизированное имя Серветус), испанского медика и автора нескольких работ, ставивших под сомнение рассуждения богословов о Святой Троице. В 1553 г. он был арестован по приказу верховного инквизитора Лиона. Ему удалось бежать, но в Женеве еретика вновь схватили агенты инквизиции и приговорили по приказу Жана Кальвина к сожжению на костре. В течение двух часов его поджаривали на медленном огне, и, несмотря на отчаянные просьбы несчастного подбросить ради Христа побольше дров, палачи продолжали растягивать собственное удовольствие, наслаждаясь конвульсиями жертвы. Однако даже этот варварский акт не идёт ни в какое сравнение с жестокостью Торкемады.

Феномен Торкемады одномерен: жестокость, жестокость и ещё раз жестокость. Инквизитор не оставил после себя ни трактатов, ни проповедей, ни каких-либо заметок, позволяющих оценить его литературные способности и теологические воззрения. Имеется несколько свидетельств современников, отмечавших несомненный литературный дар Торкемады, как-то проявлявшийся в молодости. Но, видимо, ему не суждено было развиться, т. к. мозг инквизитора, попав во власть одной идеи, работал только в одном направлении. Инквизитору были просто чужды интеллектуальные запросы.

Более того, Торкемада стал непримиримым противником печатного слова, видя в книгах прежде всего ересь. Вслед за людьми он часто посылал на костёр книги, превзойдя и в этом отношении всех инквизиторов.

Воистину прав был Диоген: «Злодеи подчиняются своим страстям, как рабы хозяевам».

Е.Ларин

В начало страницы

Дополнительная информация

Инквизиция.

Инквизиция называется ряд учреждений Римской католической церкви, которые были призваны бороться с ересью. Задачей инквизиции было определить — является ли обвиняемый виновным в приписываемой ему ереси. Зародыши этого явления связаны еще с ранним христианством, когда епископы вершили суды над еретиками. Но тогда наказания были мягкими. Максимум что грозило отступнику — отлучение от церкви.

Постепенно епископы получают все большее могущество, начиная с XI века, церковь применяет уже насильственные методы. С XV века инквизиция стала заниматься процессами о ведьмах, изобличая их в связи с нечистой силой. Суды инквизиции бушевали по Европе вплоть до XVII века. В огне церкви сгорели тысячи людей, церковные суды жестоко обошлись с Джордано Бруно, Галилеем и многими другими.

По современным оценкам число жертв средневековой инквизиции составляет до 10 миллионов человек. Последнее время характеризуется официальным признанием церкви ошибок этого учреждения. Многим кажется, что инквизиция — это море крови, костром, воинственных священников. Однако не совсем верно так воспринимать это учреждение. Рассмотрим некоторые из заблуждений об Инквизиции.

Инквизиция существовала в Средневековье. На самом деле именно в этот период инквизиция лишь начинала свою деятельность. Расцвет же ее приходится на эпоху Возрождения, считаемую почему-то гуманной. В исторический период, именуемый Новым Временем, инквизиция также благополучно процветала. Во Франции творили уже Дидро и Вольтер, а костры, сжигающие ведьм, еще горели. Последнее же сожжение еретика судом веры датируется 1826 годом. В это просвещенное время Пушкин писал своего Евгения Онегина.

Охотой на ведьм занималась только инквизиция. Ведьмы никогда не были в почете.

Инквизиция

До XVI века практически все дела, связанные с ведьмовством, проходили не по церковным, а по светским судам. В Германии, после Реформации, никакой инквизиции не было и в помине, а костры против ведьм полыхали с не меньшей силой, чем в остальной Европе. Печально известный Салемский процесс, в ходе которого по обвинению в колдовстве было убито 20 человек, вообще проходил в Америке в конце 17-го века. Естественно никаких следов инквизиции в этом событии нет.

Инквизиторы были особо жестокими, применяя самые изощренные пытки. Кинематограф часто изображает, как святые отцы пытками вытягивают из жертвы признания. Сами инструменты кажутся просто ужасными. Однако, правда заключается в том, что все эти пытки и орудия для их свершения не были придуманы священниками, а существовали задолго до них. Для любого судебного следствия того времени применение пыток было обычным явлением. У самой инквизиции практически не было своих тюрем, палачей и соответственно орудий пыток. Все это «арендовалось» у муниципальных властей или же сеньоров. Наивно предполагать, что, обслуживая священников, палачи были особо жестокими.

Жертвами инквизиции стало неимоверное число людей. Говорят, что статистика не относится ни ко лжи, ни к правде, располагаясь где-то поодаль. В данном случае статистика жертв действительно пугает. До тех, пока не начинаешь сравнивать их с другими. К примеру, светские суды за тот же период казнили на порядок больше людей, чем инквизиция. А французская революция со своей идеей революционного террора принесла в жертву людей больше, чем французская инквизиция за все годы своего существования. Так что к цифрам можно и нужно относиться с сомнением, тем более что все познается в сравнении.

Попавшие в руки инквизиторов всегда были казнены на костре. По статистике наиболее распространенными приговорами трибунала инквизиции были вовсе не казнь через сожжение, а конфискация имущества и изгнание. Что, согласитесь, гораздо гуманнее. Смертная казнь применялась лишь в исключительных случаях, для еретиков, которые особо упорствовали в своих греховных взглядах.

Существует книга «Молот ведьм», которая в мельчайших подробностях описывает процедуру пыток инквизицией своих жертв. Многие читали Стругацких, но мало кто углублялся в историю. На самом деле эта книга повествует о теологических и правовых нюансах службы инквизитора. Естественно, там ведется речь и о пытках, так как в те времена следственный процесс их подразумевал как само собой разумеющееся. Но страстного описания процесса мучений, каких-то изощренных деталей пыток в «Молоте ведьм» нет и в помине.

Сжигание на костре применялось инквизицией, чтобы спасти души грешников. С точки зрения церкви такое деяние, как казнь никак не повлияет на спасение души грешника. Целью судов инквизиции было подвести грешников к раскаянию, пусть даже и путем устрашения. Казнь же применялась исключительно к нераскаявшимся или к тем, кто повторно стал еретиком. Костры применялись в виде высшей меры наказания, а никак для спасения душ.

Инквизиция методически преследовала и уничтожала ученых, всячески противоборствуя науке. Главным символом этого мифа является Джордано Бруно, который за свои убеждения был сожжен на костре. Оказывается, что, во-первых, ученый вел пропаганду против церкви, а, во-вторых, его и ученым то трудно назвать, так как он изучал преимущество оккультные науки. Джордано Бруно, будучи, кстати, монахом доминиканского ордена, ведя рассуждения о переселении душ, явно был мишенью для инквизиции. К тому же и обстоятельства сложились против Бруно, что привело к печальному концу. После казни ученого инквизиторы стали подозрительно поглядывать и на теорию Коперника, так как Джордано Бруно умело увязал ее с оккультизмом. Деятельность же Коперника не вызывала никаких вопросов, от своей теории его никто не заставлял отрекаться. Широко известен пример Галилея, однако больше известных ученых, пострадавших от инквизиции за научные работы не вспоминается. Параллельно с церковными судами по Европе мирно сосуществовали университеты, так что обвинять инквизицию в мракобесии будет нечестно.

Церковь ввела закон о том, что земля плоская и что она не вертится, наказывая несогласных. Считается, что именно церковь утвердила догмат о том, что земля плоская. Однако это неправда. Автором этой идеи (ее еще называют геоцентрической) был Птолемей, которая на момент своего создания была вполне научной. Кстати, сам создатель теории изложил актуальные и на сегодня исследования в области геометрии сферы. Теория Птолемея со временем получила широкое признание, но вовсе не из-за продвижения ее церковью. Ведь Библия вообще ничего не говорит ни о форме нашей планеты, ни о траекториях небесных тел.

Святая инквизиция

(Здесь должно быть указано, как это произошло: явился ли он, допрошен ли он под присягой, признался ли он или нет). Но ты скрылся, следуя совету злого духа и страшась возможности целительного врачевания ран твоих вином и елеем (или пиши, если дело обстояло иначе: ты скрылся бегством из темницы), и укрываешься то здесь, то там. И мы не знаем, куда повёл тебя теперь вышеуказанный злой дух…»

«Но так как мы хотим окончить твоё дело и произнести приговор, который тобой заслужен и к которому нас принуждает справедливость, то мы вызвали тебя с тем, чтобы ты лично явился в такой-то день, в такой-то час и в такое-то присутствие и выслушал окончательный приговор; а так как ты упорно отказался явиться, то ты этим достаточно доказываешь, что хочешь навсегда остаться в своём еретичестве и в своих заблуждениях, о чём мы с сожалением и объявляем и, объявляя, сожалеем. Но мы не можем и не хотим отстраниться от справедливости и терпеть столь великое непослушание и упорство против божьей церкви; и мы произносим над тобой, отсутствующим, как будто бы над присутствующим, следующий в вызове назначенный окончательный приговор, призывая имя Господа нашего Иисуса Христа и стремясь возвеличить католическую веру и искоренить еретическое нечестие, так как этого требует справедливость и к чему принуждает твоё непослушание и упорство…»

«Мы, указанные епископ и судья в делах веры, указывая на то, что в настоящем процессе о вере порядок судопроизводства не был нарушен; принимая во внимание, что ты, будучи закономерно вызван в суд не явился и своё отсутствие ни лично, ни через других лиц не оправдал; принимая во внимание, что ты упорно и долго пребывал в вышеназванной ереси и до сих пор пребываешь и носил в продолжение многих лет тяжесть церковного отлучения и до сих пор носишь это отлучение в закоснелом сердце своём; принимая также во внимание, что святая церковь божья более не знает, что она должна предпринять против тебя, так как ты упорствуешь и будешь упорствовать в отлучении и в вышеупомянутых ересях, мы, следуя стопам блаженного апостола Павла, объявляем, решаем и приговариваем тебя, N. N., в твоём отсутствии, но как бы в твоём присутствии, к передаче светской власти, как упорного еретика. Нашим окончательным приговором мы предоставляем тебя во власть суда светского, настоятельно прося этот суд, чтобы он, когда ты будешь находиться в его власти, смягчил свой приговор и не доводил бы дело до пролития крови и опасности смерти».

КАРАТЕЛЬНЫЙ ОРГАН? ДА БРОСЬТЕ ВЫ ЭТИХ ГЛУПОСТЕЙ. Часть третья.: grammon — LiveJournal

Задачей инквициции было вовсе не уничтожение еретика, а примирение с церковью. Смертный приговор еретику являлся поражением инквизитора, этаким жирным минусом в его личном деле. Поэтому инквизитор оставался при осуждённом до самого конца: даже перед поджогом дров он обращался к осуждённому с просьбой отречься от заблуждений. Яна Гуса продолжали уговаривать до самого последнего момента.

В случае с Бруно Ноланцем, как мы знаем, всё кончилось для последнего весьма плачевно: Джордано не захотел отрекаться от своих убеждений, был признан закоренелым еретиком и совершенно осознанно взошёл на костёр. Даже привязанный к столбу над кучей дров он вполне мог отказаться от ереси, и в этом случае его не сожгли бы. Именно так поступил Галилео Галилей (не над кучей дров, конечно). В результате, великий учёный дожил до глубокой старости и умер в своём доме и в своей постели. Опять с беспощадным карательным органом у нас не выходит. Оказывается, достаточно отречься от своих заблуждений и… иди, гуляй.
Известен случай в Барселоне, когда языки пламени уже начали лизать пятки осуждённому. Но стоило ему крикнуть «Я отрекаюсь от своих заблуждений!», как его тут же развязали.

Зато с повторным впадением в ересь Святая Инквизиция обходилась более чем строго. Если факт рецидива был доказан, то церковь считала первое отречение от ереси притворным и без разговоров отдавала подсудимого в руки светского правосудия. Именно так англичане устроили с Жанной Д’Арк.
Дело в том, что на тот момент англичане уже практически оседлали Францию. Правдами и неправдами они оттёрли от трона законного наследника и пристроили на французский престол своего юного короля Генриха VI; французского принца Карла, будущего Карла VII, что называется, доколачивали прикладами. Оставалась последняя твердыня, сдерживавшая англичан на Луаре: Орлеан. И все считали, что дни этого города сочтены, после этого сдержать британцев было уже нечем. И тут появляется наша Жанна и разворачивает историю в противоположную сторону: она разгоняет англичан под Орлеаном, сходу освобождает ещё серию городов, разбивает их войска в полевом сражении… Но, оказывается, это ещё далеко не всё.
В своё время Карл короновался в Орлеане, однако для подавляющего большинства французов это, как говорится, «не считалось». Легитимный монарх должен был короноваться в Реймсе: именно там ещё в 498 году взошёл на престол самый первый король франков: Хлодвиг. И со временем это стало непреложным правилом. Даже Жанна, один из самых преданных фанатов Карла, именовала Карла не королём, а дофином, т.е. наследником престола. А Генрих Английский короновался именно там! Но беда была в том, что Реймс был на территории, подконтрольной англичанам, и вся дорога к нему – тоже.
И вот Жанна смогла убедить Карла совершить этот безумный марш-бросок и дойти до Реймса, где архиепископ возложил на него королевскую корону. Однако архиепископа Реймсского никто не вспоминал; все говорили, что Жанна короновала Карла. Именно так: «Жанна Д’Арк короновала Карла VII». И теперь британцам нужно было во что бы то ни стало дискредитировать эту коронацию. А для этого они решили дискредитировать Жанну.
Скоро Орлеанская Дева была предана своими же и попала в плен к бургундцам, союзникам англичан. Бургундский герцог быстро переправил (а вернее – перепродал за 10 тыс. ливров) её британцам. А те решили обвинить её в ведовстве. Как чудесно всё могло получиться: Карла VII короновала ведьма!!! Какой пропагандистский аргумент для англичан! Это был бы идеальный вариант.
Правда, инквизитор отказался участвовать в этом политическом процессе. Но что за беда? Всегда можно найти угодливого холуя. На этот раз им оказался епископ Кошон. Как я уже рассказывал, епископы не были так принципиальны, как монахи, но вполне могли исполнять обязанности эксперта по вере. И Кошон послушно объявил Жанну ведьмой.
Но для пущей убедительности британцы решили отправить дело на экспертизу в Парижский университет: это был главный европейский авторитет по теологии.
— Но позвольте, — ответила самая авторитетная в Европе теологическая экспертиза (дальше – САЕТЭ), — она же – девственница!
— Ну-да, — слегка удивились английские оккупанты, — И чё?
— И она дважды проходила экспертизу, — не унималась САЕТЭ.
— Ну-да, — недоумение оккупантов возрастало.
— Причём, второй раз её проверяли вы.
— Да, мы. А в чём, собственно проблема? – агрессор начинал заметно нервничать.
— А в том, — с ехидством и нескрываемым торжеством отчеканила САЕТЭ, — что Жанна Д’Арк не может быть ведьмой.
— Это ещё почему?
— А потому, что всем известно: ведьма совокупляется с дьяволом. Она не может быть девственницей, — отрезала САЕТЭ, развернулась и ушла.
Прекрасная иллюстрация средневековой теологии.

Вот так, ну или примерно так неудобно получилось у англичан с ведовством Жанны Д’Арк. Я, конечно, дал волю своей фантазии, но тезисы парижской профессуры были именно такими. Прямо сажем, оккупанты сели в лужу, но рук не опустили: теперь они клеили Жанне впадение в ересь.
Но и здесь у них всё получилось далеко не сразу: Жанна с детской непосредственностью обходила все самые хитрые теологические ловушки, отвечала на самые каверзные вопросы… В ходе допросов даже не всегда было понятно, кто здесь кого обвиняет: инквизиторы – Жанну или Жанна – своих палачей.
Однако среди её судей были искусные схоласты; если бы они захотели, то успешно обвинили бы в ереси самого Иисуса, а состряпать обвинение для Жанны – пара пустяков.
Я не стану перечислять все приписанные Жанне глупости, скажу только, что одним из пунктов было ношение мужской одежды: это важно для нашего дальнейшего повествования. Дескать, Господь создал её женщиной, а поскольку она носит мужское платье, то она противится божьей воле. Опять замечательный пример средневековой казуистики! Помнишь, читатель, я писал, что аргументировать в Средние Века учили основательно. Тут Жанне было не отвертеться: подсудимая и на судебном процессе стояла в штанах. Наша героиня была признана еретичкой. Оставался последний вариант: отречение от ереси. И Жанна сделала это. Но англичане не угомонились: они хотели её крови.

По церковным канонам раскаявшаяся еретичка отпускалась на волю. Однако по большому счёту светский суд не обязан был следовать папским буллам: главным для него было светское законодательство. И суд воспользовался этим правом: трибунал осудил её на заключение. Жанну посадили в «церковную тюрьму». Об этом вы прочтёте в любой статье или книге об Орлеанской Деве. Сразу замечу: суд над Орлеанской Девой проходил в Руане, а в этом городе не было никакой «церковной тюрьмы». Такие заведения были только в регионах, поражённых ересью, т.е. опять же на юге Франции.

В других местах не было вообще никаких тюрем. Т.е. абсолютно. Что такое «тюрьма» средневековому человеку было неведомо. Понимаю, что у многих сейчас может возникнуть ко мне недоверие, но… так оно и было.

Ни средневековое, ни, тем более, древнее правосудие не знало такого гуманизма. С преступниками обращались просто и сурово: эшафот, денежные штрафы, розги, вырванные ноздри, урезанный нос, отрезанное ухо, галеры, рудники… Читатель может сам ознакомиться с «Салической правдой» или «Правдой Ярослава». А можно копнуть глубже: в римское право или даже в законы Хаммурапи. Результат будет одинаковым: вы не найдёте там лишения свободы.
Да какая ещё тюрьма? Это что же, для какого-то пройдохи нужно держать крепость? Охрану? Кормить его? Поить? Одевать? Обувать?… А не слишком ли много чести? Да башку ему оттяпать – и вся недолга.
Максимум, что вы отыщете — казематы для подсудимых. Т.е. СИЗО. Такие специальные темницы были, например, в Древнем Риме на Капитолии. В Средневековье для этих целей использовали подвалы или башни. Но специально оборудованных для узников помещений Средние Века не знали.
Кстати, рекомендую к просмотру замечательный художественный фильм «Лев зимой». Шедевр мирового киноискусства. В кульминации сюжета английский король Генрих II запирает своих непокорных сыновей… в винном погребе. Как видим, специальных казематов для узников у монарха не нашлось.
И отдельное пожелание: если решите посмотреть этот фильм, то выбирайте версию 1968 года с великими актёрами Питером О’Туллом, Кэтрин Хэпберн и Энтони Хопкинсом.
Я опять отвлёкся.

Появлением тюремного заключения мы с вами обязаны… всё тем же средневековым монахам. Да, да, читатель, не удивляйся.
Что делал аббат со своим провинившимся монахом? Накладывал на него епитимью, т.е. наказание. И часто в порядке такой епитимьи чернеца запирали в одиночной келье, заставляли молиться и поститься. И вот когда доминиканские монахи стали назначаться инквизиторами, они начали применять к еретикам привычные для монахов взыскания. Практически все наказания для еретиков были взяты монахами из их собственной монашеской практики: чтение молитв, посты, паломничества, одиночное заключение… Разве что ношение крестов еретиками придумал святой Доминик.
Первоначально упорного еретика просто отводили в ближайший доминиканский или францисканский монастырь и сажали в одиночную келью. Специальные инквизиционные тюрьмы появятся позже и только в проблемных регионах. Понятное дело, что в монастырских кельях не было ни решёток на окнах, ни тяжёлых дверей с мощными замками. Назвать такого человека заключённым язык не поворачивается: кто там его заключал? За ним даже не следил никто. А вот если еретик сбегал, тогда инквизитор отлучал его от церкви: он имел такие полномочия. Отлучённый человек был вне закона: его кто угодно мог просто убить. А если он попадался в руки властям, то с ним уже никто не церемонился: ему была уготована смерть на костре или виселице. Поэтому из монастырей редко кто сбегал.

Не было никакого разговора о сроке «заключения»: инквизитор периодически общался с подсудимым, пытался его разубедить, привести к покаянию… Заключённый мог просидеть под замком неделю, мог оставаться там и всю оставшуюся жизнь, а мог в любой момент оттуда отправиться на костёр. В любом случае заключение было актом милосердия: упорных еретиков, положено было сжигать. Сажали под замок только тех, кого инквизитор всё-таки надеялся примирить с церковью. По сути, отцы-инквизиторы прятали в тюрьмах еретиков, спасая их от костра. Да ещё и содержали этих заблудших за счёт светской власти.
Если цензору удавалось добиться от инакомыслящего покаяния, он накладывал на бывшего еретика какое-нибудь наказание: ношение крестов или паломничество и отпускал с богом. Бернар Ги за 16 лет своего инквизиторства отправил под замок 307 человек, а 139 из них потом отпустил на волю.
Понятное дело, что у Бернара Ги уже была «своя тюрьма», содержавшаяся, как я уже писал, за счёт светской власти. Но такие «заведения» были только в районах, сильно поражённых ересью.
В Памьере в 1322 году было посажено 13 еретиков, а через пять месяцев 8 из них выпущены на свободу. В 1328 году 23 узника Каркассона были отпущены на волю, а в 1329-м — ещё 14. Хорошо известный Бернар де Ко отправил в тюрьму еретика-рецидивиста, но тут же выпустил его на свободу, поскольку у осуждённого был отец, добрый католик, и инквизитор разрешил еретику находиться при старике до самой его кончины…
Бывали случаи, когда цензор, признав еретика упорным и нераскаявшимся, всё-таки пытался воздействовать на светское правосудие и предлагал суду в качестве приговора тюремное заключение. Так периодически поступал инквизитор Арагона Николас Эймерик. Внимательный читатель может воскликнуть: а зачем тогда нужно было передавать еретика светской власти? Ведь инквизитор мог просто оставить подследственного в своей тюрьме?
Всё верно, читатель, но вопрос был в деньгах: арагонская инквизиция очень плохо финансировалась властями и не могла позволить себе содержать узников. А в случае признания подсудимого еретиком, имущество осуждённого конфисковывалось и часть его оставалась инквизиторам. Если бы осуждённого отправили на костёр, инквизиция получила бы ту же самую долю имущества осуждённого. Но тогда деньги ушли бы просто на нужды организации. А так часть этих средств уходила на нужды узника. Понятное дело, что в этом случае еретик оставался в темнице до конца своих дней, но на костёр он всё-таки не попадал.
Эти попытки не всегда были удачными, однако Эймерик периодически их повторял.
Кстати о конфискациях: это тоже спекулятивный аргумент в руках ненавистников католической церкви. Эти словоблуды любят рассказывать, что инквизиция отправляла людей на костёр только ради их имущества. На самом деле, если у осуждённого были законные наследники, то всё его добро переходило к ним. Но для этого наследникам нужно было не быть еретиками.
Однако вернёмся к Жанне.

В один прекрасный день Жанна проснулась в «тюрьме» и не нашла своей женской одежды; на вешалке красовалось мужское платье. Англичане подменили. Девушке ничего не оставалось, кроме как одеть его: не щеголять же нагишом. И как только она облачилась, на пороге материализовался епископ Кошон – её персональный инквизитор. Повторное впадение в ересь было зафиксировано.
Вот так Жанна Д’Арк оказалась на костре.

Я довольно подробно рассказал о суде над Жанной Д’Арк, как о самом нетипичном инквизиционном процессе. Нарочно заострил внимание на том, что штатный инквизитор отказался принимать в нём участие, и на том, что осудить человека за ересь было проще простого: средневековая теология давала богословам для этого все возможности. Тем не менее, инквизиторы пускали в ход эти возможности только в единичных случаях, на политических процессах. И все эти случаи – наперечёт. Таким был суд на Жанной Д’Арк. Таким же был знаменитый суд над тамплиерами.

Обвинения, выдвинутые храмовникам, были не просто абсурдными: они были идиотскими. Братья-рыцари обвинялись в отречении от Иисуса, оплёвывании распятия, поклонении идолу Бафомету… Мало того, их собрания лично посещал сам Сатана! Для справки, Бафомет – это изуродованное «Магомет». Так звучало имя пророка Мухаммеда на окситанском, т.е. южно-французском, языке. Т.е. фантазёры-обвинители даже не заморачивались: просто взяли одно из имён Мухаммеда. И публика проглотила этот абсурд! А чему удивляться? Поверили же россияне в «распятого мальчика» и в «Одесскую резню»!…
На самом деле французскому королю Филиппу IV очень были нужны деньги, а с совестью у него был явный дефицит… В общем, Филипп Красивый был редкой мерзостью. Тамплиеры были очень богатой организацией, занимались ростовщической деятельностью, а король Франции был одним из самых больших их должников. Кроме списания собственных долгов Филипп очень рассчитывал на золото храмовников, но золота не оказалось. Сотни тамплиеров умирали под пытками, но так и не признались, где же спрятаны сокровища Ордена. Их просто не было. Папа не решился вступиться за оболганных рыцарей. Климент V был слабой личностью, к тому же, на тот момент он жил на территории Франции и не мог позволить себе ссориться с самым могущественным подонком государства.
Тамплиеров жгли и сажали в тюрьмы. За пределами Франции многих храмовников оправдали….
Как видим, были случаи, когда сильные мира сего использовали инквизицию в своих гадких целях.

ДИТРИХ ФРИ, ЭБЕРХАРД ВИНДЕКЕ, ЛАВРЕНТИЙ ИЗ БРЖЕЗОВОЙ (1415-1440) – тема научной статьи по истории и археологии читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

ИСТОРИЯ

УДК: 94(430 + 437) «1415/1440» Н. Н. Наумов

ББК: 63.3(4)4 Московский государственный университет

имени М. В. Ломоносова (Москва, Россия)

Приговор Яну Гусу в памяти католиков и гуситов: Дитрих Фри, Эберхард Виндеке, Лаврентий из Бржезовой (1415-1440)

В статье анализируются воспоминания католиков и гуситов о приговоре Констанцского собора, вынесенном Яну Гусу в 1415 г. Автор доказывает, что католики монах Дитрих Фри и бюргер Эберхард Виндеке, вероятные очевидцы события, во время написания собственных трудов в 1420-х и 1430-х годах воспроизвели ход процесса в искаженном виде, заявив, что сущность ереси Гуса заключалась в его учении о причастии. Анализ документов о соборе свидетельствует, что данное утверждение не соответствует действительности. Можно предположить, что оно возникло и получило распространение в результате теологических противоречий между католиками и гуситами во время Гуситских войн. Сторонники утраквизма в Чешском королевстве, с одной стороны, уподобляли казнь Яна Гуса казни Иисуса Христа (Лаврентий из Бржезовой), с другой — использовали его гибель в Констанце в качестве одного из аргументов для политического давления на короля Сигизмунда (чешские сословия на Чаславском сейме). Одновременно событие 1415 г. не привело к немедленному возникновению гуситской идентичности. Понятие «гусит» изначально использовалось католиками в пейоративном смысле, обособляло гуситов от католиков и лишь препятствовало интеграции на уровне королевства, к которой стремились утраквисты.

Ключевые слова: Констанцский собор, Ян Гус, Джон Виклиф, католики, гуситы, Гуситские войны, коллективная память.

БО!: 10.31168/2073-5731.2020.1-2.1.01

Задачей Констанцского собора 1414-1418 гг. под председательством римского короля Сигизмунда было воссоздание единства католической иерархии, раздробленной на сторонников трех римских

пап — Григория XII, Бенедикта XIII, Иоанна XXIII1. Констанцский хронист Ульрих фон Рихенталь вкладывает в уста прелатов из Англии и Германии суровые упреки в адрес иных соборных наций — французской и испанской, сомневавшихся в возможности консолидировать церковь через выбор нового, «соборного» понтифика: «Если избранию воспрепятствуют, в этом можно будет винить только вас, и вам будет вечное проклятие за те препятствия, которые вы станете чинить священному христианству»2. Итоговое согласие 53 кардиналов от всех наций избрать кардинала Отто де Колонна на римский престол манифестировало возрождение религиозно-политического единства, которое констанцский хронист представляет как долгожданное божественное чудо. Тем большее отторжение у участников собора должно было вызвать утверждение чешского проповедника Яна Гуса, произнесенное в Констанце 8 июня 1415 г., которое ставило под сомнение необходимость папского престола как такового: «В эпоху апостолов церковь управлялась лучше, чем теперь. Что же удерживает Христа от того, чтобы направлять ее не теми ужасающими главами, как недавно это имело место, но своими праведными учениками? Почему же и Иоанн XXIII был низложен, и Григорий XII спустился с папского престола?

1 Григорий XII (до избрания — Анджело Корраро, выходец из венецианских патрициев, занимавший должности титулярного патриарха Константинополя и епископа Эвбейского) был избран 30 ноября 1407 г. в Риме теми епископами, которые прежде поддерживали Бонифация IX. Бенедикт XIII (до избрания — Педро де Луна, выходец из арагонской знати, кардинал Арагонский) был избран 28 сентября 1394 г. в Авиньоне теми епископами, которые прежде поддерживали Климента VII. Иоанн XXIII (до избрания — Бальтазар Косса, из неаполитанской знати) был избран 17 марта 1410 года в Болонье сторонниками умершего пизанского антипапы Александра V. См.: SauerlandH. Y. Gregor XII. von seiner Wahl bis zum Vertrage von Marseille // Historische Zeitschrift. 1875. Bd. 34. H. 1. S. 74-120; Fernández L. S. Benedicto XIII: antipapa o papa? Barcelona, 2002. P. 141; Kirsch J. P. John XXIII // Catholic Encyclopedia. New York, 1913. Vol. 8. P. 434-435.

2 Здесь и далее в случае, если в примечании цитата дана в более расширенном виде, курсивом выделена та ее часть, перевод которой помещен в основной текст: «In dem do warend doch die zwen naciones Germani und Anglici als vest und sprachen zü den Hyspaniten und Frantzosen: Wurd die wal geierret, so kund man nieman schuldigen dar inn, dann sy und wurd inn och ain ewiger fluch, das sy die hailigen cristenhait also gesumpt hettind». Richental U. Chronik des Constanzer Conzils 1414 bis 1418 / hrsg. v. M. R. Buck. Tübingen, 1882. S. 122-123.

Вот и теперь мы не имеем подобного <телесного> главу, но Христос не оставляет направлять собственную церковь»3. 6 июля 1415 г. Кон-станцский собор приговорил и проклял Яна Гуса как еретика.

В фокусе данной статьи находится вопрос, менялась ли память о процессе над Яном Гусом постфактум — в 1420-х годах, когда начались Гуситские войны. Логика поведения участников Констацского собора — хорошо исследованная тема: здесь необходимо отослать читателя к последним работам И. Кейржа и Ф. Шмагеля4. В их основу был положен анализ источников (актов собора и воспоминаний его участников) вплоть до 1415 г., в то время как последующие свидетельства 1420-х и 1430-х годов остались без внимания, в том числе — «Книга императора Сигизмунда», составленная в 1437-1440 гг. Эберхардом Виндеке, вероятным очевидцем публичных слушаний в Констанце5. В историографии к настоящему моменту не была поднята проблема исторической памяти ближайших современников Яна Гуса и участников Гуситских войн 1420-1436 гг. о процессе над ним6. К. Крофта посвятил свое исследование значению идей чешского проповедника для последующих поколений, но не самой его фигуры,

3 «Et ego dico, quod ecclesia tempore apostolorum melius infinite rege-batur, quam nunc regitur. Et quid repugnat Christo, quod non eandem sine talibus monstruosis capitibus, que nunc fuerunt, melius regularet per suos veraces discipulos? Et ecce nunc nullum tale caput habemus, et tamen Christus non desinit suam ecclesiam regulare. Quia iam Iohannes 23 fuit depositus et Gregorius 12 cesserat sive condescenderat papatui?». Из «Донесения о магистре Яне Гусе в Констанце» Петра из Младонёвиц. Опубл. в: Novotny V. Fontes rerum bohemicarum. Praha, 1893. D. 8. P. 102.

4 Kejr J. Husüv proces. Praha, 2000; Smahel F. Jan Hus: zivot a dilo. Praha, 2013.

5 Эберхард Виндеке — придворный слуга Сигизмунда Люксембургского, см. о нем: Наумов Н. Н. «Книга императора Сигизмунда» Эберхарда Виндеке: автор и проблема жанра // Петербургский исторический журнал. 2016. № 1. С. 65-83. Итинерарий Эберхарда составлен Р. Скоркой: Skorka R. Eberhard Windecke itinerariuma // Vilagtörtenet. 31. evf. 2009. 43-44. l.

6 При этом много работ посвящено рецепции образа Гуса, которую предпринял Мартин Лютер: Новиков Е. П. Гус и Лютер. М., 1859. Т. 1-2; WinfriedE. Jan Hus und Martin Luther // Deutsche und Tschechen. Geschichte — Kultur — Politik / hrsg. v. W. Koschmal. München, 2001. S. 50-56; Keßler M. «Wir sind alle Hussiten, ohne es zu wissen» — zum Tod von Jan Hus // Liturgie und Kultur. Zeitschrift der lithurgischen Konferenz für Gottesdienst, Musik und Kunst. Jg. 6. 2015. H. 2. S. 52-64.

как можно предположить из названия7. Подобным образом поступил Й. Мацек, направивший фокус исследования не на самого Гуса, но «на тех из его сторонников, кто шел дальше его идей» — Яна Желивского и таборитских хилиастов8. Уже чешской историографии XIX в. был известен тот факт, что гуситы почитали Гуса в качестве мученика9. В отечественной историографии на это указал А. Н. Галямичев10. Миленой Бартловой было отмечено, что впоследствии с фигур обоих чешских мучеников Констанцского собора (Яна Гуса и Иеронима Пражского) в церквях писались фрески и иконы, как если бы они были причислены к лику святых11.

Итоговый приговор Гусу был формален и лаконичен в аргументации виновности. Утверждалось, что 1) Ян Гус является «учеником не Христа, но скорее ересиарха Джона Виклифа» — при этом конкретные сходства между их учениями были опущены; 2) Виклиф был проклят посмертно декретом собора в Риме (2 февраля 1413 г.), затем «этот декрет был подтвержден священной властью настоящего собора» (т. е. Констанцского) 4 мая 1415 г. — при этом не упоминалось, что Римский собор возглавлял пизанский антипапа Иоанн XXIII, который был впоследствии низложен самим Констанцским собором 29 мая 1415 г. еще до казни Гуса; 3) Ян Гус «собственноручно написал и исповедовал» книги, в которых содержались некие тезисы, «схоластически опровергнутые учеными мужами и признанные достойными проклятия» — и несмотря на это, подсудимый вновь стал их проповедовать «вопреки подобному декрету и проклятию»12. Выше по тексту

7 Krofta K. et al. Mistr Jan Hus v zivote a památkách ceského lidu. Praha, 1915.

8 Macek J. Jean Hus et les traditions hussites. Paris, 1973. P. 83.

9 Palacky F. Dejiny národu ceského w Cechách a na Morawe. D. 3. C. 1. Od roku 1403 do 1424. Praha, 1850. S. 66.

10 Галямичев А. Н. Ян Гус в исторической памяти народов Европы // Диалог со временем. 2015. Вып. 53. С. 108.

11 Bartlová M. Obraz jako nábozensky problém // Umení ceské reformace (1380-1620) / vyd. K. Hornícková a M. Sronek. Praha, 2010. S. 46.

12 «Cum itaque in sacro generali concilio nuper Rome celebrato decretum fuerit, doctrinam dampnate memorie Johannis Wicleff dampnandam esse et libros eius, huiusmodi doctrinam continentes, fore tamquam hereticos com-burendos, et huiusmodi decretum huius sacri auctoritate concilii fuerit ap-probatum: verum quod Johannes Huss, magister in artibus et baccalarius in theologia formatus universitatis studii Pragensis, non discipulus Christi sed pocius prefati Johannis Wicleff heresiarche discipulus certos artículos infrascriptos a pluribus diversorum studiorum magistris et doctoribus scolastice

приговора выражение «подобный декрет» (лат. huiusmodi decretum) обозначает решение Римского собора, на котором были осуждены тезисы Виклифа, но не Гуса! Из приговора следует, что Ян Гус был осужден как человек, позаимствовавший некоторые из этих тезисов (лат. certos articulos). Формализм приговора состоит в том, что в нем не была дана оценка собственному учению Гуса, который в значительной степени переработал те суждения, которые первоначально позаимствовал у «английского ересиарха».

Католики: Дитрих Фри и Эберхард Виндеке

Подробнее об ошибках Гуса говорится в «Истории Констанцско-го собора», которую составил его участник, брат ордена иеремитов св. Августина саксонец Дитрих Фри. Он купно осуждает и Виклифа, и Гуса, и Иеронима Пражского за то, что те якобы говорили об евхаристии: «Тело и кровь после освящения становятся только лишь таинством (лат. sacramentum), а не истинным телом Христа»13. В действительности отрицание пресуществления исповедовал Виклиф, но не Гус. Еще в январе 1415 г. чешскому проповеднику было предложено выразить свое мнение о 45 статьях Виклифа. Гус дал письменный ответ, что «никогда не придерживался и не придерживается» убеждения Виклифа, что в причастии сохраняется материальная субстанция хлеба и вина (статья 1)14. Это соотносится со свидетельством, которое дал очевидец Петр из Младонёвиц в своем «Донесении о магистре Яне

reprobatos et plures alios merito dampnabiles, qui notorie in libris prefati Johannis Huss per eum confessatis et de manu propria scriptis continentur, et tamquam catholicos ab eodem fuisse publicatos post et contra dampnacionem et decretum huiusmodi denuo dogmatisavit, asseruit etpredicavit». Концепты приговора опубл.: Sedlák J. M. Jan Hus. Pnlohy. Praha, 1915. S. 345.

13 «Contra quam professionem sentiunt impiissimi haeresiarchae Johannes Wickleff damnatae memoriae, Johannes Huss et Hyeronimus de Praga. De qui-bus superius es (sic!) locuta. Qui inter caeteras haereses et falsissimos errores, hanc de sacramento altaris sectam et haeresin renovarunt, inquientes: Panem et vinum, quae in alteri ponuntur, post consecrationem solummodo sacramentum, et non verum corpus meum esse». «История Констанцского собора» Дитриха Фри опубл.: Magnum oecumenicum Constantiense concilium / opera et labore Hermanni von der Hardt. Francofurti et Lipsiae, 1б97. T. i. P. 120-121.

14 «Ad i. Substancia panis materialis et similiter substancia vini manent in sacramento altaris, Hus: Nunquam tenui nec teneo, quia sanctorum senten-ciam et ecclesie sequor». Ответы Яна Гуса на статьи Виклифа от января 1415 г. опубл. в: Sedlák J. M. Jan Hus. S. 305.

Гусе в Констанце»15. Петр сообщает, что на первом публичном слушании 5 июня Гус повторил с отсылкой на св. Ансельма, что материальная субстанция «не сохраняется» и «не уничтожается», но «переходит в тело Христа или пресуществляется»16. Допрос проводили и кардинал Пьер д’Эльи, и английские теологи. Последние попытались спровоцировать Гуса тем, что стали доказывать обратное, но в итоге, по свидетельству Петра из Младонёвиц, были вынуждены заключить, что Гус «правильно судит о таинстве святости»17. Сложно датировать написание «Истории Констанцского собора». В одном месте Дитрих Фри называет Гуса и Иеронима «ныне живущими», когда обращается к Святой Церкви со следующими словами: «Не сомневайся, невеста сладчайшая, в том, что сиятельные мужи, когда соберутся на собор в Констанце, найдут <против еретиков> подходящее лекарство»18. В другом — сообщает, что «заблуждения и ереси» Яна Гуса и Иеронима Пражского привели «к пролитию крови и ко многим убийствам в христианском народе»: в этом утверждении можно видеть прямую отсылку к Гуситским войнам19. Вероятно, что «История» была начата до 1414 г., но доработана уже в 1420-х гг., когда на первый план вышел именно вопрос о евхаристии, в первую очередь — в контексте гуситского учения о всеобщем причастии под обоими видами, т. е. утраквизма. В то же время некоторую часть гуситов составляли как

15 Об источнике («Relatio de magistro Johanne Hus») см. вступительную статью к изданию, предпринятому Вацлавом Новотным: Novotny V. Fontes rerum bohemicarum. Praha, 1893. D. 8. S. XVIII-LXV.

16 «Tunc cardinalis Cameracensis […] querebat ab ipso Magistro Johanne, si poneret universalia realia a parte rei. Et ipse respondit, quod sic: cum et sancti Anselmus et alii illa ponant [.] Respondit quod desinit esse in hoc singulari pane materiali, cum ille tunc mutantur vel transit in corpus Christi vel trans-substanciatur, sed nichilominus in aliis singularibus subiectatur [.] Et respondit Magister quod non anichilatur, sed ibi ille singularis desinit esse per transsub-stanciacionem in corpus Christi». — Novotny V. Fontes. S. 75.

17 «Ipse bene sentit de sacramento altaris, ut hic confitetur». — Ibid.

18 «Horum principales adhuc viventes sunt praenominati Johannes Huss & Hieronimus de Praga. Sed ne dubites, sponsa dulcissima, egregios ac illustres viros saepe dictos in concilio Constantiae congregandos remedium adhibituros opportunum». — Magnum oecumenicum… T. i. P. 123.

19 «Unde duo amarissimi processere fluvii Johannes videlicet Hus & Hieronimus de Praga. Qui suis erroribus & haeresibus pessimisque machina-mentis caedem magnam in Christiano populo effecerunt, sanguinis etiam effi-sionem nimiam procurarunt». — Ibid. P. 87.

раз те, кто отрицал пресуществление — вслед за Виклифом, но не Гусом. Таборитский священник, ученик английского виклифита Питера Пейна, немец Иоганн фон Заац (Ян Немец из Жатца) утверждал, что хлеб является телом Христа лишь «внешним образом в качестве таинства, то есть по своей природе остается хлебом телесным, пусть и освященным»20. Таборитский епископ Микулаш из Пелгржимова полагал, что Христа, «сидящего по правую руку Отца», следует почитать «в соответствии с Его природой (лат. substancialiter), в качестве настоящего Бога». В то же время ко Христу «в алтарной святости» необходимо относится иначе: «достойно воспоминать о Нем»21. С та-боритскими священниками полемизировал предводитель пражских чашников, магистр свободных искусств Ян из Пршибрами, который в 1426 г. даже объявил Виклифа еретиком22.

Важно отметить, что не один только Дитрих Фри сводит «еретич-ность» учения Яна Гуса к учению о причастии. Другой очевидец собора, в отличие от Дитриха — светский обыватель, бюргер из Майнца Эберхард Виндеке в своей «Книге императора Сигизмунда» похожим образом утверждает, что Гус был приговорен, «поскольку стал затрагивать учение о Святом Причастии и многие другие вещи, которых не следует описывать»23. Казнь «магистра Гуса» (ср.-в.-нем. meister Huß) Виндеке называет причиной того, что «чехи стали еще злее; почти что заодно с еретиками и гуситами (ср.-в.-нем. Hussen. — Н. Н) стали богемские сеньоры — такие, как сам король <Вацлав> и королева <София>, пан Ченек из Вартенберка, пан <Ян> из Градца, пан Лацек

20 «Sensus autem catholicus est, quod ille panis est corpus Christi sac-ramentaliter autfigurative i.e. id quod in natura sua manetpanis materialis, licet iam sanctificatus, illud est corpus Christi secundum figuram et signifi-cacionem». Трактат Иоганна «О Евхаристии» опубл. в: Sedläk J. Taborske traktaty eucharisticke. Brno, 1918. S. 5.

21 «In dextera patris debet ipsum substancialiter ut verum deum adorare […] in sacramento vero debet ipsum digne memorare». Трактат Микулаша из Пелгржимова «О почитании» опубл.: Ibid. S. 52.

22 Подробнее: Cook W. R. John Wyclif and Hussite Theology, 14151436 // Church History. 1973. Vol. 42. No. 3. P. 340.

23 «und er wolte aber darin das heilig sacrament und ander vil stück, die nit zü schriben sint, und alles von hasses und nides wegen. also was meister Hus doch uberwonden mit recht von dem ganzen gemeinen concilium, daz meister Hus verbrant wart». Windecke E. Denkwürdigkeiten zur Geschichte des Zeitaltes Kaiser Sigmunds / hrsg. v. Wilhelm Altmann. Berlin, 1893. S. 107-108.

Моравский <из Краварж>»24. Таким образом, Виндеке видел между Яном Гусом и гуситами, равно как между их «еретическими» учениями, непосредственную преемственность.

Одновременно Эберхард приписал Гусу осуждение пороков духовенства и требование секуляризации церковных имуществ: «священники несправедливы в своем высокомерии, алчности и порочности (курсив мой. — Н. Н.), а также в том, что имеют неизмеримые пребенды и доходы, держать которые им незачем»25. Считал ли так Ян Гус в действительности? Первая часть утверждения походит на переложение комментария Яна Гуса на 11-ю статью своего трактата «О церкви», которое тот сделал на третьем слушании 8 июня 1415 г.: «Злоупотребляют властью те, кто продают и покупают церковный сан, добиваются епископств, каноникатов и приходов, словно Симон, кто недостойным образом извлекает прибыль от совершения таинств, кто живет в жадности, наслаждении и роскоши (курсив мой. — Н. Н.) или в каком-либо преступлении, — все они пятнают сан священника. Как мы прочтем в первом письме <апостола Павла> к Титу, «хоть такие люди и заявляют, что знают Бога, делами они отрицают это». Следовательно, такие люди не верят в Бога, и, словно неверные сыны, неверно судят о семи церковных таинствах»26. Виндеке верно уловил Гусово обличение стяжательства и разврата в церковной среде. Вполне вероятно, что он присутствовал на третьем слушании, как в этом убеждена составитель его итинерария — Рената Скорка, либо же почерпнул эти слова от некоего очевидца27. Иначе обстоит дело с утверждением о том, что священники

24 «und do wurdent die Behemer noch böser und hielten es die Behemschen herrn fast mit den ketzern und Hussen wanne der konig und die koniginne von Behem, her Schinko von Wartenberg, der von dem nuwen huse, der grosse herre Latzgo von Merhern». — Ibid.

25 «also wart meister Huß verhort: und gap der meister Huß für zu dem ersten, das die pfaffen ungerecht werent mit hoffart mit grittikeit und unküscheit und überflüssigpfrunden undgulten, die in unnützlich werent zu halten». — Ibid.

26 «Illum eciam abusum potestatis exercerent, qui sacros ordines vendunt et emunt, episcopatus, canonicatus et plebanias simoniace adquirunt, qui de sacramentis inportune exigunt, qui avare, voluptuose et luxuriose vel quomo-dolibet criminose viventes sacerdocii polluunt potestatem. Illi etsi confitentur se nosse deum, factis autem negant — ad Titum primo — et per consequens non credunt in deum et sic ut filii infideles infideliter sentiunt de VII sacramentis ecclesie». — Novotny V. Fontes. P. 87.

27 Skorka R. Eberhard Windecke itinerariuma // Vilagtörtenet. 31. evf. 2009. 36. l.

не нуждаются в каких-либо доходах. Похожего мнения придерживался Виклиф, который утверждал: «Противоречит Священному Писанию то, что люди церкви обладают имениями» (10-я статья) / «Папа и все его клирики, владеющие имениями, являются еретиками по той причине, что владеют» (3б-я статья). Но еще в январе 1415 г. Гус не согласился ни с одной, ни с другой статьей «английского ересиарха», заявив: «Никогда я так не считал, и не считаю, потому что сам обладаю имением»28. Церковные бенефиции чешский проповедник не отвергал как институт, но напрямую соотносил с исполнением обязанностей священника. Об этом свидетельствует его заявление 8 июня 1415 г.: «И я готов пояснить, что всякий, кто словно Симон вступает в права владения епископством, прелатурой или иным бенефицием, не имея намерения трудиться в церкви Господней, но чтобы жить в удобствах, наслаждениях, роскошествах и чтобы возгордиться (курсив мой. — H. H.), — тот вступает в права не через двери смирения, не через Иисуса Христа, но через что-то иное; и согласно Евангелию, всякий такой человек — вор и разбойник»29. Таким образом, для Гуса не было и речи о том, чтобы запретить для духовенства «светскую власть над богатствами и земными имениями», возвратив его «к Евангельскому закону и к апостольской жизни, какой жил Христос вместе со своими апостолами» — что сделали гуситы в 1420 г., провозгласив третью Пражскую статью30.

28 «Contra scripturam sacram est, quod viri ecclesiastici habeantposses-siones: Non teneo, nec tenui, sed sto in isto ad sentenciam sanctorum Augustini, Jeronimi, Gregorii et aliorum sanctorum» / «Papa cum omnibus clericis suis possessionem habentibus sunt heretici, eo quod possessiones habent, et omnes consencientes eis, sc. domini seculares et laici ceteri: non tenui, nec teneo, quia solus possessionem habeo». — Sedlák J. M. Jan Hus. S. 30б, 309.

29 «Et ego dico ulterius, quod quicumque intrat episcopatum, prelaciam vel quodcumque beneficium symoniace, non ea intencione, ut laboret in ec-clesia dei, sed magis, ut vivat delicate, voluptuose, luxuriose et ut superbiat, quilibet talis ascendit aliunde, cum non ascendat per humile hostium, Ihesum Christum dominum. Et teste ewangelio, quilibet talis fur est et latro etc.». — Novotny V. Fontes… P. 99.

30 «Tercio, quod dominium seculare super diviciis et bonis temporabilis, quod contra preceptum Christi clerus occupat in preiudicium sui officii et dampnum brachii secularis ab ipso auferatur et tollatur et ipse clerus ad regu-lam evangelicam et vitam apostolicam, qua Christus vixit cum suis apostolis, reducatur». Статью приводит Лаврентий из Бржезовой в своей «Хронике гуситов» (Chronica hussitarum). Опубл. в: Emler J. et al. Fontes rerum bo-hemicarum. Praha, 1893. D. 5. S. 393.

Удивительно, что Эберхард Виндеке не только приписал Яну Гусу утверждение, что клирикам «незачем держать неизмеримые пребенды и доходы», но и заявил, словно от имени самого Констанцского собора: «И это было в самом деле так: в этом он выдержал испытание»31. Совершенно исключено, что в 1415 г. Гус либо же его судьи могли солидаризоваться с этой идеей, которую исповедовали виклифиты и последующие гуситы. Следует отметить, что сам автор «Книги императора Сигиз-мунда» неоднократно подвергает критике как нравственные качества, так и доходы духовенства. «О духовных лицах слышно совсем мало хорошего, но зато много об их злобном и презрительном высокомерии и произволе»32, — полагал Виндеке. «Вот так вело себя духовенство у христиан: всюду было слышно про зло и войну, и кто все это учинял? Епископ, пробст, преподобный декан, священник», — заявил Эберхард Виндеке после того, как описал нападение епископа Бамбергского на собственный город. К этому он добавил: «И миряне были так обременены этими духовными лицами, что были неудивительны столь великое число и сила гуситов, увеличивавшиеся все больше без препятствий со стороны Господа, ведь этот срам покрыл чуть ли не всю землю»33. Причину же «всех войн, которые были тогда в немецких землях», Эберхард видел в церковных бенефициях (ср.-в.-нем. almusen, досл. «подаяние»). Именно привилегии духовенства стали причиной конфликта в его родном городе Майнце, который погряз в долгах. Тамошний клир отказался пойти навстречу городу и заплатить подать с ввозимого вина, от которой он был издавна избавлен. В результате конфликта архиепископ вместе с духовенством покинул город и наложил на него интердикт34.

31 «also wart meister Huß verhort: und gap der meister Huß für zu dem ersten, das die pfaffen ungerecht werent mit hoffart mit grittikeit und unkü-scheit und überflüssigpfrunden und gulten, die in unnützlich werent zu halten. das was im selber also: dobi were er wol bestanden». — Windecke E. Denkwürdigkeiten. S. 107-108.

32 «man hort gar wenig gütz von den geistlichen, sondern itel böse snode hoffart und eigenwillen und mütwillen». — Ibid. S. 387.

33 «also stunde es in der cristenheit mit der pfaffheit: wo man etwas böses horte oder krieg, wer düt das? der bischof der dumprobst der herlich dechen der pfaff. und woren die leien von den geistlichen so sere uberladen, das es nit wonder wer gewesen, hette es got nit selber versehen, das die Hussen und ketzer etwas vil grosser und vil sterker worent gewesen, wanne solichs unbillichs zuvast vil uf ertrich alumbe und umbe was». — Ibid. S. 238-239.

34 Hegel C. Verfassungsgeschichte von Mainz im Mittelalter. Leipzig, 1882. S. 128-131.

Виндеке воспринимал данный конфликт столь остро, что в одном месте даже выразил свою солидарность с гуситами: «Церковные бенефиции наносили наибольший ущерб и вызывали большинство войн во всех немецких землях; потому я, наконец, согласился с гуситами, которые считали, что мир наступит, если священникам ничего не давать и забрать у них то, что они имеют»35. Очевидно, что на память Эберхарда Виндеке о суде над Яном Гусом наложили отпечаток его собственные воззрения.

Гуситы: Лаврентий из Бржезовой

В Констанце Яна Гуса сопровождали и поддерживали представители чешской шляхты, в частности — Ян из Хлуму, который во время второго слушания 7 июня 1415 г. заявил участникам собора: «Есть много могущественных господ, которые почитают Гуса. Обладая крепчайшими замками, они будут его охранять столь долго, сколько захотят — даже вопреки воле обоих королей (т. е. братьев Сигизмунда и Вацлава. — Н. Н.)»36. 2 сентября 1415 г. 452 чешских и моравских пана и рыцаря направили в Констанц письмо, в котором заявили: отцы Собора «прокляли и предали жестокой смерти его (Яна Гуса. — Н. Н.) словно непримиримого еретика — не переубежденного и не уличенного, как это полагается по закону (выделено мной.

— Н. Н.), но на основании лживых обвинений, доносов и подстрекательств со стороны заклятых врагов и предателей его, нашего королевства и маркграфства Моравского, не доказав против него никаких заблуждений или ересей»37. Эта позиция прямо противоположна воспоминаниям Эберхарда Виндеке о том, что «магистр Гус был справед-

35 «die almüsen doten den grösten schaden und machten den grösten krieg in allen Dütschen landen; darumb gap ich den Hussen am ende recht, die meinten, das wanne man in nüt gebe und ouch neme und sie hielte also pfaffen, so möcht man friden gemachen». — Windecke E. Denkwürdigkeiten. S. 380.

36 «Et sunt multi et magni domini, qui eum diligunt, qui habent fortissima castra, qui eum foverent, quam diu vellent, eciam contra istos ambos reges».

— Novotny V. Fontes. P. 81.

37 «non confessum, nec legitime ut decebat, convictum, nullisque contra eum deductis et ostentis erroribus et heresibus, sed ad sinistras falsas et importunas dumtaxat suorum et regni nostri et marchionatus Moravie capitalium inimicorum et proditorum accusaciones, delaciones et instigaciones tamquam hereticum pertinacem condempnastis et condempnatum dira et turpissima morte affecistis». — Novotny V. Hus v Kostnici a ceska slechta. Poznamky a dokumenty. Praha, 1915. S. 61-62.

ливо уличен / повержен (ср.-в.-нем. uberwonden. — Н. Н) совокупным всеобщим собором»38. Сторонники Гуса воспринимали в качестве доказательства виновности покаяние, подчеркивая, что Гус был предан смерти нераскаянным (лат. non confessus). В приговоре над Яном Гусом требуемая процедура, выражаемая глаголом confesso, представлена совершенно иначе: доказательством виновности объявляется, что Гус «собственноручно написал и исповедовал» книги с тезисами Виклифа (лат. in libris prefati Johannis Huss per eum confessatis et de manu propria scriptis). Возможно, что уличение и раскаяние как критерии ереси в устах сторонников Гуса восходят к той позиции, которой придерживался сам чешский проповедник. На третьем слушании 8 июня 1415 г. он публично заявил: «Я же считаю, что сначала еретику (если он таковым является) необходимо дать наставление из священных текстов и рассуждений, сделанных на их основе, — как делали Августин и иные святые, которые вели споры с еретиками»39. Увидев, что его слова встречают неприятие собора, который так и не вступил в диспут по поводу его учения о церкви, Гус заявил: «Те, кто передает невинного человека светской власти для казни, поступают так, словно первосвященники, писцы и фарисеи по отношению ко Христу, когда предали его Пилату»40. Не только справедливость итогового решения, но и правильность самого процессуального порядка соборного суда над еретиком уже в 1415 г. были поставлены под сомнение.

Сравнив отцов Констанцского собора с фарисеями, Гус сам себя уподобил Христу. Сравнение приговора над Гусом с евангельским рассказом о преддверии казни Иисуса Христа содержится в словах канцлера Нового Пражского города, утраквиста Лаврентия из Бржезо-вой: «Седьмого июля, в пятницу после дня Св. Бонифация, в 11 часов

38 «also was meister Hus doch uberwonden mit recht von dem ganzen gemeinen concilium, daz meister Hus verbrant wart». — Windecke E. Denkwürdigkeiten… S. 108.

39 «Ego dico, quod hereticus, qui talis esset, primo deberet pulcre, pie, humiliter scripturis sacris et racionibus ex illis elaboratis instrui, sicud (sic!) fecerunt sancti Augustinus et alii cum hereticis disputantes. Si vero nullo modo vellet desistere ab erroribus, premissa instructione tali, ego non dico, quod talis non deberet puniri eciam corporaliter, sed semper dico, quod debet precedere instruccio talis ex scripturis etc.». — Novotny V. Fontes. P. 90.

40 «Illi, qui innocentem ad mortem barchio seculari exponerent, sicud (sic!) fecerunt principes sacerdotum, scribe et Pharisei Christo, ipsum Pilato tradentes». — Ibid. P. 91.

целиком потухло солнце, так что было невозможно служить мессы без светильников — в знак того, что Христос, светоч правосудия, померк в сердцах многих прелатов, пышущих злобой и желающих предать смерти магистра Яна Гуса»41. О преклонении «богемской нации» перед Гусом как «перед апостолом или препрославленным мучеником» пишет и один из отцов Констанцского собора, Дитрих фон Ним42.

Тем удивительнее, что в гуситских манифестах 1420-х гг. фигура Яна Гуса и его смерть не применялись в качестве образа для конструирования «гуситской идентичности»: они издавались от имени конкретных индивидов и корпораций — пражских городов, чешских панов и рыцарей, общины и войска Таборского, которые вкупе именовали себя «сторонниками Божьего закона» (ст.-чеш. кzákonu boziemu… pfíchylni)43. Впервые термин «гусит» появляется в актах Констанцского собора в ярко выраженном пейоративном смысле. 10 июня 1416 г. соборный синод потребовал от имперских князей, собравшихся в Эге-ре, «выставить воинов веры против секты виклефистов и гуситов, достойной проклятия, а также ее пособников, каким бы достоинством или титулом они ни обладали (имеется в виду сам король Чехии Вацлав. — H. Н.)»44. Автор «Хроники гуситов» (лат. Chronica Hussi-tarum), Лаврентий из Бржезовой, именует «гуситами» сторонников всеобщего причастия под обоими видами, при этом чаще всего — в такой конструкции, которая подчеркивает, что не они сами, но иные называли их таким образом («евангелические священники, причащав-

41 «Item VII die mensis Junii que erat feria VI post Bonifacii hora XI eclipsatus est totus sol, ita quod non poterant misse sine luminibus celebrari, in signum, quod sol iusticie Christus in cordibus prelatorum multorum ad mortem Magistri Johannis Hus de proximo per concilium mortificandi anhelancium fuit obscuratus». — Emler J. et al. Fontes. P. 338.

42 «Et sic modicum profecimus, mittendo ipsum ad procurandum salutem in natione perversa, quae ipsum Joannem Huß praedicat & concelebrat quasi pro Apostolo, seu martyro glorioso». Трактат Дитриха фон Нима «О жизни и судьбах папы Иоанна XXIII в Констанце» (лат. De vita ac fatis Constantien-sibus Johannis Papae XXIII) опубл. в: Magnum oecumenicum… T. 2. P. 426.

43 Из манифеста Чаславского сейма 7 июня 1421 г.: Archiv cesky, cili staré pisemné památky ceské a moravské I vydal F. Palacky. Praha, 1844. D. 3. S. 227.

44 «fidei pugiles invictissimi adversus hanc Wicklefistarum et Hussista-rum sectam dampnabilem et fautores illius, quacunque prefulgant dignitate vel principatus honore, fideliter assurgite». — Acta concilii Constantiensis I hrsg. v. H. Finke. Münster, 1928. T. 4. P. 518.

шие простой народ из чаши, именуемые в то время виклифистами или по-другому гуситами»)45. Название «Хроники гуситов» восходит к устному / письменному дискурсу противоположной стороны — но не к самоназванию тогдашних сторонников утраквизма.

В сентябре 1419 г. чешский сейм (не только шляхта, но и неблагородная «община» — городские власти) сформулировал прошение брату и наследнику короля Вацлава — Сигизмунду. Целью было, чтобы «новый король» соблаговолил утвердить те статьи, которых якобы придерживался его покойный брат. Среди данных статей была следующая: «Чтобы никто в Чешской земле не называл еретиками магистра Гуса и магистра Иеронима, поскольку иначе будет распря между людьми; те же, кто поклялся в чем-либо против тех, кого они именуют виклефами или гусами, — чтобы на таких обвинителей законная управа была с тем же самым наказанием, <которого они требуют для гуситов>, либо же чтобы те перестали обвинять, или же чтобы таких обвинителей в городах не терпели»46. Очевидна причина, из-за которой общекоролевский сейм согласовал данную просьбу.)141. В отличие от пражских чашников, таборитские священники пошли на полный разрыв с римской курией тем, что в 1421 г. избрали Микулаша из Пелгржимова собственным епископом. Тем не менее, даже их представитель считал себя частью христианства именно католического, досл. — «вселенского» (от греч. шУоЬкод)48.

45 «sacerdotes evangelici magistro Johanni Hus faventes et communionem calicis ad populum communem promoventes, tunc Wikleffiste et alias Hussite nuncupati». — Emler J. etal. Fontes… P. 344.

46 «item aby mistr Hus a mistr Jeronym od nizadneho w zemi nebyli kacerowani, neb jinak bude swar mezi lidmi; a ti kteriz co prisahali proti tem, jenz je jmenuji Wiklefy neb Husy, aby prawem na ne dowodli pod tuz po-kutu, aneb aby haneti prestali; jinak aby w meste nebyli trpieni». — Archiv… S. 208-209.

47 SedlakJ. Taborske traktaty… S. 5.

48 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. СПб., 1996. Т. 2. С. 210, 212.

7 июня 1421 г. пражские города, архиепископ Конрад Пражский, некоторые чешские паны, рыцари и паноши (как гуситские, так и католические) и Таборская община совместно объявили уже коронованного короля Сигизмунда низложенным с чешского престола. Основанием послужили сформулированные ими жалобы на те «несправедливости» (ст.-чеш. nerâdowé), которые совершил их правитель, в том числе: «что Ваша милость допустила сожжение магистра Яна Гуса вопреки своему глейту — на позор всему чешскому народу»49. То, что данный проступок Люксембурга упомянут на первом месте, не означает, что участники Чаславского сейма считали наиболее тяжким именно его: провинности Сигизмунда по отношению к Чешской короне расположены в хронологическом порядке. Гораздо важнее, что убийство Гуса приобретает вид преступления не церковно-правового / нравственного, но политического. «Чешский народ» (ст.-чеш. jazyk cesky) в гуситских манифестах обозначает политическую общность богемцев, вне зависимости от их языковой принадлежности (ср. его средневерхненемецкий и латинский аналоги: die behmische zünge / lingua Christiani regni Bohemie)50. Политическим преступлением казнь Гуса считали и составители грамоты 1415 г., когда заявили, что проповедника умертвили «в вечный позор христианнейшему Чешскому королевству и сиятельнейшему маркграфству Моравскому»51. Однако в сравнении с письмом 452 шляхтичей в Констанц грамота Чаславского сейма 1421 г. даже не упоминает о том, что Гус был приговорен

49 «Prwni nerad: ze WMt mistra Jana Husi pod swym gleitem dopustila upaliti, ha hanbu a potupu wsemu Ceskému jazyku». Archiv. S. 230.

50 Письмо пражского гетмана Гинека Крушины из Лихтенбурка, Викторина из Кунштату и на Подебрадех, Гинека из Вальдштейна и Кольштейна, Прокопа из Усти, а также бургомистров, совета и общины Старого и Нового Пражского города к бургомистру, совету и общине города Кадань от 5 ноября 1420 г.: Нюрнберг. Государственный архив. Staatsarchiv Nürnberg. Ansbacher Kriegsakten. A. 6; Письмо бургомистров, советников и общин Старого и Нового Пражского города, Малой Страны («Меньшего города»), а также «начальников баронов, рыцарей и оруженосцев чешской конгрегации и общин Чешского королевства» к маркграфу Мейсенскому Фридриху от 7 июля 1421 г. Urkunden der Markgrafen von Meissen und Landgrafen von Thüringen in den Jahren 1419-1427 / bearb. v. H. Ermisch und B. Reissig. Leipzig, 1941. № 144. S. 87-88.

51 «in nostri regni Boemie christianissimi et marchionatus Moravie cla-rissimi ac omnium nostrum perpetuam infamiam et notam». — Novotny V. Hus v Kostnici. S. 61.

несправедливо, — не говоря уже о приведении каких-либо аргументах в пользу этого. Представляется, что именно политический конфликт как гуситских, так и католических сословий с королевской властью стал причиной того, что в гуситской памяти в 1420-х годах приговор Яну Гусу приобрел ярко выраженный политизированный вид, более того — характер аргумента давления на Сигизмунда. Участники Час-лавского сейма, не порывая с Люксембургом окончательно, выдвинули ему условия для продолжения диалога.

Заключение

Авторы «Истории Констанцского собора» и «Книги императора Сигизмунда», Дитрих Фри и Эберхард Виндеке, ошибочным образом считали именно Гуса основателем современной им гуситской ереси. По этой причине на их воспоминания о Констанцском процессе над Гусом в 1420-х и 1430-х гг. (время составления произведений) преобразующее воздействие оказали реалии теологических и социальных противоречий между католиками и гуситами по вопросам о признании / отрицании пресуществления, а также — о праве духовенства на обладание церковными бенефициями. Автор «Хроники гуситов» Лаврентий из Бржезовой уподоблял гибель Гуса казни Иисуса Христа — вслед за тем, как и сам Гус сделал это, косвенно назвав фарисеями тех, кто был готов предать его светской власти на казнь без должного разбирательства. В то же время в Чешском королевстве гибель Яна Гуса не привела к тому, что сторонники причащения под обоими видами, в том числе — и сам автор «Хроники», к началу 1420-х гг. сформулировали собственную идентичность именно как гуситскую. Обвинение Яна Гуса в ереси и приговор ему, с одной стороны, провоцировали рознь между чехами — сторонниками двух разных обрядов, поскольку уже само его имя применялось католиками для оскорбления утраквистов; с другой — создали политический топос оскорбления Чешского королевства, который был должен выступать в качестве фактора надконфессиональной консолидации против короля, к которой стремились утраквисты. Наряду с иными, образ казни Яна Гуса в нарушение королевской грамоты о неприкосновенности применялся гуситскими мятежниками в качестве аргумента ad hoc — слабой попытки узаконить хотя бы в масштабах королевства свой нелегитимный отказ в подчинении наследному королю-Люксембургу.

Источники и литература

Нюрнберг. Государственный архив. Staatsarchiv Nürnberg.

Галямичев А. Н. Ян Гус в исторической памяти народов Европы // Диалог со временем. 2015. Вып. 53. С. 107-118.

Наумов Н. Н. «Книга императора Сигизмунда» Эберхарда Виндеке: автор и проблема жанра // Петербургский исторический журнал. 2016. № 1. С. 65-83.

ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка. СПб.: Азбука, 1996. Т. 2. 671 с.

Новиков Е. П. Гус и Лютер. М.: б. и., 1859. Т. 1. 456 с.; Т. 2. 468 с.

Acta concilii Constantiensis / hrsg. v. H. Finke. T. 4. Münster: Regensburgische Buchhandlung, 1928. CIII + 1024 p.

Archiv cesky, cili staré pisemné památky ceské a moravské / vydal F. Palacky. D. 3. Praha: w Kommissí u Kronbergra i Riwnáce, 1844. 628 s.

Bartlová M. Obraz jako nábozensky problém // Umení ceské reformace (1380-1620) / vyd. K. Hornícková a M. Sronek. Praha: Academia, 2010. S. 41-61.

Cook W. R. John Wyclif and Hussite Theology, 1415-1436 // Church History. Cambridge, 1973. Vol. 42. No. 3. P. 335-349.

Emler J. et al. Fontes rerum bohemicarum. Praha: nákladem nádání Frantiska Palackého, 1893. D. 5. XLVI + 644 s.

Fernández Luis S. Benedicto XIII: antipapa o papa? Barcelona: Ariel, 2002. 324 p.

Hegel C. Verfassungsgeschichte von Mainz im Mittelalter. Leipzig: S. Hirzel, 1882. V + 243 s.

Kejr J. Husüv proces. Praha: Vysehrad, 2000. 235 s.

Keßler M. «Wir sind alle Hussiten, ohne es zu wissen» — zum Tod von Jan Hus // Liturgie und Kultur. Zeitschrift der lithurgischen Konferenz für Gottesdienst, Musik und Kunst. Jg. 6. 2015. H. 2. S. 52-64.

Kirsch J.P. John XXIII // Catholic Encyclopedia. New York: Appleton, 1913. Vol. 8. P. 434-435.

Krofta K. et al. Mistr Jan Hus v zivote a památkách ceského lidu. Praha: s.p., 1915. 123 s.

Macek J. Jean Hus et les traditions hussites. Paris: Plon, 1973. 390 p.

Magnum oecumenicum Constantiense concilium / opera et labore Her-manni von der Hardt. Francofurti et Lipsiae: in officina Christiani Genschii, 1697. T. 1-6. T. 1. 1172 p.; T. 2. 624 p.

Novotny V. Fontes rerum bohemicarum. Praha: nákladem nádání Frantiska Palackého 1932. D. 8. CLX, 524 p.

Novotny V. Hus v Kostnici a ceska slechta. Poznamky a dokumenty. Pra-ha: Spolecnost pratel starozitnosti ceskych v Praze, 1915. 99 s.

Palacky F. Dejiny narodu ceskeho w Cechach a na Morawe. D. 3. C. 1. Od roku 1403 do 1424. Praha: nakladem knihkupectwi J.G. Kalve a pomoci Ceskeho muzeum, 1850. IX, 542 s.

Richental U. Chronik des Constanzer Conzils 1414 bis 1418 / hrsg. v. M. R. Buck. Tübingen: der Literarische Verein in Stuttgart, 1882. 255 s.

Sauerland H.Y. Gregor XII. von seiner Wahl bis zum Vertrage von Marseille // Historische Zeitschrift. 1875. Bd. 34. H. 1. S. 74-120.

Sedläk J. M. Jan Hus. Praha: Dedictvi sv. Prokopa, 1915. 370 s.

Sedläk J. M. Taborske traktaty eucharisticke. Brno: Papezska knihtiskarna benediktinu rajhradskych, 1918. 107 s.

Skorka R. Eberhard Windecke itinerariuma // Vilägtörtenet. 31. evf. 2009. 34-50. l.

Smahel F. Jan Hus: zivot a dilo. Praha: Argo, 2013. 312 s.

Urkunden der Markgrafen von Meissen und Landgrafen von Thüringen in den Jahren 1419-1427 / bearb. v. H. Ermisch und B. Reissig. Leipzig: B. G. Teubner, 1941. XIX, 508 s.

Windecke E. Denkwürdigkeiten zur Geschichte des Zeitaltes Kaiser Sigmunds / hrsg. v. Wilhelm Altmann. Berlin: R. Gaertners Verlagsbuchhandlung, 1893. XLVIII, 591 s.

Winfried E. Jan Hus und Martin Luther // Deutsche und Tschechen. Geschichte — Kultur — Politik / hrsg. v. W. Koschmal. München: Beck, 2001. S. 50-56.

References

Staatsarchiv Nürnberg.

Acta concilii Constantiensis. Hrsg. v. H. Finke, vol. 4. Münster: Regensburgische Buchhandlung, 1928. CIII + 1024 p.

Archiv cesky, cili stare pisemne pamätky ceske a moravske / vydal F. Palacky, vol. 3. Praha: w Kommissi u Kronbergra i Riwnace, 1844. 628 s.

Bartlova M. Obraz jako nabozensky problem. Umeni ceske reformace (13801620), vydali K. Hornickova a M. Sronek. Praha: Academia, 2010, p. 41-61.

Cook, W.R. John Wyclif and Hussite Theology, 1415-1436. Church History, vol. 42, no. 3, 1973, p. 335-349.

Emler, J. et al. Fontes rerum bohemicarum, vol. 5. Praha: nakladem nadani Frantiska Palackeho, 1893. XLVI + 644 p.

Fasmer, M. Étimologicheskii slovar’russkogo iazyka, vol. 2. Saint-Petersburg: Azbuka, 1996. 671 p.

Fernández, L. S. Benedicto XIII: antipapa o papa? Barcelona: Ariel, 2002, 324 p.

Galiamichev, A. N. Jan Hus v istoricheskoi pamiati narodov Evropy. Dialog so vremenem, vol. 53, 2015, p. 107-118.

Hegel, C. Verfassungsgeschichte von Mainz im Mittelalter. Leipzig: S. Hirzel, 1882, V + 243 p.

Kejr, J. Husüv proces. Praha: Vysehrad, 2000, 235 p.

Keßler, M. «Wir sind alle Hussiten, ohne es zu wissen» — zum Tod von Jan Hus. Liturgie und Kultur. Zeitschrift der lithurgischen Konferenz für Gottesdienst, Musik und Kunst, vol. 6, no. 2, 2015, p. 52-64.

Kirsch J.P. John XXIII. Catholic Encyclopedia, vol. 8. New York: Appleton, 1913, p. 434-435.

Krofta, K. et al. Mistr Jan Hus v zivote a památkách ceského lidu. Praha: s. p., 1915, 123 p.

Macek, J. Jean Hus et les traditions hussites. Paris: Plon, 1973, 390 p.

Magnum oecumenicum Constantiense concilium. Opera et labore Hermanni von der Hardt. Francofurti et Lipsiae, Typis Salomonis Schnorrii, 1700. 6 vols. Vol. 1, 1172 p. Vol. 2, 624 p.

Naumov, N. N. «Kniga imperatora Sigismunda» Eberharda Windecke: avtor i problema zhanra. Peterburgskii istoricheskii zhurnal, no. 1, 2016, p. 65-83.

Novikov, E. P. Hus i Luther. Moscow: s.p., 1859. 2 vols. Vol. 1, 456 p. Vol. 2, 468 p.

Novotny, V. Fontes rerum bohemicarum, vol. 8. Praha: nákladem nádání Frantiska Palackého, 1932. CLX, 524 p.

Novotny, V. Hus v Kostnici a ceská slechta. Poznámky a dokumenty. Praha: Spo-lecnost prátel starozitnosti ceskych v Praze, 1915, 99 p.

Palacky, F. Dejiny národu ceského w Cechách a na Morawe, vol. 3, p. 1. Praha: nákladem knihkupectwí J. G. Kalve a pomocí Ceského muzeum, 1850. IX + 542 p.

Richental, U. von. Chronik des Constanzer Conzils 1414 bis 1418. Hrsg. v. M. R. Buck. Tübingen: der Literarische Verein in Stuttgart, 1882, 255 p.

Sauerland H.Y. Gregor XII. von seiner Wahl bis zum Vertrage von Marseille. Historische Zeitschrift, vol. 34, no. 1, 1875, p. 74-120.

Sedlák J. M. Jan Hus. Prilohy. Praha: Dédictví sv. Prokopa, 1915, 370 p.

Sedlák J. M. Táborské traktaty eucharistické. Brno: Papezská knihtiskárna benediktinu rajhradskych, 1918, 107 p.

Skorka R. Eberhard Windecke itineráriuma. Világt0rténet, vol. 31, no. 1, 2009, p. 34-50.

Smahel F. Jan Hus: zivot a dílo. Praha: Argo, 2013, 312 p.

Urkunden der Markgrafen von Meissen und Landgrafen von Thüringen in den Jahren 1419-1427. Bearb. v. H. Ermisch und B. Reissig. Leipzig: B. G. Teubner, 1941. XIX, 508 p.

Windecke, E. Denkwürdigkeiten zur Geschichte des Zeitaltes Kaiser Sigmunds. Hrsg. v. Wilhelm Altmann. Berlin: R. Gaertners Verlagsbuchhandlung, 1893. XLVIII, 591 p.

Winfried E. Jan Hus und Martin Luther. Deutsche und Tschechen. Geschichte — Kultur — Politik; hrsg. v. W. Koschmal. München: Beck, 2001, p. 50-56.

Nikolay N. Naumov Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia).

The Trial of Jan Hus in the memories of Catholics and Hussites: Dietrich Vrie, Eberhard Windecke and Vavrinec z Brezove (1415-1440)

The paper deals with the Hussite and the Catholic memories concerning the judgment against Jan Hus drawn up by the Council of Constance. The Catholics Dietrich (Theodericus) Vrie and Eberhard Windecke while composing their writings in the 1420s and 1430s misrepresented the proceeding of the year 1415, which they had probably witnessed. They considered Hus to be condemned for heresy because of his misinterpretation of Holy Communion. However, the documents deriving from the time of the Council do not prove this opinion, which could possibly emerged because of the theological and societal clashes between the Catholics and the Utraquists during the Hussite wars. The second chapter discovers two manners the Utraquists memorized Jan Hus: 1) they described the death of Hus similarly to the death of Christ as Vavrinec z Brezove did; 2) the Bohemian estates summoned on the Diet in Caslav in the year 1421 (the Utraquists as well as the Catholics) considered the Hus’ death to be an instrument of political pressure against King Sigismund. However, the judgment of 1415 had not instantly created a Hussite identity for those who defended the Utraquism in the 1420s, because the term «Hussite» had been being used by the Catholics as swearword from the very beginning. Finally, there is a conclusion drawn that memory of Jan Hus as well as the term «Hussite» have been an impediment to the societal integration of Bohemian kingdom while emphasizing its confessional division contrary to the attempts of the Utraquists to unite the country in the face of King Sigismund. Keywords: Council of Constance, Jan Hus and John Wycliffe, the Catholics and the Hussites, the Hussite wars, the collective memory.

какой была Святая инквизиция в реальности — Почитать на DTF

Эта церковная организация не занималась казнями и порой действовала даже гуманней светских властей — но была от того не менее ужасающей.

{«id»:49414,»type»:1,»typeStr»:»content»,»showTitle»:false,»initialState»:{«isActive»:false}}

{«id»:49414}

66 801 просмотров

Образ инквизиции уже давно укоренился в поп-культуре. В фэнтези и произведениях про Средневековье их постоянно изображают как кровожадных злобных религиозных фанатиков, ненавидевших прогресс и массово сжигающих ведьм.

На самом деле, всё было чуть иначе. К выходу игры A Plague Tale: Innocence, в которой герои спасаются от инквизиции, рассказываем, какой же на самом деле была эта организация.

Основание Святой инквизиции

Уже с самого своего основания христианская религия была довольно нетерпима к еретикам, что было отражено даже в Священном Писании. Иронично, что в христианстве постоянно появлялись ереси, порождённые многочисленными трактовками этого самого писания.

Кто не пребудет во мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; и такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают.
Христос, Евангелие от Иоанна, 15:6

Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их господа, навлекут сами на себя скорую погибель.
Второе послание Петра, 2:1

Это безводные источники, облака и мглы, гонимые бурею: им приготовлен мрак вечной тьмы.
Второе послание Петра, 2:17

Уже через три столетия после своего основания христианская церковь с большим рвением начала свою борьбу с расплодившимися тогда ересями манихейства, донатизма, арианства.

Особенно это заметно по развитию учения христианского богослова Августина Блаженного, бывшего в юности манихеем. Он долгое время призывал к борьбе с еретиками через богословскую полемику и имущественные наказания. Но позднее уже агитировал не только за применение пыток для запугивания еретиков и возвращения тем самым их в лоно церкви, но и за смертные казни ярых проповедников ересей.

[Еретики] убивают души людей, в то время как власти только подвергают пыткам их тела; они вызывают вечную смерть, а потом жалуются, когда власти осуждают их на временную смерть.
Августин Блаженный

«Святой Августин Блаженный», Сандро Боттичелли

Когда император Феодосий I Великий окончательно превратил «никейскую» форму христианства в единственную государственную религию Римской империи, то преследования язычников и еретиков вышли на государственный уровень. Тех же манихеев по закону казнили, а их имущество конфисковали в пользу государства.

После развала Западной Римской империи христианскую религию переняли новообразованные варварские королевства. Церковь превратилась в одну из главных опор феодального строя, наделяя его сакральным значением. Поэтому феодалы были кровно заинтересованы в истреблении многих ересей, что были способны подставить под удар легитимность их власти.

Кроме того, благодаря организации монашеских орденов значительная часть духовенства теперь была отдалена от светской жизни, что облегчало пресечение ересей в зародыше. Эпоха массовых гонений еретиков прошла, особо рьяных еретиков теперь просто отлучали от церкви.

Отлучение от церкви имело ужасные последствия в Средневековье: отлучённый полностью выпадал из общественной жизни, он не имел никаких прав, к нему относились как к прокажённому «Отлучение Роберта Благочестивого», Жан-Поль Лоран

Но такое положение дел не могло продолжаться вечно. После Великой схизмы 1054 года христианская церковь окончательно разделилась на Римско-католическую и православную. Тогда же Святой Престол, боясь последующих расколов церкви, начал жёстче подавлять ереси — к тому же, в то время уже накопилось изрядное число недовольных католической церковью и мелких культов. Через пару десятилетий ересь североитальянских патаренов, критиковавших зажиточных священников, буквально утопили в крови местные феодалы с подачи Папы Римского, а главных зачинщиков движения сожгли на кострах.

Со временем ситуация только обострялась. В 1184 году Папа Римский Луций III отдал приказ епископам следить за еретиками и помогать местным властям отдавать их под стражу.

Но к началу XIII века ситуация с ересями совсем вышла из-под контроля церкви. Лангедок, расположенный в Южной Франции, в то время был богатейшим регионом всего католического мира — и там укоренилась ересь катаров. По их убеждениям, Иисус Христос был всего лишь одним из многих пророков христианства, они отвергали культ креста и вообще отрицали весь церковный строй как нечто не просто бесполезное, но даже сатанинское.

Так как Лангедок был независим, то убеждения катаров быстро распространилось как среди крестьян, так и среди феодалов. Католики превратились в Лангедоке в меньшинство. Богословская полемика закончилась в пользу катаров, католические миссионерские миссии провалились.

Святой Престол опасался дальнейшего распространения ереси — да и вообще не желал так просто отдавать такой богатый регион. Поэтому в 1209 году Папа Иннокентий III объявил о начале крестового похода против катаров. Эта война длилась свыше двадцати лет, за время которой Лангедок разграбили, а население многих городов вырезали почти целиком. От такого погрома Лангедок не мог оправиться чуть ли не полтысячелетия.

Истребляйте нечестие всеми средствами, которые откроет вам Бог! Бейтесь бодро с распространителями ереси; поступайте с ними хуже, чем с сарацинами.
Папа Иннокентий III

Убивайте всех, Господь распознает своих!
Аббат Арнольд Амальрик
(цитата приписывается ему)

Карта альбигойского крестового похода — по названию города Альби, где зародилось учение катаров

В такой критической ситуации для церкви в 1215 году на IV Латеранском соборе, помимо запрета чтения Библии мирянами и обязательной исповеди раз в год, Папа Римский учредил особый постоянный церковный суд — Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium, Святой отдел расследований еретической греховности, широко известный просто как инквизиция.

В последующие десятилетия этому суду даровались всё новые и новые полномочия. Под нажимом церкви в законодательствах Западной Европы и Южной Европы прочно укоренились законы против еретиков, где их приравнивали к с самым злостным разбойникам. Частные лица и государства под угрозой обвинения в ереси обязывались помогать инквизиторам в их деле. Всё это было сделано во имя сохранения единства церкви, чтобы католики под впечатлением от церковного террора попросту побоялись допускать и малейшие еретические мысли.

Цель Инквизиции — уничтожение ереси; ересь же не может быть уничтожена без уничтожения еретиков; а еретиков нельзя уничтожить, если не будут уничтожены также защитники и сторонники ереси, а это может быть достигнуто двумя способами: обращением их в истинную католическую веру или обращением их плоти в пепел, после того, как они будут выданы в руки светской власти.
Один из их докторов XIII века, цитируемый в XIV веке Бернаром Ги

С самого начала главным образом инквизиторов набирали из доминиканского и, в меньшей степени, францисканского нищенствующего монашеского ордена. Так хорошо для этой задачи они подходили благодаря тому, что их основали незадолго до создания инквизиции, а их главными задачами всегда были миссионерство и искоренение ересей. И, в отличие от епископов, монахи не были связаны ни личными, ни общественными узами с местным населением.

Правда, доминиканцы и францисканцы почти никогда не сотрудничали: ордена с самого начала невзлюбили друг друга и оттого серьёзно соперничали. Из-за этого, к примеру, в Провансе оба ордена беспрестанно проповедовали против друга после ссоры доминиканцев Марселя и францисканца, инквизитора этого города. Во избежание таких конфликтов доминиканцы и францисканцы часто разграничивали территории, где может вести суды инквизиции один орден, но не может другой. Так, в Германии и Австрии инквизиция находилась в руках доминиканцев, а в Далмации и Богемии действовали только францисканские инквизиторы.

Святой Доминик — основатель ордена доминиканцев и один из первых официальных инквизиторов в истории Клаудио Коэльо

Суд инквизиции

Как же инквизиция судила еретиков? Начнём с того, что инквизиция не отличалась внезапностью. В определённую область, где, по многочисленным слухам, были сильны еретические настроения, церковь посылала инквизитора — и заранее извещала местного епископа о дне своего приезда. Епископ должен был объявить всем о скором приходе инквизитора и подготовить всё необходимое.

Когда инквизитор приезжал, то ему устраивали торжественный приём. На нём тот проводил пышное богослужение с речью о чистоте веры, где говорилось о вреде ересей и о том, как их распознать. Всем, кто явился, обещалось отпущение грехов на тридцать-сорок дней. Уклонистам грозило отлучение от церкви, которое мог снять только сам инквизитор. Даже смерть не могла спасти от такого отречения: труп еретика выкапывали и выбрасывали подальше — а то и сжигали.

Внезапность не была главным оружием испанской инквизиции

Тогда же объявлялось, чтобы все местные в течение шести-десяти дней явились лично к инквизитору и доложили обо всех известных им случаях ереси и о каких-то своих подозрениях. За эти сведения даровалась индульгенция на три года. Правда, если человек говорил не просто о своих домыслах, а прямо обвинял кого-то в ереси, то он мог в итоге получить наказание за лжесвидетельство. Все эти доносы проходили тайно, без раскрытия личности доносчика кому-либо, кроме инквизитора. За доносы вполне могли и убить.

Чаще всего инквизитором не рассматривались показания отлучённых от церкви, бесправных людей, преступников, опороченных, ростовщиков, публичных женщин и малолетних детей — причём за детей считали в разных областях Европы порой и двадцатилетних.

Многие доносили из корыстных целей, надеясь заполучить причитающуюся четверть имущества еретика. Но ещё больше людей доносило из страха. Инквизиция держала в тайне большую часть своей деятельности, широко известны были только последствия в виде массовых репрессий. Люди боялись даже шпионов, стражников и рассыльных, которых местные власти отдавали в распоряжение инквизиторам.

В то же самое время начинался «срок милосердия» длиной от шести дней до полутора месяцев. За это время еретик должен был самостоятельно явиться к инквизитору и покаяться в своих еретических свершениях и выдать своих сообщников. Это помогало еретику спастись от суровых наказаний вроде казни, тюрьмы, изгнания и порой даже обычных штрафов.

Собор в Альби в 1254 году составил длинный список того, что можно считать ересью. И на основании него обвиняли в ереси не только людей, критиковавших церковь или проповедовавших свои культы, но даже тех, кто просто выказывал доверие еретикам или считал их добрыми людьми. Вообще за ересью считалось любое несогласие с церковными догматами, принятыми в тот момент в католическом мире.

Edouard Moyse

Когда заканчивался «срок милосердия», начинались судебные процессы против еретиков. Если добропорядочного человека обвиняли двое человек, то его тут же подозревали в ереси. Подозреваемому передавали распоряжение явиться в течение нескольких дней в суд. Тех, кто не исполнял этого, отлучали от церкви — отчего за ними тут же начинали охоту светские власти.

Мы назначаем тебе предстать перед судом и всё это совершить за три дня от сегодняшнего, обозначив тебе первый срок — первый день, второй — второй день и третий — третий день и последний. После этого ты будешь отвечать на вопросы о вере и тех вещах, в которых подозревался, осуждался, обвинялся, рассказав всю правду на судебном процессе о том, что сделал или знаешь других, совершивших что-либо против веры.
В противном случае, если ты не совершишь все эти вышеупомянутые вещи до комплетория последнего дня, что ты обязан совершить по закону, апостольской властью, данной нам совершать расследование, мы налагаем на тебя оковы отлучения как на упорствующего в делах веры, потому что ты хитро и презрительно отказался покориться в этих вещах, и мы провозглашаем тебе, что, если ты упорно выдержишь это отлучение в течение года, то мы возбудим процесс против тебя как еретика.

И тогда начиналось следствие. Чаще всего оно проходило довольно быстро — но могло затянуться и на десятилетия.

Инквизитор тщательно готовился к началу следствия. Он изучал всевозможные слухи, сплетни, показания и доказательства против обвиняемого. Рассматривались только обвинительные доказательства — презумпции невиновности в суде инквизиции не было, обвиняемый изначально считался виновным. Проводились повторные допросы свидетелей в присутствии двух «беспристрастных лиц», не относящихся ни к обвинению, ни к защите. В расчёт не принимались показания тех, кого обвиняемый заранее упомянул в списке своих смертельных врагов.

Состав стороны обвинения был довольно малочисленным. Прежде всего, это был сам инквизитор, совмещавший в себе черты судьи и прокурора. Также он мог назначить себе нескольких заместителей. Присутствие всех остальных было уже не столь обязательно.

Инквизитор-советник помогал соблюдать букву закона — пускай и формально. Нотариус вместе с писарями документировал все материалы дела — при этом многое переиначивалось и писалось будто бы со слов обвиняемого. Мирские власти отряжали в помощь инквизиторскому трибуналу стражу, пыточных дел мастера, врача и прочих людей.

Суд инквизиции над аристократом в эпоху Возрождения

У обвиняемого был целый ряд прав.

Доказательства сумасшествия или опьянения в момент свершения еретических действий были смягчающими обстоятельствами, умаляющими тяжесть вины. Обвиняемый мог нанять себе профессионального адвоката, а изредка воспользоваться и бесплатным — правда, тот не мог излишне рьяно защищать обвиняемого, иначе его самого могли бы начать подозревать в ереси.

Целью адвоката было исключить свидетелей обвинения. Чаще всего не дозволялось приводить своих свидетелей, а очной ставки в том суде попросту не было. Порой обвиняемого от суровых приговоров могли спасти поручительства видных местных деятелей. Можно было подать апелляцию к самому Папе Римскому — хотя обычно она не имела никакого действия, если обвиняемый никого не знал в Ватикане.

Но все эти немногочисленные права постоянно нарушались, в зависимости от решений инквизитора. Вообще, очень многое зависело от тяжести обвинений, законов региона, где всё это происходило, и личности инквизитора. Причём последнее было важнее всего.

Однозначных инструкций у инквизиторов было довольно мало, полномочия им предоставлялись самые широкие, а за злоупотребления судили очень редко. Поэтому инквизиторы могли быть и сравнительно милосердными, и злостными фанатиками, и закоренелыми коррупционерами.

Францисканский монах Бернар Делисьё в трибунале инквизиции Жан-Поль Лоран

После подготовки к суду начинался опрос арестованного, во время которого почти никогда прямо не говорилось, за что конкретно его обвиняют. Задавались многие десятки вопросов, часто не имевшие никакого отношения к сути суда. Инквизитор был обязан не только узнать все факты, но и выведать все самые сокровенные помыслы обвиняемого, ведь преступление было духовным. Инквизитор на суде выступал в роли человека, который должен был любыми способами вырвать душу еретика из лап Сатаны и привести обратно к истинной вере.

Часто уже на этом этапе предварительного опроса инквизитор запугивал жертву и угрожал ей расправой — особенно если обвиняемый был беден и невежественен. Многие тогда же ломались и признавались во всех своих еретических проступках, настоящих и вымышленных.

Вообще выбивание признания было главной целью суда, даже если о вине человека красноречиво говорили многочисленные свидетели и улики. Ведь признание должно было привести к раскаиванию и отказу еретика от его «заблуждений». В некоторых странах даже приговор нельзя было оглашать без признания. Кроме того, инквизиторы надеялись узнать имена сообщников — даже если они были выдуманы еретиком от безысходности.

Трибунал инквизиции

Если во время первых допросов обвиняемый не признавался, его бросали в тюрьму, где при помощи пыток из него должны были выбить признание в ереси. Хотя зачастую пытали даже уже признавшихся во всех грехах — просто чтобы убедиться, что ничего не было утаено, а все эти слова были произнесены от чистого сердца. Для целого ряда инквизиторов было обычной практикой пытать и свидетелей.

Когда судья решается прибегнуть к пытке обвиняемой, он составляет следующий приговор:
«Мы, судья и заседатели, принимая во внимание результаты процесса, ведомого против тебя, такого-то, из такого-то города, такой-то епархии, пришли к заключению, после тщательного исследования всех пунктов, что ты в своих показаниях сбивчив, ибо ты говоришь, что произнёс такую-то угрозу, но не имел намерения поступать согласно ей. Имеются к тому же различные улики. Их достаточно для того, чтобы подвергнуть тебя допросу под пытками. Поэтому мы объявляем и постановляем, что ты должен быть пытаем сегодня же, в такие-то часы. Приговор произнесён» и т. д.
Генрих Крамер и Якоб Шпренгер, «Молот ведьм»

Хотя тюремное заключение не считалось за пытку, оно было по своей сути таковым. Узника морили голодом и жаждой, держали в тёмных стеснённых камерах в подземельях, кишевших насекомыми и крысами. Порой пленника держали в цепях, в которых почти невозможно было двигаться.

Заключённых кормят только пересоленной едой, и всё их питье смешивается с селедочным рассолом, и им не дают ни глотка чистого, неразбавленного вина, пива или воды, что поддерживает их в состоянии постоянной жажды… Но подобная жестокая, неистовая, испепеляющая жажда не считается инквизиторами пыткой.
Мейфарт
протестантский профессор

Нередко к узнику подсаживали провокатора, который прикидывался его единомышленником и стремился вынудить его сознаться. С такой же целью в тюрьму посылали родственников обвиняемого.

Заключённого регулярно раздевали донага и проверяли на наличие колдовских амулетов, которые, по мнению инквизитора, могли быть запрятаны в волосах и любых отверстиях. Кроме того, заключённого проверяли на наличие дьявольских отметок — и ими могли считаться всевозможные бородавки, родинки, мозоли, рубцы. Чтобы удостовериться в дьявольской природе отметины, её прокалывали длинной иглой: если укол не приносит боли — это точно она.

Пражский музей пыток

Изначально инквизиторам запрещалось применять пытки — поэтому для этого они приглашали пыточных дел мастеров от мирских властей. Правда, и после буллы 1257 «Ad extirpanda», разрешавшей пытать еретиков, инквизиторы всё же предпочитали приглашать специалистов со стороны. Просто менее опытные в таких делах люди могли допытать еретика до смерти, что не допускалось.

Кроме того, во время пыток за обвиняемым постоянно следил врач, чтобы не допустить серьёзных травм и пролития крови, что также было неприемлемо. Только вот за смерти обвиняемых и оторванные во время пыток руки еретиков инквизиторов редко наказывали.

Сперва обвиняемому показывали все орудия пыток и тщательно объясняли, как действует то или иное устройство. Многие не выдерживали и признавались во всём при одном их виде. Часто сперва проводили «предварительную» слабую пытку, которую вообще за пытку не считали.

Инквизиция допускала три вида пыток. Первой была пытка верёвкой, для которой использовали дыбу. Второй была пытка водой, когда через тряпочный кляп в пленника медленно вливали воду. Третьей была пытка огнём, когда заключённого мазали жиром, а на расстоянии полуметра располагали раскалённую жаровню. Но инквизитор также мог формально перевести обвиняемого в руки мирских властей, где уже могли использоваться абсолютно любые инструменты и методы.

Если ведьмы, несмотря на угрозы и на обещания дарования жизни, продолжают упорствовать, то пусть палачи исполнят приговор о пытках по обычному способу, не прибегая ни к новым, ни к утончённым приёмам.
Ведьмы подвергаются более лёгким или более мучительным пыткам, смотря по тяжести преступления. Во время пыток им задаются вопросы касательно тех проступков, за которые их пытают. Вначале задаются вопросы, затрагивающие более мелкие проступки. Ведь ведьмы скорее сознаются в них, чем в тяжких преступлениях.
Допрос во время пыток записывается нотариусом. Прими к сведению, что коль скоро ведьма созналась, она переводится в другое помещение с тем, чтобы судья мог снять с неё показания, заключающие её признание.
Если умеренно пытаемый продолжает запираться, то перед ним раскладываются иные орудия пытки, и он предупреждается, что они будут применены нему, если он не скажет правды. Если он и после этого упорствует, то в его присутствии читается приговор о продолжении допроса под пыткой на второй или на третий день. Здесь может идти речь только о продолжении пытки, а не о повторении её, так как пытка не может быть повторяема, если не имеется налицо новых улик.
Приговор о продолжении допроса под пыткой гласит: «Мы, вышеуказанные судья» и т. д. «назначаем для тебя, такого-то, на такой-то день, продолжение допроса под пыткой, чтобы правда была произнесена из твоих собственных уст». Весь ход такого допроса записывается нотариусом в протокол.
Генрих Крамер и Якоб Шпренгер, «Молот ведьм»

Инквизитору разрешалось использовать каждую из этих пыток только по одному разу. Но и тут многие инквизиторы обходили правила разными способами: то считали, что три пытки следует применять к каждому доказательству ереси, то просто не записывали их. Так число пыток вполне могло доходить до пятидесяти трёх.

Нам не стоит удивляться тому, что в документах инквизиции так редко упоминались пытки. Полученное силой признание не было законным; мы уже обратили внимание на то, что официальное признание делалось не в камере пыток, а после их завершения. Таким образом, в документах делалась запись, что признание получено свободно и без принуждения. Иными словами, целью пытки было не получить признание, а довести обвиняемого до такого состояния, чтобы он мог сделать признание позднее!
«История инквизиции», Алан Лоусон Мейкок

Когда обвиняемый терял сознание во время пыток или жаловался на то, что он болен, врачи его «лечили» вливанием кипятка в подмышечные впадины или уксуса — в ноздри.

Дыба

Оправдательных приговоров было мало, особенно если обвинения были тяжкие. Хотя бывало и такое, что инквизиторы оправдывали даже тех, кому грозила неминуемая казнь. Так Мария де Касалья за десять лет трибунала не призналась под пытками в ереси, не выдала никаких имён, победила в дискуссии по поводу церковных доктрин и добилась того, чтобы в итоге ей выписали лишь мизерный штраф.

Если еретик покаялся во время «срока милосердия», а порой и во время первого допроса, то он вполне мог надеяться на самое лёгкое наказание — а то и вообще избежать его. Так некоторые катары после чистосердечных признаний со временем даже сами становились инквизиторами.

Самыми распространёнными наказаниями были штрафы и полная конфискация имущества. Этим часто пользовались корыстные инквизиторы: они могли рассчитывать на четверть всего конфискованного. Кроме того, вообще вся деятельность инквизитора оплачивалась с конфискованного имущества и из местной казны. Обвиняемые частенько должны были платить даже за банкеты, которыми заканчивалось каждое заседание трибунала.

Другим распространённым видом наказания были различные епитимьи — церковные наказания для мирян, которыми каралось большинство кающихся еретиков. К ним относились частое чтение молитв, регулярное посещение храмов, посты, строгое исполнение церковных обрядов, хождение по «святым» местам. Эти наказания могли длится годами, а за их исполнением внимательно следили, так что почти любое несоблюдение епитимий приводило к новому суду.

В дополнение к епитимьям часто накладывались «унизительные» наказания: публичные бичевания, прилюдное ношение нашивки на одежде в виде особого креста. Это сильно позорило раскаявшегося еретика в глазах окружающих и могло продолжаться всю его жизнь.

Многие пилигримы были теми, на кого наложили епитимью

Если же обвиняемый в ереси не признавался во всём, не раскаивался, никак не сотрудничал со следствием или же ранее проявил себя чересчур рьяным еретиком, то его ждали более суровые наказания.

Инквизиторы не могли приговаривать еретиков к тюрьме или казни — поэтому они просто отлучали их от церкви и передавали в руки светских властей. Дело переходило от церковной юрисдикции с чисто формальным воззванием к жалости — на которую, конечно, рассчитывать никто уже не мог.

Тюрьма считалась высшим проявлением милосердия к закоренелым еретикам, хотя зачастую их сажали на всю жизнь. Высшей мерой наказания еретиков во всех католических странах было сожжение заживо. Местные власти не могли от неё уклониться.

Казнь на костре проходила в праздничный день и считалась публичным зрелищем, явка на которое была фактически обязательной — тех, кто не явился, подозревали в ереси. Присутствие женщин и детей приветствовалось. Учащиеся на этот день даже получали выходной.

В Испании и Португалии всё это было в рамках аутодафе — «акта веры» с латинского. Она начиналась с проповеди против всевозможных ересей и зачитывания длинного и запутанного приговора на латыни.

Еретика привязывали к столбу в центре эшафота и обкладывали заранее завезёнными дровами и хворостом. Если еретики молчали и соглашались со своим приговором, то их придушивали петлёй, чтобы они потеряли сознание. А особо ретивых еретиков перед казнью ещё подвергали дополнительным экзекуциям — от них отрывали куски плоти раскалёнными щипцами, дробили им кости, отсекали конечности.

Сожжение еретика

Весь этот инквизиторский суд выглядел ужасающим, диким и абсолютно абсурдным даже для многих просвещённых людей того времени. Хотя нужно помнить, что мирские суды в Средневековье были ничем не лучше — а то и хуже. По указке нескольких случайных людей частенько без суда и следствия светские власти сжигали многие десятки человек.

Испанская инквизиция

Инквизиция действовала по всему католическому миру — но далеко не везде она могла действовать в свою полную силу.

В Восточной Европе инквизиция по сути присутствовала лишь на самых показательных делах — и то скорее для организации судов над священниками и монахами, как в случае с чешским проповедником Яном Гусом и доминиканским монахом Джордано Бруно. Последнего судили за то, что он впал в спиритуализм, а его идеи гелиоцентризма подвергли критике только за счёт того, что они противоречили христианским догмам. Вообще инквизиция не имела ничего против наук — только если они не противоречили догмам.

Сожжение Яна Гуса

На Севере Европы инквизиция была представлена чуть шире — но всё равно довольно слабо. Святой Престол всячески стремился расширить влияние инквизиции в Германии, но этому всячески сопротивлялись местные власти. Да и население там довольно часто противилось инквизиции и устраивало из-за инквизиторов масштабные бунты.

В Новом Свете инквизиция скорее занималась проповедованием христианства среди индейцев — что помогло тем избежать геноцида: крещённых индейцев теперь уже нельзя было так просто убивать.

В Лангедоке инквизиция занималась массовыми судами почти сто лет. Но как только большинство оплотов катаров уничтожили, а по наущению Филиппа Красивого сожги верхушку ордена тамплиеров, во Франции инквизиция перешла к преследованию отдельных сильно провинившихся еретиков. Или тех, на кого указывали местные феодалы, как в случае с Жанной Д’Арк — причём церковь реабилитировала её уже через пару десятков лет после суда и сожжения.

Делами в этих местах (Лангедоке — DTF) занялся великий Бернар Гуи. Почти 16 лет этот инквизитор возглавлял трибунал Святой палаты в Тулузе, вынес около тысячи приговоров и осудил более 600 еретиков.
Его деятельность была столь эффективной, что когда в 1323 году он ушёл на покой, работа инквизиции во Франции была, по сути, завершена. Альбигойская ересь — этот всепроникающий яд — была подавлена. В Лангедоке деятельность инквизиции продолжалась до 1330 года. После этого постоянного трибунала там уже не было. Лишь временами проводились суды над отдельными еретиками.
«История инквизиции», Алан Лоусон Мейкок

Сожжение тамплиеров

Помимо Лангедока времён катарской ереси и Далмации XIV века, инквизиция во всю свою силу проявила себя только в Италии, из-за близости к Святому Престолу, и в Испании — во многом благодаря Томасу де Торквемаде, самому знаменитому инквизитору в истории.

Торквемада был настоятелем доминиканского монастыря. На этом посту он отличался недюжинной начитанностью, поразительной духовностью и скромностью — Томас даже обуви никогда не носил, хотя путешествовал по стране исключительно пешком. Благодаря всему этому набожная королева назначила его духовным наставником своей дочки, Изабеллы Кастильской.

Томас де Торквемада

С согласия своей ученицы Томас де Торквемада взял под контроль всю испанскую инквизицию и реформировал её. Теперь она была абсолютно независимой от Святого Престола. По всей стране устанавливались инквизиторские суды, во многих местностях — постоянные. Все гражданские суды вынуждены были всячески содействовать инквизиторам. Поиски еретиков проходили с особым рвением. Сожжение еретиков проходило с небывалым до этого торжеством.

Главной целью террора испанской инквизиции были марраны, крещённые евреи, и мориски, крещённые мусульмане — некрещённых евреев и мусульман инквизиция не имела права трогать, ими занимались светские власти. Всё дело в том, что в то время заканчивалась Реконкиста, отвоёвывание пиренейских земель христианами у мусульман, и католических правителей беспокоило то, сколько много денег и власти скопилось в то время в стране у марранов и морисков.

Все дела испанской инквизиции были хорошо задокументированы — но записей было столь много, что историки до сих пор не установили хоть сколько-то точное число жертв инквизиторов Торквемады. Одних только сожжённых заживо сейчас насчитывают минимум девять тысяч человек. Пыткам подвергли многие и многие десятки тысяч. Из-за страха преследования и по результатам судов многие были вынуждены бежать из страны, оставляя всё имущество.

Даже после отставки и смерти Томаса де Торквемады испанская инквизиция по сути оставалась репрессивным аппаратом испанской короны. Когда в Нидерландах начались волнения, инквизиторы начали преследование всех недовольных испанской властью. А после того, как голландцы объявили о своей независимости, то испанская инквизиция приговорила к смертной казни всё население Нидерландов.

Обвиняемые наряжены в санбенито и шутовские колпаки «Трибунал инквизиции», Франсиско Гойя

Инквизиция и охота на ведьм

Колдовство не одобрялось церковью и считалось ересью — но очень долгое время инквизиция преследовала лишь высокопоставленных колдунов, пропагандирующих свои оккультистские учения. Различных деревенских ведьм почти что не трогали. Попасть под суд инквизиции имели гораздо больше шансов те, кто утверждал, что видел ведьм, летевших на шабаш.

Но в середине XV века ситуация переменилась. Церковь начала массово принимать законы против ведьм. На волне таких настроений в 1486 году инквизиторы Генрих Крамер и Якоб Шпренгер издали своё руководство для инквизиторов под названием «Молот ведьм», которое по своей сути представляло из себя огромный сборник суеверий и того, как вести следствие против ведьм.

Что касается вопроса, бывает ли так, что демон без помощи ведьмы удаляет мужской член и имеется ли различие между тем и другим удалением, то можно сказать, кроме того, что сказано в первой части трактата в вопросе, могут ли ведьмы удалять мужской член: во-первых, когда демон сам по себе удаляет член, тогда он действительно и реально удаляет, и действительно и реально восстановляет его, если он должен восстановить: во-вторых, он может удалить не без вреда и не без боли; в третьих, он никогда этого не делает, разве только при содействии доброго ангела, потому что он удалял бы орудие своего успеха: он может при посредстве акта совокупления наделать гораздо больше злодеяний, чем через посредство других человеческих поступков, так как бог более попускает околдовывать этот акт, чем другие человеческие поступки, как это было установлено выше; и всё это не имело бы места, если бы он не действовал при попущении Божием, при посредстве ведьм.
Генрих Крамер и Якоб Шпренгер, «Молот ведьм»

Обложка Mallēus Maleficārum, «Молота ведьм»

«Молот ведьм» был лишь неофициальным сборником советов для инквизиторов. Правда, не без его помощи Генрих Крамер сумел продвинуть принятие Папой Римским принятие буллы Summis desiderantes affectibus, «Всеми силами души», направленной против ведьм Рейнской области. Но многие инквизиторы всё равно считали значительную часть «Молота ведьм» полным бредом.

Куда большей популярностью это руководство пользовалось в светской среде. Так, к примеру, Кёльнский университет всецело поддерживал авторов этой книги в их воззрениях.

Поэтому подавляющее большинство процессов против ведьм велось вообще без участия инквизиторов. Пример тому — знаменитый Салемский процесс, проходивший в Новой Англии, где инквизиции никогда не было.

Сжигание ведьм у замка Рейнштейн R. Decker

Дальнейшая история инквизиции

Инквизиция со временем превратилась в один из символов прогнившей системы католической церкви, главной целью которой было уничтожение всех тех, кто верил в бога хоть чуточку иначе. Поэтому в XVI веке она была одной из причин того, почему многие немецкие земли участвовали в движении Реформации и принимали протестантизм.

Для борьбы с Реформацией Святой Престол учредил Священную канцелярию, централизовавшую деятельность инквизиции, и ужесточил суды инквизиции. Жертвы обвинений почти целиком лишались своих прав: они теперь не могли приглашать адвокатов, подавать апелляции уже было нельзя. Также инквизиция теперь ввела жёсткую цензуру книг и издавала Индекс запрещённых произведений.

Но по результатам Тридцатилетней войны, пошатнувший могущество католической церкви, было видно, что инквизиция бессильна в борьбе за целостность христианского мира. Под конец XVIII века инквизиция была отменена во Франции, в других странах она уже не могла заниматься аутодафе и пытками. В начале XIX века от неё отказались везде, кроме Италии.

В 1835 году Папа Григорий XVI отменил все местные суды инквизиции и сохранил только Священную канцелярию, которая в основном занималась внутренними делами церкви и могла прибегать только к отлучениям. В 1908 году её переименовали в «Священную Конгрегацию Священной Канцелярии». В 1966-м Папа Павел VI переименовал её уже в «Священную конгрегацию доктрины веры» и по сути упразднил, так как она теперь занималась исключительно церемониальными и формальными делами.

Папа Римский Павел VI

Несмотря на то, что инквизиция была не настолько жестокой и фанатичной, как её рисуют в массовой культуре, она всё равно была ужасающим инструментом репрессий всех тех, кто хоть немного сомневался в католических ценностях. Многое из того, что творила инквизиция, свершилось только из-за карьеризма и желания заработать. Важно было лишь верить в догматы церкви — а уж то, насколько ты хорошо их соблюдаешь, было не так важно.

Несколько слов будет достаточно, чтобы подвести итог деятельности средневековой инквизиции. Инквизиция ввела в суды систему, извратившую уголовное право во всех странах, попавших под её влияние. Она доставила Св. Престолу могущественное оружие для его политики; она внушила светским монархам желание подражать ей; она опозорила религию, предоставив в услужение ей самые гнусные вожделения; она породила болезненное возбуждение против отступлений от учений Церкви настолько, что самое незначительное разногласие считалось способным вызвать безумие и возмутить всю Европу.
Энергичная только в деле зла, инквизиция, когда ей представилась возможность воспользоваться своим могуществом на защиту добра, дала понять народу, что единственными грехами, заслуживающими наказания, были посещение шабаша и неверие в непогрешимость Церкви.
Таким образом, суд беспристрастной истории должен гласить так: инквизиция, это чудовищное порождение ложного рвения, служа эгоистичной алчности и жажде власти, была направлена на подавление самых высоких стремлений человечества и на возбуждение самых низких его инстинктов.
«История инквизиции», Генри Чарльз Ли

Ружья еретиков читать онлайн Анна Фенх (Страница 8)

6. Доктор Рейхар Китт, Волк Господа

Подвал был на удивление сухим. Только один угол сочился влагой, и время от времени там можно было набрать мокриц, бросить их в крупу, разведенную водой, и съесть. Крысы не наглели, хотя их привлекал запах крови и мяса, исходивший от раненых. Только по ночам грызуны выползали из своих нор и сновали по подвалу, надеясь подобраться ближе к людям. Келе ночью потерял сознание, и ему изгрызли пальцы, когда он очнулся, то орал так, что кому-то из сектантов пришлось его ударить. Тогда он отключился и больше в сознание не пришел, только стонал и дергал конечностями. Следующей ночью крысы объели ему лицо, и Рейхар в одиночку вытащил Келе из подвала и оставил на перекрестке в нескольких кварталах от укрытия. Привлекать на запах беспомощного мяса все новых и новых крыс в подвал с еще живыми людьми было неразумно.

— Глупая была затея, — проговорил Рейхар, укладывая правильно кости руки Пегра и перематывая их тряпкой. Во время того штурма кости были выломаны так, что торчали из плоти. Пегр вопил, пока не потерял сознание от боли, — у Рейхара не было даже вина, чтобы напоить пациентов до беспамятства, поэтому шил и вправлял конечности он на живую.

— Что ты говоришь, Волк? — спросил Грум.

Виль не ошибся, когда сказал, что вслед за ним вся секта будет звать Рейхара Волком. Меткое и короткое прозвище мгновенно подхватили все еретики, словно никогда не звали господина Китта иначе.

— Идиотская затея, этот штурм, — повторил Рейхар, повысив голос. — Чудовищная глупость. Сколько крови пролили. А Руиса там не было, и не Руису они сниться будут.

В разуме Рейхара мелькнула отчетливая картина: тогда, во время штурма, он видел, как упал на серый камень двора Неелай, рассеченный от плеча до бедра. Бледный, залитый кровью и еще более хрупкий и одинокий, чем при жизни. Человек может выбирать, жить ли ему с людьми или быть одному, но не сможет выбрать, умереть ли ему с людьми, а потому смерть есть наивысшая степень одиночества. И беззащитности. Кто-то из штурмующих на бегу наступил на белую кисть Неелая, и Рейхар почти услышал, как захрустели пальцы мальчишки под подошвой бегущего. Неелай больше не заплачет от боли и обиды, не швырнет во врага камнем, не будет ловко сплевывать через выбитый зуб.

— Улиа говорила, что ты сам хотел идти вытаскивать Ромуру, — Грум лежал возле стены и прижимал окровавленную тряпку к ноге. У него было пропорото бедро, но удачно, важный кровеносный сосуд не был задет, хотя выглядела рана устрашающе. Гораздо больше доктора Китта волновала рана в груди Грума, и хотя он промыл ее и зашил как мог, ясно было, что с такой дырой в теле Грум вряд ли протянет больше дюжины дней.

— Хотел, — не стал спорить Рейхар, — но одно дело попытаться проникнуть в Трибунал тайно, с двумя-тремя людьми. Другое — идти в открытый бой с неизвестным числом хорошо вооруженных и подготовленных монахов в укрепленное здание.

— Так почему же ты не возражал? — боль в голосе Грума была не только из-за ранения.

— Хет возражал. Слушали его? — просто спросил Рейхар.

Ответить Груму было нечего, и он шумно засопел:

— Я их туда повел. Они пошли за мной.

— Нет, Грум, нет. Они пошли за Руисом, — Виль говорил мягко, словно уговаривал не мясника-Грума, этого огромного мужчину, выше самого Виля на две головы, но тяжело болеющего ребенка. — Главный здесь — Руис, мы идем за ним.

— Руиса там не было! — взревел вдруг Грум. — Там был я! Я их вел!

Он задохнулся криком, прижал руку к поврежденной груди и затих. Серое от боли лицо безобразно исказилось, Грум хрипло и прерывисто дышал.

— В следующий раз у нас получится, — сказал Виль, ободряюще улыбаясь.

Как и говорил Пророк, Руис не отпустил его на штурм. Из этого Рейхар сделал вывод, что, хоть Виль и болен душевно, мыслить логично он способен и не исключено, что какая-то часть его предсказаний — всего лишь следствие этой его способности.

Пророка не было на штурме, но Рейхар был. И он бежал вместе со всеми, кричал что-то вместе со всеми, но боялся так, как, наверное, никто другой в этой неожиданно большой группе штурмующих не боялся. Им — умирать за свою веру, ему — за чужую дикую ересь, им погибать от руки врага, ему — от рук таких же слуг Церкви, как он сам. Но страх никогда не делал Еретика слабым. Только злым.

Да, атака была жалкой, Рейхару едва ли не унизительно было участвовать в этой бессмысленной бойне. Но Виль-пророк этого не знал, и в его глазах выжившие были, должно быть, героями. А погибшие и подавно.

— Не будет никакого следующего раза, — Рейхар слишком устал, чтобы сердиться на мальчишку. — Те, кого схватили сегодня, расскажут, где нас искать. Ромура мало знал, зато те, кто пришел за ним, знали достаточно. Страшная будет охота.

— Про это убежище никто не знал. А если мы проживем еще хотя бы дюжину дней — у нас будет шанс, — Виль посерьезнел глазами и тут же повзрослел лицом, словно сбросил с себя маску веселого сумасшедшего. — Руис вооружит нас. И тогда мы все снова пойдем в атаку, и тогда мы победим. Теперь я уверен.

— Чем вооружит, саблями? — хрипло спросил Грум и повернулся на бок. Двигаться ему было больно, но и лежать недвижно он не мог.

— Ружьями, — сказал Виль. — Я видел ружья этой ночью. Другие странные ружья, они бьют точнее и дальше «змей». Я видел людей в зеленых одеждах, вооруженных такими ружьями… Нет, сначала я видел дым. Он был сизый и тяжелый, тяжелее тумана и как будто бы живой. Он шевелился и был как теплое парное молоко, только такое серое… И из него чьи-то руки вытащили такое ружье, я видел это так, словно это были мои руки, но они были не мои. О том я рассказал Руису, и он послал своих людей к оружейникам.

Рейхар подумал, что уже слышал о живом тумане. Он читал о нем в секретных отчетах слуг Церкви, работавших в странных областях Королевства. Все там было подчинено каким-то противоестественным жизненным законам, все там дышало какой-то иной жизнью, и среди прочих чудес — церковники еще не решили, порождения ли зла эти области, или проявление воли Господа, — среди прочих чудес жил и дышал в этих областях туман. Странные, невиданные механизмы и сооружения утопали в этом тумане и выступали из него. Церковники действительно изредка привлекали мирских ученых, когда не хватало своих, мирских знатоков механизмов, мирских оружейников. Быть может, действительно кто-то из мастеров смог вдохновиться чудесным порождением тумана и даже превзойти «змей»? Рейхар усмехнулся. Эта история скорее сказка, чем быль, удачный бред душевнобольного.

«Змеями» называли ружья с длинным вогнутым прикладом — при стрельбе его брали под мышку, словно удерживали извивающуюся змею. Бронзовый ствол прикреплялся к деревянному ложу особенными кольцами, из-за чего стрелков, вооруженных такими ружьями, в шутку звали «змеиными женихами».

— Ишь ты. Гляди-кась, у Руиса еще остались «свои люди», — с горьким удивлением проговорил кто-то из выживших еретиков, а Рейхар уточнил у Виля:

— Ты хочешь сказать, что тебе в бреду привиделось, что кто-то добыл какие-то ружья из дыхания гремящих дымов и с их помощью мы разнесем Трибунал?

— Когда ты так говоришь, звучит по-дурацки, — признал Виль, — но это не бред. Я не смогу доказать тебе, что это не выдумка, Волк. Но через несколько дней у нас будут ружья и ты сам увидишь. И я даже попрошу Руиса, чтобы он разрешил тебе пострелять!

— Я понял, — Рейхар откинулся на спинку единственного в комнате стула и закрыл глаза. — Хочешь пари, Грум?

— Условия?

— Если через дюжину дней у нас будут ружья, то я выставляю дюжину бутылок вина.

— Где ж ты возьмешь вино? — удивился Грум. — Нам тут жрать нечего.

— Я ведь доктор, — сказал Рейхар таким тоном, словно это все объясняло. Это действительно для всех всегда все объясняло, врач в их глазах был чем-то вроде поверенного самого Господа на земле. А если Господа нет, значит, врач просто малолетний Бог.

— Ну и что тебе за интерес в таком споре?

— Во-первых, если мне придется выставлять тебе бутылки, значит, мы еще оба живы, — принялся объяснять Рейхар, — что само по себе выигрыш. Во-вторых, если я одержу победу в споре, у меня будет вино и мы, даю тебе слово, Грум, напьемся так, что не страшно будет даже попадать в Трибунал. И в-третьих, если я проиграю, то у меня не будет вина, но будут чудесные ружья из пророческого сна. И они будут для меня достаточной наградой.

Виль тихо засмеялся, и даже бледный Пегр, очнувшийся и баюкающий, жмурясь и постанывая, больную руку, улыбнулся, не открывая глаз. Грум сосредоточенно пожевал губами, хмурясь, кряхтя и размышляя.

— Идет, — сказал он. — Я верю и Пророку, и Руису, а значит, через дюжину дней у меня будут и ружья, и вино. А вот у тебя, Волк, либо то, либо другое.

— Но я буду жив, Грум. Ох, как я буду жив! Как сейчас, — Рейхар даже потянулся, чтобы всем телом ощущать эту прекрасную, очаровательную жизнь.

На следующее утро Рейхар был в здании Трибунала. Он прошел одним из потайных ходов и уже на лестнице поймал себя на мысли, что поведи он своих еретиков этим путем, может, и смогли бы они вытащить Ромуру, вместо того чтобы устраивать эту страшную мясорубку во дворе. Рейхар испугался, а значит, разозлился, и потому ускорил шаг, но быстро понял, что даже если он не пойдет, а побежит — он не опередит порыва собственной души.

Рейхар взъерошил волосы от виска до затылка привычным жестом. Улиа неизменно примолкала при этом, она знала, Рейхар всегда так делал, когда размышлял о чем-то. Еретик всегда понимал, что закончится все смертью или арестом, но ему все же было странно осознавать, что госпожа Тшев заключена теперь в тюрьму и через несколько дней с ней будут работать палачи Ордена Псов. За долгие месяцы в секте он хорошо изучил характер Улии — она ничего не скажет инквизиторам, пока не попадет в пыточные камеры. На удивление стойкий характер. Жаль, что Улиа — всего лишь еретичка, дикая тварь, покушающаяся на покой подданных короля, истинно верующих в Господа и Мир. Быть может, не будь она…

— Доктор, доктор! — на знакомый с отрочества голос Китт обернулся, и сравнявшийся с ним Рут Ленер аккуратно взял Рейхара за локоть и повел по коридору. — Не заменишь ли ты меня в Трибунале, брат мой Еретик?

— Кто сегодня?

— Колдун.

— И только-то? Конечно, Рут, можешь идти по своим нечестивым делам.

— Как у тебя с Массаракш? Ты знаешь, братья приняли обет не ругаться при тебе, пока ты не откроешь свою секту. Вожак одобрил, — Рут смеялся. — Твои-то твари, верно, не говорят «мир наизнанку», для них это не проклятие.

— Штурм прошел идеально, но ты, должно быть, знаешь это. Передай братьям, что не пройдет и полугода, как им снова можно будет распускать при мне языки. От секты мало что осталось, и я с каждым днем все ближе к ересиарху.

— А что с теми чудесными ружьями?

— Откуда ты знаешь о них? — сощурился Рейхар.

— Среди моих тварей есть сплетники, — легко объяснил Рут. — А о твоей секте идут слухи, будто скоро Руис вооружит всех, кто недоволен Церковью, особыми ружьями, которые не чета ружьям Короны. Говорят, он уже сговаривается со швецами о ткани на собственные знамена, под которыми войдет в Трибунал и которые водрузит на верхушки церквей, сбив ногой круг и полукруг на мостовую. Сумасшествие, конечно. Ты ведь представляешь, какого на самом деле размера символ на верхушке шпиля? Он в полтора человеческих роста. Твой бедный наемник-ересиарх отобьет свои нечестивые ноги о добрый уурский гранит. Но многие верят в победу, собираются покинуть моего Паула и примкнуть к Руису. Ты отбиваешь у меня еретиков, как тебе не стыдно, Рейхар!

— Забирай их всех, — искренне сказал Рейхар. — Я уже год среди них, сложнее задания у меня не было. Это каторга, Рут, это, должно быть, хуже каменоломни. Я так не работал даже в Порта-Руун. Даже на юге королевства, в проклятом Господом Порта-Деске.

— Но скоро все закончится, брат, — сочувственно сказал Рут. Он тоже помнил душный, грязный, расползающийся от ереси, как мокрое гнилое яблоко, южный город Порта-Деск и мог представить себе, как нелегко приходится Еретику.

— Если ружья действительно существуют… Ох, Рут, опять мы о работе, о сектах, о ружьях! Что там, говоришь, с твоим колдуном?

— Приглашены квалификаторы, требуется соприсутствовать на оглашении их мнения, и если пожелаешь, то на приговоре и казни. Займет не больше часа на обоих.

— Как на обоих? — удивился Рейхар. — Ты же сказал, что только колдун.

— Увидишь, — подмигнул Рут Ленер. — Иди, сейчас начнется.

Рейхар кивнул брату-волку, и тот скрылся в коридоре. Накинув капюшон пелерины, Рейхар по прозвищу Еретик прошел в аудиенц-залу и встал у стены, ожидая, пока прибудут степенные медлительные квалификаторы.

Квалификаторами называли богословов Церкви. Квалификаторы просматривали доносы, показания свидетелей и улики и выносили решение о судьбе подозреваемого в ереси. Если квалификаторы решали, что подозреваемый является еретиком, человека арестовывали и отводили в тюрьму, после чего он уже не мог вернуться во внешний мир, не получал и не отправлял писем, не говорил ни с кем, кроме инквизиторов. Инквизиторы же проводили допросы, даже не уведомляя заключенного, в чем его обвиняют. Они путали его в ответах, ловили на лжи, угрожали, запугивали, а затем обещали свободу, но если еретик признавал свою вину, его после короткого суда приговаривали к наказанию, способному искупить его грех. Если же еретик так и не сознавался в своих грехах перед Церковью и короной, тогда его отправляли в камеру пыток. Только после этого допроса еретика знакомили с пунктами обвинения и требовали подробных разъяснений по каждому из них. Чтобы сохранить хотя бы видимость справедливого суда, у еретика спрашивали, желает ли он, чтобы ему предоставили защитника. Если заключенный говорил, что желает, ему передавали список защитников, составленный самими же инквизиторами. Измученные пыткой и всеобщим презрением, люди уже не смели протестовать и требовать настоящей защиты. Если до этой минуты кто-то верил в то, что случится чудо и он выйдет из стен Трибунала, то теперь последняя надежда таяла без следа.

Судебный процесс мог длиться месяцами, а по его завершению вновь приглашались квалификаторы. Вновь они знакомились с делом, вновь просматривали доносы, показания свидетелей и показания самого заключенного и после этого выносили свое решение. За последние пять лет не было вынесено ни одного решения в пользу еретика. После заключения квалификаторов объявлялся приговор, определяющий наказание. За последние пять лет ни один приговор не предусматривал сохранения жизни еретика.

До господства Псов в Инквизиции приговор бывал и оправдательным и человека отпускали на свободу. Случись такое теперь, жизнь его была бы чудовищной — все его имущество уже было конфисковано Инквизицией, и пытаться вернуть его было бы бессмысленно. Искалеченный под пытками, униженный, он смог бы влачить какое-то существование только при наличии богатых друзей, но вряд ли такие сохранились бы, ведь любая связь с возможным еретиком, пусть и оправданным, подвергала опасности их самих. Но Церковь при Псах стала милосердна — никого теперь она не отпускала на такую свободу, предпочитая очистительным огнем исправить все зло, что было причинено еретиком Миру.

Чтобы не оскорблять Церковь, обвинительный приговор никогда не выносился в святых стенах, но вот решение квалификаторов объявлялось только в здании Трибунала, а потому секретарю и нескольким монахам, включая Еретика, оставалось лишь ждать появления богословов. Рейхар рассматривал роскошный мозаичный пол — в центре аудиенц-залы изображался популярный церковный сюжет: стадо невинных белых овец защищает огромный черный пес, бегущий вправо, навстречу диким тварям — волкам. В собаке без труда узнается символ Псов Господних, не хватает только меча в оскаленной пасти. Один, гордый и могучий, он противостоит целой стае еретиков, готовых растерзать и его, и охраняемое им непорочное светлое стадо. Позади дикой стаи движется, так же огромен и статен, как пес Инквизиции, серый волк, и человек чужой думал, что так изображается главный враг Церкви — ересиарх. Посвященный же узнавал в этой фигуре символ Ордена Волков. Верный Инквизиции Волк словно выгонял на Пса всю дикую еретическую стаю. Рейхар заметил, что оценивает — который из стаи похож на свирепого Грума, а который на изящную Улиу, и есть ли в этой стае старый худой волк, который походил бы на господина Хета… Волк Господень отвел взгляд.

Наконец прибыли квалификаторы, и в зале оживились. Богословов было трое — низенький толстячок с физиономией булочника приветливо улыбался монахам, беспрестанно потирал пухлые ручки, сложенные на объемном животике, и казалось, он попал сюда по ошибке. Сложно было заподозрить в нем цепкого умом монаха, толкователя слова и воли Господа. Двое же других походили друг на друга, как братья. Высокие, худые, как жерди, они, казалось, совершенно сливались оттенком лиц со своими серыми рясами. Длинные худые кисти их рук были спокойны, двигались квалификаторы степенно и неторопливо. Тот, которого Еретик назвал про себя булочником, напротив, был суетлив и скор при ходьбе.

Когда все трое квалификаторов заняли свои места, секретарь суда громко объявил о возобновлении заседания.

— Обвиняемый номер пять! Введите.

Никто из судей не давал себе труда записывать имен обвиняемых, поэтому именовали их по номерам. Рейхар понимал почему — в последние годы количество еретиков возросло, и возросло число тех, кто предстал перед трибуналом. Запоминать каждого не стоило труда — все равно все они будут сожжены. Такое количество обвиняемых было странно, ведь исполняли свой долг оба инквизиционных Ордена: Волки загоняли дикую стаю за стаей, Псы рвали тварь за тварью, но находились все новые и новые еретики, количество доносов увеличивалось, количество горожан уменьшалось. Конечно, были и ложные доносы, но Еретик еще не видел ни одного человека, который не был бы склонен к ереси. Даже сам он, как и прочие братья-волки, был большим вольнодумцем. Иначе он не смог бы выжить среди настоящих еретиков.

Ввели колдуна, и Рейхар увидел, с каким интересом уставился на заключенного булочник-квалификатор.

— Обвиняется в многочисленных преступлениях перед Церковью и Миром горожанин по имени Гуран Ноол. Свидетели, чьи слова не подлежат сомнению, показывают, что обвиняемый Ноол неоднократно…

Секретарь бубнил заученный вступительный текст, одинаковый для каждого обвиняемого, и Еретик скоро заскучал, а от скуки принялся считать, сколько раз секретарь помянет в речи Тьму, сколько раз Церковь, а сколько раз Господа. Но секретарь заговорил вдруг о какой-то не предусмотренной никаким судебным протоколом собаке, и Рейхар от удивления сбился со счета и прислушался внимательнее.

Суть дела состояла в том, что обвиняемый Гуран Ноол обучил своего пса удивительным штукам — узнавать и отвечать на вопрос, который час, ходить на задних лапах, различать масти карт и даже завывать нечто, напоминающее певчую молитву «Господь, помилуй нас и сохрани во вседержащей Своей руце до скончания времен».

Судебный процесс над собакой шел по всем правилам судопроизводства. Все формальности были соблюдены. Вызывались свидетели, показывающие, что они лично видели, как колдун заклинал свою собаку богопротивными методами и даже пел что-то настолько еретическое, что уста их отказываются повторить нечестивые слова в святых стенах.

Петит / / Независимая газета

НОВЫЙ ПАРАДОКС ЛЖЕЦА

Поль Вен. Греки и мифология: вера или неверие? Опыт о конституирующем воображении / Пер. с фр. В.Гайдамака. — М.: Искусство, 2003, 224 с.

Поль Вен — французский историк. На его авторском счету — около двух десятков книг. В основном по истории античности — как греческой, так и римской. Однако исследования Поля Вена нечто большее, чем скопище фактов о повседневной жизни древних римлян или греков: Вен задается вопросом, насколько истинна наша реконструкция древности и насколько вообще законны любые посягательства на истину в любом ее виде. Так историк, благословленный своим другом философом Мишелем Фуко, выходит на поле критики идеологии.

Отсюда — парадоксальная тема этой книги: верили ли греки в то, во что они верили? Верили ли они в Зевса, в Пегаса, в Олимпийский пантеон, в то, что Тесей убил Минотавра? Ответ Поля Вена не менее парадоксален: греки верили в свои мифы и… не верили в них. Подобно тому, как ребенок одновременно уверен в существовании Деда Мороза и в том, что подарки покупают ему родители. Этот коаноподобный вывод объясняется Полем Веном очень просто: все дело в том, что истины вообще не существует. Вернее, она существует, но только в нашем воображении. Да и вообще все, чему легковерные люди приписывают статус истины — будь то греческие герои, идеальное государство или что дважды два равно четыре, — все это химеры воображения, кроме которых больше нет ничего. Воображение — эта китайская стена и воздушный замок человеческого духа, альфа и омега человеческой культуры. «Истина есть имя, которое мы даем нашим предпочтениям, когда мы от них не отрекаемся». Или вот еще афоризм, достойный Сенеки: «Истинно лишь то, что истины не существует».

Вся оригинальность скептицизма, проповедуемого Полем Веном, заключается, пожалуй, не в его сногсшибательном радикализме, а в том, что этот софистический агностицизм замешан на критике современного исторического знания. Вместо абстракций вроде Власти и Государства, долго служивших подпорками политической историософии, Вен провозглашает тотальный иррационализм человеческого modus vivendi: нет «такого поведения, которое не было бы по-своему произвольным». Единственное, на что способен историк, — это разоблачить ложь других культур. В чем, собственно, и заключается единственно возможная истина исторической ретроспекции.

Или, может быть, все-таки иначе: эта ложь — единственная истина, которую могут предложить человечеству современные гуманитарные науки?

Н.О.

ИНКВИЗИЦИЯ — ДЕЛО ТОНКОЕ

Уильям Монтер. Ритуал, миф и магия в Европе раннего Нового времени. / Пер. с англ. А.Серегиной.- М.: Искусство, 2003, 288 с.

Название книги американского профессора Уильяма Монтера может поначалу ввести в заблуждение. О существе новоевропейских ритуалов, магических обрядов или мифологических представлений читатель не найдет практически ни слова. Мифологам, этнографам, фольклористам по большому счету ловить здесь нечего. Зато книга наверняка заинтересует историков и религиоведов.

Тема монографии — особенности сосуществования разнообразных конфессий, проявления веротерпимости и восприятия народных «суеверий» в Европе раннего Нового времени (т.е. XVI — начала XVIII столетий). Информация подана строго, никаких произвольных допущений: только тщательно документированные факты. Обзор ведется по конфессионально-географическому принципу: лютеранская Германия, кальвинистские страны, Средиземноморье, северный католицизм. Отдельные главы посвящены Северной Америке, а также Восточной и Центральной Европе.

Вопросы, на которые отвечает Уильям Монтер, предельно конкретны: в чем выражалось традиционное народное благочестие, зависело ли количество казненных ведьм от господствующей на данной территории конфессии, на какую реакцию церковных и светских властей приходилось рассчитывать религиозным диссидентам, в каких областях еще далеко не единой Европы евреям жилось лучше и веселее и как работали испанские инквизиторы. Они, оказывается, прежде, чем приговор еретику вынести, по году вели дело, тончайшие струны души затрагивали, а потом, как правило, всего-то епитимью накладывали и отпускали с миром. Потому что понимали: религиозные чувства — вещь тонкая, тут не топоры нужны, а тончайшие скальпели.

Василий Шевцов

Комментарии для элемента не найдены.

Еретик в предложении (особенно хорошее предложение, например, цитата, пословица…)

1. Кранмер был казнен как еретик .

2. Он считался еретиком и подвергался насмешкам и остракизму за свои идеи.

3. Али порицает еретика игривым взглядом.

4. Он также вел дела с другим еретиком , сэром Джоном Чейном из Бекфорда, но на него никогда не падало подозрение.

5. Жанна д’Арк была осуждена как еретика и сожжена на костре.

6. Неужели еретик вдруг испугается пламени академического забвения?

7. Простые люди считали его еретиком .

8. Еретик встретил жестокое преследование.

8. Sentencedict.com делает все возможное, чтобы собирать и создавать хорошие предложения.

9. Его называли фашистом, еретиком и шэньцзинбингом, сумасшедшим.

10. Позднее Ориген считался еретиком за некоторые из учений, которые он придумал, например, он учил, что даже сатана может быть обращен в конце концов.

11. Это нидерландский капер. Ты еретик голландец. Вы пираты. Да помилует тебя Бог!

12. Мы не уничтожаем еретика потому что он сопротивляется нам.

13. Так называемый еретик отправлен на виселицу.

14. Через описание еретика , причины его формирования и процесс развития представлены читателям.

15. Несторианство, еретическая секта христианства, подвергавшаяся гонениям в Византийской империи, распространилась в Персию и Среднюю Азию (приговор.com) и далее в Китай.

16. Создатели Культа: Еретика Королевства (74% в GameRankings).

17. Название еретика всегда применялось к менее многочисленной партии.

18. На каждого еретика сожженных на костре, восставали тысячи других.

19. Ученые определили Эхнатона, « еретика » царя, который ввел монотеизм в древнем Египте, как отца Тутанхамона.

20.В 1657 году Крофтон попытался отстранить его от кафедры как еретика и нарушителя спокойствия.

21. Если верующий отвергает это, он становится до такой степени еретиком .

22. Экк: Немецкий римско-католический теолог, выступавший против реформ Мартина Лютера и доставивший из Рима папскую буллу, объявлявшую Лютера еретиком (1520 г.).

23. Личность отца Тутанхамона долгое время оставалась загадкой. Одним из кандидатов является -й еретик -го фараона Эхнатон, который отказался от богов государства, чтобы поклоняться одному божеству.

24. Но многие христиане в Риме, епископ Рима, многие другие люди считали Маркиона еретиком за это.

25. Здесь нет моральной двусмысленности; все решения очевидны любые кроме проклятого еретика .

26. Греко-христианский богослов и основатель арианства, учения, которое привело к его осуждению как еретика .

27. Начиная с южных и северных династий, дьяволизм стал синонимом для некоторых еретиков даосов.Рука об руку с развитием даосизма он до сих пор существует в умах многих людей.

28. Подделка плащаницы должна была быть еретиком .

29. Вся риторика бен Ладена является лишь предлогом для его злонамеренной античеловеческой и антицивилизационной еретической религии.

Галилей обвиняется в ереси

12 апреля 1633 года главный инквизитор отец Винченцо Макулани да Фиренцуола, назначенный папой Урбаном VIII, начинает инквизицию над физиком и астрономом Галилео Галилеем.Галилею было приказано сдаться Священной канцелярии, чтобы начать суд за то, что он придерживался веры в то, что Земля вращается вокруг Солнца, что католическая церковь сочла еретическим. Стандартная практика требовала, чтобы обвиняемый содержался в тюрьме и изолировался во время суда.

Это был второй раз, когда Галилей оказался в горячем кресле за отказ принять церковную ортодоксию о том, что Земля является неподвижным центром вселенной: в 1616 году ему было запрещено придерживаться или защищать свои убеждения.На допросе 1633 года Галилей отрицал, что он «придерживался» веры в точку зрения Коперника, но продолжал писать о проблеме и доказательствах как о средстве «обсуждения», а не веры. Церковь решила, что идея о том, что солнце движется вокруг Земли, является абсолютным фактом Священного Писания, который нельзя оспаривать, несмотря на то, что ученые на протяжении веков знали, что Земля не является центром вселенной.

ПОДРОБНЕЕ: 8 вещей, которые вы могли не знать о Galileo

На этот раз технический аргумент Галилея не победил.22 июня 1633 года Церковь издала следующий приказ: «Мы провозглашаем, судим и заявляем, что вы, означенный Галилей… подвергли себя сильному подозрению этой Святой Службой в ереси, то есть в том, что уверовали и держались учение (ложное и противное Священному и Божественному Писанию), что солнце есть центр мира, и что оно не движется с востока на запад, и что земля движется, а не есть центр Мир.»

Вместе с приказом последовало следующее наказание: «Мы приказываем, чтобы публичным указом была запрещена книга Диалогов Галилео Галилея, и Мы приговариваем тебя к тюрьме этой Святой Канцелярии во время Нашей воли и удовольствия; и в качестве исцеляющей аскезы Мы предписываем тебе, чтобы в течение трех лет ты читал раз в неделю Семь покаянных псалмов.

Галилей согласился больше не проповедовать ересь и остаток жизни провел под домашним арестом. Церкви потребовалось более 300 лет, чтобы признать правоту Галилея и очистить его имя от ереси.

ПОДРОБНЕЕ: Давно утерянное письмо раскрывает, как Галилей пытался обмануть инквизицию

ересь | Определение, история и примеры

ересь , богословская доктрина или система, отвергнутая церковной властью как ложная. Греческое слово hairesis (от которого произошло слово «ересь») изначально было нейтральным термином, означавшим лишь принадлежность к определенному набору философских мнений.Однако, будучи заимствованным христианством, термин ересь стал нести ноту неодобрения. Термин ересь также использовался среди евреев, хотя они не были столь интенсивны, как христиане, в наказании еретиков. Концепция и борьба с ересью исторически были менее важны в буддизме, индуизме и исламе, чем в христианстве.

В христианстве церковь с самого начала считала себя хранительницей божественного откровения, которое она одна была уполномочена излагать по вдохновению Святого Духа.Таким образом, любая интерпретация, отличная от официальной, обязательно была «еретической» в новом, уничижительном смысле слова. Это враждебное отношение к ереси очевидно в самом Новом Завете. Св. Павел, например, настаивает на том, что его евангельская весть идентична проповеди апостолов, а в более поздних книгах Нового Завета контраст в отношении к общепризнанным учениям и еретикам прослеживается еще резче. Во II веке христианская церковь все больше осознавала необходимость сохранять чистоту своего учения и разработала критерии для проверки отклонений.Апостольские отцы, христианские писатели 2-го века, обращались к пророкам и апостолам как к источникам авторитетного учения, а св. Ириней и Тертуллиан придавали большое значение «правилу веры», которое представляло собой краткое изложение основных христианских верований, переданных по наследству. с апостольских времен. Позднее орудием определения православия и осуждения ересей стал церковный и вселенский церковный собор. В конце концов, в Западной церкви доктринальное решение собора должно было быть ратифицировано папой, чтобы быть принятым.

Осада Крепости Веры
«Крепость Веры», осажденная неверующими и еретиками и защищаемая папой, епископами, монахами, клириками и богословами; хромолитография по французской рукописи XV в.
© Photos.com/Jupiterimages
Подробнее по этой теме
Христианство: Отвращение к ереси: установление православия
Уже в апостольские времена искажения веры угрожали христианской общине изнутри.Апостолу Павлу нужно было исправить эти…
В первые века своего существования христианская церковь имела дело со многими ересями. Они включали, среди прочего, докетизм, монтанизм, адопционизм, савеллианство, арианство, пелагианство и гностицизм. См. также Донатист; маркионит; монофизит.
Исторически сложилось так, что основным средством борьбы с еретиками у церкви было отлучение их от церкви. Однако в XII и XIII веках церковь учредила инквизицию для борьбы с ересью; еретики, которые отказывались отречься после того, как их судила церковь, передавались гражданским властям для наказания, обычно казни.
Galilei, Galileo
Гравюра 1880 года, изображающая отречение Галилео Галилея 1633 года от своей поддержки коперниканской модели Вселенной перед инквизицией.
© Photos.com/Getty Images
Новая ситуация возникла в 16 веке с Реформацией, которая означала распад прежнего доктринального единства западного христианского мира. Римско-католическая церковь, удовлетворенная тем, что она является истинной церковью, вооруженной непогрешимым авторитетом, одна осталась верна древней и средневековой теории ереси и время от времени осуждает доктрины или мнения, которые считает еретическими.Большинство великих протестантских церквей также начинали с предположения, что их собственные доктрины воплощают в себе окончательное утверждение христианской истины, и, таким образом, были готовы объявить еретиками тех, кто расходился с ними, но с постепенным ростом терпимости и в 20-м веке экуменического движения, большинство протестантских церквей радикально пересмотрели понятие ереси, как оно понималось в дореформационной церкви. Теперь им не кажется непоследовательным, чтобы люди твердо придерживались доктрин своего собственного общения, не считая при этом еретиками тех, кто придерживается иных взглядов.Римско-католическая церковь также проводит различие между теми, кто умышленно и настойчиво придерживается доктринального заблуждения, и теми, кто принимает его не по своей вине, например, в результате воспитания в другой традиции.
Полемика между Джеймсом Фостером и Генри Стеббингом (1735-1737)
Рефераты
С 1735 по 1737 год баптистский проповедник Джеймс Фостер (1697–1753) столкнулся с ортодоксальным англиканцем Генри Стеббингом ([1687]–1763) в полемике по поводу определения ереси.Их спор раскрывает два разных метода толкования Библии и проливает свет на напряженность, преобладавшую в восемнадцатом веке между официальной церковью и инакомыслием, которое Стеббинг представляет как опасность для англиканской ортодоксии.
Предводитель крещения Джеймс Фостер (1697–1753) и англиканец Генри Стеббинг ([1687]–1763), сторонник ортодоксальности, оскорбляющий определение ереси, о котором идет речь между 1735 и 1737 годами.Celle-ci met en évidence deux méthodes d’interpretation biblique Differentes et illustre les tensions qui règnent au XVIII ^e siècle entre l’Église établie et les dissidents, que Stebbing presente comme un опасности pour l’orthodoxie anglicane.
Верх страницы
Полный текст
1 Отчет о жизни Фостера можно прочитать в книге William TURNER, Lives of Eminent Unitarians: With a Noti (…)
2 Подробности биографии см. в B.W. ЯНГ, Стеббинг, Генри ([1687]-1763), священник англиканской церкви (…)
1Великобритания восемнадцатого века была ареной многих религиозных дебатов. По поводу споров вокруг Эксетера или Бангора было обменяно множеством резких комментариев, и спор между Джеймсом Фостером и Генри Стеббингом не стал исключением. Джеймс Фостер (1697-1753) был баптистским священником, который считал разум и мораль двумя ключевыми характеристиками для понимания религии.1 Генри Стеббинг ([1687]–1763) был высокопоставленным англиканским священником, который участвовал во многих жарких спорах с инакомыслящими, вольнодумцами и методистами.2
3 Стеббинг был назначен на эту должность в 1732 году.
4 Джеймс ФОСТЕР, Эссе об основах с особым вниманием к доктрине Вечноблагословенного (…)
2 На каждом титульном листе брошюр Стеббинга указана его должность ординарного капеллана Его Величества3 и проповедника Благородного общества Грейз-Инн.Оба титула напоминают об авторитете, поскольку напоминают читателю о его привязанности к установленной церкви через его функции на службе у монарха, которому был дарован титул Верховного губернатора англиканской церкви на основании Акта о верховенстве (1559 г.). . Грейз-Инн была одной из четырех придворных иннов, в которых принимали участие адвокаты Англии и Уэльса. С самого начала Стеббинг утверждает свою выдающуюся роль и подчеркивает свою ортодоксальную позицию представителя двух влиятельных и признанных институтов страны.Действительно, англиканская церковь через догмы, провозглашенные в Тридцати девяти статьях, претендовала на роль хранительницы и защитника христианской веры. Другими словами, источник религиозной власти в Британии должен был быть найден в установленной церкви; Несогласные, чьи предки-пуритане отказались подписаться под англиканскими догмами и церемониями во время Реставрации (1660 г.), не пользовались такой же легитимностью. В этом отношении позиция Фостера в отношении Троицы, которую он не считал « одной из основ христианской религии », противоречила первой статье англиканской церкви.4
3 С точки зрения государства Кодекс Кларендона наложил суровые условия на нонконформистов: Акт о единообразии (1662 г.), делающий Книгу общих молитв обязательным для церковных служб, и Закон о собраниях (1664 г.), запрещающий собрание более пяти человек. люди, не принадлежащие к установленной церкви, были лишь двумя случаями юридических мер, направленных на предотвращение инакомыслящих групп исповедовать свою веру. Более того, в результате Закона об испытаниях 1673 года причащение по англиканскому обряду было навязано всем, кто претендовал на государственную должность.Закон о веротерпимости 1689 г. разрешил несогласным свободно поклоняться в обмен на принятие присяги на верность и превосходство (таким образом признавая власть монарха), подписку на Троицу и отказ от пресуществления. Но этот акт не помешал разрушению молитвенных домов несогласных в 1710 году, после того как д-р Сашеверелл осудил их в своей знаменитой проповеди в ноябре 1709 года. Таким образом, власти прибегли к юридическим мерам, подчеркнувшим тесные связи между церковью и государством и их взаимное признание. .В 1736 году, во время разногласий между Фостером и Стеббингом, в парламенте обсуждалась отмена Закона об испытаниях, что свидетельствует о том, что дебаты о статусе несогласных в то время все еще были активными.
5 Арианство появилось в четвертом веке нашей эры. Держась идеи, что Сын Божий подчинен (…)
6 ANON., Краткая история возрождения арианской ереси в Англии после Реформации , Лондон (…)
4 Другим историческим аспектом, который необходимо принять во внимание, является возрождение в первые десятилетия восемнадцатого века арианства и социнианства5, которые были осуждены несколькими авторами6. Очевидно, что проблема ортодоксии и ереси было частью забот того времени. Многие англиканские священнослужители хотели подтвердить превосходство своей церкви. Таким образом, скрытая цель Генри Стеббинга состоит в том, чтобы осудить неправильное прочтение Библии Фостером, чтобы доказать, что прерогатива толкования принадлежит англиканской церкви.Конфронтация между баптистским проповедником и англиканским церковным деятелем кристаллизуется вокруг двух антагонистических методов толкования Библии, которые будут проанализированы в четырехкратном обзоре. Во-первых, будет определена первоначальная позиция Фостера в отношении ереси, которая лежит в основе разногласий. Затем будут рассмотрены противоположные взгляды и определения этого понятия Фостера и Стеббинга, прежде чем обратиться к тому, как оба священнослужителя пытаются превзойти друг друга посредством изучения их риторических стратегий.В последнем разделе будет изучено, как Стеббинг выступает за сохранение легитимности и авторитета англиканской церкви от того, что он считает опасностью инакомыслия, и как реагирует Фостер.
7 Подробнее о принятии слова и его эволюции в первые века см. Павел А.С. (…)
5Полемика между Фостером и Стеббингом связана с противоречивыми определениями слова «ересь».Первоначально это слово имело нейтральное значение в греческом языке. Корень « haires » означает «выбор», и это значение эволюционировало до значения «состав группы» или «секты» без какой-либо негативной коннотации. Только во время формирования христианской церкви это слово использовалось в уничижительном значении: в догмате, противоречащем официальному вероучению Церкви. Таким образом, этот термин использовался для продвижения одной формы веры против других, которые считались еретическими, поскольку подвергали опасности общество.7 Первые века христианской церкви были отмечены гонениями и казнями мучеников, особенно в Римской империи, пока Миланский эдикт, подписанный императорами Константином и Лицинием в 313 г. н.э., не навязал религиозную терпимость.
8 Джеймс ФОСТЕР, «Проповедь XI. О ереси», в Джеймс ФОСТЕР, Проповеди на следующие темы , Лондон, 1 (…)
9 Титу 3:10-11.
10 ФОСТЕР, Проповеди , с. 286.
6Что могла означать ересь в Британии восемнадцатого века? Джеймс Фостер произнес проповедь на эту тему, которая была опубликована в 1732 году8. Его проповедь основана на цитате из послания Павла к Титу, который обратил в христианство римскую провинцию Крит в первом веке нашей эры после того, как сам обратился в христианство. Наряду с двумя посланиями к Тимофею, письмо к Титу является частью пастырских посланий Павла, поскольку все они касаются отношений между христианами в их собственной общине.Павел объясняет Титу, что христиане, одаренные посещением Святого Духа, должны жить соответственно. Фостер цитирует следующие стихи: « Человека, ставшего еретиком после первого и второго увещания, отвергни; Зная, что таковой развращен и грешит, будучи самоосужден ».9 Фостер объясняет, что способствовало развитию споров вокруг понятия ереси в истории Церкви: она « разделилась и, следовательно, ослабла» д, интересы нашей святой религии, и подвергал ее насмешкам и оскорблениям неверующих ‘.10 Таким образом, он предполагает, что ересь стала синонимом осуждения и позора, вызвав разделение внутри христианской церкви.
11 Там же. , с. 288.
12 Эрнест Гордон RUPP, Религия в Англии: 1688-1791 , Оксфорд: Clarendon Press, 1986, с. 129.
13 ФОСТЕР, Проповеди , с. 290.
7 Чтобы попытаться определить термин более точно, Фостер принимает историческую перспективу, говоря, что слово первоначально имело « безразличное значение ».11 Раньше слово «ересь» было констатацией факта, намекающим на существование различных групп без ссылки на догматические различия. Фостер остается верным этимологическому смыслу, таким образом, согласуясь с буквальным толкованием Библии, типичным для баптистов. себя к определенной религиозной секте ‘.13
8Согласно Фостеру, грех сводится к действиям со злым умыслом.14 Нравственное и религиозное измерения неразделимы в его рассуждениях. Акцент делается на индивидуальной ответственности и отношении, состоящем в добровольном и преднамеренном совершении действий для удовлетворения своих амбиций — отсюда его осуждение гордыни. Он заботится о том, чтобы провести различие между «ересью» и «еретиком», между сектой и индивидуумом. Это различие важно: в то время как ересь лишена негативных коннотаций, еретик представлен Фостером как зло. Он олицетворяет прославление себя, личное честолюбие ценится превыше всего.Проповедь Фостера спровоцировала Генри Стеббинга на ответ, который проложил путь к спору о значении ереси.
15 Генри СТЕББИНГ, Письмо мистеру Фостеру о ереси , Лондон, 1735, с. 7.
16 Там же. , с. 8.
9Ответ Стеббинга категорически противоречит Фостеру. Для англиканского богослова значение слов зависит от намерения человека, который их использует.15 Поэтому Стеббинг проводит различие между намерением Фостера (при использовании слова «ересь») и тем, что он называет « изобретениями » последнего. точки, вызывает три случая, взятые из Нового Завета, которые лежат в основе спора:
10 — ‘ Ибо между вами должны быть и ереси, чтобы между вами явились одобряемые. человек и подстрекатель мятежа среди всех иудеев во всем мире и главарь секты назореев ‘(Деяния 24:5),
— ‘ Но мы желаем услышать о тебе, что ты думаешь: ибо об этой секте мы знаем, что везде говорится против ‘(Деяния 28:5).
17 Там же. , с. 7.
18 Генри СТЕББИНГ, Второе письмо мистеру Фостеру по поводу ереси, в ответ на его первое , Лон (…)
11 Согласно Стеббингу, слово «ересь» может иметь только отрицательное значение в этих контекстах.17 Толкование Фостера неуместно, потому что оно слишком буквально и отбрасывает критику ереси, содержащуюся в приведенных выше цитатах.Стеббинг историзирует библейский текст, считая, что его можно должным образом проанализировать, только приняв во внимание все соответствующие контекстуальные элементы, что видно из следующего вопроса: « Но как возможно, сэр, чтобы Слово сохраняло свое общее значение, когда его отличают обстоятельства, ограничивающие его конкретным государством? ’18
19 STEBBING, Письмо мистеру Фостеру , p.12.
20 Там же. , с. 23.
21 Он цитирует 2 Фес. 3:14, Рим. 16:18 и 2 Тим. 2:17. Есть неявный намек на Тридцать девять арти (…)
12Стебинг указывает на противоречия Фостера19. По мнению Стеббинга, речь его противника содержит ряд изъянов и неточностей, которые делают его аргументацию несостоятельной и вредной для церкви. Стеббинг, как ортодоксальный член англиканской церкви, стойко защищает свой авторитет.Он опирается на исторический прецедент: « Ибо отделение Еретиков от Христианского Братства было постоянной Силой во всех Церквах в то время, как это было с того времени и до сего Дня »20. Здесь он предполагает, что установленная Церковь является прямой наследник первобытной Церкви и, как таковой, имеет право применять то же правило, что и в апостольские времена. Он ссылается на другие послания Павла, чтобы показать, что Церковь, к которой он принадлежит, может идентифицировать тех, кто искажает истину, и распоряжаться ими, чтобы защитить себя.21
13Стеббинг постоянно повторяет, что значение зависит от контекста. Текст и история сообщают точное значение, которое можно приписать словам. Таким образом, Стеббинг неявно обвиняет Фостера в произвольном придании « безразличного » — или нейтрального — значения слову, которое традиционно вызывало негативные ассоциации. Стеббинг принимает более широкую точку зрения, поскольку вместо того, чтобы сосредотачиваться на словах, используемых Павлом для определения того, кто такой еретик, он концентрируется на общем понятии ереси.Таким образом, сравнение этих подходов указывает на несоответствие между индивидуально-ориентированным определением (Фостер) и концептуальным (Стеббинг), что может объяснить, почему полемика затянулась на столь долгое время.
22 Джеймс ФОСТЕР, Ответ на письмо доктора Стеббинга о ереси. В письме доктору (…)
23 Там же. , с. 21.
24 Там же., стр. 23-24.
25 Там же. , с. 30.
26 Там же. , с. 30.
27 Генри СТЕББИНГ, Второе письмо мистеру Фостеру , с. 4.
28 Джеймс ФОСТЕР, Ответ на второе письмо доктора Стеббинга о ереси. В котором Всего (…)

14 Возвращаясь к стихам Павла в послании к Титу, Фостер дает тройное определение «еретика», утверждая, что последний становится жертвой ниспровержения, греха и самоосуждения.22 Он определяет процесс ниспровержения как « уклонение от истинной веры ».23 Грех приписывается воле, а не разумению: умы еретиков извращаются [от честного и беспристрастного поиска истины] нерегулярные настроения и аппетиты; и […] решили пожертвовать Истиной и Добродетелью ради удовлетворения своих чувственных желаний ».24 Фостер указывает на существенную роль совести, подчеркивая, что человек может стать жертвой искушения только осознанно.Отсюда его комментарии по этому поводу в специальном разделе о значении фразы « осудил самого себя ». Здесь Фостер напоминает читателю об анализе Стеббинга, согласно которому сторонний судья должен вмешаться, чтобы осудить еретика (« — осудить или вынести приговор против человека, как это делает судья »). анализ, утверждающий, что « лицо, о котором говорится это слово, само совершает действие, выраженное им ».26 Следовательно, нет внешнего агента, заставляющего человека доказывать свою неправоту; это случай самоосуждения. Этот раздел в письме Фостера — способ осудить произвольную позицию Стеббинга. Это противоречие подчеркивает различные представления об истине, которые имеют оба человека, поскольку каждый из них убежден, что придерживается истинного понимания значения ереси. Там, где Фостер выдвигает видение истины, основанное на личном толковании, Стеббинг напоминает ему, что коллективное тело Церкви несет полную ответственность за определение того, кто является еретиком: церковь в исключении их из привилегии видимого общения? ’27 Фостер отвечает другим вопросом: ‘ Кто такие еретики, о которых говорится и осуждается в Новом Завете, и кого св.Павел особенно описал и велел Титу отвергнуть? ’28 Оба мужчины разделяют идею идентификации еретиков как необходимость, но Стеббинг обращает внимание на конечную цель: сохранение единства Церкви.

29 ФОСТЕР, Ответ на письмо д-ра Стеббинга , с. 38.
30 STEBBING, Второе письмо мистеру Фостеру , с. 50.

15Фостер, наконец, определяет, что такое самоосуждение, по его мнению: « Знание человеческих сердец, [ i.е . их внутренних Чувств и Намерений], сообщенных им Духом Святым ’.29 Он отождествляет дух и сердце, цитируя Деяния Апостолов как доказательство того, что они сами пользовались этим даром для выявления лжи. Методология Фостера опирается на перекрестные ссылки: он пытается показать, что этот дар уже существовал в апостольскую эпоху благодаря накоплению примеров из Священных Писаний. Стеббинг возражает, что такое правило неприменимо, потому что ни один человек не может понять сердце человека — только Бог.30 Поэтому он отвергает аргумент Фостера относительно различающих духов, потому что он лишает церковь права отлучать от церкви. Этот аргумент показывает ортодоксальное видение церкви Стеббингом, согласно которому она обладает высшей церковной властью. Фостер интересуется моральным смыслом слова «ересь», тогда как Стеббинг утверждает его догматический аспект. Оба мужчины стоят твердо. Этот спор о значении ереси раскрывает не только два различных видения этого понятия, но и беспощадную битву двух священнослужителей, борющихся за истину посредством ожесточенных атак.

31 ФОСТЕР, Ответ на письмо д-ра Стеббинга , с. 3.
32 Джеймс ФОСТЕР, Ответ доктора Стеббинга на истинное состояние спора с мистером Фостером, на субмарине (…)
33 ФОСТЕР, Ответ на письмо д-ра Стеббинга , с. 2.
34 Там же. , с.7.
35 Генри СТЕББИНГ, Истинное состояние спора с мистером Фостером по поводу ереси; в ответ (…)
36 STEBBING, Письмо мистеру Фостеру , p. 26.

16Фостер и Стеббинг критикуют методы и личности друг друга. Первый обвиняет второго в его « беспочвенных инсинуациях » 31 и в том, что он « придирчив и сутяжничен ».32 Он также находит недостатки в его « раздражительности, диктаторских манерах, академической дерзости и ребячливости » 33, а также в его « высокомерных манерах » 34. Тем временем Стеббинг упрекает Фостера в том, что он взял на себя вид, имеющий большое значение ‘.35 Он также упрекает его за недостаток интеллектуальной строгости: ‘ Многое еще предстоит сделать, прежде чем ваша интерпретация станет твердой. ‘.36

17Эти атаки иллюстрируют уничтожающий характер их обменов.Их спор зависит от статуса ошибки. Они оба заявляют, что придерживаются и защищают истину об определении ереси и ее последствиях для христианского сообщества. Фостер и Стеббинг заявляют, что имеют в виду интересы общества, и ожесточенность противостояния позволяет каждому писателю доказать, что его противник не является заслуживающим доверия толкователем Библии. Дебаты заходят в тупик, потому что каждый полемист использует одни и те же аргументы, трактат за трактатом, для защиты своей точки зрения.Личные и догматические аспекты спора взаимосвязаны. Этот спор представляет собой пример словесной битвы, основанной на личных убеждениях, которые используются для изображения утверждений противника как простых предположений.

37 STEBBING, Второе письмо г-ну Фостеру , с. 54.
38 ФОСТЕР, Ответ доктора Стеббинга на истинное состояние спора с мистером Фостером , с. 8.
39 Там же., с. 33.

18 Еще одна особенность метода Стеббинга, по-прежнему связанная с интерпретацией, заключается в требовании доказательств. Когда Фостер пытается выдвинуть аргумент, он считает его в лучшем случае шатким. Стеббинг постоянно заставляет его приводить аргументы, основанные на веских основаниях. Помимо того, что он бросает вызов, Стеббинг производит впечатление человека, облеченного властью, когда он пишет, например: « Когда вы будете производить лучше, это можно считать ».37 Фостер в ответ сожалеет о « расплывчатом 38» и « двусмысленном 39 дискурсе со стороны Стеббинга, предполагая, что обоснование последнего неубедительно. Англиканский священнослужитель представлен как отказывающийся дать какое-либо точное определение веры и ереси, что означает, что читатель затрудняется понять его позицию.

40 STEBBING, Второе письмо г-ну Фостеру , с. 72.
41 ФОСТЕР, Ответ доктору.Второе письмо Стеббинга , с. 8.

19Еще одна причина столь бесконечных споров — главный вопрос, вокруг которого вращается каждый ответ. Во второй серии писем Стеббинг пишет: « Ибо дело здесь не в том, Кого или в какой мере связывают Законы Церкви; но Кого Церковь должна отвергнуть ».40 В центре внимания находится не церковное устройство, а членство: кто должен быть частью религиозной общины? Это понятие важно для Стеббинга, поскольку подразумевает признание ряда ценностей, разделяемых всеми членами.Ответ Фостера таков: « Я повторяю еще раз, что единственный вопрос, который мы обсуждаем, состоит в том, кто эти еретики, а не те, кого следует отстранить от общения с церковью »41. С самого начала страниц, дебаты начинаются с двух разных точек зрения, из-за чего Фостер и Стеббинг не могут прийти к какому-либо общему мнению, поскольку у них есть два разных видения проблемы.

42 ФОСТЕР, Ответ докторуПисьмо Стеббинга , с. 61.
43 Несогласные церкви теряли членов, поскольку некоторые из них решили присоединиться к англиканской церкви. См. Ми (…)

20 Определения ереси, данные Стеббингом, Фостер считает слишком расплывчатыми, что прокладывает путь к его защите инакомыслящих церквей: во всем, как думает Церковь, и безоговорочно подчиняться ее авторитету и дисциплине? ’42 В этом комментарии Фостер критикует отношение государственной церкви к инакомыслящим.Последних нельзя маргинализировать и относиться к ним как к еретикам43. Они также являются протестантскими церквями, которым не следует препятствовать в богослужении, потому что они предпочитают личное толкование священных текстов. С другой стороны, Стеббинг явно обвиняет Фостера — и несогласных в целом — в подрыве авторитета официальной церкви:

44 Генри СТЕББИНГ, Ответ г-нуОтвет Фостера на истинное состояние полемики по этому вопросу (…)
Поэтому я не могу понять, кому мистер Фостер доставил удовольствие своими достойными трудами, если только это не общие враги Евангелия, которые могут найти достаточно причин для торжества, когда увидят тех, кто называет себя проповедниками Евангелия. Евангелие, разрушающее своими руками заборы и ограды христианства.44

21Здесь Стеббинг изображает их еретиками за то, что они узурпировали авторитет толкования и передавали неверные сообщения о Библии, особенно о Новом Завете.

45 Чаевые СИЛЬВЕСТЕР, Критическая диссертация по Титу III. 10,11. Где мистер Фостер представляет себе здесь (…)
46 Чаевые СИЛЬВЕСТЕР, Письмо мистеру Фостеру, вызванное его вторым письмом доктору Стеббингу, о (…)

22В 1735 году, во время спора между Фостером и Стеббингом, двое мужчин опубликовали эссе, чтобы изложить свои взгляды на значение слова «ересь», что позволило им занять чью-либо сторону в споре.В A Critical Dissertation on Titus iii.10,11 Типпинг Сильвестр (1700-1768), викарий Шаббингтона (в Бакингемшире), объясняет, что Церковь, как официальное общество, имеет право защищать свои догмы путем избавиться от людей, исповедующих ошибочные идеи. Библейская основа является важным аргументом в его демонстрации, и он защищает англиканскую церковь, тем самым неявно Стеббинг. Для Сильвестра слово «ересь» имеет негативное значение45.Фостера , вероятно, опубликованного в том же году, он защищает однозначное определение ереси Стеббингом46. Фостеру послано послание о том, что объединенная Церковь полна решимости защитить себя от еретиков, оскверняющих наследие Христа. Фостера обвиняют в том, что он прибегает к страстям, в отличие от Стеббинга, представителя англиканской церкви, который использует разум и писание, что делает его аргументы неопровержимыми. По словам Сильвестра, еретик, полностью ответственный за свое отношение, сознательно идет на риск быть исключенным из Церкви:

Ибо, если они исповедуют Иисуса Христа и поддерживают и пытаются распространять мнения, противоречащие его доктринам, что бы они ни думали об этих мнениях из-за заблуждений, вызванных грехами любого рода, заблуждениями сатаны или немощами, они явно богохульствуют, что Имя, которое они якобы признают; и из-за их непоследовательности в самих себе они сами себя осуждают: что, согласно нашему предыдущему объяснению, является актом, посредством которого они налагают на себя то наказание, в котором церковь осудила бы их.Ибо они отделяются друг от друга. Таким образом, отступив от Веры, однажды приняв ее, они могут в ней грешить, искренние в своем заблуждении, и быть самоосужденными: эти подробности завершают характер апостольского еретика.

48 Калеб ФЛЕМИНГ, Еретик Святого Павла: или Некоторые характеристики еретика. Получено из St. Pa (…)

23 С другой стороны, Калеб Флеминг (1698–1779), священник-диссидент, проповедовавший в Независимой церкви Пиннерс-Холла в Лондоне, считает, что слово «ересь», используемое в Новом Завете, не имеет отрицательного значения, тем самым совпадая с с Фостером48.Для него отношение еретика имеет моральное значение, поскольку оно ставит под сомнение истинность религии и традиционные представления о пороке и добродетели.

24Полемика между Джеймсом Фостером и Генри Стеббингом оказалась чрезвычайно напряженной, но со временем становилась все более острой. Это выглядит как урок толкования в сочетании с критикой Церквей друг друга. Из трех цитат Павла они обсуждают, что такое еретик и ересь, никогда не соглашаясь со значением этих слов.Примечательно, что в ходе полемики ортодоксия никогда четко не определяется, за исключением ссылки на авторитет Библии, основная проблема заключается в ее толковании. Тексты этих священнослужителей изобилуют повторениями и личными нападками. Стеббинг действует как рупор англиканской церкви, демонстрируя свое желание провозглашать и защищать авторитет учреждения, к которому он принадлежит. В этой текстовой битве, которая иллюстрирует напряженность между официальной церковью и инакомыслящими в восемнадцатом веке, не выходит явного победителя.

Верх страницы

Примечания

Отчет о жизни Фостера можно прочитать у Уильяма ТЕРНЕРА, Жизни выдающихся унитаристов: с уведомлением о несогласных академиях , Лондон: Унитарная ассоциация, 1840, стр. 164-200. См. также Лесли СТИВЕН и ред. Джим БЕНЕДИКТ, «Фостер, Джеймс (1697–1753), проповедник и главный баптистский служитель», в Оксфорд Национальный биографический словарь : . Об истории баптистов в восемнадцатом веке см. Raymond BROWN, The English Baptists of the Eighteenth Century , London: The Baptist Historical Society, 1986.

Подробности биографии см. в B.W. ЯНГ, «Стеббинг, Генри ([1687]–1763), священник англиканской церкви и религиозный спорщик», в Oxford Dictionary of National Biography : .

Стеббинг был назначен на эту должность в 1732 году.

Джеймс ФОСТЕР, Очерк основ с особым вниманием к учению о Присноблагословенной Троице , Лондон, 1720, с. 4. Первая статья гласит: « Есть только один живой и истинный Бог, вечный, без тела, частей или страстей; бесконечной силы, мудрости и доброты; создатель и хранитель всего видимого и невидимого.И в единстве этого Божества есть три Лица, одной субстанции, силы и вечности; Отец, Сын и Святой Дух ’.

Арианство появилось в четвертом веке нашей эры. Идея подчинения Сына Божия Отцу была осуждена как ересь на Никейском (325 г.) и Константинопольском (381 г.) соборах. Социнианство есть ересь шестнадцатого века, согласно которой Христос не единосущен Богу, отрицая тем самым божественность Сына.Для получения подробной информации об эволюции каждой доктрины см. Herbert John McLACHLAN, Socinianism in Seventh-Century England , Oxford: Oxford University Press, 1951; Морис УАЙЛС, Архетипическая ересь : Арианство сквозь века , Оксфорд: Clarendon Press, 1996; Сара МОРТИМЕР, Разум и религия в английской революции , Кембридж: издательство Кембриджского университета, 2010.

ANON., Краткая история возрождения арианской ереси в Англии после Реформации , Лондон, 1711; АНОН., Защита православной веры и доктрины англиканской церкви против арианской [sic] и социнской ересей, Лондон, [1718?]; Сэр Ричард БЛЭКМОР, Современные ариане разоблачены , Лондон, 1721 год.

Подробнее о принятии этого слова и его эволюции в первые века см. Paul ASVELD, «Orthodoxie et hérésie», в Christiane d’HAUSSY (ed.), Octoberie et hérésie , Paris: Didier Érudition, 1993, с.17-24; Гарольд О. Дж. БРАУН, Ереси: ересь и православие в истории церкви , Пибоди: Хендриксон, 1998, стр. 1-5; Алистер МакГРАТ, Ересь: история защиты правды , Лондон: SPCK, 2009, стр. 37-39.

Джеймс ФОСТЕР, «Проповедь XI. О ереси», в Джеймс ФОСТЕР, Проповеди по следующим предметам , Лондон, 1732, стр. 283-309.

Титу 3:10-11.

ФОСТЕР, Проповеди , с.286.

Там же. , с. 288.

Эрнест Гордон RUPP, Религия в Англии: 1688-1791 , Оксфорд: Clarendon Press, 1986, с. 129.

ФОСТЕР, Проповеди , с. 290.

Там же. , с. 291.

Генри СТЕББИНГ, Письмо мистеру Фостеру по поводу ереси , Лондон, 1735, с. 7.

Там же., с. 8.

Там же. , с. 7.

Генри СТЕББИНГ, Второе письмо мистеру Фостеру по поводу ереси, в ответ на его первое , Лондон, 1735, с. 12.

STEBBING, Письмо мистеру Фостеру , p. 12.

Там же. , с. 23.

Он цитирует 2 Фес. 3:14, Рим. 16:18 и 2 Тим. 2:17. Здесь есть неявный намек на Тридцать девять статей, которые являются основополагающими принципами англиканской церкви.Статья XXXIII особенно актуальна в контексте: « Об отлученных от церкви лицах, как их следует избегать». Что лиц, которые открытым обличением Церкви правомерно отсекаются от единства Церкви и отлучаются от церкви, должны быть взяты из всего множества верных как язычники и мытари, до тех пор, пока они не будут открыто примирены покаянием и приняты в Церковь судьей, имеющим на это полномочия ».

Джеймс ФОСТЕР, Ответ докторуПисьмо Стеббинга по поводу ереси. В письме к доктору , Лондон, 1735, с. 21.

Там же. , с. 21.

Там же. , стр. 23-24.

Там же. , с. 30.

Генри СТЕББИНГ, Второе письмо мистеру Фостеру , с. 4.

Джеймс ФОСТЕР, Ответ докторуВторое письмо Стеббинга по поводу ереси. В которой вся полемика справедливо изложена и пересмотрена , Лондон, 1736, с. 2.

ФОСТЕР, Ответ на письмо д-ра Стеббинга , с. 38.

STEBBING, Второе письмо мистеру Фостеру , p. 50.

ФОСТЕР, Ответ на письмо д-ра Стеббинга , с. 3.

Джеймс ФОСТЕР, Ответ докторуИстинное состояние спора Стеббинга с мистером Фостером, On the Subject of Heresy , London, 1737, p. 38.

ФОСТЕР, Ответ на письмо д-ра Стеббинга , с. 2.

Там же. , с. 7.

Генри СТЕББИНГ, Истинное состояние спора с мистером Фостером по поводу ереси; в ответе на его второе письмо , Лондон, 1736, с. 2.

СТЕББИНГ, Письмо г-нуФостер , с. 26.

STEBBING, Второе письмо мистеру Фостеру , p. 54.

ФОСТЕР, Ответ доктора Стеббинга на истинное состояние спора с мистером Фостером , с. 8.

Там же. , с. 33.

STEBBING, Второе письмо мистеру Фостеру , p. 72.

ФОСТЕР, Ответ на второе письмо д-ра Стеббинга , с.8.

ФОСТЕР, Ответ на письмо д-ра Стеббинга , с. 61.

Несогласные церкви теряли членов, поскольку некоторые из них решили присоединиться к англиканской церкви. См. Michael R. WATTS, The Dissenters , 2 тома, Oxford: Clarendon Press, 1978, vol. 1 (« От Реформации до Французской революции »), стр. 384–386.

Генри СТЕББИНГ, Ответ на ответ г-на Фостера на истинное состояние полемики по вопросу о ереси , Лондон, 1737, с.21.

Чаевые СИЛЬВЕСТЕР, Критическая диссертация по Титу III. 10,11. В которой рассматривается и опровергается понятие ереси мистера Фостера. И право Церкви осуждать еретиков подтверждено , Лондон, 1735, с. 9.

Чаевые СИЛЬВЕСТЕР, Письмо мистеру Фостеру, вызванное его вторым письмом доктору Стеббингу о ереси , Лондон, [1735?].

Там же. , с.13.

Калеб ФЛЕМИНГ, Еретик Святого Павла: или Некоторые характеристики еретика. Собрано из Послания св. Павла к Титу: адресовано преподобному доктору Стеббингу и преподобному мистеру Фостеру , Лондон, 1735, с. 24.

К началу страницы

Жрецы-еретики 700-х годов

Классический «странствующий менестрель» был не единственным странствующим некрестьянином, бродившим по дорогам Западной Европы в восьмом веке. Известно также, что священники и другие верующие путешествовали из города в деревню, проповедуя верующим.На этих странствующих священников власти не смотрели благосклонно. Они нарушили «естественный» порядок вещей, отвлекая простых людей от установленных церквей (и тем самым прерывая поток десятины), а также проповедуя весть, отличную от той, которую предпочитали церковные учреждения.

Карл Великий не любил, чтобы люди бродили. Он хотел, чтобы все сели, остались на месте и приступили к работе. Глава третья «Общего наставления» capitulary от 769 года прямо гласит: «беглые клирики и peregrini [паломники] не должны приниматься или рукополагаться кем-либо без рекомендательного письма и разрешения от их епископа или аббата.

В 744 году отцу Карла Великого Пипину пришлось иметь дело с двумя такими «беглыми клириками» — Адельбертом из Франции и Климентом из Шотландии. Большая часть того, что известно об этих двоих, исходит из писем св. Бонифация, английского монаха, ставшего «апостолом германцев». Он также занимался очищением церкви как на востоке, так и на более устоявшемся западе. Бонифаций поставил перед собой задачу остановить этих двух священников и ереси, которые они исповедовали.В сборник писем Бонифация включены записи синода, состоявшегося в Риме при папе Захарии в 745 году, на котором человек Бонифация Денехард представил аргументы и доказательства, пытаясь убедить папу осудить двух священников. Его показания длились три дня.

В первый день Денехард изложил историю. В прошлом году при поддержке Захарии Бонифаций созвал два франкских церковных синода: один на востоке с принцем Карломаном и один на западе с принцем Пипином (прошло еще десять лет, прежде чем Пипин, когда его брат ушел кстати, короновал бы себя королем).На западном синоде Бонифаций «обнаружил лжесвященников, еретиков и раскольников, а именно Альдеберта и Клеменса». Бонифаций не просто заметил этот социальный выброс, он принял меры и «лишил их священнических функций и, с одобрения франкских князей, заставил их содержаться под стражей. Они, однако, не совершают епитимью по своему приговору, а, напротив, еще вводят людей в заблуждение».

В истории этих двоих есть странная нить, и мы видим ее здесь впервые.Несмотря на то, что не кто иной, как Бонифаций, заклеймил их как еретиков и раскольников, похоже, что двое из них были освобождены из-под стражи, в которую они были первоначально заключены, и снова среди людей. Почему это так? Как мы увидим, такая снисходительность свойственна не только франкскому князю.

Бонифаций через Денехарда доказывает перед папским синодом, что хочет защитить «народ франков и галлов, чтобы они больше не следовали басням, ложным чудесам и пророчествам предшественника Антихриста.Для этого он просит синод заслушать доказательства, а затем запереть злодеев, если они не покаются. Затем Бонифаций описывает жизнь и ереси Адельберта.

Бонифаций описывает его как мошенника в молодости, который сбил с пути многих женщин и других деревенских жителей. Он подкупил «неученых епископов», чтобы они его рукоположили. Позже он возвысился до уровня апостолов и отказался посвящать им храмы. «Он поставил кресты и молельни в полях, или у источников, или где ему угодно, и велел произносить там общественные молитвы до тех пор, пока множество людей, пренебрегая другими епископами и покидая установленные церкви, не совершали свои празднества в таких местах…» Хуже того, « он раздавал свои ногти и волосы со своей головы для почитания [как священных предметов] и носил с мощами св.Петр…» Наконец, «он совершил самый гнусный грех и хулу на Бога. Когда люди приходили и бросались к его ногам, прося исповедаться в своих грехах», он сказал, что это не нужно, что он знает их сердца и что все прощено.

Эти учения явно вонзили кинжал в самое сердце средневековой церкви. Если исповедь не нужна, то зачем священник? Если бы случайный святой мог быть равен святому Петру, то почему кто-то считал бы апостолов чем-то особенным?

Адельберт подкрепил свои утверждения необычным артефактом — письмом, написанным самим Христом и оставленным у одних из ворот Иерусалима.Оттуда его забрал архангел Михаил, после чего письмо путешествовало по Европе, пока не оказалось во владении Адельберта. В дьявольском средневековом редактировании примечания синода подробно рассказывают о происхождении, но, хотя синод слышал, как все это читалось вслух, заключают: «и так далее документ был прочитан до конца». Так разочаровывает.

Адельберт также прочитал молитву, которая кажется достаточно безобидной, но заключает: «Я молюсь, заклинаю и умоляю вас, Ангел Уриил, Ангел Рагуил, Ангел Тубуэль, Ангел Михаил, Ангел Адинус, Ангел Тубуас, Ангел Сабаок и Ангел Симиэль.Этот список возмутил синод, который сказал, что все имена ангелов, кроме Михаила, Гавриила и Рафаила, были «именами демонов под личиной ангелов». Синод был так возмущен сочинениями Адельберта, что священники и епископы настояли на том, чтобы папа издал приказ «сжечь огнем все, что нам было прочитано, и наказать авторов узами анафемы».

Однако теперь мы видим другой пример, когда самые могущественные страны, кажется, занимают более снисходительную позицию по отношению к Адельберту, чем хотелось бы Бонифацию.Захария решил не сжигать работы Адельберта, а, скорее, «в качестве средства их опровержения будет хорошо сохранить их в наших священных архивах для вечного осуждения». Самого Адельберта лишили священнических функций и предписали «больше не прельщать народ». Если он будет упорствовать, «да будет анафема».

Другими словами, его работы не были сожжены, и он не был изгнан. Если вы когда-либо встречали фанатиков любых мастей, будь то религиозные, политические или спортивные, вы знаете, что они никогда не отступают.Адельберт ничем не отличался.

Менее чем через два года, в январе 747 г., папа Захария написал Бонифацию о своенравных проповедниках.

— Когда будет созван синод для обсуждения этих вопросов, пусть соберутся богохульные и упрямые бывшие епископы Альдеберт, Годальзаций и Клеменс, и их дело будет тщательно просеяно в окончательном тщательном расследовании. Если вы обнаружите, что они сбились с правильного пути, но склонны вернуться на путь праведности, вы, вместе с князем этой провинции, распорядитесь делом так, как вам покажется лучшим, согласно священному закону. каноны.Но если они упорствуют в своей упрямой гордыне и объявляют себя невиновными, то пошлите их к нам с двумя или тремя проверенными и надежными священниками, чтобы их дело было рассмотрено перед Апостольским Престолом и чтобы они могли получить окончательный приговор. они заслуживают.

Опять папа не желает выносить окончательный приговор священникам. Годальзациус больше нигде не упоминается, так что другой информации о нем у нас нет. Климента также обсуждали на синоде 745 г., и с ним поступили более сурово, так как он был «окован узами анафемы и осужден судом Божиим; точно так же все, кто согласится с его святотатственными учениями.Однако эти указы всегда были обратимы, если осужденный проявлял раскаяние, и Климент, без сомнения, пошел по этому пути.

Так почему же эти еретики и раскольники были оставлены бродить по сельской местности, распространяя то, что церковь считала духовной ложью? Один из возможных ответов состоит в том, что Бонифаций был своего рода фанатиком, хотя и на стороне тех, кто писал историю. Возможно, он был слишком суров со своим бичом, и никто, кроме него, не считал скитальцев такой большой проблемой. Однако положение Бонифация требовало официального изложения его недовольства.

Другая возможность начинается с подсказки в письме, которое Денехард читал папе. Бонифаций говорит, что он претерпел много оскорблений «от лжесвященников, прелюбодейных пресвитеров или диаконов и плотских клерков». А что касается Адельберта и Климента, то простолюдины «говорят, что я взял у них святейшего апостола и лишил их покровителя и заступника, праведника и чудотворца». Это утверждение, а также замечание Бонифация о том, что Адельберт «устанавливал кресты и небольшие молельни в полях, у источников или где ему заблагорассудится», предполагают, что это были всеми любимые проповедники, которые сознательно или бессознательно использовали источник латентного популизма, возможно, даже языческая вера.

Церковный документ 740-х годов перечисляет тридцать запрещенных языческих практик, в том числе «О неопределенных местах, которые они прославляют как святые» и «Об идоле, которого они носят через поля». Учтите также, что Адельберт распространял свои собственные волосы и обрезки ногтей как почетные и, возможно, священные предметы (или магические — какая разница с «деревенщиной»?). В то время Пипин и народ находились под номинальным правлением короля, чья власть, по крайней мере частично, проистекала из его длинных волос.

Соедините эти подавленные, но широко распространенные языческие практики с простым посланием о всеобщем прощении, а также обойти десятины и византийские теологические указы и наказания церкви, и вы получите религию, которая легко нашла бы отклик у простых людей. Несомненно, Пипин и папа хорошо знали народное мнение и не желали возбуждать народные страсти. Вы, конечно, не можете назвать Адельберта и Клеменса протестантами, но и не можете сказать, что параллели сплошь мнимые.

Очень бы хотелось, чтобы мы нашли то письмо от Христа, которое Захария спрятал в папских архивах…

Родственные

Правда о Галилее и его конфликте с католической церковью

Сегодня практически каждый ребенок, вырастая, узнает, что Земля вращается вокруг Солнца.

Но четыре века назад идея гелиоцентрической Солнечной системы была настолько спорной, что католическая церковь объявила ее ересью и предупредила итальянского астронома Галилео Галилея отказаться от нее.

Многие люди считают, что церковь преследовала Галилея почти два десятилетия, что он открыто поддерживал веру в гелиоцентризм и что он избежал пыток и смерти только потому, что его влиятельные друзья вмешались в его защиту. Но изучение мелких деталей конфликта Галилея с церковными лидерами не подтверждает этого, по словам выдающегося профессора-исследователя английского факультета Генри Келли.

В статье, опубликованной в этом месяце в журнале «История церкви», Келли проясняет некоторые широко распространенные представления о невзгодах Галилея и церкви.

«Мы можем только догадываться о том, во что он действительно верил», — сказал Келли, который для своего исследования тщательно изучил судебную процедуру, использовавшуюся церковью при расследовании дела Галилея. «Галилей явно преувеличивал правду, когда утверждал на суде в 1633 г., что после 1616 г. он никогда не считал возможным гелиоцентризм. Признание в противном случае увеличило бы данное ему покаяние, но не подвергло бы опасности его жизнь, так как он согласился отречься от ереси, — и фактически избавило бы его даже от угрозы пыток.

В этом году исполняется 400 лет с начала расследования католической церкви Галилея.

Когда Галилей впервые был вызван римской инквизицией в 1616 году, его не допрашивали, а лишь предупредили, чтобы он не поддерживал гелиоцентризм. В том же 1616 году церковь запретила изданную в 1543 году книгу Николая Коперника «Об обращениях небесных сфер», в которой содержалась теория о том, что Земля вращается вокруг Солнца. После нескольких незначительных правок, убедившихся, что теория солнца представлена как чисто гипотетическая, она была снова разрешена в 1620 году с благословения церкви.

Спустя шестнадцать лет после своего первого знакомства с церковью Галилей опубликовал свой «Диалог о двух мировых системах» в 1632 году, и папа Урбан VIII приказал провести против него новое расследование. На этот раз его преследовали, следуя обычным методам римской инквизиции.

Во-первых, 12 апреля 1633 г., до предъявления ему каких-либо обвинений, Галилей был вынужден под присягой дать показания о себе в надежде получить признание. По словам Келли, это долгое время было стандартной практикой в судебных разбирательствах по поводу ереси, хотя это было нарушением канонического закона следственной надлежащей правовой процедуры.Однако допрос не увенчался успехом. Галилей не признал никаких нарушений.

Кардиналы-инквизиторы поняли, что дело против Галилея будет очень слабым без признания вины, поэтому была заключена сделка о признании вины. Ему сказали, что, если он признается, что зашел слишком далеко в своей трактовке гелиоцентризма, его отпустят с легким наказанием. Галилей согласился и признался, что в своем диалоге он привел более сильные аргументы стороннику гелиоцентризма, чем стороннику геоцентризма.Но он настаивал на том, что не делал этого, потому что сам верил в гелиоцентризм, сказал Келли. Скорее, он утверждал, что просто хвастается своими навыками ведения дебатов.

После формального суда, который состоялся 10 мая того же года, Галилей был признан виновным в «сильном подозрении в ереси» — меньшем обвинении, чем фактическая ересь.

«В общем, событие 1616 года было не началом 17-летнего судебного процесса, как часто говорят, а не-судом», — сказал Келли. «Настоящий суд над Галилеем длился всего лишь часть одного дня, без какой-либо помпы.

Келли также отметил, что в соответствии с практикой того времени признание Галилеем своей вины, которое отрицало фактическую веру в ересь, вызывало автоматическую проверку его личных убеждений под пытками, новой процедурой, принятой церковью на рубеже 17-го века. Однако Галилея никогда не пытали. Папа постановил, что допрос должен быть прекращен простой угрозой пыток. Это было рутинным ограничением для людей преклонного возраста и слабого здоровья, подобных Галилею, и его не следует списывать на влияние сторонников ученого.

В конечном итоге книга Галиео была запрещена, а он приговорен к легкому режиму покаяния и заключению по усмотрению церковных инквизиторов. После одного дня в тюрьме его наказание было заменено «дачным арестом» на всю оставшуюся жизнь. Он умер в 1642 году.

В последние годы своей жизни Галилей настаивал на истинности геоцентрической Солнечной системы, сказал Келли. История о том, что после того, как он официально отказался от движения земли при вынесении приговора, он пробормотал: «И все же она движется», — романтическая выдумка более позднего поколения.

«Если бы он когда-либо заявил, что верит в гелиоцентризм после того, как дал клятву от него, он был бы автоматически приговорен к смертной казни», — сказал Келли.

Однако церковь приложила усилия, чтобы их версия научных убеждений Галилея была преобладающей.

«Самым необычным аспектом судебного разбирательства было то, что приговор был приказано широко опубликовать в научных кругах, — сказал Келли. «Кардиналы утверждали, что Галилей всегда был ортодоксален в своих убеждениях относительно космоса и никогда не верил в гелиоцентрическую ересь и не утверждал ее.

Исчезновение еретика Поттера – The Denver Post

Является ли Гарри Поттер хорошим христианином?

Или это имеет значение, пока автор серии Дж.К. Роулинг продолжает основывать свои безумно популярные истории на четких рассуждениях о добре и зле?

Противники книг, часто исходящие из консервативных христианских принципов, черпают вдохновение из недавно обнародованного письма, написанного тогдашним кардиналом Йозефом Ратцингером, а ныне папой Бенедиктом XVI, в котором намекается, что поттермания может «испортить христианскую веру.

Христианская служба новостей из Торонто отказалась от своей «нейтральной» позиции в отношении Гарри Поттера, предупредив американских и канадских читателей, что книги могут быть вредными.

«Становится все более очевидным, что это просто не подходит для детей», — сказал редактор и соучредитель LifeSite News Джон-Генри Вестен.

Тем не менее, основные христианские комментаторы говорят, что споров стало меньше, чем когда-либо, с появлением в полночь пятницы «Гарри Поттера и Принца-полукровки».Они утверждают, что да, фундаменталистские протесты продолжают появляться, но из тех же полдюжины маргинальных источников. Между тем миллионы христиан любят эти книги, а некоторые используют их для обсуждения морали.

«Христианское сообщество резко изменило свое отношение к Гарри Поттеру», — сказала Конни Нил, христианская писательница и оратор, опубликовавшая книги, поощряющие использование романов Роулинг в церковных исследованиях.

Нил отслеживает изменения следующим образом: в 2000 году она отнесла книгу с комментариями Поттера в Христианскую ассоциацию книготорговцев и подверглась нападкам за то, что «вовлекала детей прямо в оккультизм.Нил сказала, что в течение следующих нескольких лет она получала «довольно пугающие электронные письма и антагонистические ответы».

На съезд 2003 года ее так и не пригласили представить свою новую книгу; она считает, что это произошло потому, что консервативные книготорговцы не одобряли этого.

Конвенция 2005 года только что прошла в Денвере. Мало того, что Нил была приглашена, ее книга хорошо продавалась, и многие из тех, кто выражал возмущение, теперь сказали, что читали книги и наслаждались ими.

Нил предложил всем, кто отреагирует на письмо Ратцингера, помнить следующее: оно было написано два года назад, содержало одно предложение о Поттере и христианстве, было переведено и было ответом на множество вопросов антипоттеровского автора.

В то время как Интернет делает протесты мгновенными и стремительными, в отношении шестой книги Роулинг о Поттере прозвучало всего несколько нападок.

Юрист из Денвера Эми Тенбринк помогает организовать этой осенью конференцию Поттеров под названием «Ведьмин час» — в Салеме, штат Массачусетс, не меньше. Несмотря на провокационные теги, Тенбринк до сих пор не получал горячих писем по электронной почте.

«Я был почти уверен, что мы вызовем возмущение», — сказал Тенбринк, чья бабушка была служителем Объединенной церкви Христа.«Мы ничего не получили».

Лютеранский пастор Эвелин Уэстон, которая модерировала дискуссионные группы по Поттеру и другим христианским вопросам, сказала, что второстепенные нападки на книги обречены на провал.

«Для фанатов Гарри Поттера, которые не называют себя христианами, риторика против Гарри Поттера со стороны христиан любого уровня не побудит их задуматься о вере во Христа», — сказал Уэстон, глава прихода в Миннесоте. «Лично я считаю, что риторика более вредна для христианской веры, чем сериал о Гарри Поттере.

Но не все христианские оговорки относительно Роулинг и Поттера относятся к богословию.

Некоторые христианские группы, ориентированные на семью, в том числе «Фокус на семье» в Колорадо-Спрингс, восхваляют некоторые части книг, подвергая сомнению периодическое неповиновение Гарри властям. На семейном веб-сайте Plugged In, на котором рассматриваются книги, фильмы и музыка о поп-культуре, отмечается, что «крутые» учителя Поттера в Хогвартсе подмигивают и кивают на ложь Гарри, нарушение правил и захват власти.

Хотя Архиепископия Денвера не прокомментировала письмо Ратцингера напрямую, архиепископ Чарльз Чапут несколько лет назад написал довольно нейтральный комментарий по поводу гончарной мании.

Читать ли детям книги или смотреть фильмы, по словам Чапута, «решать должны родители, а не епископы».

«Я думаю, что «Гарри Поттер» можно с удовольствием смотреть как детское фэнтези», — сказал он. «Ничто в фильме не нападает на христианскую веру, и добро побеждает зло.

«В то же время, — писал Чапут, — к сожалению, персонажи книг о Поттере иногда совершают хорошие поступки, совершая плохие поступки, например, лгая. Другими словами, Дж.К. Роулинг — совсем другой автор, чем К.С. Льюис или Дж.Р.Р. Толкин. Если вы ищете христианскую аллегорию, Гарри Поттер вам не подходит».

Со штатным корреспондентом Майклом Бутом можно связаться по телефону 303-820-1686 или по электронной почте [email protected].

6,9 МЛН

Копий книги «Гарри Поттер и Принц-полукровка», проданных в США в первый день

287 500

Книг продано в час

13,5 МЛН

тиража в США, увеличено на Scholastic по сравнению с исходными 10.

Приговор еретику 8: Приговор еретику, 8 (восемь) букв

Тюремное заключение. История инквизиции

Инквизиция в средние века кратко: приговор еретику

Инквизиция в средние века

1. Введение

Делись добром 😉

Инквизиция

1. Введение

ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР

Дополнительная информация

Инквизиция.

Инквизиция

Популярные мифы.

Популярные факты.

Популярные советы.

Святая инквизиция

КАРАТЕЛЬНЫЙ ОРГАН? ДА БРОСЬТЕ ВЫ ЭТИХ ГЛУПОСТЕЙ. Часть третья.: grammon — LiveJournal

какой была Святая инквизиция в реальности — Почитать на DTF

Ружья еретиков читать онлайн Анна Фенх (Страница 8)

Петит / / Независимая газета

Еретик в предложении (особенно хорошее предложение, например, цитата, пословица…)

Галилей обвиняется в ереси

ересь | Определение, история и примеры

Полемика между Джеймсом Фостером и Генри Стеббингом (1735-1737)

Рефераты

Полный текст

Примечания

Жрецы-еретики 700-х годов

Правда о Галилее и его конфликте с католической церковью

Исчезновение еретика Поттера – The Denver Post

Добавить комментарий Отменить ответ